Причину событий под Дюнкерком, когда английский флот сумел эвакуировать более 300 тысяч человек британской и французской армий, получивших боевое крещение, объясняются по разному. Одни считают, что приказ об остановке наступления танков был отдан Гитлером потому, что он хотел создать благоприятный климат для переговоров с Великобританией, так сказать «жест доброй воли». Другие – то, что «недоучка Гитлер» не слушался своих генералов.

Однако записи дневника начальника германского генерального штаба Ф. Гальдера позволяют сделать совсем другие выводы. Надо отметить, что Ф. Гальдер писал дневник для себя, и он представляет собой не столько дневник, сколько текущие деловые записи для памяти.

Итак, 10 мая Германия напала на Францию, Бельгию, Голландию и Люксембург. Люксембург капитулировал до обеда 10 мая. Голландия -14 мая. 16 мая Ф. Гальдер записывает в дневнике: «... Развитие прорыва приобрело классическую форму. Западнее р. Маас войска безостановочно продвигаются. Контратаки танков противника успеха не имеют...»

Но в этот день нанесла контрудар 1-я французская бронедивизия в районе западнее Намюра. Контрудар был отбит, бронедивизия разбита. Однако на следующий день, 17 мая, Ф. Гальдер отмечает: «... Фюрер подчеркивает, что основную угрозу он видит на юге, (я же в настоящее время вообще не вижу никакой опасности!)... Безрадостный день. Фюрер ужасно нервничает. Он боится собственного успеха, не хочет рисковать и охотнее всего задержал бы наше дальнейшее провижение. Предлог – озабоченность левым флангом!»

18 мая, когда пали Антверпен и Брюссель, немецкие войска вышли на рубеж р.Камбре, когда командующие доносили о слабости боевого духа французов, 4-я танковая дивизия французов под командованием полковника де Толя наносит новый контрудар. В дневнике Ф. Гальдера появляется запись: «...Фюрер, непонятно почему, озабочен южным флангом. Он беснуется и кричит, что можно погубить всю операцию и поставить себя перед угрозой поражения. Он и слушать не хочет о продолжении операции в западном направлении, не говоря уже о юго-западном, и все еще одержим идеей наступления на северо-запад... Пожелания фюрера: быстрое подтягивание передовых дивизий на юго-запад для прикрытия участка прорыва с юга, приведение в боевую готовность основной массы моторизованных войск для продвижения на запад.

Телеграфный приказ группам армий «А» и «Б» о группировке, рубежах, подтягивании сил...» Итак, уже 18 мая был дан первый приказ о приостановке наступления.

То, чего не понимал начальник германского генерального штаба Ф. Гальдер, хорошо знал фюрер. Германия не имела резервов техники! Как отмечал в своих исследованиях Б.Мюллер-Гиллебранд: «... В противоположность положению с личным составом материально-техническую обеспеченность войск никак нельзя было признать удовлетворительной... Количество имевшихся танков было совершенно недостаточным. К тому же явно отставало от потребностей и производство их, хотя наличный парк по важнейшим типам (Pz.Kpfw III, Pz.Kpfw IV, Pz.38t) вырос с 309 до 847 машин. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ НАЧАЛА ЗАПАДНУЮ КАМПАНИЮ, ПРАКТИЧЕСКИ НЕ РАСПОЛАГАЯ ВОЗМОЖНОСТЯМИ ПОПОЛНЕНИЯ ПОТЕРЬ В ТАНКАХ.» (выделено авторами). К 10 мая 1940 года в резерве главного командования находилось 3 батареи САУ StuG lll и 4 дивизиона 47-мм противотанковых пушек на шасси танка Pz.Kpfw I, имеющих обозначение 4,7см Pak(t)Sfl. Но они были приданы наступающим войскам. Еще числился 40-й танковый батальон, но он находился в Норвегии, где все еще продолжались боевые действия. Таким образом, все танки вермахта были брошены в бой. Резервных танковых частей у Германии не было.

Немецкие танковые дивизии группы армий «А» вырвались вперед, обогнав свою пехоту больше, чем на сто километров, прорезав Францию узким клином шириной 40–60 км.

Это видели и французы. 19 мая генерал Гамелен отдал директиву №12, согласно которой войска северной группы должны были совершить прорыв на юг к реке Сомме. Одновременно удар на север должны были наносить 2-я и вновь сформированная 6-я французские армии. Всего предполагалось участие 45 дивизий!!! Таким образом, немецкую ударную группировку отсекали классические клещи и она должна была попасть в котел. Удар пришелся бы по тылам танковых дивизий и в окружении оказались бы все танки группы армий «А».

