Чрезвычайно деятельная натура и живой острый ум этого самодержца определили направленность и содержание радикальных преобразований во всех областях общественно-политической жизни страны, кои позволили буквально за два десятилетия превратить отсталую и мало кому известную Московию в одну из могущественнейших мировых держав.
В нынешнем июле исполнилось 290 лет со дня обнародования написанного царем Петром "Устава воинского" — первого военно-правового документа новой России, охватывавшего все стороны жизнедеятельности созданной регулярной армии. Там же, кстати, впервые были четко сформулированы и основополагающие принципы отечественной военной доктрины…

Рождение флота Российского. Картина А. Самсонова

ПЕРСТ БОЖИЙ
ПРЕЖДЕ всего надо заметить, что Петр, как глубоко верующий человек, был искренне убежден, что реформировать и вывести Россию в разряд мировых держав ему предначертано Богом. Рассуждая о богоизбранности государя Петра Алексеевича, его биографы приводят один довольно мистический по своему смыслу эпизод, связанный с основанием Санкт-Петербурга в 1703 году.
А дело было так. После освящения места для храма Петра и Павла царь подал знак к началу земляных работ. Когда первый ров вокруг будущей крепости на Неве достиг двух аршин глубины, в него был опущен высеченный из камня ящик, в который Петр сам поставил золотой ковчег с частицей мощей Св. апостола Андрея Первозванного, считающегося, как известно, небесным покровителем России.
А потом Петр сам взял в руки заступ, чтобы показать землекопам пример усердия. В этот момент в небе появился орел и стал кружить над островом. Петр, заметив орла, срубил 2 маленьких березки и, соединив их верхушки, поставил стволы в выкопанные ямы, обозначив место для сооружения ворот будущей крепости.
Паривший в небе орел вдруг опустился на деревца, нимало не опасаясь большого скопления людей. Гордая птица позволила, чтобы ее осторожно сняли с березок и посадили Петру на рукавицу. Так, с орлом на руке, под пушечный салют царь поднялся на яхту, чтобы следовать в лагерь, где по случаю закладки будущей Петропавловской крепости государь устроил торжественный обед. В поразительном поведении свободолюбивого орла, с готовностью позволившего так обращаться с ним, современники увидели перст Божий… РЕФОРМИРОВАТЬ — ТАК РАДИКАЛЬНО
ПРЕЖДЕ чем перейти к описанию петровских преобразований, необходимо хотя бы схематично обрисовать основные направления, по которым Петр начал в корне менять всю военную организацию государства Российского. В качестве таких магистральных путей изменения и развития вооруженных сил царь избрал: создание однотипной организации войск, вооружения и обмундирования; введение единой системы воинского обучения и воспитания, регламентированной уставами; централизацию военного управления.

