Еще в первый день войны в НКВД СССР для организации разведывательно-диверсионной работы в тылу вермахта по линии госбезопасности была срочно создана Особая группа при наркоме внутренних дел Л.П.Берия. Одновременно было сформировано войсковое соединение Особой группы – отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН НКВД СССР), чья деятельность достаточно широко освещена в нашей печати. Однако это было далеко не единственное формирование советских войск специального и особого назначения. В тени ее громкой славы скрываются малоизвестные и по сей день региональные части и подразделения специального назначения органов безопасности, в том числе и Московский мотострелковый истребительно-диверсионный полк УНКВД Москвы и Московской области.
Немцы сосредоточили на московском направлении большую часть своих разведывательно-диверсионных сил. С передовыми частями вермахта двигалась специально созданная зондеркоманда службы безопасности СД «Москва», имевшая задачу в числе первых ворваться в столицу и захватить здания государственных и партийных органов, арестовать лидеров партии и государства, организовать физическую ликвидацию советского и партийного актива. Немцами была создана и специальная саперная команда, которая должна была взорвать святыню русского народа – Московский Кремль.
С 13 октября 1941 года развернулись ожесточенные сражения на главных оперативных направлениях: волоколамском, можайском, малоярославском и калужском, а 18 октября наши войска оставили Можайск – последний город перед Москвой на этом направлении. Над Москвой нависла смертельная опасность. В связи с приближением фронта Государственный Комитет Обороны принял решение об обороне столицы. Постановлением ГКО от 16 октября о защите Москвы с 20 октября в городе и прилегающих к нему районах вводилось осадное положение.
«К этому времени,– вспоминал командующий Московским военным округом генерал-полковник П.А.Артемьев, – для обороны подмосковных рубежей в Московском гарнизоне оставалось очень мало войск. Реальной силой, которую можно было немедленно использовать, явились 25 истребительных батальонов, сформированных из добровольцев-москвичей. Было решено свести их в полки, а затем в три дивизии». Одним из таких полков стал сформированный всего за одни сутки, 17 октября, отдельный истребительный мотострелковый полк УНКВД Москвы и Московской области, предназначавшийся для разведывательно-диверсионной работы в тылу противника в интересах штаба обороны Москвы и командования Западного фронта и уничтожения самой главной опасности для наших войск в то время – фашистских танков. Для решения этих трудных боевых задач требовались люди крепкие физически и морально. Поэтому основу полка составили 1-й и 2-й батальоны, переформированные из истребительных батальонов Коминтерновского и Красногвардейского районов столицы. Из чекистов Московского управления, а также сотрудников Управления милиции г.Москвы и области был создан 3-й батальон. Сотрудники райотделов НКВД, а также истребительные батальоны Подольского района Московской области, Калининской и Ивановской областей послужили основой для 4-го батальона полка. В один строй встали кадровые сотрудники госбезопасности, сотрудники всех отделов Управления Рабоче-Крестьянской Красной милиции Москвы, начиная от агентов уголовного розыска и заканчивая инспекторами ОРУД, вчерашние рабочие и служащие самых разных профессий и возрастов, 1-го часового завода, типографии «Красный пролетарий», Радиокомитета, Совнаркома РСФСР, Наркомфина и правления Госбанка, Наркомата пищевой промышленности, студенты и преподаватели института физкультуры, слушатели Промакаде-мии и даже школьники. Командиром полка был назначен старший помощник начальника штаба истребительных батальонов УНКВД Москвы полковник погранвойск А.Я. Махоньков.
Командованию полка пришлось одновременно решать сотни вопросов: заниматься боевой и специальной подготовкой, экипировкой, снаряжением и вооружением, медицинской службой, службой связи и т.д. К обычным трудностям прибавились специфические: полк не был предусмотрен ни мобилизационными планами, ни оргштатной структурой Управления НКВД по Москве и Московской области, что не могло не сказаться негативно на процессе его формирования.
