70 лет назад, 11 марта 1942 года в «Правде» была опубликована статья «СЕМЬ ПРОТИВ ДВАДЦАТИ ПЯТИ. (ИЗ БОЕВОЙ ПРАКТИКИ АВИАЦИИ).

Бой, описанный в статье, стал знаковым событием в воздушной войне на Восточном фронте: «На одном из участков Юго-Западного фронта 9 марта 7 отважных советских летчиков-истребителей на самолетах «Як-1»: капитан Запрягаев, лейтенант Седов, лейтенант Саломатин, лейтенант Скотной, лейтенант Мартынов и старший сержант Король под руководством командира эскадрильи капитана Еремина патрулировали над полем боя, прикрывая наши войска с воздуха. В это время на высоте 2000 метров с запада появилось 25 фашистских самолетов, из которых 7 было бомбардировщиков «Ю-88» и «Ю-87», а остальные 18 – истребители «Мессершмитт-109».

В воздухе ревут моторы. Трещат пулеметы. Гремят авиапушки. Разворот следует за разворотом. Бой кипит. Ожесточение нарастает. Наши летчики четко и умело наносят сосредоточенные удары. Противник распылен, и один за другим падают на землю 4 вражеских самолета. «Мессершмитты» не выдержали натиска и в беспорядке удирают назад. Наши летчики без единой потери благополучно сели на свой аэродром. Умение, мужество и отвага семерых патриотов-летчиков, верных сынов нашей Родины, оказались той силой, которая позволила им одержать победу в схватке с врагом, хотя он и имел огромное численное превосходство, располагая 25 самолетами».

Настолько удачного для советских летчиков группового боя с немцами еще не было с начала войны. И в Государственном Комитете Обороны поняли значение случившегося. Авиаконструктор Александр Яковлев впоследствии писал об этом: «10 марта была получена телеграмма, в которой говорилось, что накануне семь наших летчиков на истребителях ЯК-1 выиграли воздушное сражение в бою против 25 самолетов противника. Я не знал еще подробностей, но сам факт глубоко меня взволновал и обрадовал. Это событие обсуждалось в Государственном Комитете Обороны, и было дано указание широко популяризировать подвиг летчиков в газетах. Герои-летчики показали, что советские самолеты, созданные советскими конструкторами, построенные на советских авиационных заводах, не хуже, а лучше хваленых «Мессершмиттов» и «Юнкерсов», устрашавших весь мир. Подвиг семерки вселял веру в наше оружие, в наши силы».

Борис Еремин так описал возвращение его группы после удачного боя:
«Пристраиваются поближе, поплотнее. Я хорошо понимаю своих друзей: идем с победой! Хотят пройти над родным аэродромом с «прижимом». Ну что же, прижмем! Ходить с «прижимом» означало на нашем языке ходить как в парадном строю. Обычно это плотный строй, в котором масса машин движется в едином ритме, что само по себе свидетельствует о мастерстве летчиков, торжественности момента и приподнятом настроении.

Праздничный строй! Да у нас и в самом деле праздник! Откровенно говоря, на моих глазах, если считать от начала войны, это первый столь результативный победный бой. Бой, проведенный по всем правилам тактики, со знанием своей силы и с максимально полным использованием возможностей новых отечественных истребителей. Наконец, это мой первый бой, в котором враг разбит наголову, в котором большая группа вражеских самолетов растаяла, не достигнув цели. Бой, в котором опытные и уверенные в себе немецкие истребители были растеряны и беспомощны. Можно бить фашистов, и бить хорошо — в этом мы убедились. Это было так важно для нас весной сорок второго года…».

Этот бой изучали летчики на всех фронтах. Пример того, что немцев можно бить в воздухе даже при более чем трехкратном их численном превосходстве был чрезвычайно важен. Вопрос – Если те семеро смогли добиться успеха, то почему не можем мы, стали задавать себе многие пилоты…