“Полтава”. Первый корабль Балтийского флота. 1712 год. Картина В. Щербакова

В 1705 году, отказавшись от разнородных источников комплектования войск ("охочие люди", т.е. добровольцы), царь ввел единый рекрутский набор. Сущность его состояла в установленной законодательными актами обязанности населения податных сословий (крестьян и городских мещан) ежегодно поставлять в армию и на флот определенное число рекрутов, что обеспечило вооруженные силы постоянным и надежным источником комплектования. До 1708 года призывной возраст рекрутов составлял 17 — 32 года, затем он был изменен: от 20 до 30 лет. От петровского времени и до 1793 года срок службы рекрутов был пожизненным; при этом им разрешалось заводить семьи. При Екатерине II нижним чинам в 1793 году вышло послабление: отныне они служили по 25 лет…
Петр ввел жесткое правило: армия и флот содержатся целиком за государственный счет.
Был ограничен, а затем запрещен набор иноземных офицеров на военную службу (вопреки расхожему мнению, что Петр Алексеевич более привечал иностранцев, чем своих, русских служилых людей). Подготовка офицерских кадров сначала велась в гвардейских Преображенском и Семеновском полках; затем была открыта сеть военных школ и Морская академия.
Установлен, с принятием в 1722 году Табели о рангах, четкий порядок прохождения офицерами службы, закреплена система чинов и званий. Учреждены для поощрения отличившихся государственные награды, имевшие свой статут (регламент). Сначала это был орден Св. апостола Андрея Первозванного (1698 год) и наградные медали за крупные баталии и штурмы крепостей; в 1725 году, незадолго до своей кончины, император Петр Алексеевич учредил и орден Св. благоверного великого князя Александра Невского, задуманный как сугубо полководческая награда.
Полки "нового строя" (рейтарские), стрелецкая пехота и дворянская конница (поместное войско) заменялись регулярными воинскими формированиями с единообразной организационно-штатной структурой. Основной административно-организационной единицей стал полк. Пехотные и драгунские полки сводились в бригады, бригады — в дивизии (до 1717 года — генеральства). Из дивизий в военное время формировалась полевая армия. Артиллерия окончательно была превращена в самостоятельный род войск с четкой организацией; более того, Петр выступил и новатором, сформировав подразделения конной артиллерии, способной к стремительному маневру и быстрому развертыванию на позиции. Были упорядочены калибры орудий; вся артиллерия разделена на легкую, конную, полевую, осадную и крепостную. В составе артиллерийских частей появились и инженерные подразделения. В пехотные полки было включено по одной артбатарее двухорудийного состава, что резко подняло их огневую мощь.
Принципиально были изменены центральные органы военного управления. Созданы Военная коллегия и Адмиралтейств-коллегия — эффективные прообразы будущих министерств — Военно-сухопутных сил и Морского (созданы в 1802 году). Ушли в прошлое воеводы, руководившие войском. Взамен их в полевой армии вводилась должность главнокомандующего, при котором учреждались военный совет (совещательный орган) и полевой штаб во главе с генерал-квартирмейстером…
Вопросы воинского обучения, способы организации и ведения боевых действий были законодательно закреплены в “Уставе воинском” 1716 года и в Морском уставе 1720 года.
Здесь схематично перечислены только основные преобразования Петра в военной области, но и это дает возможность увидеть, сколь радикальным (и безусловно, болезненным) преобразованиям подверглась вся военная организация русского общества. Закономерен вопрос: а была ли нужда в столь резких переменах? Может быть, для России было бы лучше, если бы реформы шли помедленней…
У читателя, смутно представляющего себе реалии жизни того времени, чтение его "Устава воинского" вызовет весьма противоречивые чувства. С одной стороны — четкая регламентация армейской жизни, близкая (по крайней мере, по духу) к современным общевоинским уставам, с другой — прямо-таки средневековая жестокость наказаний, предусмотренных царем для военнослужащих.
Военно-уголовный устав, включенный как составная часть во второй том "Устава воинского", демонстрирует изощренную выдумку в части способов отнять жизнь у виновного солдата и при этом причинить умирающему как можно больше нечеловеческих страданий...