Группа П.Н.Муратикова. 1942 год
Перед спецназовцами были поставлены очень жесткие требования. Уже в первых числах ноября первым истребительно-диверсионным группам предстояло идти в тыл противника. Всего за 20 дней личный состав должен был пройти ускоренный курс проведения как войсковых мероприятий, так и разведывательно-диверсионной деятельности. Планировалось, что в ближайшем тылу противника будут действовать оперативные группы по 15...20 человек. В их задачи входило: проведение диверсионных операций, уничтожение живой силы и техники врага за линией фронта (предполагалось, что террор будет держать противника в постоянном страхе), помощь в формировании и снабжении вооружением и боеприпасами партизанских отрядов, сбор данных.
Первоначально снабжение и вооружение полка шло по линии госбезопасности. Медсестра Т.Н.Кузнецова так впоследствии описывала типичное снаряжение и вооружение разведывательно-диверсионной группы: «Одеты были мы в ватные черные брюки и телогрейки, шапки-ушанки. Из оружия почти у всех были винтовки, только у командира и комиссара были автоматы. У меня были гранаты РГД-33, револьвер «наган» и санитарная сумка». Черная одежда спецназовцев объяснялась довольно просто. Отсутствие специальной экипировки вынуждало одевать бойцов полка во все, что было под рукой, а под рукой оказалась не военная форма или форма сотрудников госбезопасности и милиции, а обмундирование заключенных, хранившееся в больших количествах на складах НКВД.
С учетом специфики действий в тылу врага бойцы вооружались только легким стрелковым оружием. На вооружении группы находились: 5...7 7,62-мм винтовок образца 1891/30 г., одна 7,62-мм снайперская винтовка образца 1891/30 г., оснащенная прибором бесшумно-беспламенной стрельбы (глушителем) БРАМИТ. Наряду с трехлинейками использовалось автоматическое оружие, в том числе 3...5 7,62-мм самозарядных винтовок Токарева образца 1940 г. (СВТ), два 7,62-мм ручных пулемета Дегтярева (ДП) образца 1927 г., а также 2...3 пистолета-пулемета. Причем если осенью 1941 года это были, как правило, 7,62-мм пистолеты-пулеметы Дегтярева (ППД) обр. 1934/38 и 1940 гг., которые перед войной имелись только в войсках НКВД, то уже с начала 1942 года в подразделения полка в нарастающем количестве стали поступать новые 7,62-мм пистолеты-пулеметы Шпагина (ППШ) образца 1941 г. По настоянию руководства Особой группы НКВД СССР для вооружения практически всех без исключения разведывательно-диверсионных групп были включены образцы стрелкового оружия, рассчитанные на использование 7,92-мм винтовочно-пулеметного патрона, однотипного с боеприпасами германской армии. В первую очередь это относилось к образцам трофейного польского, чешского и литовского оружия. В каждой группе полагалось иметь не менее 30 процентов подобного оружия. В небольшом количестве, 1...2 на группу, использовались также и ружейные гранатометы Дьяконова. В боекомплект спецназовца входило по 2 ручные осколочные гранаты Ф-1 или 2 ручные гранаты РГД-33, 1...2 противотанковые гранаты РПГ-40 или РПГ-41. Каждый боец имел при себе 1...2 бутылки с зажигательной смесью КС, или килограмм тротиловых шашек, или одну противопехотную мину.
Главным недостатком оснащения группы являлось практически полное отсутствие средств связи. Имевшихся несколько батальонных радиостанций служили только для связи штаба полка с батальонами. Рейдовые группы вынуждены были осуществлять в случае необходимости доставку донесений со связными, что значительно снижало ценность добываемых разведданных и затрудняло управление и координацию деятельности оперативных групп из центра.
