Эти подразделения никогда не комплектовались уголовниками

Штрафные батальоны фронтов и отдельные штрафные роты стали создаваться во исполнение приказа народного комиссара обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 года, ставшего известным как приказ Сталина «Ни шагу назад». Вопреки популярной телеподелке реальность не стыкуется с либеральными мифами.

В приказе № 227, в частности, говорилось:

«1. Военным советам фронтов и прежде всего командующим фронтами:

а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;

б) безусловно снимать с поста и направлять в ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций без приказа командования фронта;

в) сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины».

8-й отдельный штрафной батальон

И уже 1 августа 1942 года командующий войсками Сталинградского фронта генерал-лейтенант Гордов приказал войскам 62-й армии: «1. К 3.8.42 сформировать два фронтовых штрафных батальона по 800 человек в каждом, куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости».

У сформированных по временным штатам 1 и 2-го батальонов и номера тоже были временными, для внутрифронтового использования. К концу сентября стало ясно, что два штрафбата фронт, теперь уже Донской, укомплектовать не сможет.

Приказом по войскам № 09/0125 от 30 сентября 1942 года 2-й ОШБ был расформирован, а его командный и политический состав (33 человека) направлен на доукомплектование 1-го.

Штрафбат имел номер первый. На любом фронте, где потом формировались штрафбаты, их нумерация начиналась с № 1. Лишь значительно позже, 25 ноября 1942 года распоряжением начальника Оргштатного управления Главного управления формирования Красной армии № орг. /2/78950 штрафным батальонам всех фронтов были присвоены номера.

14 декабря 1942 года приказом по батальону № 120 было объявлено, что Отдельному штрафному батальону Донского фронта присвоен № 8. Командира и военного комиссара ОШБ подбирал и утверждал Военный совет фронта. Комбат имел права командира дивизии. Комбату и штабу разрешалось подыскивать подходящих командиров рот и взводов в Отдельном полку резерва офицерского состава (ОПРОС).

Постоянное ядро ОШБ, кроме командира и комиссара, состояло из заместителя комбата (по строевой части), офицеров штаба и политаппарата, командиров и политруков трех стрелковых рот и роты противотанковых ружей, командиров и политруков взводов, нескольких интендантов, военврача и военфельдшера. Помимо офицеров в ротах на постоянной основе служили шесть сержантов и красноармейцев (писарь-каптенариус, санинструктор и четыре санитара-носильщика). Только из нештрафников состоял взвод снабжения и позднее предусмотренный штатом комендантский взвод, в задачу которого входила надежная охрана штаба с огромным количеством документов на каждого штрафника.

Срок выслуги на офицерских должностях в штрафных частях согласно приказу НКО № 298 – 42 года исчислялся 1 месяц за 6 при назначении пенсии.

Свидетельство очевидца

На 15 августа 1942 года в 1-м ОШБ Сталинградского фронта числились 95 военнослужащих постоянного состава (из них 29 сверх штата до особого распоряжения). Это были проверенные боями люди.

Начавший воевать в 8-м ОШБ с сентября 1942 года в качестве заместителя командира минометного взвода по политчасти политрук Павел Ильич Пиун так рассказывал о своем назначении в постоянный состав штрафбата. В сентябре 1942 года офицерский состав 27 ОПРОСа Сталинградского фронта был построен для получения назначений в боевые подразделения. Представитель кадрового аппарата фронта (а может, это был кто-то из командования или штаба ОШБ) был, видимо, человеком, не лишенным чувства юмора. Объявив, что требуется командный состав в штрафной офицерский батальон, он спросил, есть ли добровольцы. Вперед никто не шагнул. «Тогда, – продолжил кадровик, – добровольцы такие-то, выйти из строя». И назвал несколько фамилий, в том числе фамилию Пиун. Не исключено, что на политрука Пиуна выбор пал по той причине, что к тому времени он был уже обстрелянным солдатом, отступавшим с боями через Белоруссию, защищавшим Москву под Наро-Фоминском. Но были и другие примеры. Как вспоминает теперь уже многим известный своими книгами о 8-м ОШБ «штрафбатя» Александр Васильевич Пыльцын, в конце декабря 1943 года, посмотрев в том же ОПРОСе тощее личное дело молодого лейтенанта, начальник штаба этого штрафбата Лозовой Василий Афанасьевич сказал ему: «Мне все ясно. Пойдешь, лейтенант, к нам в штрафбат».

