Он писал о деньгах, которых у него не было, и о пролетариате, которого в глаза не видел. Его идеи были сколь грандиозны, столь и провальны. Но в громадье его трудов всегда можно найти что-то остроумное и креативное. Его личная жизнь тоже не вписывается в обычные рамки.
5 мая 1818 года родился автор «Капитала»
Мальчик из Трира
Родина Маркса – Трир, город в Рейнской провинции, которая за три года до его рождения перешла из-под власти Франции к Пруссии. Предки его отца были раввинами, сам же Гершель Маркс Леви выбрал юридическую стезю. При французах он успел стать преуспевающим адвокатом, однако прусские законы не разрешали евреям замещать государственные должности и заниматься частной практикой. Тогда он принял лютеранство и стал Генрихом Марксом.
Своих четверых детей Генрих Маркс крестил в 1824 году, Карлу тогда было шесть лет. Он был любимцем семьи и маленьким тираном. Ездил на сестрах, как на лошадках, на большой скорости с горы Маркусберг. Хуже того, заставлял девочек есть «торты», слепленные из грязи… Они – ели. В награду Карл сочинял для них увлекательные истории.
В роду его матери, Генриетты Пресбург, мужчины тоже были раввинами. Сама она, приняв вслед за мужем лютеранство, все равно ходила в синагогу и учила сына ивриту. Принято считать, что мать Маркса, в противоположность отцу, была необразованна и неумна. Но Генриетта (судя по письмам) вовсе не была дурой.
До 13 лет мальчик получал домашнее образование, потом поступил в Трирскую гимназию, которую благополучно окончил в 1835 году. К тому времени адвокат Генрих Маркс был уже советником юстиции и председателем коллегии адвокатов Трира. А также одним из самых богатых жителей города, владельцем виноградников, престижного дома и т.п. Он был монархистом, патриотом и веровал в Бога.
Карл в гимназическом сочинении под названием «Сочетание верующих со Христом» (по Евангелию от Иоанна) писал: «Сочетание со Христом состоит в самом тесном и живом общении с Ним. …Сочетание со Христом внутренне возвышает, утешает в страдании и дает сердце, открытое человеческой любви». Трогательно и, кажется, искренне.
Бурш
Первый год на юрфаке Боннского университета прошел весело. Карл стал сопредседателем клуба земляков «Трирская таверна»: его члены ставили своей целью напиваться как можно чаще, с шумом, с дракой, как подобает буршам. Все это Карлу так нравилось, что в результате он подвергся аресту – за хулиганство и пьянство в ночное время. (И это был не последний его конфликт с законом.) Товарищи передали ему в тюрьму выпивку и колоду карт, чтобы не скучал.
От воинской повинности Карла освободили из-за слабых легких. Это не мешало ему пить (преимущественно дешевый) эль, курить (преимущественно дешевые) сигары… Столь же усердно он впитывал в себя знания. Полюбил философию, особенно Гегеля…
От одного «пруссака» Карл принял вызов на дуэль: соперник превосходил его силой и ловкостью, но Карл дрался отчаянно. Трусом он не был. От той дуэли остался шрам над левым глазом. «…Разве дуэли так уж связаны с философией?.. – вопрошал огорченный отец. – Это ведь дань общественному мнению, более того – страх перед ним… Постарайся, чтобы эта склонность – и даже не склонность, а страсть – не пустила корни в твоей душе».
А еще он писал – в большом количестве – стихи, темные и угрожающие. «Адские испарения поднимаются и наполняют мой мозг до тех пор, / пока не сойду с ума и сердце в корне не переменится./ Видишь этот меч? Князь тьмы продал его мне» (прямо Лавкрафт какой-то!).
Забавы младогегельянцев
После года дикого загула Маркс перевелся в Берлинский университет. Там он сошелся с младогегельянцами, среди которых был Бруно Бауэр – преподаватель философии, ученик Гегеля и критик Евангелия, доказывающий, что Иисуса Христа не было…
Карл и тут, конечно, пускался в загул. Притом занялся сочинением «философии права», перевел «Германию» Тацита и «Тристию» Овидия. Отец волновался: «Несобранность, беспорядочные блуждания по все отраслям знаний, смутные раздумья при свете коптилки, нечесаные волосы… Искусство общения с миром сведено к грязной комнате, где, быть может… любовные письма Женни и благонамеренные отцовские увещевания… используются для зажигания трубки, что, впрочем, было бы лучше, чем если бы они… попали в руки постороннего».