 М.А.Запевалин, комиссар полка |
 А.Я.Махоньков, командир Московского истребительного мотострелкового полка |
9 ноября первая диверсионная группа из 34 бойцов во главе с капитаном Ф.С. Моисеевым была направлена на выполнение специального задания. Им предстояло действовать в тылу врага на наро-фоминском и верейском направлениях. Перед группой была поставлена задача – уничтожить стратегически важный мост на участке дороги Верея–Дорохове и собирать сведения о продвижении немцев к линии фронта. Интенсивная подготовка бойцов не прошла даром. Боевое задание было выполнено на отлично.
Однако поначалу получалось далеко не все. Сказывалась сравнительно низкая военная подготовка личного состава, особенно добровольцев из бывших истребительных отрядов. Энтузиазм молодости, не подкрепленный боевой подготовкой и опытом, зачастую не только приводил к высоким потерям, но и на подчас сводил на нет всю деятельность некоторых спецгрупп. Полвека спустя боец 2-го батальона П.П.Калмыков, вспоминая атаку в районе деревни Кожино, очень откровенно описал свои чувства и действия в том бою: «...наступила третья ночь нашего пребывания на фронте... Постепенно надвигалось утро. Туман рассеивался. Прямо перед нами на противоположном берегу [Москвы-реки] стали проясняться бегающие фигуры немцев... Наш командир взвода И.В.Ермошкин...дал команду: «Калмыкову пробраться на ту сторону реки под кручу к немцам»... У меня по коже прошел мороз... Неминуемая смерть близка, но медлить нет времени. Выход один: пробираться зигзагом, нырнув в глубокий снег... Две противотанковые гранаты, подвешенные по бокам, болтаясь, сковывали движение. Длинная винтовка прикладом вперед, подвязанная к ремню, тащилась следом. Продвижение зигзагом удлиняло путь. «Вперед и только вперед», – думал я. Вот и круча. Нырнув под двухметровый берег, я прижался к стене... Я боялся, что фашист опустит автомат и всадит в меня весь заряд. На ощупь, снимая с ремня гранаты, старался поставить на место кольцо... С большим трудом отвел назад руку и швырнул гранату вверх... Когда граната взорвалась, фашисты в панике разбежались в стороны. Я положил винтовку на бруствер и стал стрелять в разные стороны, не высовывая головы. С моего берега бежали ко мне товарищи. Они тоже положили винтовки на бруствер и стреляли из-под кручи. Фашисты были уже далеко, когда мы поднялись на кручу и устремились за ними».
С началом второго этапа генерального наступления немецко-фашистских войск на Москву истребительный мотострелковый полк УНКВД приступил к массовой заброске истребительно-диверсионных групп в тыл противника для нанесения ударов по коммуникациям на рузском, дороховском, наро-фоминском и рогачевском направлениях. Только с 15 по 18 ноября на участке 16-й армии К.К.Рокоссовского на рузском направлении из состава 1-го батальона было заброшено к немцам в тыл 10 оперативно-чекистских групп, по 15-16 человек в каждой, с задачей уничтожать живую силу противника, штабы частей и соединений, базы и пункты снабжения, узлы и линии связи. В ночь на 19 ноября линию фронта на дороховском направлении перешли 11 групп 2-го батальона с задачей нарушить коммуникации во вражеском тылу в полосе действий 5-й армии, несколько групп получили задания совершить диверсии на шоссе Минск – Москва. В ночь на 21 ноября еще 10 групп 3-го батальона были заброшены в тыл противника с заданием; действовать в районе сел Семидворово, Роща, Орешково, Ступино, Лучино, истребляя живую силу противника, разрушая линии и узлы Связи, ведя разведку.
Девушки-снайперы. В центре – инструктор М.А.Голованов
Всего с 15 по 27 ноября в тыл врага для выполнения специальных заданий была заброшена 51 истребительно-диверсионная группа общей численностью 969 человек. Однако не только за линией фронта пришлось встретиться с противником нашим спецназовцам. Кризисная обстановка сложилась на фронте в Связи с потерей Клина, когда в образовавшийся разрыв между 16-й и 30-й армиями хлынули немецкие танки. Чтобы закрыть брешь в обороне, советское командование бросило в бой все, что было под рукой, в том числе и Московский полк УНКВД. Оперативная группа полка в составе 500 человек во главе с полковником Махоньковым заняла оборону на правом берегу реки Сестра. Спецназовцы, несмотря на значительные потери, пять дней стояли насмерть и не уступили врагу ни пяди нашей земли.
