Одним из самых знаменитых эпизодов Первой мировой войны стал разгром частей 2-й русской армии в ходе Восточно-Прусской операции. Это сражение вошло в историю как битва при Танненберге (26 — 30 августа 1914 года).

20 августа 8-я германская армия под командованием генерал-полковника Притвица потерпела поражение в бою под Гумбиненом от 1-й русской армии. 21 августа границу Германии перешли основные части 2-й русской армии под командованием генерала Александра Васильевича Самсонова. Надо отметить, что штаб армии собирали «с миру по нитке», т. к. штаб Варшавского округа стал штабом Северо-Западного фронта, а штаб Виленского округа – штабом 1-й армии. Командармом назначили А. В. Самсонова (1859 – 30 августа 1914). Самсонов был участником русско-турецкой войны 1877-1878 годов, хорошо проявил себя в Японскую кампанию, командуя Уссурийской конной бригадой и Сибирской казачьей дивизией. Но большая часть его карьеры была связана со штабными и административными должностями, так, с 1896 года он был начальником Елисаветградского кавалерийского юнкерского училища, с 1906 года - начальником штаба Варшавского военного округа, с 1907 года был наказным атаманом Войска Донского, с 1909 года — Туркестанским генерал-губернатором и командующий войсками Туркестанского военного округа. Кроме того, с марта 1909 года являлся и наказным атаманом Семиреченского казачьего войска. Самсонов был болен астмой и в 1914 году лечился в Пятигорске. В процессе мобилизационных мероприятий вспомнили, что Самсонов был главой штаба Варшавского округа, и ему поручили командование армией. Хотя его «потолком» было командование кавалерийской дивизией. Не мог ему помочь, скорректировать деятельность и командующий фронтом - Яков Григорьевич Жилинский, который до войны занимал штабные, административные должности, занимался военно-исследовательской деятельностью, был военным дипломатом.

Во второй армии было 5 корпусов (1-й армейский корпус, 6-й АК, 13-й АК, 15-й АК, 23-й АК), в них было 12,5 пехотных и 3 кавалерийских дивизии. Части армии разворачивались слева направо по линии Млава – Мышинец: 1 корпус, 15-й и часть 23-го корпуса, 13, 6 корпуса. Надо сказать, что первоначально армия была сильнее – в ней было 7 корпусов (14,5 пехотных и 4 кавалерийских дивизий), но ряд частей был отозван для формирования 9-й армии, а 2-й АК передали 1-й армии. Это ослабило ударную мощь 2-й армии. Кроме того, к этому участку фронта было трудно перебрасывать подразделения – железная дорога подходила только к левому флангу армии, частям приходилось делать длительные марши ещё до начала войны.

По планам командования, 2-я армия была должна отсечь войска 8-й немецкой армии от Вислы, немцев хотели взять в «котёл». У 1-й армии Ренненкампфа дела шли хорошо, поэтому, чтобы разгромленная немецкая армия совсем не сбежала, ему приказали остановиться. А 2-ю армию подгоняли. Части шли по 12 часов, всё дальше отрываясь от тылов. К 23 августа 1 АК генерала Леонида Константиновича Артамонова занял приграничный город Зольдау. Как уже говорилось, на левом фланге была железная дорога, и здесь скопились другие части – пехотная дивизия из 23-го корпуса, две кавдивизии, артиллерия. Самсонов переподчинил их Артамонову, в итоге левый фланг был усилен, а другие направления ослаблены. Правее 1 АК наступала 2-я пехотная дивизия И. Мингина из состава 23 АК, она отстала от основных сил, но обогнала 1 АК. В центр, вглубь территории противника проник 15-й армейский корпус Николая Николаевича Мартоса. 15-й корпус разгромил в приграничном сражении 37-ю германскую дивизию и занял город Нейденбург. Далее двигался 13 АК под командованием Николая Николаевича Клюева, он наступал в направлении на Алленштейн. На правом фланге наступал 6 корпус Александра Александровича Благовещенского. Штаб армии отстал от наступающих соединений на 120 км, находясь в Остроленке, где была телефонная линия, соединявшая штаб с Белостоком (штабом фронта).

