До сих пор его честное, благородное имя находится под игом забвения, непонимания, а также однозначной и негативной оценки. А между тем его высоко ценили такие великие русские гении и общественные деятели как Ф.И. Тютчев, Ф.М. Достоевский, К.Н. Леонтьев, С.А. Рачинский, А.А. Фет, Н.Н. Страхов, П.И. Чайковский, М. Нестеров, В. Васнецов, Б.В. Никольский, М.И. Мусоргский, В.В. Розанов. Л.Н. Толстой и В.С. Соловьёв вели с ним страстную дискуссию о смертной казни. Победоносцев послужил прототипами Каренина из одноимённого романа Л.Н. Толстого, а также Аблеухова из романа «Петербург» Андрея Белого. Долгое время именно поэтический образ А.А. Блока из поэмы «Возмездие» до сих пор является определяющим в оценке этого замечательного человека и гражданина России. 

А между тем, он разработал одно из самых либеральных законов, касающихся авторского права (хотя сам он терпеть не мог слова «либерал»). Его «Авторское право», «Лесной кодекс» почему-то используются в качестве законов в Польше и Финляндии (когда-то территорий Российской империи), а не у нас. Кроме этого, он был основателем системы церковно-приходских школ, которая оказалась гораздо эффективнее системы классических гимназий М.Н. Каткова и Д. Толстого. Может быть потому, что в основе системы Победоносцева лежало нравственное, православное и патриотическое воспитание личности. Кроме этого, он являлся воспитателем двух императоров России Александра III и Николая II. Попыткой вернуть это честное, благородное и великое имя послужит данная статья.

Современники отзывались о молодом Победоносцеве как о человеке «тихого, скромного нрава, благочестивом, с разносторонним образованием и тонким умом». Отец готовил Победоносцева к священническому званию, но он избрал другую стезю. По окончании Училища правоведения (1846) он начал службу в московских департаментах Сената. В 1859-65 гг. Константин Петрович стал профессором-юристом Московского университета. Его курс «Гражданского права», выдержавший 5 изданий, превратился в настольную книгу многих юристов.

В конце 50-х годов Победоносцев выступил как писатель-публицист либеральных воззрений. В начале 60-х годов принял деятельное участие в разработке судебной реформы (1864 год), отстаивая принципы независимости суда, гласности судопроизводства и состязательности судебного процесса.

Оставив профессорскую должность (1865), Победоносцев переселился в Петербург и всецело посвятил себя государственной службе: в 1868 г. стал сенатором, в 1872 г. – членом Государственного совета. По свидетельству известного адвоката А.Ф. Кони, речи Победоносцева в Государственном совете и Сенате, производили сильное впечатление на слушателей, поражая своей безукоризненной логикой, ясностью и силой убеждения. В тот же период Константин Петрович активно занимался научно-публицистической деятельностью, опубликовал 17 книг, множество статей, переводных сочинений по истории и юриспруденции.

В 1865 году Победоносцев был вначале назначен воспитателем, а затем преподавателем истории права к наследнику престола Александру Александровичу (будущему Александру III), а позже – к Николаю Александровичу (Николаю II), оказал большое влияние на российскую политику в годы их царствований.

В конце 70-х годов во взглядах Победоносцева произошёл коренной перелом. После убийства Александра II при обсуждении проекта преобразований, представленного М.Т. Лорис — Меликовым, выступил с острой критикой реформ 1860-70-х гг. Константин Петрович был автором манифеста 29 апреля 18881 года «О незыблемости самодержавия». Он также был одним из создателей тайной правительственной организации «Священная дружина» (1881-83), призванной бороться с народническим экстремизмом.

В 1880 г. назначен обер-прокурором Священного Синода (пребывал на этом посту в течении 26 лет). В 1896 г. в «Московском сборнике» Победоносцев подвёрг критике основные устои современной ему западно –европейской культуры и принципы государственного устройства, видя основные пороки в «народовластии и парламентаризме», ибо они «родят великую смуту», затуманивая «русские безумные головы».

