Историю знают в основном по романам. Но они часто переворачивают реальность.
Нет ничего хуже стереотипов. Услышит человек что-нибудь краем уха в школе или прочтет всего одну книгу «по данному вопросу» и уверен, что все знает не хуже любого ветерана или историка. И Великую Отечественную он выиграл бы за полгода (куда там Сталину с Жуковым!), и при Ватерлоо распоряжался бы лучше Наполеона. В общем, трудно в чем-либо убедить «эрудита», изучившего гражданскую войну по «Белой гвардии» или 1812 год — по «Войне и миру». Особенно не повезло в этом смысле Первой мировой и доблестной, не побоюсь этого слова, армии «старушки Австрии», с которой пришлось воевать нашим прадедушкам. Пару кадров казачьих атак в фильме «Тихий Дон», где Гришка Мелихов гонится за удирающим австрияком в кепи, серия-другая из «Гибели империи» — вот и все, что видел средний зритель о войне, которая буквально перевернула Европу. Некоторые вообще не знают, что Россия воевала тогда не только с Германией, но еще и с Австрией. Причем в первую очередь — с Австрией! Даже сама война началась после того, как Российская империя объявила мобилизацию против Австро-Венгрии после ультиматума, выдвинутого Венским двором нашим союзникам-сербам.
Забылась слава Галицийской битвы, взятие Львова победоносным Юго-Западным фронтом, сформированным на основе Киевского округа. Словно растворились в небытие многомесячные бои за Карпаты, капитуляция австрийской крепости Перемышль, тяжелые дни Великого отступления 1915 года, когда все, что взяли, пришлось снова сдать, получив «утешительный приз» в виде кровавого Брусиловского прорыва уже следующего года — 1916-го. И при этом неизвестно откуда наивная уверенность, что эти самые «австрияки», состоявшие в основном, если присмотреться, не из австрийцев, а из чехов, венгров, словаков, хорватов и еще десятка национальностей, были не вояками, а черти чем.
АРМИЯ ЧТО НАДО! К сожалению, австро-венгерскую армию времен Первой мировой у нас принято воспринимать по «Бравому солдату Швейку» — вот она та самая ЕДИНСТВЕННАЯ КНИГА, которая ввела всех в заблуждение. Если верить этому бессмертному роману, воинство императора Франца-Иосифа сплошь состояло из туповатых подпоручиков Дубов, похотливых поручиков Лукашей и «бравых засранок» вроде кадета Биглера. Ну, и еще из массы солдат, с утра до вечера только и мечтавших, как бы попасть в русский плен. Но Швейк — всего лишь литературный фантом великого сатирика Гашека. Его альтер-эго. А правда состоит в том, что обхаянное австро-венгерское сборище потенциальных дезертиров к концу Первой мировой войны умудрилось оккупировать весь юг развалившейся Российской империи — вплоть до Одессы, Екатеринослава и Ростова. Как же это Лукашам и Дубам во главе Балоунов и Водичек удалось?
Говоря по правде, вооруженные силы «старика Прогулкина», как называли подданные дряхлого императора Франца-Иосифа, действительно не были идеальной армией. Но идеальных армий не существует в природе. Может быть, и правы те, кто утверждает, что в войну Австро-Венгрия вступила с плохой пехотой, средней артиллерией и посредственной кавалерией. Подданные «лоскутной Дунайской монархии», как называли ее презрительно петербургские публицисты, действительно не горели желанием воевать. Чехи, венгры, австрийские немцы, хорваты, поляки и русины (нынешние западные украинцы) откровенно недолюбливали друг друга.
Но, тем не менее, будем же справедливы. Австрийская армия не была балаганом. Современный тип практичной военной формы, которую сегодня носит весь мир, — длинные штаны, заправленные в короткие ботинки, куртка-танкер и кепи — изобретение именно австрийского генерального штаба. И американцы, и немцы, и нынешние россияне с украинцами всего лишь скопировали этот силуэт. Ибо лучше никто не придумал.