Не все корпусные командиры были «боевыми офицерами». Артамонов был больше военным дипломатом, разведчиком, «генералом для поручений», в русско-японскую войну Куропаткин пытался снять его с должности за панику и отступление при натиске врага. «Генералом для поручений» был Клюев, «штатским» считали и Благовещенского. Настоящим боевым командиром был Мартос. Наступавшие в центре 15 и 13-й корпуса считались хорошо подготовленными боевыми соединениями. 6-й корпус (правый фланг) был «сборным», созданным из резервных частей.

Большой ошибкой русского командования стал тот факт, что разведка вообще не была организована. Пользовались теми данными, которые передавали из штаба Северо-Западного фронта (а штаб Жилинского и сам знал не много). Самсонов усугубил ситуацию тем, что решил заворачивать войска на северо-запад, опасаясь, что немцы уйдут. А штаб фронта приказывал наступать на северо-восток, навстречу армии Ренненкампфа. С корпусами телефонной связи не было, немцы уничтожали линии. Связь держали по радио (немцы перехватывали эти сообщения), а чаще конными эстафетами, это приводили к большой задержке информации. В результате корпуса оказались предоставлены самим себе, утратив единое командование.

Надо отметить, что у немцев с разведкой дело обстояло хорошо, часто местные жители сообщали о русских войсках, бывало просто по телефону. В результате немецкое командование хорошо представляло картину движения русской армии. Кроме того, немцы хорошо подготовили территории к вторжению – припасы были вывезены, сено сожжено, подожгли склады в Нейденбурге.

Первые боестолкновения

23 августа разведка 15-го АК Мартоса обнаружила севернее Нейденбурга, у деревень Орлау и Франкенау, немецкие позиции. Там занимал оборону 20 корпус генерала Шольца, усиленный ландверными частями. По численности он соответствовал двум русским корпусам: две пехотные дивизии, 1 резервная дивизия, 1 ландверная дивизия, 1 кавдивизия, 2 ландверные бригады.

У Орлау и Франкенау держали оборону две дивизии при 16 артиллерийских батареях. Мартос развернул свои части и после артподготовки атаковал. Русские части ворвались в Орлау, но немцы контратаковали, ввели в бой резерв. Бой был ожесточённым, один полк был окружён, но смог прорваться к своим. Утром Мартос перегруппировал силы и возобновил наступление, по выявленным немецким позициям был нанесён артудар. Пехота ещё в темноте подобралась к немецким позициям и дружно атаковала. Немцы не выдержали и бежали. Была полностью разгромлена 37-я пехотная дивизия. Об ожесточённости боя говорят потери 15 АК: 2,5 тыс. человек убитыми и ранеными, в том числе 2 комбрига и 3 комполка.

Сообщения о поражениях под Гумбинненом и Орлау вызвали панику в Германии. Она была следствием информационной кампании, которую проводили до войны, рассказывая о «русских варварах». Газеты и прочие пропагандистские материалы рассказывали о поголовных изнасилованиях, убийствах младенцев и пр. В Берлине решили перебросить на Восточный фронт два с половиной корпуса (Мольтке первоначально подумывал даже о 6 корпусах), заменив командование 8-й армии на Гинденбурга и Людендорфа.

В это время русское командование совершает роковые ошибки. Командование Северо-Западным фронтом, узнав о быстром отступлении немецких войск перед фронтом 1-й армии, решило, что германское командование отводит войска за Вислу, и сочло операцию законченной. Основные задачи для 1-й армии были изменены: главные силы армии Ренненкампфа были направлены не навстречу 2-й армии, а на отсечение Кенигсберга, где, по предположению Жилинского, укрылась часть 8-й немецкой армии, и на преследование «отступавших к Висле» немцев. Командарм 2-й армии также решил перехватить «отступавших к Висле» немцев и настоял на перенесении главного удара с северо-восточного направления на северо-западное. В итоге 1-я и 2-я армии стали наступать по расходящимся направлениям, и между ними образовалась большая брешь в 125 км. Ставка также сочла операцию в Восточной Пруссии в основном завершённой и стала прорабатывать план наступления вглубь Германии, поэтому Жилинскому отказали в усилении 2-й армии гвардейским корпусом.