Как христианский мыслитель, Победоносцев полагал, что философия и наука имеют статус вероятностных предположений, не могущих содержать в себе абсолютного, безусловного и цельного знания.

Лишь православная вера, которую русский народ «чует душой», способна давать целостную истину. С позиции Православия Победоносцев убедительно критиковал материализм и позитивизм. Он последовательно отстаивал идеал монархического государственного устройства, называя современную ему западную демократию «великой ложью нашего времени».

Его монархические и консервативные идеи наиболее полно изложены в «Московском сборнике» издававшихся пять раз с 1896 по 1901 годы, а также в опубликованных письмах к Александру III и Николаю II. Деятельность и взгляды Победоносцева, обусловленные революционным брожением в России и страхом перед исторической самодеятельностью народа, были не просто консервативными, но и часто отличались большей реакционностью, стремлением втиснуть общественно-политическое и духовное развитие в нормативы средневекового теократического сознания. Именно поэтому одним из основных объектов его критики стала система западной демократии, которую он оценивал как проявление общественного регресса, а основные демократические идеи и институты называл «великой ложью нашего времени».

Значительная часть литературного наследия Победоносцева, глубоко убеждённого государственника-охранителя, посвящена критике нигилизма и либерализма, обличению безверия интеллигенции, что связано, по его мнению, с влиянием отвлечённого рационализма Запада, породившего «дикое варварство и анархию в Европе».

Коренным пороком западноевропейской мысли Победоносцев считал веру в «исконное совершенство человеческой природы», способствующую формированию людей «в чрезмерных ожиданиях, происходящих от чрезмерного самолюбия и чрезмерно, искусственно образовавшихся потребностей».

По мнению Победоносцева, положенное в основу демократических теорий ложное представление о совершенстве человеческой природы привело его к пониманию вечных истин (свобода, равенство, братство) как философских абстракций и формальных прав. А так как массы, считал он, не в состоянии философствовать (они способны только верить), то идея формальных прав, рождая разрыв между духовностью личности (религиозная вера) и её болезненными (демократическими) устремлениями, стимулируют разрушительные инстинкты народа.

В работе «Великая ложь нашего времени» он вполне современно для сегодняшнего дня отмечает всю ложь нашего западнического парламента так нелюбимого нынешним населением России: «Что основано на лжи, не может быть право. Учреждение, основанное на ложном начале, не может быть иное, как лживое. Вот истина, которая оправдывается горьким опытом веков и поколений». И далее он подытоживает следующее: «Одно из самых лживых политических начал есть начало народовластия, та, к сожалению, утвердившееся со времени французской революции, идея, что всякая власть исходит от народа и имеет основание в воли народной. Отсюда истекает теория парламентаризма, которая до сих пор вводит в заблуждение массу так называемой интеллигенции – и проникла, к несчастию, в русские безумные головы. Она продолжает ещё держаться в умах с упорством узкого фанатизма, хотя ложь её с каждым днём изобличается всё явственее перед целым миром».

Всё это полезно прочитать нынешним западникам, либералам тянувших нынешнюю Россию в болото парламентаризма. Ибо без учёта национальных особенностей страны, нас ожидает весьма плачевная судьба разрушения нашей прекрасной цивилизации. Об этом говорит и Победоносцев.

Далее он определяет сущность западного парламента навязываемого нам в качестве образца для подражания следующим образом: «…Если бы потребовалось истинное определение парламента, надлежало бы сказать, что парламент есть учреждение, служащее для удовлетворения личного честолюбия и тщеславия и личных интересов представителей. Учреждение это служит не последним доказательством самообольщения ума человеческого. (…) Что же вышло в результате? Вышло то, что mutato nomine всё осталось в сущности по-прежнему, и люди, оставаясь при слабостях и пороках своей натуры, перенесли на новую форму все прежние свои привычки и склонности. Как прежде, правит ими личная воля и интерес привилегированных лиц; только эта личная воля осуществляется уже не в лице монарха, а в лице предводителя партии, и привилегированное положение принадлежит не родовым аристократом, а господствующему в парламенте и правлении большинству».