В этот же день, 19 мая, в 7 часов утра немецкое танковое наступление было продолжено. Удовлетворенный Ф.Гальдер прогнозировал в своем дневнике: «... Крупное наступление танками в направлении Ар-раса позволит нанести удар по главным силам отступающего противника. Начнется большое сражение, которое будет продолжаться несколько дней...»

20 мая после полудня состоялось «Заключительное совещание с главкомом по вопросу дальнейшего развития операции, после того как войска выйдут к побережью». Было решено повернуть танки на юго-восток и наступать восточное Парижа с выходом в район нижнего течения Сены.

Это наступление должны были поддержать удары с Верхнего Рейна и из района Саарбрюккена.

Как видно, на совещании даже не рассматривался вопрос об уничтожении прижатой к морю группировки с помощью танков. Более того, когда 22 мая танки Г.Гудериана вышли к Ла-Маншу, он не получил никаких указаний о дальнейших действиях, и тогда «быстроходный Гейнц» отдал свой приказ – 2-я танковой дивизии наступать на Булонь. 1-й танковой дивизии – на Кале, а 10-й танковой – на Дюнкерк, то есть вопреки принятому плану «дальнейшего развития операции, после того как войска выйдут к побережью.»

Немецкое наступление настолько напугало командующего британскими экспедиционными силами во Франции лорда Горта, что вместо разработки планов совместного контрнаступления он вечером 19 мая сообщил в Лондон, что его штаб изучает возможность эвакуации английских войск. 20 мая адмирал Рамсей созвал в Дувре совещание, на повестке дня которого стоял всего один вопрос: «Экстренная эвакуация крупных контингентов войск через Ла-Манш». Эта операция по эвакуации войск получила кодовое название «Динамо». Ее было решено проводить из портов Булонь, Кале и Дюнкерк.

И вот того, что британское командование предаст своих союзников, ни кто не мог даже предположить!

Однако 21 мая британская оперативная группа Франклина в составе 5-й и 50-й дивизий и 74 танками из 1-й армейской танковой бригады при поддержке частей 3-й французской мехдивизии нанесла контрудар, который пришелся по тылам 7-й танковой дивизии и дивизии СС «Мертвая голова» в районе Арраса. Положение немцев резко осложнилось. Ф.Гальдер записал в своем дневнике за этот день: «День начался в довольно нервозной обстановке. По полученным сведениям, противник оказывает довольно сильное давление. О продвижении моторизованных соединений пока точных данных нет...» В полночь он добавил: «...Общая обстановка характеризуется тем, что сражение достигло наибольшего размаха... Выдвижение пехоты вперед непосредственно за танковыми соединениями требует постоянного нажима и контроля сверху...»

Странное для начальника генштаба заключение! Оно могло означать только то, что командиры пехотных дивизий сознательно отставали от танковых частей. Возможно, что это была главная причина «Чуда под Дюнкерком».

Немцы, остановив наступление, развернули для ответного удара 5-ю и 7-ю танковые дивизии, дивизию СС «Тотенкопф», 11-я мотопехотную бригаду и 10-ю танковую дивизию из группы Г.Гудериана. Фактически повернув ее назад, Ф.Гальдер записал в дневнике: «...Группа армий "А" временно приостановила на рубеже Сен-Поль – Этапль продвижение своих танков... Танки должны возобновить свое продвижение западнее Арраса, как только наше положение упрочится. Исход дела решит быстрое продвижение пехоты к Аррасу и дальше на запад...»

О настроении фюрера Ф. Гальдер ничего не пишет, как и не пишет о том, что фюрер оказался намного проницательнее начальника генштаба, так и не увидевшего опасности для танковых групп.

Утром 23 мая 1-я французская армия поддержала контрудар и нанесла свой удар с юга от Перрона, по кратчайшему, всего 40 км, пути на Ар-рас, что позволило бы захлопнуть немецкие танковые дивизии в громадной ловушке раньше, чем к ним сможет подойти пехота. Две ее дивизии подошли к окраинам г. Камбре.

Вечером Ф. Гальдер записал в дневнике:«...Доклад об опасениях Клейста. Он думает, что не в состоянии полностью выполнить свою задачу, пока не ликвидирован кризис в районе Арраса. ПОТЕРИ В ТАНКАХ – ДО 50%...» (выделено авторами).

В 22 часа 55 минут того же 23 мая в журнале боевых действий группы армий «А» была сделана запись, что танковые группы Клейста и Гота должны приостановить наступление для подтягивания сил и выяснения обстановки.