Первым командиром батальона был назначен гвардии майор Яков Федорович Григорьев, а комиссаром – батальонный комиссар Павел Прохорович Ларенок, о чем в приказе по батальону № 1 от 15 августа 1942 года объявил только что назначенный комбат.

За батальоном закреплялся оперуполномоченный особого отдела НКВД фронта лейтенант Павел Тимофеевич Ефимов.

Следует знать, что переменный состав штрафбата комплектовался только из провинившихся офицеров. Неофицерских штрафбатов не существовало. Их не следует путать со штрафными ротами, в которые направлялись рядовые и сержанты, проявившие трусость и паникерство в бою, дезертиры или совершившие другие преступления. В 8-м ОШБ штрафников называли «боец-переменник». К своим командирам они обращались, как обычно принято в армии, например товарищ капитан.

В штрафбаты офицера мог направить без приговора военного трибунала командир дивизии, равный ему или более высокий начальник только за трусость или неустойчивость на поле боя на срок от одного до трех месяцев. При всех других преступлениях судьбу виновного определял военный трибунал, руководствовавшийся, как правило, такой «нормой»: лишение свободы до десяти лет – три месяца штрафбата, до восьми лет – два месяца, а пять и менее приравнивались к одному месяцу. На время пребывания в штрафбате штрафники лишались офицерского звания и имевшихся у них к тому времени наград.

Кровью и жизнью

Первые серьезные боевые потери 1-й штрафбат понес в полосе действий 24-й армии генерала И. В. Галанина на высоте 108,4 в районе села Котлубань Сталинградской области. Там, как сказано в приказе, проявив отвагу и мужество, погибли смертью храбрых 19 «бойцов-переменников» и один командир взвода, 28 «бойцов-переменников» получили ранения. Все погибшие были захоронены на южных скатах той же высоты.

Из целого ряда донесений, имеющихся в Центральном архиве МО в Подольске, с которыми удалось ознакомиться А. В. Пыльцыну, можно составить представление о тогдашнем штрафном контингенте.

Так, например, за период со 2 октября 1942 по 1 января 1943 года в батальон поступили 154 осужденных военными трибуналами и 177 направленных по приказам командиров дивизий и выше – за трусость и другие прегрешения на поле боя. Всего – 331 человек. За это же время потери составили 71 убитый и 138 раненых (209 человек!).

Они искупили свою вину, кто кровью, а кто и жизнью. Но вот еще несколько цифр из тех же донесений.

Освобождены досрочно за боевые отличия 54 человека, по окончании срока – 15. Значит, без пролития крови 69 штрафников заслужили прощение Родины. Награждены орденами три штрафника, медалями – пять (итого – восемь).

Потери среди офицеров постоянного состава: убиты – десять, ранены – восемь. Награждены орденами – два.

На 30 декабря 1942 года состав «бойцов-переменников» 1-го ОШБ Донского фронта представлял собой следующее.

Начальники штабов дивизий, бригад и им равных – 6, командиры полков и им равных – 14, командиры батальонов, дивизионов – 13, командиры рот, батарей – 41, командиры взводов, заместители командиров рот – 100, командиры танков – 11, штабные офицеры полка, батальона – 12, политработники полка, батальона – 11, политруки рот, батарей и им равных – 26, офицеры Военно-воздушных сил – 24, начальники служб, складов, арт- и автотехников – 17, работники райвоенкоматов, военторга – 2, секретарь военного трибунала – 1, оперуполномоченный Особого отдела НКВД – 1.

По воинским званиям: полковник и равные ему – 1, подполковник и равные – 4, майор и равные – 5, капитан и равные – 26, старший лейтенант и равные – 44, лейтенант, младший лейтенант и равные – 199, лейтенант госбезопасности – 1.

Смена комбата ОШБ ДФ была произведена 3 ноября 1942 года, в должность командира 1-го штрафбата на основании приказа войскам Донского фронта № ОКФ/3010 вступил гвардии майор Дмитрий Ермолович Бурков.

