Наполеон Бонапарт задумался о союзе с Россией ещё задолго до Тильзита. После того как провалилась идея поднять народы Ближнего и Среднего Востока на национально-освободительную борьбу и повторить поход Александра Македонского, совершив великую восточную революцию, французский полководец раздумывал над дальнейшей стратегией Франции. Наполеон решил найти стратегического союзника среди великих европейских держав. Англия была непримиримым врагом и конкурентом Франции в борьбе за господство в Европе и колонии. Австрия была противником в борьбе за Италию. Пруссия могла стать противником в борьбе за Германию, где у Парижа были свои интересы, к тому же Берлин постоянно занимал двусмысленную позицию, колебался. Испания одряхлела, фактически потеряв статус великой державы, и не могла оказать большую помощь. В результате оставалась только одна великая держава – могучая северная империя Россия. Престиж России на рубеже 18 и 19 столетий был огромен, Петербург принимал деятельное участие практически во всех важных европейских делах.

Франции нужен был союзник в борьбе с Британией. Десятилетие практически непрерывных войн показало, что силы Англии и Франции примерно равны, превосходство французской армии в Европе уравновешивало господство британского флота на морях. Обе державы стремились установить свою гегемонию в Европе и в колониях. Перелом в борьбе могла внести Россия – она превосходила обе державы в населении (в начале 19 столетия – 47 млн. человек) и в военной мощи. Итальянский поход Александра Суворова в очередной раз убедительно показал силу Российской империи – русский полководец за три месяца перечеркнул все победы и завоевания французских полководцев в Италии, поставил Францию на грань поражения. А когда Петербург рассорился с Австрией и Англией, чаша весов опять склонилась в пользу Франции.

Естественно, Наполеон с его острым умом мгновенно понял этот урок. В январе 1801 года он вывел внешнеполитическую формулу: «Франция может иметь союзницей только Россию». Хотя попытки сблизиться с Россией Наполеон стал предпринимать раньше, когда стал первым консулом. Революционный идеализм давно был отброшен, Наполеон думал над тем, чем можно соблазнить российского императора. Французский агент в России Гюттен осенью 1799 года представил в Директорию две записки, в которых доказывал необходимость союза с Россией (Наполеон с ними ознакомился, став консулом). По его мнению, Россия по своему географическому положению была удалена от Франции и могла себя считать в безопасности от действий французской армии и революционных принципов. Франция и Россия «объединившись, могли диктовать законы всей Европе». Кроме того, по словам Гюттена, обе державы могли объединить силы для действий в Азии и Африке. Надо отметить, что идея русско-французского союза возникала и ранее. Ещё во времена Елизаветы Петровны и Екатерины II.

Да и перед Петербургом после предательского поведения Вены, интриг Лондона, когда только удивительный переход через Альпы спас русскую армию, честь Суворова и армии, встал вопрос: для чего были все жертвы, ради чего воевали? Стало очевидно, что война между великими державами, не имеющими даже общих границ, была выгодна всем – Англии, Австрии, Пруссии, итальянцам, но не Франции и России. Вражда между Парижем и Петербургом противоречила национальным интересам двух стран.

Поэтому неудивительно, что Павел I пришёл к тем же выводам, что и Наполеон. Когда в конце января 1800 года пришло сообщение русского посланника в Берлине Крюднера о французском зондаже по поводу перемирия, российский император написал: «Что касается сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть её прибегающей ко мне, в особенности как противовесу Австрии». Кроме того, Павел был сильно раздражён поведением Англии, особенно в отношении Мальты.

Англичане всполошились, британский посол Уитворт писал: «Император в полном смысле слова не в своём уме». Хотя, в этот раз, Павел наоборот проявил здравый смысл, положив начало глобальной стратегии, которая могла изменить ситуацию на планете и её будущее.

Движение к союзу

Но сразу союз заключить не удалось. В России было много его противников – значительная часть элиты, в том числе вице-канцлер Никита Петрович Панин, считала, что нельзя сотрудничать с революционной Францией, рассадником «революционной заразы», «социального зла» и поддерживать отношения надо только с «законной» династией Бурбонов. Так, в Митаве осел двор Людовика XVIII, в Россию переехало много французских эмигрантов, которые досаждали Петербург постоянными просьбами о денежных субсидиях, пособиях, награждениях. Павел был вынужден считаться с мнением аристократии. В пользу сохранения прежнего курса говорили и династические интересы, традиции, принципы феодально-абсолютной монархии, убеждённость в незыблемости прав легитимизма.

После довольно долгих колебаний Павел пришёл к мысли, что стратегические, национальные интересы России выше отвлечённых принципов легитимизма. В марте 1800 года генералиссимусу Суворову приказали прекратить военные действия против Франции.