На письма Карл отвечал редко, не навещал родителей на каникулах. И тратил очень много родительских денег…
Генрих Маркс умер 10 мая 1838 года. Любимый сын на похороны не приехал. Судя по всему, он испытывал неодолимое отвращение к обряду погребения. Не приедет он и на похороны матери. (Больше того – не пойдет хоронить любимую Женни.)
В диссертации «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура» Маркс заявлял: теология должна уступить высшей мудрости философии. Опасаясь, что репутация младогегельянца помешает защите в Берлинском университете, он передал диссертацию в Йенский университет. В сопроводительных документах отмечались грехи соискателя – выпивка, ношение оружия и невозвращение долгов. Что не помешало Карлу Марксу 15 апреля 1841 года получить диплом доктора философии.
К тому времени Бауэра изгнали из Берлинского университета. Он обосновался в Бонне и позвал Маркса к себе, обещая ему должность ассистента преподавателя.
Погуляли они с Бауэром хорошо. Разъезжали по Бонну на осле, напивались до чертиков, вваливались с криками в церковь и дико хохотали во время службы, по-младогегельянски. К тому же сочинили памфлет на Гегеля. Кончилось тем, что Бауэра выгнали уже из Боннского университета. А Марксу пришлось поставить на преподавании крест.
Журналист и редактор
Единственное, чем Маркс в жизни занимался профессионально, – это журналистика. Первый опыт он получил в «Рейнской газете» в 1842 году. Пригласил его туда акционер газеты Мозес Гесс, богатый промышленник и тоже младогегельянец (а также предтеча сионизма). Он считал Маркса феноменом, соединявшим в себе «Руссо, Вольтера, Лессинга, Гейне и Гегеля». (Потом Гесс станет врагом Маркса, как все почти его бывшие друзья. Кажется, он отбрасывал друзей по мере исчерпанности, как ракета отбрасывает ступени.)
Шесть статей Маркса против цензуры (она не должна лезть в философию) и о браке между людьми разных конфессий (он должен быть светским) имели успех.
Работал на газету Маркс азартно и так же азартно развлекался. Как-то журналист Хайнцен привел его, набухавшегося, домой. Маркс спрятал ключ и, вспоминает Хайнцен, «со злобой, которая была скорее злобой бесенка, чем дьявола… стал налетать на меня с угрозами и шлепками…». Пленник выломал дверь и стал еще одним врагом Маркса.
Маркс никого не оставлял равнодушным: его либо любили, либо ненавидели. У него была харизма, очень сильная. Когда он начинал говорить, его слушали, как завороженные, несмотря на шепелявость и грубый рейнский акцент.
В октябре 1842-го Гесс сделал Маркса главным редактором «Рейнской газеты». И положил ему жалованье в 500 талеров. Как отмечают биографы, «это было его первое место работы и последний оклад».
Газета быстро набрала обороты, число подписчиков увеличилось втрое, от авторов не было отбоя. Однако тон газеты не нравился властям. Маркс тогда сочинил письмо наверх: газета, дескать, желает лишь отражать «чувства, которыми в настоящее время вся Германия благословляет Его Величество короля в его успешных трудах». «Это письмо продемонстрировало дипломатический такт, которого его автор больше никогда в жизни не показывал», – пишет Меринг.
Но в одной из статей Маркс назвал Россию «главной опорой европейских диктатур». Это вызвало недовольство уже Николая I, и он попросил прусского короля Фридриха Вильгельма IV принять меры. Газету закрыли.
Марксу очень нравилась карикатура: он в виде Прометея, прикованного цепями к печатному станку, и прусский орел клюет его печень.
Необыкновенная семья -1
Женни фон Вестфален и Карл Маркс были знакомы всегда. Биографы умиляются: «Женни впервые увидела будущего супруга еще грудным младенцем». Она училась в гимназии вместе с его старшей сестрой Софи. Карл ходил в один класс с ее младшим братом – Эдгаром. Их отцы, тайный советник, барон Людвиг фон Вестфален и адвокат Генрих Маркс, дружили, оба были членами Казино-клуба.
Когда Карлу было 18, а Женни 22, они тайно обручились. От помолвки до свадьбы прошло семь долгих лет. И с каждым годом Женни влюблялась в Карла все сильнее. Невозможность видеться постоянно только усиливала ее чувства. Женни писала ему страстные письма. И, конечно, ревновала – поводы к тому были. Так, в Берлине Карл увлекся поэтессой Беттиной фон Арним, годящейся ему в матери. Поэтесса была немолода и нехороша собой, но знаменита и умна. Женни страдала.