В полном составе 8-й ОШБ уже под командованием подполковника Аркадия Александровича Осипова был введен в бой впервые только на Курской дуге. К июлю 1943 года (начало Курской битвы) батальон был сформирован и занял оборону в районе Поныри-Малоархангельское Орловской области на участке 7-й Литовской стрелковой дивизии. В батальоне на тот момент имелись 698 штрафников (по штату 769) при 100 штатных офицерах постоянного состава (недоставало 31). Из числа «бойцов-переменников» только 39 находились по приказам командиров, зато 207 – по приговорам военных трибуналов и 452 бывших в плену и окружении. Среднемесячная численность штрафников в штрафном батальоне составляла 225 человек, а не 800, как предписывалось приказом, и они в боевых действиях использовались, как правило, поротно.

Мифы о заградотрядах

Как пишет А. В. Пыльцын, в 1943– 1944 годах переменный состав уже можно было поделить на две категории: первая – бывшие военнопленные и вышедшие из окружения или из освобожденных от оккупации территорий («окруженцы»), а вторая – бывшие офицеры фронтовых или тыловых подразделений, осужденные военными трибуналами или направленные в штрафбат решением командиров дивизий и выше.

Конечно, у каждого провинность была своя. Рядом могли находиться растративший имущество где-то в тылу пожилой техник-лейтенант и юный балбес-лейтенант, опоздавший из отпуска или устроивший пьяную драку. Были, конечно, и мерзкие личности, как инженер-майор Г., о котором как о патологическом трусе, осужденном за шантаж и сексуальные домогательства к девушкам-солдаткам, рассказывает Пыльцын в своих книгах.

По штату батальону полагалось иметь на вооружении 435 винтовок, 139 автоматов, 27 ручных пулеметов (по пулемету на каждое отделение стрелковых взводов), 16 противотанковых ружей, по одному ротному 50-миллиметровому миномету. Начиная с боев на Курской дуге в батальоне были сформированы четыре другие роты – автоматчиков, пулеметная, двухвзводного состава рота ПТР и двухвзводная, вооруженная 82-миллиметровыми минометами.

Под командой подполковника А. А. Осипова 8-й ОШБ особенно отличился в феврале 1944 года в Рогачевско-Жлобинской операции, когда штрафбат, скрытно преодолев линию фронта, в полном составе пять дней дерзко действовал в тылу врага. И никаких заградотрядов (ни заградотрядов НКВД до 20 ноября 1944-го, ни – с 12 сентября и до конца 1941 года – армейских. – Прим. ред.)! Командующий 3-й армией генерал Горбатов освободил более чем из 800 штрафников почти 600 от дальнейшего пребывания в штрафбате без «пролития крови», не будучи ранеными. Они все были восстановлены в офицерских правах досрочно, то есть еще не пройдя установленного срока наказания, даже если всего-то в боях многие из них были только эти пять дней.

По итогам рейда многим теперь уже бывшим «бойцам-переменникам» за совершенные ими подвиги были вручены боевые награды: ордена Славы III степени, медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Как отмечает Пыльцын, штрафники не очень радовались ордену Славы. Дело в том, что он был по статусу солдатским и офицерам не полагался. Многим хотелось скрыть свое пребывание в штрафбате в качестве осужденных, а такой орден был свидетельством этого.

Приказы о восстановлении офицерского состава в воинских званиях составлялись раздельно по погибшим, раненым, освобожденным за подвиги, проявленные на поле боя, и по тем, кто отбыл определенный за преступление срок пребывания в штрафном батальоне.

Процедура реабилитации заключалась в том, что представители от армейских (фронтовых) трибуналов и штаба фронта рассматривали характеристики на освобождаемых штрафников и принимали предварительные решения о снятии судимости с осужденных и восстановлении в воинских званиях, которые потом по приказу командующего фронтом вступали в законную силу. Представители старших штабов выносили постановления о возвращении наград и выдавали соответствующие документы.

После Рогачева впереди были бои под Жлобином, за Брест, Висла, Наревский плацдарм, тяжелые потери при захвате плацдарма на реке Одер, в районе Кенигсберга-на-Одере.

В августе 1944 года четвертым командиром штрафбата стал подполковник Николай Никитович Батурин.

Начав свою историю со Сталинградского фронта, 8-й ОШБ, воевал на Донском, Центральном и Белорусском фронтах и закончил войну в составе 1-го Белорусского под Берлином.