Бонапарт в это время посылал из действующей армии письма к министру иностранных дел Талейрану, в которых говорил о важности союза с Россией и призывал оказывать Павлу знаки внимания. Талейран также отлично понимал всю важность этой задачи и решил, что надо попробовать установить прямой контакт с Россией, без посредников – Берлина и Копенгагена. Наполеон поддержал эту инициативу. В июле Н. П. Панину было направлено письмо, в котором напоминали о том, что австрийцы и англичане обязаны своим успехам русским «храбрым войскам» и предлагали безвозмездно передать России шесть тысяч пленных, причём с новым обмундированием, оружием и знаменами. Это был сильный ход. За ним последовал второй – в следующем письме к Панину, Талейран от имени Франции обещал защищать Мальту от британцев. В результате была показана общность интересов двух держав.

Петербург воспринял известие о возвращении пленных с большим удовольствием. Во Францию с собой миссией был направлен генерал Спренгпортен. Официально он должен был решать вопросы, связанные с возвращение пленных, а тайно генералу поручили восстановить отношения с Францией. Спренгпортена встретили с большим почётом, с ним беседовал Талейран и Наполеон. Речь шла об общности интересов и задач, стоящих перед Францией и Россией. Бонапарт говорил российскому генералу – две державы «созданы географически, чтобы быть тесно связанными между собой». Таким образом, упор делался на стратегические интересы. Между странами не было глубоких непримиримых противоречий, территориальных споров. Внешняя экспансия России и Франции шла по не соприкасающимся направлениям. Спорные вопросы не затрагивали коренных интересов двух держав. Кроме того, в Петербурге учли и эволюцию власти, которая произошла во Франции, страна постепенно отбрасывала радикальные революционные принципы.

Нельзя сказать, что в России все были согласны с новой линией. Так, в сентябре 1800 года Н. Панин подал царю записку, в которой доказывал, что интересы и долг требуют немедленной военной помощи Австрии, которая находится «на краю пропасти». Его поддерживала партия С. Р. Воронцова и братьев Зубовых. Да и извне оказывалось сильное давление, с целью не допустить союза России и Франции. Вена развернула широкую кампанию, добиваясь «восстановления доброго согласия» двух держав и «тесного союза» двух императорских династий. Энергичную деятельность развили французские эмигранты-роялисты, встревоженные новостями о переговорах с «узурпатором». Лондон, уже почти захватив у французов Мальту, на которую претендовала Россия, решил проявить щедрость за чужой счёт, сообщив, что «завоевание Корсики» имело бы большее значение для России. Понятно, что была дипломатическая диверсия, которая могла надолго рассорить Россию с Францией, и Петербург на неё не клюнул.

Мир и союз

В декабре 1800 года Павел обратился с прямым письмом к первому консулу Франции Наполеону. Это была сенсация – сам факт прямого обращения к Наполеону российского императора означал фактическое, да и юридическое признание власти «узурпатора». К тому же в условиях формально непрекращенной войны – это обращение означало установление мира между двумя державами. Павел в письме предлагал принцип невмешательства: «Я не говорю и не хочу пререкаться ни о правах человека, ни о принципах различных правительств, установленных в каждой стране. Постараемся возвратить миру спокойствие и тишину, в которой он так нуждается». Наполеон воспринял этот принцип без возражений.

В Париж прибыла официальная миссия Колычева. Павел потребовал Людовика XVIII (графа Лилльского) и его двор покинуть пределы России. Российская империя вышла из антифранцузской коалиции. В России был смещён со своего поста Н. Панин и отринута его внешнеполитическая программа, которая отстаивала сохранение союза с Веной и Лондоном. Да и поведение бывших союзников было весьма неприглядным, они сами нарушали принцип легитимизма. Британцы захватили никогда не принадлежавшую им Мальту, поправ права Мальтийского ордена и его магистра (российского императора Павла), а австрийцы захватили Пьемонт, отвоёванный русским оружием, нарушив права сардинского монарха.

Не оттолкнула Наполеона от курса на стратегический союз с Россией и жесткая нота Ростопчина 26 сентября (8 октября) 1800 года. Петербург выдвинул несколько серьёзных условий: возвращение Мальты Мальтийскому ордену (фактически России), восстановление прав короля Сардинии, неприкосновенность владений монархов обеих Сицилий, Баварии, Вюртемберга, возвращение Египта Османской империи. Особенно неприемлем был для Наполеона отказ от Египта, он ещё лелеял планы проникновения Франции на Ближний и Средний Восток. Но первый консул придавал союзу с Россией настолько большое значение, что ответил общим согласием – детали должны были обсудить позже Колычев и Талейран.

В это же время в Петербурге был подготовлен далеко идущий план. Главной задачей внешнеполитического курса провозглашалось сближение с Францией. В долгосрочной перспективе Ростопчин предлагал разделить Османскую империю между Россией, Францией, Австрией и Пруссией. Наполеон Бонапарт в письме к Талейрану от 27 января 1801 года рисовал ещё более грандиозные планы: полный контроль над Средиземноморьем, организация экспедиций в Ирландию, Индию, Суринам, Америку. Ясно, что это были планы далекого будущего. Наполеон был первым французским государственным деятелем, который понял, что союз с Россией даст ему господство над Западной Европой и значительной частью планеты. И это был не временный тактический ход, а важнейший элемент французской национальной политики. Будущая Трагедия Наполеона и Франции будет заключаться в том, что, правильно определив роль России для французской державы, ему придётся постоянно с ней воевать и в итоге потерпеть поражение.