Утром 24 мая фюрер посетил штаб группы армий «А». Генерал Рундштедт сообщил непосредственно фюреру, минуя всех своих начальников о том, что танковые дивизии прошли так далеко и так быстро, что значительно ослабели, им нужна передышка для реорганизации, перегруппировки и пополнения. Необходимо было дождаться подхода пехотных частей, которые стали бы вести городские бои. Ф. Гальдер отмечал в дневнике: «...Итак, события развиваются своим чередом. Мы должны запастись терпением. Танковая группа Клейста впервые докладывает о превосходстве противника в воздухе...

О наступлении механизированных сил противника в районе Абвилля, Амьена и особенно мощном в районах Кобри и Перонна. Предположительно – «английский танковый корпус ...»

Итак, можно подвести итог. К 24 мая:

1. Танковые части группы войск «А» значительно прорвались вперед, оторвавшись не только от остальных частей, но и от собственных тылов.

2. При этом около половины боевой техники этих танковых частей осталось на дорогах Франции из-за различной тяжести повреждений, не столько боевых, сколько технических.

3. Начиная с 16 мая по тылам немецких танковых частей наносились контрудары. 22 и 23 мая в самом узком месте танкового клина были нанесены встречные контрудары с севера и юга крупными соединениями французской и британской армий, которым удалось добиться определенного успеха. Появилась реальная возможность отсечения немецкого танкового клина от остальных войск.

Что должен делать в такой обстановке командующий? Приказать своим войскам остановить наступление, закрепиться на достигнутых позициях и отражать атаки противника до подхода подкреплений. Или отступить по проложенному коридору до соединения с главными силами.

В такой обстановке фюрер и отдал свою директиву №13, названную впоследствии «стоп-приказ». Согласно ей войска должны были остановиться на достигнутых рубежах, части продвинувшиеся на Азбрук отведены назад. Дальнейшее продвижение разрешалось только частям, выполнявших разведку и охранение. Но, почему-то ни кто не вспоминает, что в этой директиве так же было сказано: «...Ближайшей задачей наших операций является уничтожение северного крыла окруженных в Артуа франко-англо-бельгийских войск, а так же выход на побережье Ла-Манша и закрепление на нем в указанном раньше районе...»

Генерал Ф.Гальдер в этот день встречался с фюрером и отметил для памяти в дневнике: «... Из заявлений фюрера, во время которых он временами показывал свой темперамент, можно выделить следующее: а. Группировку, действующую на западном крыле сделать сильной (12-15 дивизий). Пехота должна развернуть мощное наступление с востока, а именно с рубежа Перонн – Ла-Фер. Это наступление поддержит из района Амьена крупная группировка танков, которая нанесет удар во фланг. Часть этой группировки сразу же повернет на Гавр – Руан и создаст плацдарм в нижнем течении Сены, остальная ее часть вольется в войска, наступающие на главном направлении к востоку от этого района. Ближайшие цели первого этапа одобрены...» Как видно из этой записи, главную цель кампании фюрер видел в разгроме главных французских сил и не собирался направлять танки на побережье, видимо считая, что с прижатыми к морю союзными войсками справится группа армий «Б».

Но никто в германских штабах не мог предположить, что попав под удары пикирующих бомбардировщиков, французские войска, вышедшие к г. Камбре, отойдут на свои прежние позиции. Что, получив известие об штурме немецкими войсками порта Булонь, британские воска начнут отход от Арраса и что, вообще, лорд Горт проводил не контрудар для уничтожения немецких войск, а контрудар, являвшийся прикрытием операции «Динамо» по эвакуации британских войск из Франции.

Англичане считают операции «Динамо» своим достижением, подчеркивая, что они смогли эвакуировать около 400 тысяч человек из района Дюнкерка. И еще не менее 60 тысяч французских солдат остались на побережье. Но 450 тысяч человек – это около 30 полнокровных дивизий, то есть половина из 58 дивизий союзников, действовавших в этом районе на 10 мая! И это не считая бельгийской армии, капитулировавшей 27 мая. Группа армий «Б», наступавшая против них, имела на 10 мая всего 29 дивизий. К тому же, как видно из предыдущей записи Ф. Гальдера, в немецкой армии 12-15 дивизий – это была сильная ударная группировка.

Другими словами, имея достаточно сил не только для обороны, но и для разгрома противника, учитывая его фронт наступления, союзное командование не приняло никаких усилий к этому. Более того, британское командование сознательно отказалось от обороны Франции, то есть нарушило свои союзные обязательство, эвакуировав около 25 дивизий всего через две недели после начала боевых действий.

Всего этого ни Гитлер, ни командование вермахта предвидеть не могли. Знаменитый «стоп-приказ» не носил никакого политического характера и был вызван исключительно сложившимся положением на фронтах.

Потому, все предположения о «жесте доброй воли» и другие им подобные, на наш взгляд, следует считать несостоятельными.

С.Санеев
журнал «Техника и вооружение»