Мартын Лацис призывал расстреливать за мясо в кастрюле.
Сетования по поводу истребления «ленинской гвардии» не смолкают и сегодня. Один из таких ленинцев с ореолом страдальца, Мартын Лацис (настоящее имя Ян Судрабс) был глашатаем красного террора.
Видный чекист, он написал для своих подопечных четкую инструкцию к применению: «Не нужно заводить судебных дел против арестованных, нужно смотреть на руки и в кастрюлю. Нет на руках мозолей, а в кастрюле есть мясо – это буржуй, враг сов. власти – к стенке...»
Лацис был вполне уверен, и соответственно, заверял в этом единомышленников, что новой власти все дозволено.
«Для нас нет и не может быть старых устоев морали и «гуманности», выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации «низших классов»… нам всё разрешено, ибо мы первые в мире подняли меч не во имя закрепощения и угнетения кого-либо, а во имя раскрепощения от гнёта и рабства всех», - писал Лацис в газете «Красный меч».
Понятно, что Лацис занимался не только инструктажем. Он был превосходным практиком и отличался отменной жестокостью, осуществлял на деле собственные призывы, добивая «тех шакалов, с которыми мы кончаем, миндальничаем, и никак не можем кончить раз и навсегда».
В начале января 1919 года участвуя в заседании Президиума ВЧК он вынес постановление: «Приговор ВЧК к лицам, бывшей императорской своры – утвердить, сообщив об этом в ЦИК». По этому постановлению в Петрограде расстреляли Великих Князей Николая Михайловича, Георгия Михайловича, Павла Александровича и Дмитрия Константиновича.
На Украине, куда направили Лациса в апреле 1919 года в качестве председателя Всеукраинской ЧК, талант палача раскрылся полностью.
Видный чекист, он написал для своих подопечных четкую инструкцию к применению: «Не нужно заводить судебных дел против арестованных, нужно смотреть на руки и в кастрюлю. Нет на руках мозолей, а в кастрюле есть мясо – это буржуй, враг сов. власти – к стенке...»
Лацис был вполне уверен, и соответственно, заверял в этом единомышленников, что новой власти все дозволено.
«Для нас нет и не может быть старых устоев морали и «гуманности», выдуманных буржуазией для угнетения и эксплуатации «низших классов»… нам всё разрешено, ибо мы первые в мире подняли меч не во имя закрепощения и угнетения кого-либо, а во имя раскрепощения от гнёта и рабства всех», - писал Лацис в газете «Красный меч».
Понятно, что Лацис занимался не только инструктажем. Он был превосходным практиком и отличался отменной жестокостью, осуществлял на деле собственные призывы, добивая «тех шакалов, с которыми мы кончаем, миндальничаем, и никак не можем кончить раз и навсегда».
В начале января 1919 года участвуя в заседании Президиума ВЧК он вынес постановление: «Приговор ВЧК к лицам, бывшей императорской своры – утвердить, сообщив об этом в ЦИК». По этому постановлению в Петрограде расстреляли Великих Князей Николая Михайловича, Георгия Михайловича, Павла Александровича и Дмитрия Константиновича.
На Украине, куда направили Лациса в апреле 1919 года в качестве председателя Всеукраинской ЧК, талант палача раскрылся полностью.
По данным деникинской комиссии по расследованию действий Всеукраинской ЧК (созданной после захвата Добровольческой армией Киева в конце 1919 года), с апреля по август 1919 года в одном только Киеве было уничтожено порядка 10000 человек. Вежливый и старательный Лацис скрупулезно взялся за искоренение «врагов». Под его началом собрались психически больные маньяки и извращенцы. «Врагов» не просто расстреливали, вешали или топили – над ними изощренно издевались.
«Весь цементный пол большого гаража был залит уже не бежавшей вследствие жары, а стоявшей на несколько дюймов кровью, смешанной в ужасающую массу с мозгом, черепными костями, клочьями волос и другими человеческими остатками. Все стены были забрызганы кровью, на них рядом с тысячами дыр от пуль налипли частицы мозга и куски головной кожи. Из середины гаража в соседнее помещение, где был подземный сток, вел желоб в четверть метра ширины и глубины и приблизительно в десять метров длины. Этот желоб был на всем протяжении доверху наполнен кровью, - так описывал генерал Рерберг пыточную.
Любимые ученицы Лациса Роза Шварц и «товарищ Вера» в одном из подвалов устроили подобие театра, где были расставлены кресла для зрителей, а на подмостках проводились казни. После каждого выстрела раздавались одобрительные крики, и палачам подносили бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Стрельбой безумицы не ограничивались, они выкалывали иглами глаза, выжигали их папиросами, забивали под ногти тонкие гвозди. Любимый приказ Розы Шварц, так часто раздававшийся в застенках, был хорошо известен в Киеве. Когда фемина утомлялась от криков, она вещала: «Залей глотку расплавленным оловом, чтобы не визжал как поросёнок».
А комендант ГубЧК Михайлов любил с револьвером поохотиться за голыми жертвами в саду. При этом он успевал удовлетворить собственное любопытство: прежде чем застрелить, Михайлов подробно расспрашивал о переживаниях, чувствах, и только потом убивал.
«…Когда Киев и наше село заняли деникинцы, отец отправился в Киев раздобыть лекарств для больницы, - вспоминал Герой социалистического труда, трижды лауреат Госпремии СССР академик АН СССР Анатолий Дородницын. - Завалы трупов – жертв ЧК – еще не были разобраны, и отец их видел своими глазами. Трупы с вырванными ногтями, с содранной кожей на месте погон и лампасов, трупы, раздавленные под прессом. Но самая жуткая картина, которую он видел, это были 15 трупов с черепами, пробитыми каким-то тупым орудием, пустые внутри. Служители рассказали ему, в чем состояла пытка. Одному пробивали голову, а следующего заставляли съесть мозг. Потом пробивали голову этому следующему, и съесть его мозг заставляли очередного…»
Наблюдая за деятельностью своих учеников, Лацис занимался научными изысканиями: его исторические труды по деятельности ВЧК дополнялись статистикой, диаграммами, графиками. Он классифицировал казни в зависимости от пола и возраста замученных, строил временные и сезонные зависимости, исследовал социальный состав жертв и подгонял свои изыскания под соответствие законам марксизма.
Впрочем, когда Деникин подходил к Киеву, Лацису пришлось свернуть свою научную деятельность и приструнить подчиненных, которым он приказал устроить массовую «чистку» тюрем. Пленные, над которыми еще не успели в полной мере поглумиться, были быстро уничтожены.
После окончания гражданской войны находился на административно-хозяйственной и партийной работе. В 1938 году он был расстрелян по обвинению в принадлежности к «контрреволюционной националистической организации». В 1956 году реабилитирован вместе со многими другими палачами.
Ирина Антонова