План немецкого командования, перегруппировка сил

После того, как первоначальный план провалился (разгромить сначала 1-ю армию, а затем 2-ю), командование 8-й армии ещё до приезда Людендорфа и Гинденбурга стало реализовывать новый план: оторваться от 1-й армии и разбить 2-ю. В принципе, этот план отрабатывался ещё до войны.

Для этого имелись и инфраструктурные предпосылки. Через Пруссию проходило три параллельные железные дороги: вдоль моря через Мариенбург и Кёнигсберг, южнее дорога шла через Остероде и Алленштейн, и третья была у границы – проходила по Зольдау и Нейденбургу. Дороги были связаны поперечными ветками.

Против 1-й армии оставили 1,5 дивизии Кёнигсбергского гарнизона, 1 кавдивизию и бригаду ландвера. Все остальные войска - 11,5 дивизий, сосредоточили против 2-й армии Самсонова. 1-й АК Франсуа направили к Кёнигсбергу, посадили в эшелоны и кружным путём перебросили к Мариенбургу, а оттуда к Зольдау, на левый фланг 2-й армии. 1-й резервный АК Белова и 17-й АК Макензена отвели на правый фланг 2-й русской армии.

Вопрос был в том, что стоило предпринять: нанести фланговый удар и просто оттеснить русские войска или надо было решиться устроить «Канны» - разгромить фланги и окружить русскую армию. Командование 8-й армии сомневалось, уж очень рискованной была операция по окружению. Если бы 1-я армия продолжала движение на запад, 8-я немецкая армия стояла перед угрозой полного разгрома. Начальник оперативного отдела штаба Макс Гофман доказывал, что бояться не надо, необходимо действовать решительнее. Между 1-й и 2-й армиями было 125 км, и армия Ренненкампфа при быстром ударе не смогла бы вмешаться. Он даже запустил байку о том, что Ренненкампф не будет помогать Самсонову, т. к. тот его оскорбил во время Японской кампании – нанёс удар по лицу. Так этот миф стал гулять по литературе. Но решающим аргументом стали перехваченные радиограммы (их тогда не шифровали). В них командарм 1-й армии извещал Самсонова о своём расположении, и говорил о приказе командующего 2-й армии продолжать наступление.

Немцы решили оттеснить фланговые корпуса 2-й армии и окружить расположенные в центре части. В центре, чтобы корпус Мартоса не прорвался дальше, решили укрепить 20 АК Шольца. Ему на помощь выделили 1 резервную и 1,5 ландверные дивизии.


Макс Гофман.

На пути к разгрому

Самсонов получил известие о сражении под Орлау только 24 августа. В это же время поступила информация от 1 АК, что на левом фланге накапливается противник (начали подходить эшелоны с частями 1 корпуса Франсуа). Командарм предложил штабу фронта остановиться, подтянуть тылы, провести дополнительную разведку. Командующий фронтом не только отказал сделать это, но и обвинил Самсонова в трусости: «Видеть противника там, где его нет – трусость, а трусить я не позволю генералу Самсонову. Командир 2-й армии не стал настаивать и отбросил всякую осторожность. Он подтвердил войскам приказ – «вперёд» и решил перенести штаб в Нейденбург. На левом фланге 15-я кавдивизия Любомирова, приданная 1 АК, захватила город Уздау. 15-й корпус, преследуя немцев, заворачивал на запад, 13 АК, не встречая сопротивления, шёл на Алленштейн. На левом фланге 6 АК занял Бишофсбург и заворачивал на северо-восток. Корпуса продолжили расходиться веером на 200 км фронте.

На позиции корпуса Шольца, укреплённого резервными и ландверными соединениями, вышла 2-я пехотная дивизия Мингина из 23 АК. Комдив принял решение атаковать немцев с ходу. Правое крыло дивизии наступало успешно и вклинилось в позиции врага, но левый фланг был разбит. Командир 15 АК Мартос узнал о бое и появлении противника и в это же время получил приказ о движении на северо-восток, на Хохштайн. Таким образом, корпус подставлял врагу тыл. Исходя из ситуации, он приказал повернуть основные силы на запад, на Хохштайн направил два полка. Мартос попросил командира 13 АК Клюева помочь, а Самсонову предложил направить к нему весь 13 корпус, чтобы нанести врагу поражение. При выполнении этого замысла, план противника бы рухнул – разгром корпуса Шольца, мог привести к очень тяжёлому положению двух немецких корпусов. Клюев выделил Мартосу одну бригаду.