Все наказания по степени тяжести были разбиты царем на пять разрядов: 1-й — легкие телесные наказания (шпицрутены, плети, удары тростью и др.), 2-й — жесткие телесные наказания (избиение плетьми или кнутом на дыбе), 3-й — наказания смертные, 4-й — "легкие чести нарушения" и 5-й — "тяжелые чести нарушения". Два последних разряда кар касались офицеров и не были сопряжены с физическими мучениями, но влекли понижение в должности и чине, а зачастую и разжалование в солдаты и матросы, вслед за чем следовали наказания и телесные, и смертные... Всего же "лестница наказаний" насчитывала 122 ступени, от самого мягкого до самого сурового.
Более ста видов преступных деяний влекли смертную казнь, которая могла быть простой (повешение, отсечение головы, аркебузирование — расстрел) либо квалифицированной (сожжение, колесование, четвертование и др.). В прилагаемом к Артикулам своде процессуальных норм по их исполнению — "Кратком изображении процессов или судебных тяжб" — указывалось, что наказания смертью исполняются "застрелением, мечом, виселицею, колесом, четвертованием и огнем".
Простые виды смертной казни следовали, к примеру, за отказ защищать свои знамена и штандарты от неприятеля до последней капли крови (повешение), в качестве мести преступнику, совершившему умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (отсечение головы), за нападение или попытки нападения на часового либо на караул (аркебузирование — расстрел).
Квалифицированные виды смертной казни применялись за наиболее опасные преступления. Например, за нарушение христианской заповеди "Не сотвори себе кумира", выразившееся в идолопоклонстве, чародействе (чернокнижии), могла быть назначена смертная казнь в виде сожжения, а за поношение имени Божьего и Божьей службы надлежало преступнику сначала язык раскаленным шилом прожечь, а затем голову отсечь. За измену Родине следовало четвертование — поочередное отсечение рук, ног и головы, а если изменой был причинен "великий вред", то вдобавок предписывалось еще и "рвание конечностей клещами"…
Тут невольно задашься крамольным вопросом: выходит, дисциплина в петровской армии была отнюдь не сознательной и покоилась не на понимании солдатом своего долга перед царем и Отечеством, а лишь на страхе жестокого наказания, мучительной смерти?
Если заглянуть, как говорится, в корень, приходишь к выводу: иначе в то время управлять русскими воинами было бы и невозможно. Ситуация в русском воинстве к концу XVII столетия складывалась донельзя плачевная.
На бумаге полков было много (по росписи 1689 года: "стройных" войск — 110 тысяч, "нестройных" — 55 тысяч, "городовых" — 25 тысяч, всего до 200 тысяч), но они были плохо организованы, еще хуже дисциплинированы, по старинке вооружены и военным новшествам почти совсем не обучены. А потому воевать с такими напористыми, сплоченными и отлично вышколенными войсками, как, скажем, шведские, совершенно не умели и не могли.
Крайне скверно на боеспособности стрельцов сказывался сам уклад их жизни. К петровской эпохе из служилых людей стрельцы окончательно превратились в добытчиков-мещан, превыше всего ставивших личный достаток. Под ружьем эти защитнички пребывали один или два месяца в году, а остальное время были предоставлены сами себе. После этого даже робкие попытки высшей власти призвать стрельцов к порядку, а уж тем более отправить на войну мигом превращали их в сборища обезумевших смутьянов и бунтарей — сущих янычар Московского государства, представлявших для Кремля опасность самим фактом своего существования…
Петр имел большой и драматический опыт общения с этими горе-воителями, которых он называл "не воинами, а пакасниками". Достаточно вспомнить, что на глазах у него, десятилетнего мальчика, стрельцы бросили на копья его ближайших родственников во время майского бунта 1682 года. Поэтому дисциплину и беспрекословное повиновение приказам и распоряжениям начальников, неведомые стрельцам, государь-преобразователь полагал как высочайшую доблесть военнослужащего (имевшую в его глазах даже большее значение, чем личная храбрость). Нарушителей же дисциплины, соответственно, он считал злейшими врагами — и армии, и Отечества, и своими личными, что, собственно, и определило жестокий карательный уклон военно-уголовного устава. Так, за побег с поля боя уставом разрешалось (независимо от чина!) убивать на месте вообще без суда. Как тяжкое преступление рассматривалось пьянство офицеров, в боевой обстановке оно каралось немедленным разжалованием в солдаты и последующим телесным наказанием…
