В деле о расстреле под Смоленском в Катынском лесу польских офицеров, позорно сдавшихся в плен в войне с немцами в 1939 г., нет ни одного прямого доказательства того, что их расстрелял НКВД СССР, есть только тенденциозная болтовня заинтересованных лиц в России и Польше. А вся группа доказательств свидетельствует только о том, что трусливое польское офицерство перестреляли немцы, относившиеся к трусам, надо отдать немцам должное, с большим презрением.
Эту мысль, думаю, надо объяснить тем, кто не читал «Катынский детектив». В начале Второй мировой войны ни одна армия мира не имела опытного боевого состава: прибывшие по мобилизации солдаты, естественно, и трусили, и терялись в боевой обстановке. В этих условиях огромная нагрузка ложилась на кадры армии - на офицеров. Они на поле боя должны были своим примером являть образец мужества для солдат. И, надо сказать, что в целом европейское офицерство пыталось свой долг исполнить честно. Так, к примеру, из 100 тысяч французских военнослужащих, погибших и пропавших без вести в боях с немцами в 1940 г., 30% были французскими офицерами. То есть, соотношение убитых офицеров и солдат 1:2, самое высокое в истории той войны. У Красной Армии даже к концу войны это соотношение было 1:10. У немцев была своеобразная организация - у них в пехотных ротах на 201 человека приходилось всего 2 офицера (капитан и лейтенант), т.е. у немцев по штату на поле боя было очень мало офицеров. Тем не менее, в своей первой войне - в войне с Польшей в 1939 г. - немцы теряли 1 убитого офицера на 12 убитых солдат, т.е. мужественные немецкие офицеры, пока армия не имела опыта, находились в боевых порядках своих войск.
И только польская армия явила миру чудеса офицерской подлости и трусости. Поляки на 66,3 тысячи убитых военнослужащих в войне 1939 г. потеряли убитыми всего 1967 офицеров, у них соотношение убитых офицеров и солдат 1:32, самое позорное, хотя польская армия была организована по типу французской. То есть, польские офицеры бросали солдат, бросали оружие и удирали от немцев быстрее всех, стремясь первыми сдаться в плен.
Поэтому нет ничего удивительного, что в ходе войны с Советским Союзом немцы в рядах вермахта использовали польских солдат в огромных количествах, но исключительно под командой немецких офицеров, хотя десятки тысяч польских офицеров от войны 1939 г. остались у немцев в плену. В числе 60 тысяч поляков, взятых в плен в рядах немецкой армии в ходе Отечественной войны, офицеров-поляков практически нет.
Поляки в Катыни были убиты немецким полицейским и армейским оружием калибра 6,35, 7,65 и 9 мм. А палачи НКВД, бывало, расстреливали преступников из малокалиберных пистолетов калибра 5,6 мм, но в основном - из наганов калибра 7,62 мм. И это доказано материалами нынешнего следствия, в том числе добытыми и с помощью поляков.
Второе. Руки расстрелянных польских офицеров были связаны немецким бумажным шпагатом, который в СССР в то время не производился, либо немецким же шнуром. Нынешние российские подлецы, пытающиеся заставить Россию заплатить Польше деньги за этих убитых трусов, нагло заявляют, что СССР, дескать, закупил шпагат и шнур в Германии специально для расстрела бедных польских офицеров. Не останавливаясь на идиотизме этого заявления, напомню, что до войны Смоленская область была центром получения естественных волокон льна и конопли (пеньки). Поэтому только в самом Смоленске было несколько шпагатных и канатных заводов, а в Рославле была крупная, тогда современная шпагатная фабрика. Ввозить в Смоленск шпагат это все равно, что ввозить уголь в Ньюкастл (to carry coals to Newcastl, как говорят англичане), или ездить в Тулу со своим самоваром, (как говорит наш народ). Если бы этих трусов расстреливал НКВД, то в Смоленской области у него хватило бы отечественного шпагата и руки полякам связать, и ноги, и бирку привязать.
Поляки были расстреляны в лесопарковой зоне Смоленска, которая была местом отдыха смолян и местом расположения пионерских лагерей до самого начала войны. Если бы в этом месте расстреливало НКВД, то сотни тысяч жителей города и области хором бы подтвердили, что это место еще в 1937 г. было огорожено забором и колючей проволокой и туда никого не пускали. Но всего лишь несколько трусов под пытками показали это при немцах, а сотни тысяч смолян и тогда, и сегодня это отрицают.
Из статей Ю. Мухина.