В отличие от России, сделавшей ставку на полевую артиллерию единого калибра 76 мм, австрийцы обладали не только неплохой полевой пушкой, но и многочисленной тяжелой артиллерией. Они широко применяли технические средства: тягачи, автомобили, авиацию, радиосвязь. Если огромная Российская империя не успела до начала Первой мировой войны ввести в строй ни одного дредноута и крейсера, то флот маленькой 50-миллионной Австро-Венгрии к 1914 году уже имел в строю 3 дредноута (четвертый был на подходе), 2 новейших легких крейсера и целую серию отличных эсминцев типа «Татра». Ведь Австро-Венгрия готовилась воевать на два фронта, а воевала даже на три: против России, Сербии и Италии. И неплохо воевала, щедро раздавая медали «За храбрость» и ордена со звучными названиями «Железная корона» и «Франц-Иосиф».
Начиная наступление в августе 1914 года, генеральный штаб Российской империи всерьез рассчитывал к зиме быть в Вене. Главнокомандующему русской армией и дяде царя великому князю Николаю Николаевичу отводилась роль будущего чешского короля. Планы отнюдь не казались несбыточными. Тогда, как и сегодня, поезд из «русского» Киева в «австрийский» Львов шел всего одну ночь. Ровно ночь требовалось потратить и на то, чтобы из Львова добраться до Вены. Так неужели то, что туристу удавалось за двое суток, было не под силу доблестному православному воину?
Николай II бросил против Австро-Венгрии пятнадцать армейских корпусов и тринадцать кавалерийских дивизий при 2666 орудиях. Их количественное преобладание в артиллерии достигало 25 процентов, при том, что сами австрийцы отмечали лучшее качество русских полевых пушек и в три раза больший запас снарядов. В кавалерии же — перевес над австрийцами подскакивал даже до 40 процентов! Мобилизация только началась. В дальнейшем численное превосходство войск Николая II должно было нарастать, что являлось прекрасной предпосылкой развития наступления. Русский «паровой каток», в рядах которого катился на Запад и прадедушка автора этих строк, наращивал темп. Впереди маячили Карпаты и за ними — Венгерская равнина.
ПОЧЕМУ НЕ РАЗДАВИЛИ? Ставка передала войскам фронта следующую директиву: «Ввиду необходимости покончить во что бы то ни стало с австрийцами до подхода с запада германских подкреплений, Верховный главнокомандующий повелел юго-западным армиям перейти к самым решительным действиям, чтобы раздавить противника».
Но вдруг в дело вмешался совершенно непредвиденный фактор — разведывательное бюро австрийского генерального штаба. Его руководитель майор Макс Ронге впоследствии писал: «Исключительно ценным, непревзойденным источником информации оказалась русская радиотелеграфная служба. Русские пользовались своими аппаратами так легкомысленно, как если бы они не предполагали, что в нашем распоряжении имеются такие же приемники, которые мы могли настроить на соответствующую волну. Какая бывала у нас радость, когда перехватывали один за другим незашифрованные приказы!».
Единственной проблемой оказалось то, что высшее начальство майора Ронге поначалу просто не хотело верить службе радиоперехвата. Результаты подслушивания ставились под сомнение. Австрийский генштаб опасался, что коварные русские посылают заведомо ложные сообщения с единственной целью — ввести в заблуждение противника. «Только с большим трудом, — вздыхал уже после войны Ронге, — нам удалось восстановить доверие к правильности нашей работы».
К началу осени австрийскому осведомительному отделу удалось установить состав 12 русских корпусов и девяти резервных дивизий. Это было очень кстати. Ведь 10 сентября подо Львовом сложилась просто критическая ситуация. Русские войска двигались по направлению к пустому пространству возле 1-й австрийской армии. Австрийцы сначала отказывались этому верить. Сил для отражения флангового удара у генералов Франца-Иосифа уже не оставалось.
Следовательно, 1-й армии грозил разгром, а Львову — неминуемая сдача. Радиоперехват подтвердил эту догадку. И тогда ему впервые вверили судьбу целой империи. Львов отдали русским, но так быстро, что подразделения австрийцев успели ускользнуть от неминуемого окружения и занять новую линию обороны. Именно этот день явился началом того, что впоследствии Макс Ронге не без самолюбования назовет «триумфом службы подслушивания».
«Служба радиоподслушивания, — писал он, — оказывала хорошие услуги нашему командованию. Можно было немедленно установить намерения русского командования и настолько хорошо поставить учет неприятельских сил, что уже к концу октября была установлена точная дислокация частей, до дивизий включительно. Мы были уверены в том, что если исчезновение с фронта какой-либо войсковой части не было установлено в течение одного дня, то все же она будет обнаружена в самом непродолжительном времени.