Обращает на себя внимание образность и живость языка, коим написан устав. Например, Петр взволнованно пишет: "Кто знамя свое или штандарт до последнего часа своея жизни не оборонит, оный не достоин есть, чтобы имя солдата имел..." Соответственно, виновный в утере знамени, по мысли Петра, являлся государственным преступником и подлежал смерти...
Неблаговидные деяния военнослужащих, по петровскому уставу, рассматривали коллегиальные военные суды трех видов:
— высший (генеральный) суд в составе председателя (генерал-фельдмаршала или старшего по чину генерала), а также заседателей: четырех генералов и двух полковников. Ему были подсудны дела о наиболее опасных государственных преступлениях, а также проступках, совершенных высшими военными чинами;
— низший (полковой) суд в составе председателя (полковника) и шести заседателей-офицеров. Ему были подсудны все офицеры и нижние чины, совершившие любые преступления, кроме имеющих важное государственное значение;
— скорорешительный суд, состав которого воинский начальник (от командира полка и выше) был вправе образовывать своим приказом в условиях военного времени специально для быстрейшего рассмотрения дел, не терпящих отлагательства и подсудных полковому суду.
Такие военные трибуналы без сколько-нибудь серьезных изменений просуществовали в России 150 лет — до военно-судебной реформы 1867 года.
Но дисциплинарными вопросами содержание петровского "Устава воинского" отнюдь не исчерпывалось. Как раз в этом документе были изложены основы русской военной доктрины, организационно-штатная структура сухопутных войск, обрисованы задачи и методы управления войсками и дана характеристика специальных органов, созданных для этих целей, — Полевого штаба и квартирмейстерской службы, явившихся прообразом будущего русского генштаба.
Отдельные главы царь посвятил устройству полевого лагеря, организации охраны (караулам), методике проведения смотров, вопросам обеспечения войск довольствием всех видов, созданию полевых лазаретов и фельдъегерско-почтовой связи. Впервые в русской истории "Уставом воинским" вводились военная присяга и четкий ритуал ее принятия. Были определены права и обязанности должностных лиц, их субординация и порядок прохождения военной службы.
Третий том петровского сочинения положил начало будущим боевым и полевым уставам, наставлениям по обучению практически всех родов войск. Так, глава "Об экзерциции" (о строе) была посвящена системе индивидуального обучения солдат приемам действий в строю, правилам ведения стрельбы и рукопашного боя. Рассматривались виды маневра, порядок построения частей и подразделений в походную колонну и совершение маршей, а также многие другие вопросы, связанные с тактической и оперативной подготовкой командиров и штабов и боеспособностью войск. По определенным Петром правилам русская армия действовала в боях и походах на протяжении всего XVIII столетия, и лишь в следующем веке, в связи с появлением новых вооружений, в рожденные царем тактические схемы начали вноситься существенные изменения… МОРСКИМ СУДАМ — БЫТЬ!
ПАРАЛЛЕЛЬНО с "Уставом воинским" Петр с 1715 года работал и над Морским уставом, но последний документ занял у него значительно больше времени. И не случайно: в основу этого юридического акта был положен британский морской регламент, дополненный фрагментами из французского, датского, шведского и голландского регламентов. В январе 1720 года русский Морской устав был готов. Причем в предисловии к нему царь счел нужным заявить, что он составлен "из пяти морских регламентов и к тому довольную часть прибавили, что потребно", и все это, подчеркивал он, "чрез собственный наш труд учинено и совершено" (то есть прошло проверку в морских баталиях на Балтике).
Книга “Устав морской о всем, что касается доброму управлению в бытности флота на море” (таково точное название этого свода правил) определила организационные принципы строительства российских регулярных ВМС, методы обучения и воспитания личного состава, способы и тактику ведения вооруженной борьбы на море. И здесь были подробно расписаны права и обязанности едва ли не всех членов экипажа, от рядового матроса до командира корабля, дисциплинарные наказания, порядок несения повседневной и боевой службы на судах, содержались указания о способах ведения морского боя эскадрой.