Ее любовь приобретала причудливые формы: «Днем и ночью я видела тебя раненым, истекающим кровью, больным… я воображала, что ты потерял правую руку, и это наполняло меня радостью и блаженством… Я думала, что тогда я могла бы записывать все твои чудесные, божественные мысли и быть действительно полезной тебе…» (В конце концов так и случилось: она разбирала его дикий почерк и переписывала его тексты.)
…Они сделали это в Бонне, в июле 1841-г. Потом, из Трира, она напишет: «Карл, я отлично знаю, что сделала и как меня в обществе будут презирать, я знаю все, все это и тем не менее рада и счастлива и ни за какие сокровища мира не отдам даже воспоминаний о тех часах».
Женни называет его: «мой маленький дикий медведь», «дикий черный вепрь», «злой озорник» и «дорогой муженек, хотя они только обручены. И больше всего боится, что он передумает жениться.
19 июня 1843 года они все-таки сочетались браком на курорте Крейцнах. Баронесса фон Вестфален подарила молодоженам набор драгоценностей, фамильный серебряный сервиз и шкатулку с деньгами.
Деньги ушли за неделю в поездке по Рейну. Остаток медового месяца они провели в доме баронессы в Крейцнахе. А затем отправились в Париж, где собирались пожить в фаланстере, столь вдохновенно описанном Фурье. Но опыт коммуны не удался…
1 мая 1844 года в Париже родился первый ребенок Марксов – дочь Женни. Как обращаться с новорожденной, родители не знали, и если бы Женни-старшая не отвезла малышку в Трир, к своей матери, неизвестно, сколько бы та прожила.
Еврейский вопрос
Во время медового месяца Маркс написал две ударные статьи – «О еврейском вопросе» и «К критике философии права Гегеля».
Одни исследователи считают, что Маркс был self-hating jew, то есть ненавидящим себя евреем и, соответственно, антисемитом. И вроде бы «Протоколы сионских мудрецов» чуть ли не списывались с его сочинений. И Гитлер вроде бы как-то признался, что его отношение к евреям вырабатывалось под влиянием взглядов Маркса.
Маркс евреев, конечно, не очень любил. Признавался: «ненавижу всей душой еврейскую веру». Про себя предпочитал говорить: «Мы, немцы…» Не объявлять же: «Мы, крещеные немецкие евреи…»
Англичане и французы нравились Марксу больше, чем немцы, немцы – больше, чем русские, русские – больше, чем евреи. Но тоже не очень. По крайней мере, о русофобии Маркса сказано не меньше, чем о его антисемитизме.
Маркс не без удовольствия называл досадившего ему Лассаля «настоящим жидом», «жиденком» и даже «германо-еврейским ниггером». (Стоит вспомнить, что самого Маркса родные и друзья звали Мавром.)
В подтверждение антисемитизма Маркса обычно приводятся наиболее яркие тезисы из статьи «К еврейскому вопросу». «Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги». И далее: «Деньги – это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога… Деньги – это отчужденная от человека сущность его труда и его бытия; и эта чуждая сущность повелевает человеком, и человек поклоняется ей. Бог евреев сделался мирским, стал мировым богом». То есть христианство, возникшее из еврейства,«снова превратилось в еврейство». Вывод: «Общественная эмансипация еврея есть эмансипация общества от еврейства».
Но схожим образом мыслили и французские социалисты, и немецкие младогегельянцы, не исключая евреев. Так, Мозес Гесс назвал евреев «хищниками и кровососами иудео-христианского мира». Так что Маркс в этом смысле особо не выделялся.
Другие исследователи считают, что Маркс на самом деле выступил в защиту евреев. Поскольку он спорил с мнением Бауэра о том, что эмансипация евреев возможна через принятие ими христианства.
Для Маркса же что иудаизм, что христианство… Он к тому времени стал воинствующим атеистом, штурмующим небо. Что особенно красочно проявилось в статье «К критике гегелевской философии права»: «Религия – это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому, как она – дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа. Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья». Если вдуматься, не такой уж разительный контраст с гимназическим сочинением на ту же тему. И куда там Ницше с его истеричным выкриком «Бог умер!».
Необыкновенная семья-2
В 1845 году баронесса фон Вестфален направила беспечной семье в помощь служанку Елену Демут. А помощь была просто необходима. Женни рожала без передыха, примерно раз в полтора года. 5 ноября 1849 года родился их четвертый ребенок, мальчик. Ему сразу, как было принято в семье, дали прозвище – Фоксик, в честь Гая Фокса, который в 1605 году покушался на жизнь короля и был казнен. Что, пожалуй, было слишком легкомысленно даже для таких атеистов, как Карл и Женни. Мальчик умер, едва дожив до года… (Своему первому внуку Маркс даст прозвище Fouchtra – «черт побери»; он тоже умрет в раннем возрасте. Они ничего не боялись.)