Исключение составлял гвардейский корпус, с 19 декабря совершенно ускользнувший из-под нашего наблюдения. Все разведывательные пункты были привлечены к его отысканию. Для этой цели полковник Штрауб послал людей из Стокгольма в Петроград. Все оказалось напрасным. Наконец, 15 января 1915 г. радомская радиостанция сообщила о наличии в Радоме штаба столь долго разыскиваемого гвардейского корпуса. Однако агентура доносила, что самого корпуса там нет. В действительности же, как нам теперь известно из труда Данилова, этот корпус находился юго-восточнее Варшавы, в резерве ставки.
Приказ о переходе на следующий день во всеобщее наступление русской армии в глубь Германии, перехваченный 13 ноября, был дешифрован 13-го же числа и находился на столах нашей оперативной канцелярии и канцелярии главнокомандующего восточным фронтом в Познани».
Следует признать, что русское командование до конца войны так и не догадалось о причинах хорошей осведомленности противника о своих планах. Шпионов искали постоянно. В прифронтовой полосе подозревали буквально всех местных жителей. Из уст в уста солдаты передавали рассказы о замаскированных в дуплах деревьев и хлевах полевых телефонах, по которым австрийские агенты, переодетые в крестьян, якобы передавали точные координаты русских частей. Кивали на воздушную разведку — аэропланы действительно часто появлялись над окопами. Но ведь примитивные «этажерки» того времени не могли залететь в мозг царскому генералитету. Откуда же австрийцы так хорошо знали, что происходит в этих мозгах? Объяснить это простая солдатская голова никак не могла. Как представить «шпиона», которого нельзя ни увидеть, ни пощупать? Что такое радиоволны, если ты не умеешь даже читать?
«Само собой разумеется, — хвастался в мемуарах Ронге, — что мы не ограничивались только подслушиванием, которое в любой день могло отказать в работе благодаря перемене шифра. Кроме того, бездействовавшие армии, как 3-я и 8-я в Галиции, пополнявшие потери после тяжелых боев и готовившиеся снова к окружению Перемышля и к продвижению в Карпаты, очень редко пользовались радио».
Тем более, что и русские были не лыком шиты. Царская контрразведка начала догадываться, что такой объем секретной информации не может передать врагу ни один шпион. Даже если он проникнет в саму Ставку.
Как признался Ронге: «В первых числах декабря мы перехватили русскую радиограмму. «Шифровальный ключ, не исключая посланного в ноябре, известен противнику». Мы притаили дыхание. Но, несмотря на это, упрямые русские спокойно продолжали пользоваться старым шифром. Либо у них в этой напряженной обстановке было явно недостаточно других средств связи, либо не было в запасе нового ключа или же они считали достаточной частую смену позывных радиостанций, что во всяком случае увеличивало нашу работу».
РЕВАНШ «ДЕЗЕРТИРОВ». 14 декабря новый русский шифровальный ключ лишил австрийцев источника сведений. Раскрытие его оказалось твердым орехом. Однако при помощи майора Глумака, обер-лейтенанта Земанека, капитана Покорного и обер-лейтенанта Маркезетти его удалось раскрыть всего за несколько дней. Радиослужба установила, что русские, вопреки ожиданиям оптимистов, не отошли за Среднюю Вислу, а занимали новые позиции по линии Нида — Пилица. Вскоре оказалось, что русские силы, сэкономленные сокращением фронта и сильными укреплениями, перебрасывались против 3-й австрийской армии, выдвинувшейся из Карпат глубоко во фланг. Бои продолжались до нового года. Царская армия снова продвинулась в Карпаты. От своих агентов австрийцы знали, что русские имели величайший недостаток в снаряжении и вооружении. Но и у них в то время положение было не многим лучше.