В ближайшем же будущем союз России и Франции сулил мир в Европе. Французы уже устали от войны: стабильности хотела буржуазия, мирной жизни желали крестьяне, ставшие полноправными собственниками. Понимали это и в России, так, Ростопчин писал, что Наполеону нужен мир, так как народ устал от тягот войны и ему нужно время, чтобы подготовиться к новой войне с Англией, все силы Франции будут направлены на подготовку к этой тяжёлой борьбе. Естественно, что в таком положении Париж будет искать благорасположение Петербурга.

Союз России и Франции резко менял всю ситуацию в Европе и мире. Берлин, который ещё недавно торговался о цене за посреднические услуги между Парижем и Петербургом, резко изменил тон и выразил желание создать союз Пруссии, Франции, России. 30 сентября Франция подписала соглашение с североамериканскими штатами, которое восстановили добрососедские отношения. Париж успешно вёл переговоры с Испанией – французы были готовы отдать Тоскану, испанцы соглашались передать Франции Луизиану в Америке и дать обязательство захватить Португалию, которая была традиционным союзником Англии. В марте 1801 года договор между Испанией и Францией был подписан. Только Вена оттягивала заключение мира с Францией, хотя потерпела военное поражение и имела серьёзные внутренние проблемы – через несколько дней после тяжелейшей неудачи австрийской армии при Маренго (общие потери до 20 тыс. человек), Австрия подписала новый договор с Англией, обязавшись продолжать войну. Англичане пообещали Вене 2,5 млн. фунтов. Одновременно австрийцы смиренно просили Россию возобновить переговоры с ними. Россия держала в своих руках ключ к миру или войне в Европе.


Памятник Павлу I в Павловске.

Подлый удар по России

Естественно, что Лондон и Вена не могли смириться с перспективами «новой Европы», да и мира. Не имея возможности решить дело политико-дипломатическим или военным путём, враги Франции и России сделали ставку на мастеров «плаща и кинжала». Можно было решить проблему, убрав всего двух человек – Наполеона и Павла.

Во Франции существовало роялистское подполье. Один из лидеров роялистов во Франции Гид де Невиль писал графу д'Артуа: «Мы имеем возможность вывести из строя новое правительство в Париже; вся его сила заключается в одном человеке». Была подготовлена группа убийц во главе с де Маргаделем. Вена, ожидая убийства Наполеона, всячески затягивала переговоры. Французский правитель, устав от уловок австрийского посланника Кобенцля, приказал Моро начать наступление. Главнокомандующий рейнской армией блестяще выполнил приказ: 2-3 декабря при Гогенлиндене была разгромлена армия эрцгерцога Иоанна, дорога на Вену была открыта и австрийцы запросили перемирия. В декабре же Наполеона роялисты пытались взорвать на улице Сен-Никез, погибли и были ранены десятки человек, но консул уцелел. Группа Маргаделя не смогла выполнить задачу – на её след вышла полиция. Вена больше не могла ждать и в феврале 1801 года подписала Люневильский мир.

Россия в это время становилась лидером антианглийской коалиции. В декабре 1800 года был заключён союз со Швецией и Данией о совместной борьбе с Британией. Создана Лига северных держав. В декабре же к ней присоединилась Пруссия. Фактически Британия оказывалась в международной изоляции, многие страны увидели новую опасность – неограниченное усиление британского владычества на морях.

Россия и Франция становились союзниками в борьбе с Англией. Петербург первым выступил с антианглийской инициативой – в январе 1801 года Павел написал Наполеону два письма и в одном из них предложил «произвести что-нибудь на берегах Англии». Одновременно Россия стала предпринимать шаги к подготовке военных действий против Британии: атаман Войска донского Василий Орлов получил приказ поднять полки и идти к Оренбургу, а оттуда экспедиционный корпус должен был быть направлен в Индию, чтобы «поразить неприятеля в его сердце». В экспедиционный корпус входило 22,5 тыс. человек при 24 пушках и гаубицах. Любимая мечта Наполеона, похороненная у стен ближневосточной крепости Сен-Жан д'Акра (Акко), неожиданно ожила и получила новое дыхание. В союзе с Россией появилась возможность начать глобальное переустройство мира.

Наполеон был счастлив, то, что он предсказывал, начинало сбываться. Слова великого французского полководца, сказанные генералу Спренгпортену: «Вместе с вашим повелителем мы изменим лицо мира», были близки к осуществлению.

И в то время, когда Британию охватила нешуточная тревога, русские полки шли маршем на Индию, Наполеон ожидал исполнения самых своих дерзких замыслов, пришла страшная весть – Павел убит.

В ночь с 11 на 12 марта в царских покоях Михайловского замка в Петербурге был убит русский император. Британский посол Уитворт и российские масоны составили заговор, жертвой которого стал Павел. Наполеон Бонапарт был в ярости: «Они промахнулись по мне… но попали в меня в Петербурге». Он не сомневался, что за убийством стоят британцы.

В результате союз с Россией оказался неосуществимым, хотя Наполеон и не отказался от мысли заключить стратегический союз с Россией, что и покажут дальнейшие события.