Ко времени смерти Фоксика Женни снова была беременна. Вскоре выяснилось, что беременна и Елена Демут… Обстановка в небольшой квартире на Дин-стрит становилась все более напряженной. «Ты поймешь, насколько все запутано и что я погряз по уши в мелкобуржуазном дерьме…» – жаловался Маркс Энгельсу.
В марте 1851-го Женни родила девочку Франциску, в июне Демут родила мальчика Фредерика. Энгельс объявил, что он – отец, мальчика за его счет пристроили в приют – и больше старались не вспоминать. («В суете этого мира дружба — единственное, что имеет важное значение в личной жизни», – говорил Маркс).
Франциска умерла в возрасте года: денег на гроб не было, и мертвая девочка три дня лежала в квартире. (Фредерик Демут, похожий на Маркса, дожил до 1929 года.)
В январе 1855-го родилась Элеонора, в апреле умер восьмилетний Эдгар, любимец и надежда отца. Эта смерть потрясла Маркса по-настоящему.
Последний раз 43-летняя Женни рожала в июле 1857-го: младенец умер сразу, не успев получить имени…
«Благословен тот, у кого нет семьи», – как-то в сердцах воскликнул Маркс. Притом он был хорошим мужем: ухаживал, как сиделка, за Женни, когда та болела оспой. Да и отцом был хорошим. По крайней мере, лучшим отцом, нежели Женни – матерью, она была прежде всего женой/любовницей.
Деньги
С самого начала семья жила трудно. Бесконечные переезды (Маркса высылали то из одной, то из другой страны) усугубляли ситуацию. Они редко могли снять нормальную квартиру, нормально питаться. Часто болели – и Женни, и Карл, – а дети их умирали.
Маркс скрывался от кредиторов. Прикидывал, у кого бы еще стрельнуть. Вот его типичные жалобы Энгельсу: «Неделю назад я дошел до того, что оказался не способен выйти на улицу, так как заложил верхнюю одежду в ломбард…»; «Моя жена больна. Маленькая Женни больна. У Ленхен [Елены Демут] какая-то нервная горячка. Я не мог и не могу вызвать врача, так как у меня нет денег купить лекарства…»
Он дошел до того, что решил объявить себя банкротом. И чтобы старшие дочери пошли в гувернантки, Демут поискала бы себе другое место, а сам он, Женни и младшая Элеонора переедут в приют. Как всегда, положение спас Энгельс.
Была и странность: при полной нищете Маркс нанимал себе секретаря; когда появлялись деньги, мог их потратить на «предметы буржуазной роскоши»… С другой стороны, хоть иногда надо было побаловать себя и семью.
В письме дядюшке Лиону Филипсу Маркс рассказывает о том, как он на бирже«спекулировал отчасти американскими государственными процентными бумагами, но преимущественно английскими акциями, которые в этом году растут здесь, как грибы после дождя». И выиграл более 400 ф. ст. Однако многие исследователи считают, что он это все придумал, дабы произвести впечатление на дядю-банкира.
«Вчера нас известили об очень счастливом событии. О смерти дядюшки моей жены, которому было 90 лет», – радуется Маркс. Так уж выходило, что их (сравнительное) благополучие зависело от чьей-то смерти. В середине 1860-х Маркс наконец получил наследство от матери. Тогда же неожиданно умер, оставив завещание в пользу Маркса, верный друг Вильгельм Вольф (кличка Лупус) – ему будет посвящен «Капитал», в знак благодарности. Плюс пенсия, организованная другом Энгельсом. Переехали в хороший дом, обустроили его… Но вскоре Маркс опять бежал в ломбард закладывать фамильное серебро Женни.
Деньги были заботой, фетишем, предметом ненависти и темой Маркса. «Не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь писал о деньгах, испытывая в них такую нехватку!» – невесело шутил он.
***
Когда-то Маркс и Энгельс отращивали бороды, считая, что без бороды пророк не пророк… 28 апреля 1882 года Карл Маркс совершил сакральный акт – сбрил бороду. А 14 марта 1883 года он просто тихо заснул в кресле. На кладбище Хайгейт в Лондоне он покоится рядом с Женни и Еленой Демут. Для полноты картины недостает друга Энгельса, но его прах развеян над Ла-Маншем.