5 декабря 1941 года советские войска начали свое победоносное контрнаступление под Москвой. Резкое изменение обстановки на фронте повлекло за собой и изменение в тактике действия спецназовцев. На совещании у командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Л.А.Говорова командованию полка было предложено сформировать 16 истребительно-диверсионных групп для ведений разведки в тылу врага в полосе действий армии.
Первым 15 декабря перешел линию фронта сводный отряд в количестве 300 человек под командованием зам. командира полка майора И.Ф.Козлова. Отряд был разбит на три группы. Первую группу прикрытия возглавлял сам Козлов. Вторая под командованием И.В.Королькова должна была перерезать транспортные коммуникации к северу от Можайска и уничтожать живую силу противника. Третья под командованием младшего политрука Догина должна была выйти в район южнее Можайска и оседлать там дороги, нанося гитлеровцам максимальный ущерб. Вскоре еще несколько крупных отрядов из Московского полка УНКВД было переброшено в тыл противника. Всего с 15 ноября 1941 года по 1 января 1942 года за линию фронта было заброшено 70 истребительно-диверсионных и оперативных групп. Ими уничтожено более тысячи немецких солдат и офицеров, несколько десятков автомашин с живой силой, боеприпасами, горючим, разгромлены танкоремонтная база, штаб полка, несколько баз и складов с горючим, добыты ценные разведывательные данные.
Изгнание немецко-фашистских войск с территории Московской области внесло свои коррективы в боевую жизнь полка. 27 января 1942 года начальник УНКВД Москвы и области подписал приказ о реорганизации разведывательно-диверсионной работы. Полк стал отныне именоваться Московским мотострелковым истребительно-диверсионным полком УНКВД Москвы и Московской области. В полк влился отдельный кавалерийский эскадрон УНКВД. Вся работа московских чекистов по засылке за линию фронта истребительно-диверсионных отрядов и разведывательных групп сосредоточивалась только в полку. Все имеющиеся при УНКВД истребительно-диверсионные отряды с вооружением передавались в полк, где из них создавалось отдельное подразделение. В связи с усложнением задач, стоявших перед этой частью, огромное значение придавалось повышению специальной и военной подготовки спецназовцев. Новому командиру полка майору С.Я.Сазонову предписывалось обучить весь личный состав полка в спецшколе УНКВД.
Продолжавшееся наступление Красной Армии поставило перед полком качественно новые задачи. Спецгруппам предстояло совершать рейды уже не в ближний, а в глубокий тыл противника. Для выполнения этих задач командование полка разработало целый ряд мероприятий, направленных на более тесное взаимодействие с частями Красной Армии и партизанскими отрядами. В непосредственной близости от линии фронта создали полевой штаб полка во главе с капитаном М.А.Головановым, что значительно повысило оперативность решения вопросов и улучшило связь с рейдовыми группами. К этому времени значительно улучшилось снабжение полка всем необходимым, начиная с вооружения и заканчивая экипировкой.
Претерпела определенные изменения и тактика действий спецгрупп. За полгода боев бойцы Московского полка УНКВД в совершенстве овладели различными методами вооруженной борьбы. С учетом боевого опыта была выработана следующая приоритетность в проведении боевых операций в тылу врага.
В первую очередь атакам подвергались неохраняемые участки шоссейных и железных дорог, нефтеперегонные заводы и электростанции, телефонные и телеграфные линии, узлы связи.
Объектами второй очереди становились плохо охраняемые мосты, паромные переправы, склады боеприпасов и ГСМ, автомобильные парки и т.д.
Далее значилась живая сила противника: отдельные часовые, небольшие конвои и колонны, расчеты отдельных орудий или экипажи боевых машин на огневой позиции, небольшие подразделения по охране штабов, аэродромов и т.п.