В противовес демократическим теориям Победоносцев предлагал свою теологизированную монархическую концепцию. С его точки зрения, потребность во власти изначально заложена в природе человека. Возникшее в результате грехопадения раздвоение человеческой природы на доброе и злое начало рождает необходимость в государстве, той властной опоре, верховном судье в борьбе за порядок и правду против зла.

Выступая за неограниченную монархическую власть, Победоносцев оперировал к народному духу, который, как он полагал, изначально содержит и в будущем будет содержать идею монархической организации российского общества. В целом Победоносцев абсолютизировал ценность государства, придав ему основную роль в борьбе со злом, что, в некотором смысле, противоречило учению православной церкви.

Духу парламентаризма, паразитирующего на «неверном и случайном», превращающую жизнь в игру, где каждый стремится «сорвать свой куш», Победоносцев противопоставлял силу традиции, вышедшей из самой жизни и освящённой авторитетом истории, а также православную веру, стоящую выше всяких теоретических формул и выводов разума. Он считал, что простой народ, благодаря своему бессознательному чувству к истине, создаёт свою историю-легенду «в которой он чует абсолютную глубокую истину». Как монархист, он видел свой исторический идеал в медленном, постепенном эволюционным развитием общества, мирном органическим движением, не прерываемом никакими насильственными катаклизмами. Крепкая семья и патронирующая роль государства по отношению к больным, слабым и непридусмотрительным должны были выступать гарантом стабильности. К заслугам Победоносцева следует отметить введение им в России системы церковно-приходских школ, народных и реальных училищ, где главный приоритет был отдан религиозному и православному воспитанию личности. Благодаря этому, миллионы неграмотных крестьян смогли стать грамотными и получить минимальное образование.

Среди критиков К.П. Победоносцева были В.С. Соловьёв и Л.Н. Толстой и др., неодобрительно расценившие его стремления решать большинство вопросов путём принуждения. Вместе с тем, Ф.М. Достоевский, К.Н. Леонтьев и др. высказывали ему своё расположение. Знаменитую фразу К.Н. Леонтьева «Подморозить Россию, чтобы не пахла», Константин Петрович сделал главным девизом своей жизни, и в некоторой степени переусердствовал в этом направлении. Как справедливо отмечали В.В. Розанов и Л.А. Тихомиров, наряду с позитивными моментами запрещения «либеральничанья» в России, Победоносцев уничтожал и творческие консервативные начала мысли, что не помогало, а наоборот усугубляло дело.

Однако, Победоносцев правильно считал, что процесс демократизации в стране несёт в себе опасность, способную стать гибельной для России как государственного, так хозяйственного и культурного организма.

В начале ХХ века влияние Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. После принятия Манифеста 17 октября 1905 года вышел в отставку. 

Честное имя такого человека, как Победоносцев необходимо восстанавливать. В нынешнее, смутное время особенно. Ибо, презирая и разрушая своё, мы можем самоуничтожиться, так и не выполнив своей великой миссии. Поможет нам возродиться память о Константине Петровиче Победоносцеве. Можно согласиться с В.В. Розановым, который называл Победоносцева «Гамлетом по устроению и Дон – Кихот по историческим задачам». И добавил, что Победоносцев «нервно ненавидел общество и общественность, и в этом отношении произносил слова удивительной дерзости, но уже по их темпераменту и вообще по отсутствию в нём лукавства, хитрости, двуличия, притворства, заискивания, по этому свободному прекрасному в нём духу, он был наш! Плоть от плоти общества, литературы, скажу необыкновенную вещь – улицы».

Прогрессивная общественность (в основном либеральная, интеллигентская и масонская) не могла простить ни его взглядов, ни его политического курса. Новое безрелигиозное и свободное от всякого греха время не нуждалось больше в старом монархисте, патриоте и консерваторе. Даже некоторые иерархи церкви выступили против его церковной политики (в частности, митрополит Петербургский Антоний (Вадковский). 17 апреля 1905 года Кабинет министров, несмотря на его возражения, утвердил указ о веротерпимости.

 19 октября того же года Константин Петрович был уволен от должности обер-прокурора Синода. Скончался он 10 (23) марта 1907 года в Петербурге.