Поражение 6 корпуса. В это время командование фронта спохватилось и решило собрать корпуса. Ориентировались на вырвавшийся вперёд 13 АК. К нему приказали сдвинуть наступавший слева 15 АК и справа - 6 АК. Затем спохватились, поняв, что восточный фланг останется неприкрытым и 6 АК оставили прежнюю задачу, быть у Бишофсбурга. Но приказ опоздал, 26 августа 6 АК уже выступил на Алленштайн. Шли двумя колоннами – дивизии Комарова и Рихтера. Разведка 4-й пехотной дивизии Комаров сообщила, что в тылу движутся войска противника. Комдив решил, что это немцы, которые бегут после разгрома, от 1-й армии и решил ударить. А это был 17 АК Маккензена, который готовился к фланговому удару. У селения Гросс-Бессау произошёл встречный бой. Комаров отбиваясь от атак вражеского корпуса, позвал на помощь 16-ю пехотную дивизию Рихтера, тот уже ушёл на 14 км. Рихтер повернул и по пути к Комарову столкнулся с 1-м резервным АК Белова. В это время дивизия Комарова потеряла 4 тыс. убитыми и ранеными и начала отступать, части Рихтера также стали отходить.

Немцы не смогли их преследовать, т. к. встретили сопротивление арьергарда под командованием Нечволодова (2 полка, 7 сотен казаков, дивизион мортир). Они посчитали, что против них стоит весь корпус. Комкор Благовещенский не смог перегруппировать свои силы в Бишофсбурге и расстроенная масса, продолжила отступление к границе.

Ставка проявила беспокойство. 26 августа великий князь Николай Николаевич посетил штаб Северо-Западного фронта, и приказал нацелить 1-ю армию на установление связи с 2-й армией. Армия Ренненкампфа в это время захватила Инстербург и перерезала железную дорогу на Мемель (Клайпеду) и вышла к Балтийскому морю у Лабиау в 50 км от Кёнигсберга. Но Жилинский стоял на своём заблуждении и приказал начать осаду Кёнигсберга. Штаб 2-й армии, добравшись до Нейденбурга и не представляя общей ситуации, отказал Мартосу в поддержке 13 АК.

Отступление 1 корпуса. 27 августа ситуация ещё более осложнилась. Немецкая авиаразведка обнаружила, что 6 АК отступил далеко на юг, в русском фронте образовалась большая дыра. Корпус Маккензена продолжил наступление на юг, а корпус Белова - на запад, к Алленштейну.

1-й АК Франсуа нанёс удар по Уздау. Удар был хорошо подготовлен: после часового артобстрела немецкие дивизии пошли в атаку. Для окружения русских войск приготовили летучий отряд (кавалеристы, мотоциклисты, велосипедисты, пехота на автотранспорте), который планировали бросить на Нейденбург. Но атака провалилась, комбриг Савицкий и полковник Генштаба Крымов организовали оборону. Немецкие густые цепи просто скосил огонь артиллерии, пулемётов и ружей. Петровский и Нейшлотский полки ударили в штыки. Противник был разгромлен, возникла даже паника, одно из немецких подразделений умудрилось отступить на 45 км.

Но человеческий фактор сломал блестящую возможность довершить разгром корпуса Франсуа. Комкор Артамонов струсил и приказал отходить к Зольдау. Ещё и соврал Самсонову: «Все атаки отбиты, держусь как скала. Выполню задачу до конца». Франсуа занял оставленный Уздау, но в отступление русских не верил и окапывался, готовясь к обороне.

В это же время корпус Мартоса, уступая немцам в силах в 1,5 раза, вёл бой силами Шольца. Причём весь день бой шёл в пользу русских. Немецкая оборона была прорвана, немцы отброшены, чтобы восстановить положение немецкому командованию пришлось перебрасывать новую дивизию. Не удалось обхватить корпус Мартоса и с флангов, русские отбивали все атаки врага.

