Вопрос в том, сумеет ли руководство России сделать из этого урока выводы

Возможно, участие в Хельсинкском Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, или, во всяком случае, подписание его Заключительного Акта, было стратегической ошибкой Советского руководства.

И дело не только в непродуманном принятии «третьего пакета», формально допускавшего «свободу распространения информации», а практически дававшего возможность требовать свободы по сути подрывной пропаганды на территории СССР и его союзников. Хотя уже сама по себе идея «свободы распространения идей» была аргументировано отвергнута СССР еще в конце 1940-х годов при обсуждении проекта «Всеобщей декларации прав человека».

Говоря о свободе «свободу искать, получать и распространять информацию и идеи любыми средствами и независимо от государственных границ», представитель СССР, которым был небезызвестный Андрей Вышинский, тогда формулировал позицию СССР так: «первый недостаток этой статьи заключается в том, что она провозглашает так называемую свободу вообще, свободу распространять «информацию и иные идеи».

И далее он сказал: «Какие идеи можно распространять свободно и беспрепятственно? Большинство комитета на этот вопрос отвечает — всякие идеи. Советская делегация на этот вопрос отвечает: Мы этого признать не можем, ибо «идеи» фашизма, расовой ненависти, ненависти национальной, сеяния вражды между народами, подстрекательства к новой войне — распространять такие идеи мы считаем невозможным, мы не можем допустить такой «свободы». …

…. Конечно, вы — большинство на Ассамблее. Но придет время и, может быть, большинство увидит, что оно сделало большую ошибку. Но мы, оставшиеся в меньшинстве, не хотим, не можем и не смеем делать таких ошибок. Долг наш перед нашим народом обязывает нас не соглашаться с такой постановкой вопроса, какую мы видим в проекте третьего комитета, ибо в нашем сознании восстанавливаются страшные картины только что минувшей войны, во время которой тысячи и тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч и миллионы наших братьев погибли от рук фашистских палачей, пользовавшихся свободой безгранично и беспрепятственно распространять свои убийственные и злодейские так называемые “идеи” в некоторых странах».

Многое, кстати, выглядит здесь предельно актуальным. И слово «Свобода», взятое в кавычки и воспроизведенное ныне в названии партии неонацистов, свободно заседающей сейчас в киевской пародии на парламент. И напоминание о факельных шествиях, которыми кончается эта свобода. И кровь, и пожары, разлившиеся по всей территории СССР после того, как он в 1975 году пересмотрел свою позицию.

Но стратегическая ошибка была в другом. Международная конференция по вопросам послевоенного мироустройства должна была собраться в сентябре 1945 года. Это было решение Потсдамской Конференции. Последняя собиралась после победы над Германией – но до окончания Второй Мировой войны и до победы над Японией. США в этот момент зависели от того, окажет ли им помощь в войне на дальнем Востоке и Тихом Океане – или нет.

К сентябрю помощь была оказана, победа завоевана, и Трумэн предпочел от юридического закрепления своих обязательств отказаться. Но не стремился их пересматривать – в частности потому, что ход событий в боях против Японии еще раз продемонстрировал, мягко говоря, предельно различную боеспособность советских и американских войск. А еще потому, что опасался высокой популярности компартий Европы.

Потсдам определил форматы мироустройства, примерно отражающие относительно равновесный баланс сил США и СССР.

К идее проведения подобной Конференции вернулись в 1965 году, когда она была выдвинута странами–участницами Варшавского Договора, и Для того, чтобы она была собрана – потребовалось еще десять лет.

Основное ее содержание было в «доделывании дел Потсдама» - закреплении положения, сложившегося в 1945 году. Но баланс сил к этому времени кардинально изменился: СССР в 1945 году нес тяжесть послевоенной разрухи, не имел еще атомного оружия, потерял миллионы солдат, США же обогатились за счет войны, разделяли ореол освободителей от гитлеризма, имели атомную бомбу.

В 1975 году СССР находился чуть ли не на пике могущества, достиг паритета в области ядерного оружия, пережил свою самую успешную восьмую пятилетку, вел наступление на всех континентах, разгромил армию. США во Вьетнаме.