Петр I с Генштабом. Картина Н. Овечкина

От отца и деда он не унаследовал ни справного флота, ни "матрозов", но с присущим ему чутьем обнаружил и использовал опыт и славные мореходные традиции отважных русских "казаков-землепроходцев", поморов и казацкой вольницы, с незапамятных времен бороздивших на своих утлых кочах, чайках, челнах и расшивах воды великих русских рек, Азовского, Черного, Каспийского и Белого морей, Ледовитого и Тихого океанов.
С детства влюбленный в водную стихию, чувствовавший себя на палубе корабля не менее уверенно, чем на твердой земле, Петр знал море, любил его и прозорливо оценивал значение флота для будущего России, коей суждено было еще при его жизни стать великой морской державой.
Знаток корабельного дела, замечательный шкипер, Петр научился безошибочно выбирать типы судов для русского флота.
На Балтике Петр начал не со строительства линейного многопушечного флота "открытого моря", а с постройки 40-пушечных бригантин "русского" типа, шняв, галер, скампавей, галиотов, буеров и прочих мелких судов, незаменимых в балтийских шхерах.
Зато после Полтавской баталии, готовясь к боям с линейным шведским флотом в открытом море, царь начал закладкой 54-пушечной "Полтавы" строительство "надежного" линейного флота. В 1714 году был заложен уже 90-пушечный корабль "Лесное", а в 1723 году русские корабелы начали работы по строительству 100-пушечного корабля.
Над Петром не довлели традиции европейской морской науки, он не признавал ее категоричных догм. Русский государь возродил абордаж, но при этом применил новейшую технику ("мостки"), что вызвало в Европе много толков, так как было невиданным доселе новшеством.
Смелость и новаторство Петра, отбросившего европейскую рутину, были причиной его постоянных конфликтов с адмиралом Крюйсом, очень опытным и знающим моряком, но не выходившим за рамки европейских канонов морской науки, заключавшихся в том, чтобы бесконечно маневрировать, производить искусственные диверсии… Но не "азардовать", не втягиваться в бой, беречь свои корабли и отнюдь не стремиться к уничтожению флота противника. Крюйс хотел насадить эту мертвящую и бесплодную теорию в молодом русском флоте, и, хотя за его спиной был европейский авторитет, Петр, несмотря на личные качества и честность Крюйса, отставил его, и старый адмирал впоследствии выступал только в роли вице-президента Адмиралтейств-коллегии.
Петр создал свою морскую науку, свою форму войны на воде. Чуждый рискованного "азардования", он в то же время был сторонником активных действий на море и шел "не под лапу, а в самый рот неприятелю".
Яркий стратегический и тактический талант Петра проявился и в том, что он высказал мысли об использовании преимуществ ведения боя на ветре и под ветром, о необходимости нахождения флагмана на отдельном корабле, не участвующем в сражении, а только им управляющем, о тренировке и воспитании личного состава, о маневре, приводящем к рассредоточению сил противника. Эти мысли, развитые учениками и последователями Петра — Наумом Сенявиным, Григорием Спиридовым, Павлом Ушаковым и Дмитрием Сенявиным, привели к созданию русской национальной школы военно-морского искусства, к созданию маневренной морской тактики, к Чесме и Патрассу, Очакову и Фидониси, Калиакрии и Корфу — к мировой славе русского военно-морского флота.
Назначение Петра командующим сводным русско-англо-датско-голландским флотом явилось заслуженным признанием русского государя и адмирала Петра как крупнейшего, выдающегося флотоводца своего времени.
Петра смело можно назвать и выдающимся кораблестроителем своего времени. Еще в 1697 году, только приехав в Голландию, он обратил внимание на отсутствие точных знаний и расчетов у голландских мастеров, строивших свои корабли на основе опыта, на глазок. Он видел, что голландцы далеки от "совершенства геометрического" и даже "на чертеже показать не умеют", а "ведают" лишь "некоторые принципии" и сильны лишь своей "долговременной практикой". Поэтому вслед за голландской школой кораблестроения царь поставил себе цель изучить и английскую…
Стремясь к достижению единообразия кораблей, Петр сам составлял чертежи и инструкции для корабельных мастеров, требуя соблюдения "доброй пропорции" не только от русских, но и от иноземных мастеров, которым сам заказывал суда.
На корабельной верфи он выступал не просто плотником, но прежде всего конструктором и организатором, обладавшим ясной мыслью и замечательным чутьем. "Сочиненный" Петром и построенный по его указаниям шестидесятичетырехпушечный корабль "Ингерманланд" стал верхом совершенства даже для парусных кораблей XIX века и по мореходным качествам, скорости хода, маневренности и остойчивости не знал себе в ту пору равных.