И только в самых крайних случаях допускались открытые боевые действия с противником, способным к отражению нападения: гарнизонами или воинскими частями на марше.
Однако специфика действий спецназовцев как раз и состояла в том, чтобы избегать открытого боя. Поэтому, совершая нападения на воинскую колонну, они, как правило, прибегали к внезапному огневому налету с ближних и средних дистанций, не превышавших 400...500 м, и стремились выбрать для этого самые уязвимые подразделения: штабные или тыловые.
В середине февраля полк активизировал свои действия на вяземском направлении. Было заброшено 18 спецгрупп общей численностью 673 человека.
В марте 42-го действия полка были перенесены на территорию Смоленской, Калининской и Брянской областей. 25 апреля зам. наркома внутренних дел СССР Б.Кобулов дал указание начальнику УНКВД Москвы и Московской области Журавлеву о подготовке к 5 мая 10 отдельных отрядов полка для длительных действий в глубоком тылу противника. Предписывалось: весь личный состав должен быть обучен и натренирован для производства подрывных работ, в состав каждого отряда должно быть включено 5...7 бойцов и младших командиров, подготовленных для организации новых партизанских отрядов из местного населения. После подготовки по новой программе в конце мая 1942 года был направлен в рейд по тылам врага на Брянщине сводный батальон полка численностью 500 человек. Главными задачами, поставленными командованием перед спецназовцами, были активизация «рельсовой войны» и проведение диверсионной деятельности совместно с местными партизанскими отрядами. Одной из задач батальона было содействие выводу из окружения частей и подразделений 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора П.А. Белова и нескольких воздушно-десантных бригад. Значительная часть бойцов и командиров кавкорпуса и десантников была выведена из тыла противника разведывательно-диверсионными группами московского спецназа.
 Политрук группы Я.П.Гончаренко, командир А.И.Кондрашов, заместитель командира Г.П.Сорокин |
 Возвратились с задания. Слева направо: М.М.Иконников, С.Г.Розенфельд, Л.Б.Механик – командир группы, Л.С.Соболь. 1942 год |
В дни героической обороны столицы и контрнаступления Красной Армии под Москвой мотостредковый истребительно-диверсионный полк УНКВД внес свой достойный вклад в дело разгрома германских войск. 135 спецгрупп полка, более четырех тысяч человек, выполняли специальные задания командования Западного фронта в тылу врага в Звенигородском, Боровском, Рузском, Верейском, Дороховском, Рогачевском, Наро-Фоминском, Клинском, Можайском и других районах Московской области, а также на территориях Калининской, Смоленской и Брянской областей. Спецназовцы уничтожили более пяти тысяч вражеских солдат и офицеров, пустили под откос несколько десятков эшелонов с живой силой и техникой противника, уничтожали штабы, склады, базы, мосты, коммуникации, добывали разведывательную информацию, помогали организовывать и вооружать местные партизанские отряды на временно оккупированных территориях.
В связи с выполнением задач, стоявших перед полком УНКВД, и полным освобождением территории Московской области приказом Главного управления внутренних войск НКВД СССР от 26 июня 1942 года Московский мотострелковый истребительно-диверсионный полк УНКВД Москвы и Московской области был преобразован в 308-й стрелковый полк внутренних войск НКВД СССР. 12 августа 1942 года бойцы и командиры полка прощались со столицей, которую стойко защищали в самые кризисные дни 41 года. Москва навечно сохранит память о более чем пятистах московских спецназовцев, отдавших за нее свои жизни. Бойцам и командирам бывшего Московского полка УНКВД еще предстояло пройти через ожесточенные бои на Кавказе, защищая город Грозный, прорывать Голубую линию в составе 1-й особой стрелковой дивизии войск НКВД СССР (впоследствии дивизии особого назначения им. Ф.Э.Дзержинского), в которых полк потерял более 3/4 личного состава.
otvaga2004.narod.ru