США же переживали тяжелый социально-экономический кризис, находились в состоянии морально-психологической депрессии, испытывали «вьетнамский синдром», предельно низко упал авторитет власти и национальных партий, страну трясло от политических и экономических скандалов, роста цен, инфляции и безработицы. Их экономика была еще более богатой – но на деле при этом менее мощной, чем экономика СССР.

Авторитет США в мире катился вниз и с ними переставали считаться даже их союзники: Франция и Германия. Нарастали торговые войны с Японией. В мире ширилось неприятие американской политики.

Экономика СССР, поддерживая не очень высокий, но достаточно достойный уровень благосостояния граждан (эпоха нарастающего дефицита была еще впереди) – кормила и вооружала половину человечества. Экономика США слабела даже пользуясь ресурсами другой половины и кормясь за свет последней.

СССР был на подъеме – США на спуске. СССР все более становился доминирующей в мире страной-победителем уже и в послевоенном противостоянии – США утрачивающей доминирование страной, проигрывающей это противостояние.

Авиация США в Корее. Вьетнаме и на Ближнем Востоке продемонстрировала свое отставание от советской и свою беззащитность перед советскими ПВО. Американские авианосцы плавали по океанам в прицеле советских пусковых установок. Войска, расквартированные в Западной Европе, имели мало шансов удержать советское танковое наступление дольше, чем на три дня в его движении к Ла-Маншу. США постоянно инициировали новые витки гонки вооружений – и постоянно их проигрывали.

Баланс сил изменился в пользу СССР, но его руководство ориентировалось не на победу, а на поддержание статус кво. И смысл Хельсинки видело не в приведении мироустройства в соответствие с новым балансом сил, а в подтверждении форматов, соответствовавших балансу сил 1945 года.

Политикой «разрядки» и Хельсинкскими соглашениями СССР дал своим западным конкурентам передышку. И подтвердил в отношениях с ними форматы равенства и равнозначимости – хотя они такими уже не были.

Можно гадать:

- либо Советское руководство само не осознало, насколько представляемая ими система уже по мощи превосходит конкурента;
- либо соли, что победа уже достигнута и можно дать побежденному тихо умирать  у себя дома;
- либо просто сказалась усталость и старение верхушки советского руководства, которым всем было уже под семьдесят;
- либо Брежневу ж очень сильно хотелось выглядеть в глазах международной общественности «выдающимся борцом за мир».

Так или иначе, данная конкуренту передышка позволила ему как минимум избежать гибели – и в 1980-е перейти в наступление.

На само деле, даже если и собирать Хельсинкское совещание, нужно было определять условия разрядки и курса на «безопасность и сотрудничество».

И это в первую очередь должно было предполагать:

- первое – роспуск НАТО или как минимум  его военной организации;
- второе – вывод всех американских войск с территории Европы и близлежащих к границам СССР территорий;
- третье - снятие любых ограничений на поставки в СССР промышленной продукции и технологий.

Кто-то назовет это утопией, но утопия - это чаще всего преждевременно открытая истина. США 1975 года не были ни США 1945 года, ни США 1995 года. Это было нечто подобное СССР 1990-ого года.

И европейские страны в этот момент с воодушевлением согласились бы на принятие статуса нейтральных или как минимум внеблоковых стран в обмен на гарантии их национального суверенитета со стороны СССР.

Этого сделано не было. За то, что это сделано не было, позже расплатился ССР и до сих пор расплачивается Россия.

Более того, еще не всем пока стало понятно, но раньше или позже понятным станет, что при том, как сложилась ситуация к началу 21 века, Россия может рассчитывать на достойное существование и развитие только в том случае, если НАТО и ЕС перестанут существовать.

И какой бы ни была Россия – социалистической или империалистической,  и как бы она не называлась – у нее нет иного пути в будущее, как через решение тех задач, которые мог решить, но не решил в 1970-е годы Советский Союз.

В Европе может существовать либо Россия – либо НАТО и ЕС.

km.ru, Сергей Черняховский