Именно хорошая служба разведки позволила австрийцам установить, что к весне 1915 года русские войска абсолютно выдохлись. Колоссальные потери из-за полугодичного наступления обескровили армию. И тогда австрийцы вместе с немцами, подтянув резервы, нанесли ответный удар севернее Карпат — у Горлицы. «Никогда еще за всю войну русская армия не подвергалась большей опасности, чем в эти апрельские дни 1915 года… Тысяча орудий — до 12-дюймового калибра включительно — затопили огневым морем неглубокие наши окопы на фронте 35 верст. Против каждого нашего корпуса было по армии, — писал русский военный историк Антон Керсновский, — против каждой нашей бригады — по корпусу, против каждого нашего полка — по дивизии». Правый фланг Юго-Западного фронта оказался под угрозой глубокого обхода. Чтобы избежать окружения, русские войска стали поспешно отступать из Галиции. Вот вам и «армия швейков»…
Русскому командованию так и не удалось научиться бороться с австрийским радиоперехватом. Новые шифры регулярно разгадывались. А среди рядовых солдат-бородачей Николая II поползли слухи о том, что царица «продает» военные планы врагу. Откуда эти безграмотные мужики могли знать, что майору Ронге и его подчиненным совсем не нужно подкупать царскую семью! Они прекрасно обходились без этого — одной технической сноровкой.
Единственным крупным провалом австро-венгерской разведки за всю войну оказался проморганный Брусиловский прорыв — да и то лишь потому, что русский командующий не получил никаких резервов и атаковал имеющимися у него силами. Не зафиксировав никаких перебросок войск, разведывательное бюро совершенно логично предположило, что наступление готовится где-то в другом месте. В остальном генштабовские аналитики сработали безупречно. Фактически именно они спасли империю Габсбургов от неминуемого поражения.
Так что не только Дубы служили в австрийской армии. Попадались среди них и майоры Ронге, о существовании которых даже не догадывался создатель бравого солдата Швейка, служивший в пехоте, а не в разведке. Впрочем, и славно, что не догадывался. А то бы он так и не написал свой гениально необъективный роман.
А еще австрийские вояки умели гениально над собой подшучивать. Серия юмористических открыток венского карикатуриста Фрица Шонпфлуга, высмеивающая предвоенную «императорскую и королевскую армию», — это шедевр рисунков на подобные темы. Вот несутся в атаку на свиней бравые гусары, падает с моста толстый офицер-сапер, полковой оркестр под дождем выливает из труб воду… Когда смотришь на эти сценки, понимаешь, почему прославил в веках эту армию именно отлынивающий от службы бравый солдат Швейк, хотя воевать она тоже умела.
Нет ничего хуже стереотипов. Услышит человек что-нибудь краем уха в школе или прочтет всего одну книгу «по данному вопросу» и уверен, что все знает не хуже любого ветерана или историка. И Великую Отечественную он выиграл бы за полгода (куда там Сталину с Жуковым!), и при Ватерлоо распоряжался бы лучше Наполеона. В общем, трудно в чем-либо убедить «эрудита», изучившего гражданскую войну по «Белой гвардии» или 1812 год — по «Войне и миру». Особенно не повезло в этом смысле Первой мировой и доблестной, не побоюсь этого слова, армии «старушки Австрии», с которой пришлось воевать нашим прадедушкам. Пару кадров казачьих атак в фильме «Тихий Дон», где Гришка Мелихов гонится за удирающим австрияком в кепи, серия-другая из «Гибели империи» — вот и все, что видел средний зритель о войне, которая буквально перевернула Европу. Некоторые вообще не знают, что Россия воевала тогда не только с Германией, но еще и с Австрией. Причем в первую очередь — с Австрией! Даже сама война началась после того, как Российская империя объявила мобилизацию против Австро-Венгрии после ультиматума, выдвинутого Венским двором нашим союзникам-сербам.
Забылась слава Галицийской битвы, взятие Львова победоносным Юго-Западным фронтом, сформированным на основе Киевского округа. Словно растворились в небытие многомесячные бои за Карпаты, капитуляция австрийской крепости Перемышль, тяжелые дни Великого отступления 1915 года, когда все, что взяли, пришлось снова сдать, получив «утешительный приз» в виде кровавого Брусиловского прорыва уже следующего года — 1916-го. И при этом неизвестно откуда наивная уверенность, что эти самые «австрияки», состоявшие в основном, если присмотреться, не из австрийцев, а из чехов, венгров, словаков, хорватов и еще десятка национальностей, были не вояками, а черти чем.