Роковая ошибка командарма. В штаб со всех сторон сыпались тревожные сообщения. Обозначилась угроза «клещёй». Но Самсонов опять приказал наступать. Только узнав о разгроме полков дивизии Мингина, командарм дал приказ 13 АК идти на помощь 15 корпусу Мартоса. Случайные кавалеристы сообщили о сдаче Артамоновым Уздау. Разгневанный Самсонов снял Артамонова с поста и назначил на его место Душкевича.

В принципе, ситуация ещё не была критической. Её даже можно было переломить в свою пользу. Если бы удалось перегруппировать силы на левом фланге (там было до трети всех сил армии), которые бездействовали, можно было разгромить корпус Франсуа. После этого поддержать силами левого фланга корпуса центра (15 и 13). Можно было вообще не рисковать и отвести 15 и 13 корпуса назад.

Но верно распорядиться своими силами Самсонов не смог. Он принял наиболее неправильное решение – уехал на передовую (в штаб 15 АК), чтобы разобраться с ситуацией, в итоге управление армией было полностью утеряно. Это было его последнее сообщение в штаб фронта.

К вечеру 27-го в штабе фронта поняли, что немцы не отступают за Вислу, а атакуют 2-ю армию. 1-я армия получает приказ послать кавалерийские части и установить связь с 2 армией. 28 августа части 1-й армии выступили, но время было упущено - разрыв в 100 км, они преодолеть не успевали.

Николай Николоевич Мартос.

28 августа

13 корпус. Корпус Клюева вошёл в Алленштейн. Штаб корпуса не знал об отступлении 6 АК. Когда авиаразведка сообщила, что с востока идут войска, посчитали, что это части Благовещенского. Поэтому корпус спокойно пошёл к 15 АК, оставив в городе всего два батальона. Русские части были смяты почти мгновенно, к тому же с тыла ударили горожане. Корпус Белова продолжил преследование.

Клюев обнаружив в тылу немцев решил, что это небольшие вспомогательные отряды и ставил в арьергарде один полк - Дорогобужский 143-й пехотный полк (ослабленный, один из его батальонов был оставлен в Алленштейне). К тому же без артиллерии и с ограниченным запасом патронов. Комполка Владимир Кабанов занял позицию между озёрами и отбивал атаки дивизии врага. Помогло то, что немцы не могли обойти полк. Патроны вскоре кончились, немцев отбрасывали штыковыми атаками. Кабанов погиб, батальоны истекали кровью, но до наступления ночи продержались. Ночью остатки полка снялись, забрав тело командира.

15 и 13 корпуса. 28 августа уже русский корпус отбивал атаки немцев. Особенно жестокий бой шёл у позиций бригады 13 АК – у Хохштайна, которую Клюев выслал на помощь первой. Нарвский 3-й пехотный полк и Копорский 4-й пехотный полк были в полуокружении, но стояли крепко, раз за разом отбрасывая немцев. Боеприпасы корпуса подошли к концу, и продолжать бой было уже нельзя.

Корпус Клюева в этот день вышел к Хохштайну, но командир не решился атаковать без приказа командующего армией и упустил возможность нанести немцам сильный удар. Только один полк (Невский 1-й пехотный полк) был выслан вперёд, и его внезапный удар обратил в бегство целую немецкую дивизию. Но успех не развили, Клюев приказал отходить.

Вечером прибыл Самсонов. Обсудив положение, поняли, что надо отходить. Был разработан план «скользящего щита»: сначала отходили обозы, потом соединения 13 АК, затем 15 АК и последними шли части 23 АК. Отходить планировали к Нейденбургу. Оборудовать позиции у Нейденбурга поручили Мартосу, убрав с передовой наиболее боевого командира, - его захватила в плен вышедшая в тыл немецкая кавалерия. В тыл отправился и Самсонова, у него обострилась болезнь. В результате отступающие войска были фактически обезглавлены. Клюев, которому поручили руководить отступлением, не смог его организовать. Части отходили сами по себе.