Первый русский военный корабль “Орел”. Картина А. Ананьева

Петр заботился о создании кадров русских моряков. Недаром первой из военных школ была учреждена Навигацкая школа в Москве.
Труды его не пропали даром — "молодые матрозы" русские вскоре перестали уступать в знаниях и выучке старым "морским волкам", а командующие русскими эскадрами Головин, Апраксин, Сенявин, Змаевич и другие превратили русский флот в достойного соперника флота "владычицы морей" Англии. РЕОРГАНИЗАЦИЯ СУХОПУТНЫХ СИЛ
НЕУДАЧНЫЙ первый Азовский поход и путешествие царя по странам Западной Европы ускорили воплощение в жизнь его замыслов о создании в России постоянных и надежных вооруженных сил. 8 ноября 1699 года был объявлен Указ о первом наборе охочих и даточных людей: от "100 сох" (то есть крестьянских дворов) на полное казенное содержание призывался в армию один ратник. В результате к ранее созданным Преображенскому, Семеновскому и выборным московским (Бутырскому и Лефортовскому) полкам добавлялись 27 пехотных и 2 драгунских полка, построенные по западноевропейским образцам.
Каждый пехотный полк состоял из девяти фузилерных рот, называвшихся так по виду стрелкового оружия, которым они вооружались, — фузеи, и одной гренадерской роты, личный состав которой в дополнение к ружьям имел гранаты. В штат полка входили 3 штаб-офицера, 35 обер-офицеров и 1200 строевых нижних чинов.
Драгунский полк в своем составе имел 10 рот. Драгуны вооружались фузеей без штыка, палашом и двумя пистолетами. Пехотный полк делился на два батальона, драгунский — на два эскадрона ("шквадрона").
К концу царствования Петра Великого вооруженные силы России состояли из пехоты, конницы, артиллерии, гарнизонных войск, ландмилиции, иррегулярных войск и морских сил. Пехота считалась основным родом войск и состояла из гвардейских, полевых и гренадерских полков, каждый из которых имел по два батальона четырехротного состава. Конница, если не считать роту драбантов (кавалергардов), учрежденную для церемоний при коронации императрицы Екатерины I, и небольшую команду сербских гусар, была исключительно драгунского типа, т.е. могла вести бой как в конном, так и в пешем строю. Подразделялась она на драгунские фузилерные и драгунские гренадерские полки, имеющие по пять эскадронов двухротного состава.
Наиболее разнообразной по вооружению и боевому применению была, как уже говорилось, артиллерия. Полковые пушки придавались полкам по две каждому. В драгунских полках для передвижения пушек стали использовать конную тягу, что явилось (впервые в мире) началом создания конной артиллерии. Полевая артиллерия первоначально штата не имела и формировалась каждый раз по-новому для проведения конкретной боевой операции. Только в 1712 году для артиллерийского полка была установлена четкая штатная структура: одна бомбардирская, четыре канонирские и одна минерная роты, инженерная и понтонная команды. Фактически такая часть была артиллерийско-инженерным полком.
Гарнизонные войска формировались из упраздненных частей старого строя и выполняли функции внутренней службы, размещенные большей частью в отвоеванных землях. Они состояли из гарнизонных пехотных и драгунских полков. На Украине гарнизонную службу несла ландмилиция (ополченческие формирования), а на окраинах Русского государства — донские, малороссийские слободские казаки и калмыки.
Введение рекрутского набора, формирование воинских частей по единой организационно-штатной структуре (рота — батальон — полк — дивизия), четкое разделение пехоты на фузилеров и гренадеров, создание кавалерии драгунского типа, образование артиллерии как самостоятельного рода войск и главного средства поражения живой силы врага на поле боя составили основное содержание петровских реформ сухопутных войск.
Но наряду с этими мерами было проведено и множество сопутствующих преобразований, определивших дальнейшее развитие русской армии, в частности, разработана и введена однотипная по покрою и строго регламентированная по правилам ношения военная форма одежды. ВМЕСТО ФЕРЯЗИ — КАМЗОЛ, ВМЕСТО ПИЩАЛИ — ФУЗЕЯ
ПРЕДСТАВЛЯЮТ интерес кардинальные изменения в военной одежде. Исходным образцом царь избрал форму "потешных" Преображенского и Семеновского полков. Хотя она и была скопирована (при деятельном участии окружавших государя иноземцев Франца Лефорта и Патрика Гордона) с западноевропейских типажей, но имела свои отличительные черты и безусловные преимущества. Она была свободней по покрою и удобней в носке, воин чувствовал себя в ней значительно менее стесненно, чем, скажем, солдат и офицер австрийской или французской армий.