АРМИЯ ЧТО НАДО! К сожалению, австро-венгерскую армию времен Первой мировой у нас принято воспринимать по «Бравому солдату Швейку» — вот она та самая ЕДИНСТВЕННАЯ КНИГА, которая ввела всех в заблуждение. Если верить этому бессмертному роману, воинство императора Франца-Иосифа сплошь состояло из туповатых подпоручиков Дубов, похотливых поручиков Лукашей и «бравых засранок» вроде кадета Биглера. Ну, и еще из массы солдат, с утра до вечера только и мечтавших, как бы попасть в русский плен. Но Швейк — всего лишь литературный фантом великого сатирика Гашека. Его альтер-эго. А правда состоит в том, что обхаянное австро-венгерское сборище потенциальных дезертиров к концу Первой мировой войны умудрилось оккупировать весь юг развалившейся Российской империи — вплоть до Одессы, Екатеринослава и Ростова. Как же это Лукашам и Дубам во главе Балоунов и Водичек удалось?
Говоря по правде, вооруженные силы «старика Прогулкина», как называли подданные дряхлого императора Франца-Иосифа, действительно не были идеальной армией. Но идеальных армий не существует в природе. Может быть, и правы те, кто утверждает, что в войну Австро-Венгрия вступила с плохой пехотой, средней артиллерией и посредственной кавалерией. Подданные «лоскутной Дунайской монархии», как называли ее презрительно петербургские публицисты, действительно не горели желанием воевать. Чехи, венгры, австрийские немцы, хорваты, поляки и русины (нынешние западные украинцы) откровенно недолюбливали друг друга.
Но, тем не менее, будем же справедливы. Австрийская армия не была балаганом. Современный тип практичной военной формы, которую сегодня носит весь мир, — длинные штаны, заправленные в короткие ботинки, куртка-танкер и кепи — изобретение именно австрийского генерального штаба. И американцы, и немцы, и нынешние россияне с украинцами всего лишь скопировали этот силуэт. Ибо лучше никто не придумал.
В отличие от России, сделавшей ставку на полевую артиллерию единого калибра 76 мм, австрийцы обладали не только неплохой полевой пушкой, но и многочисленной тяжелой артиллерией. Они широко применяли технические средства: тягачи, автомобили, авиацию, радиосвязь. Если огромная Российская империя не успела до начала Первой мировой войны ввести в строй ни одного дредноута и крейсера, то флот маленькой 50-миллионной Австро-Венгрии к 1914 году уже имел в строю 3 дредноута (четвертый был на подходе), 2 новейших легких крейсера и целую серию отличных эсминцев типа «Татра». Ведь Австро-Венгрия готовилась воевать на два фронта, а воевала даже на три: против России, Сербии и Италии. И неплохо воевала, щедро раздавая медали «За храбрость» и ордена со звучными названиями «Железная корона» и «Франц-Иосиф».
Начиная наступление в августе 1914 года, генеральный штаб Российской империи всерьез рассчитывал к зиме быть в Вене. Главнокомандующему русской армией и дяде царя великому князю Николаю Николаевичу отводилась роль будущего чешского короля. Планы отнюдь не казались несбыточными. Тогда, как и сегодня, поезд из «русского» Киева в «австрийский» Львов шел всего одну ночь. Ровно ночь требовалось потратить и на то, чтобы из Львова добраться до Вены. Так неужели то, что туристу удавалось за двое суток, было не под силу доблестному православному воину?
Николай II бросил против Австро-Венгрии пятнадцать армейских корпусов и тринадцать кавалерийских дивизий при 2666 орудиях. Их количественное преобладание в артиллерии достигало 25 процентов, при том, что сами австрийцы отмечали лучшее качество русских полевых пушек и в три раза больший запас снарядов. В кавалерии же — перевес над австрийцами подскакивал даже до 40 процентов! Мобилизация только началась. В дальнейшем численное превосходство войск Николая II должно было нарастать, что являлось прекрасной предпосылкой развития наступления. Русский «паровой каток», в рядах которого катился на Запад и прадедушка автора этих строк, наращивал темп. Впереди маячили Карпаты и за ними — Венгерская равнина.
ПОЧЕМУ НЕ РАЗДАВИЛИ? Ставка передала войскам фронта следующую директиву: «Ввиду необходимости покончить во что бы то ни стало с австрийцами до подхода с запада германских подкреплений, Верховный главнокомандующий повелел юго-западным армиям перейти к самым решительным действиям, чтобы раздавить противника».