Правда, и немцы в центре не смогли организовать преследование. Так, наступая за корпусом Мартоса, они ночью напоролись на засаду, которую организовали Алексопольский 31-й пехотный полк и Кременчугский 32-й пехотный полк. Вражеская колонна была расстреляна. Гинденбург, узнав о движении 1-й армии, отдал приказ корпусам Белова и Макензена разворачиваться. Но Макензен его не выполнил, обозлённый противоречивыми указаниями и повёл корпус навстречу Франсуа, который, увидев, что ему ничего не угрожает, возобновил наступление. Центр 2-й русской армии был окружён.

Разгром

29 августа Жилинскому сообщили об отходе части штаба 2-й армии и он решил, что армия отступает, поэтому нет надобности в движении частей 1-й армии. Ренненкампфу приказывают остановить движение. Но тот отказывается, отдав своим войскам приказ идти на помощь 2-й армии.

Русский арьергард - Каширский 144-й пехотный полк Каховского и подразделения Нарвского 3 пехотного полка 13 АК - принял бой у Хохштайна. Против 16 русских пушек было 86 немецких, полк дрался до 14 часов в полном окружении. Комполка Каховский пал в рукопашной схватке у знамени полка. Остатки полка дрались до вечера. Софийский 2-й пехотный полк прикрывавший отход 13 АК, дрался до 15 часов, затем отошёл.

Хотя в целом плотного окружения не было – заставы, разъезды, бронемашины на дорогах. При хорошей организации, концентрированным ударом прорваться было можно. Но ночью отступающие смешались, люди устали – несколько дней боёв, постоянные марши, кончилось продовольствие, на исходе боеприпасы. Верховного командования не было. Клюев решил сдаться – часть корпуса последовала за ним, большинство отказалось и прорвалось к своим. Мартос нарвался на немцев и был пленён. Самсонов пытался командовать отступающими, потом впал в прострацию, его мучила астма и совесть. С небольшой группой он почти вышел из окружения, но совесть его добила: «Царь доверился мне. Как я встречусь с ним после такого разгрома?» Он застрелился. А через несколько часов его спутники вышли к своим.

Основные причины поражения

- Крупные просчёты и ошибки командования. В первую очередь, командующего Северо-Западным фронтом Жилинского, его штаба, Самсонова и штаба 2-й армии. Ошибки и некомпетентность большинства корпусных командиров 2-й армии.

- Оперативные действия немецкого командования, хорошо поставленная разведка, быстрота передвижения войск (развитая дорожная инфраструктура страны).

Итоги

- Немцы раздули масштаб победы. Говорили о 70-90 тыс. пленных, 20 тыс. убитых, 300-600 захваченных орудиях. В реальности было окружено 5 дивизий неполного состава – они на момент начала наступления насчитывали до 80 тыс. человек и 200 орудий. В боях погибло до 6 тыс. человек, ранено было ещё около 20 тыс., более 20 тыс. смогли прорваться или выйти из окружения. Поэтому пленено было, вместе с ранеными до 50 тыс. человек. Да и орудий, было захвачено меньше 200 – часть была повреждена в бою, часть уничтожена артиллеристами.

8-я немецкая армия также понесла серьёзные потери: до 30 тыс. убитыми и ранеными. Были разгромлены или сильно обескровлены – 4 пехотных, 1 ландверная дивизии, 2 ландверные бригады.

- Немцам удалось предотвратить падение Восточной Пруссии и разгромить 2,5 корпуса. Но этот успех был достигнут за счёт стратегического поражения на Западном фронте.

- Вопреки немецкой пропаганде русская 2-я армия не была полностью разгромлена и уничтожена. Большая её часть просто отступила. Армию возглавил энергичный и опытный боевой офицер – С. М. Шейдеман. Он быстро привёл армию в порядок, и она уже в начале сентября вела активные боевые действия.

- В результате расследования провалилась попытка Жилинского свалить свою вину на Ренненкампфа. Со своих постов были сняты Жилинский, Артамонов. Кондратович, Благовещенский. Высоко оценены действия командиров и солдат 15 корпуса Мартоса и комдива Мингина (2-я пехотная), которые «дрались героями, доблестно и стойко выдерживали огонь и натиск превосходящих сил противника», отошли только после полного истощения своих резервов.