И. Соколов. Портрет императора Петра I. Конец 1720-х

В обязательный комплект обмундирования входили шляпа (шерстяная или пуховая, с высокой тульей и широкими полями, загибавшимися вверх и крепившимися к тулье с трех углов камзольными пуговицами, отчего и возникло название "треуголка"); кафтан (однобортный сюртучного типа, с разрезами-шлицами по бокам и сзади, пошивавшийся по фигуре длиной до колен, с 12 — 16 пуговицами в зависимости от роста воина); камзол (по покрою сходный с кафтаном, но на 13 — 18 см короче, без воротника и обшлагов); галстук (черного или белого цвета, завязывавшийся спереди бантом); штаны (короткие, на 12 — 15 см ниже колен, внизу по бокам застегивавшиеся на медные пуговицы и стягивавшиеся под коленом подвязкой), башмаки с длинными, до колен, чулками или сапоги с небольшими раструбами; епанча (суконный плащ, напоминающий нынешнюю плащ-накидку, но с подкладкой и двумя воротниками, нижним — широким, прикрывавшим плечи, и верхним — узким, застегивавшимся у горла, который надевался в холода и ненастье).
Бороды Петр запретил военнослужащим, но зато волосы повелел отращивать до плеч (что с точки зрения нынешней гигиены и ухода за прической в боевых условиях выглядит очень сомнительным новшеством).
Радикальные изменения произошли в вооружении и снаряжении русских воинов. На смену пищалям и мушкетам, производившим скорее шумовой, нежели поражающий эффект, пришли заимствованные с Запада кремневые ружья, названные в России фузеями. Ими были вооружены рядовые пехотинцы. Служившие в фузилерных ротах имели кроме фузей багинеты — холодное оружие наподобие тесака, которым можно было как рубить, так и (вставив в дуло фузеи) колоть, как штыком. Позднее багинет был снят с вооружения и заменен съемным трехгранным штыком и короткой шпагой.
В отличие от фузилеров бойцы гренадерных рот носили на ремне специальную суму для гранат (их тогда называли гренадами, что, собственно, и отразилось в названии этой воинской специальности). Поскольку в широкополой шляпе проделывать манипуляции с забрасываемым за спину ружьем и бросать гранату было очень неудобно, для гренадеров была придумана специальная суконная шапка с металлическим (чаще всего медным) налобником и опущенным книзу задником.
Снаряжение и вооружение тех и других видов пехоты Петр продумывал и разрабатывал лично, причем вникал во все мелочи, заботясь об одном: как максимально повысить, говоря современным языком, эффективность их действий на поле боя. Так, он решил, что гренадеру в отличие от фузилера надлежит иметь ружье с длинным погоном (специальным ремнем), чтобы перед броском гранаты он имел возможность надеть фузею за спину и освободить обе руки. После этого гренадер в одну руку брал гранату, надкусывал зубами запальную трубку, закрывал ее большим пальцем, раздувал фитиль, зажигал гранату и метал в противника. Все это делалось по командам, предельно простым и понятным даже совсем безграмотному рекруту: "Мушкет через плечо!"; "Вынимай гренаду, вкуси зубом!"; "Зажигай и бросай!"
На первых порах после поражения под Нарвой основное внимание Петра было отдано пехоте. Но когда воины Шереметева и Меншикова начали наносить шведам чувствительные поражения, брать одну за другой вражеские крепости в Ингрии и Финляндии и русская армия стала переходить ко все более маневренным действиям, государь вплотную занялся обустройством кавалерии. Основная ставка была сделана на драгун — воинов, способных действовать как в конном, так и в пешем строю. Для этого они вооружались, помимо сабли или палаша, фузеей или карабином, а офицеры — пистолетами.
Любопытно, что обмундирование офицеров петровской армии не сильно отличалось от обмундирования нижних чинов; оно разнилось лишь качеством материала, из которого изготовлялось, цветом и шириной галуна, нашиваемого на поля шляп, края бортов, обшлагов и т.д.

НЫНЕШНЯЯ публикация — лишь малая часть большого рассказа о Петре I и его реформах во благо государства Российского. Этому монарху, к концу жизни удостоенному титулов Великого и Отца Отечества, суждено было стать символом российского военного могущества, непобедимости русского оружия и несокрушимости русского национального духа. И в наше время его деяния заслуживают самого внимательного изучения и повторения, разумеется, с учетом всего комплекса угроз национальной безопасности России и геополитических реальностей.

При подготовке материала использованы картины из альбома “История Российской армии и флота в живописи”.

Александр ПРОНИН