Но вдруг в дело вмешался совершенно непредвиденный фактор — разведывательное бюро австрийского генерального штаба. Его руководитель майор Макс Ронге впоследствии писал: «Исключительно ценным, непревзойденным источником информации оказалась русская радиотелеграфная служба. Русские пользовались своими аппаратами так легкомысленно, как если бы они не предполагали, что в нашем распоряжении имеются такие же приемники, которые мы могли настроить на соответствующую волну. Какая бывала у нас радость, когда перехватывали один за другим незашифрованные приказы!».
Единственной проблемой оказалось то, что высшее начальство майора Ронге поначалу просто не хотело верить службе радиоперехвата. Результаты подслушивания ставились под сомнение. Австрийский генштаб опасался, что коварные русские посылают заведомо ложные сообщения с единственной целью — ввести в заблуждение противника. «Только с большим трудом, — вздыхал уже после войны Ронге, — нам удалось восстановить доверие к правильности нашей работы».
К началу осени австрийскому осведомительному отделу удалось установить состав 12 русских корпусов и девяти резервных дивизий. Это было очень кстати. Ведь 10 сентября подо Львовом сложилась просто критическая ситуация. Русские войска двигались по направлению к пустому пространству возле 1-й австрийской армии. Австрийцы сначала отказывались этому верить. Сил для отражения флангового удара у генералов Франца-Иосифа уже не оставалось.
Следовательно, 1-й армии грозил разгром, а Львову — неминуемая сдача. Радиоперехват подтвердил эту догадку. И тогда ему впервые вверили судьбу целой империи. Львов отдали русским, но так быстро, что подразделения австрийцев успели ускользнуть от неминуемого окружения и занять новую линию обороны. Именно этот день явился началом того, что впоследствии Макс Ронге не без самолюбования назовет «триумфом службы подслушивания».
«Служба радиоподслушивания, — писал он, — оказывала хорошие услуги нашему командованию. Можно было немедленно установить намерения русского командования и настолько хорошо поставить учет неприятельских сил, что уже к концу октября была установлена точная дислокация частей, до дивизий включительно. Мы были уверены в том, что если исчезновение с фронта какой-либо войсковой части не было установлено в течение одного дня, то все же она будет обнаружена в самом непродолжительном времени.
Исключение составлял гвардейский корпус, с 19 декабря совершенно ускользнувший из-под нашего наблюдения. Все разведывательные пункты были привлечены к его отысканию. Для этой цели полковник Штрауб послал людей из Стокгольма в Петроград. Все оказалось напрасным. Наконец, 15 января 1915 г. радомская радиостанция сообщила о наличии в Радоме штаба столь долго разыскиваемого гвардейского корпуса. Однако агентура доносила, что самого корпуса там нет. В действительности же, как нам теперь известно из труда Данилова, этот корпус находился юго-восточнее Варшавы, в резерве ставки.
Приказ о переходе на следующий день во всеобщее наступление русской армии в глубь Германии, перехваченный 13 ноября, был дешифрован 13-го же числа и находился на столах нашей оперативной канцелярии и канцелярии главнокомандующего восточным фронтом в Познани».
Следует признать, что русское командование до конца войны так и не догадалось о причинах хорошей осведомленности противника о своих планах. Шпионов искали постоянно. В прифронтовой полосе подозревали буквально всех местных жителей. Из уст в уста солдаты передавали рассказы о замаскированных в дуплах деревьев и хлевах полевых телефонах, по которым австрийские агенты, переодетые в крестьян, якобы передавали точные координаты русских частей. Кивали на воздушную разведку — аэропланы действительно часто появлялись над окопами. Но ведь примитивные «этажерки» того времени не могли залететь в мозг царскому генералитету. Откуда же австрийцы так хорошо знали, что происходит в этих мозгах? Объяснить это простая солдатская голова никак не могла. Как представить «шпиона», которого нельзя ни увидеть, ни пощупать? Что такое радиоволны, если ты не умеешь даже читать?
«Само собой разумеется, — хвастался в мемуарах Ронге, — что мы не ограничивались только подслушиванием, которое в любой день могло отказать в работе благодаря перемене шифра. Кроме того, бездействовавшие армии, как 3-я и 8-я в Галиции, пополнявшие потери после тяжелых боев и готовившиеся снова к окружению Перемышля и к продвижению в Карпаты, очень редко пользовались радио».
Тем более, что и русские были не лыком шиты. Царская контрразведка начала догадываться, что такой объем секретной информации не может передать врагу ни один шпион. Даже если он проникнет в саму Ставку.
Как признался Ронге: «В первых числах декабря мы перехватили русскую радиограмму. «Шифровальный ключ, не исключая посланного в ноябре, известен противнику». Мы притаили дыхание. Но, несмотря на это, упрямые русские спокойно продолжали пользоваться старым шифром. Либо у них в этой напряженной обстановке было явно недостаточно других средств связи, либо не было в запасе нового ключа или же они считали достаточной частую смену позывных радиостанций, что во всяком случае увеличивало нашу работу».
РЕВАНШ «ДЕЗЕРТИРОВ». 14 декабря новый русский шифровальный ключ лишил австрийцев источника сведений. Раскрытие его оказалось твердым орехом. Однако при помощи майора Глумака, обер-лейтенанта Земанека, капитана Покорного и обер-лейтенанта Маркезетти его удалось раскрыть всего за несколько дней. Радиослужба установила, что русские, вопреки ожиданиям оптимистов, не отошли за Среднюю Вислу, а занимали новые позиции по линии Нида — Пилица. Вскоре оказалось, что русские силы, сэкономленные сокращением фронта и сильными укреплениями, перебрасывались против 3-й австрийской армии, выдвинувшейся из Карпат глубоко во фланг. Бои продолжались до нового года. Царская армия снова продвинулась в Карпаты. От своих агентов австрийцы знали, что русские имели величайший недостаток в снаряжении и вооружении. Но и у них в то время положение было не многим лучше.
Именно хорошая служба разведки позволила австрийцам установить, что к весне 1915 года русские войска абсолютно выдохлись. Колоссальные потери из-за полугодичного наступления обескровили армию. И тогда австрийцы вместе с немцами, подтянув резервы, нанесли ответный удар севернее Карпат — у Горлицы. «Никогда еще за всю войну русская армия не подвергалась большей опасности, чем в эти апрельские дни 1915 года… Тысяча орудий — до 12-дюймового калибра включительно — затопили огневым морем неглубокие наши окопы на фронте 35 верст. Против каждого нашего корпуса было по армии, — писал русский военный историк Антон Керсновский, — против каждой нашей бригады — по корпусу, против каждого нашего полка — по дивизии». Правый фланг Юго-Западного фронта оказался под угрозой глубокого обхода. Чтобы избежать окружения, русские войска стали поспешно отступать из Галиции. Вот вам и «армия швейков»…
Русскому командованию так и не удалось научиться бороться с австрийским радиоперехватом. Новые шифры регулярно разгадывались. А среди рядовых солдат-бородачей Николая II поползли слухи о том, что царица «продает» военные планы врагу. Откуда эти безграмотные мужики могли знать, что майору Ронге и его подчиненным совсем не нужно подкупать царскую семью! Они прекрасно обходились без этого — одной технической сноровкой.
Единственным крупным провалом австро-венгерской разведки за всю войну оказался проморганный Брусиловский прорыв — да и то лишь потому, что русский командующий не получил никаких резервов и атаковал имеющимися у него силами. Не зафиксировав никаких перебросок войск, разведывательное бюро совершенно логично предположило, что наступление готовится где-то в другом месте. В остальном генштабовские аналитики сработали безупречно. Фактически именно они спасли империю Габсбургов от неминуемого поражения.
Так что не только Дубы служили в австрийской армии. Попадались среди них и майоры Ронге, о существовании которых даже не догадывался создатель бравого солдата Швейка, служивший в пехоте, а не в разведке. Впрочем, и славно, что не догадывался. А то бы он так и не написал свой гениально необъективный роман.
А еще австрийские вояки умели гениально над собой подшучивать. Серия юмористических открыток венского карикатуриста Фрица Шонпфлуга, высмеивающая предвоенную «императорскую и королевскую армию», — это шедевр рисунков на подобные темы. Вот несутся в атаку на свиней бравые гусары, падает с моста толстый офицер-сапер, полковой оркестр под дождем выливает из труб воду… Когда смотришь на эти сценки, понимаешь, почему прославил в веках эту армию именно отлынивающий от службы бравый солдат Швейк, хотя воевать она тоже умела.
Олесь Бузина
