В предыдущих статьях этой серии, посвящённых истории Днепровского и Запорожского казачества, было показано, как беспощадные колёса истории перемололи легендарные днепровские казачьи республики. С расширением пределов Российской империи до Чёрного моря, Запорожье со своей самобытной организацией, вольностями и владениями стало "государством в государстве". Услуги его, если и были еще нужны, то далеко не в прежних размерах и степени, а между тем Запорожское казачество являлось непредсказуемым и опасным элементом для администрации Малороссии и империи. Во время пугачёвского восстания некоторые запорожцы участвовали в нём, другие поддерживали связь с мятежниками, третьи с турками. Доносы на них следовали непрерывно.

С другой стороны, обширные земельные владения Запорожья представлялись довольно заманчивыми для чиновных колонизаторов края. Оправдываясь от нареканий на войско, кошевой атаман Калнышевский писал в одном из писем Потемкину: "Почему не жалуется на нас тот, кто наших земель не захватывает и ими не пользуется. Только те кричат на нас, кто от нас корыстуется". Интересы Новороссийского генерал-губернатора и запорожцев оказались в противоречии. Чтобы обезопасить тыл своего наместничества, Потемкин должен был уничтожить Запорожье с его обширными владениями, что он и сделал в 1775 году. Последствия подтвердили указания кошевого. Когда было уничтожено запорожское казачество, князь Вяземский получил при разделе запорожских земель 100 000 десятин и в том числе места, бывшие под обоими Сечевыми кошами, почти столько же досталось князю Прозоровскому и меньшие доли многим другим. Но расформирование таких крупных воинских организаций, как Запорожская Сечь и Днепровское казачество принесло целый ряд проблем. Несмотря на уход части казаков за границу, около 12-ти тысяч запорожцев остались в подданстве Российской империи, многие не выдержали жесткую дисциплину регулярных армейских частей, однако служить империи могли и желали по-прежнему. Обстоятельства заставили Потемкина переменить гнев на милость и он, будучи "главным командиром" присоединённой Черномории, решает воспользоваться казачьей военной силой.

Мысль об окончательном присоединении Крыма к России и о неизбежности новой войны с Турцией заставила князя Таврического серьезно позаботиться о восстановлении днепровского казачества. В 1787 г. российская императрица Екатерина II предприняла свое знаменитое путешествие по южной России. 3 июля в Кременчуге князь Г.А. Потемкин представил ей ряд бывших запорожских старшин, которые и поднесли государыне прошение о восстановлении войска Запорожского. В этот период чаяния казачьей старшины удивительным образом совпали с намерениями русского правительства. В преддверии надвигающейся войны с Турцией правительство изыскивало различные способы усиления военного потенциала страны. Одной из таких мер явилось создание нескольких казачьих войск. За день рождения Черноморского войска можно принять распоряжение князя Г.А. Потемкина от 20 августа 1787 года: "Чтоб иметь в наместничестве Екатеринославском военные команды волонтеров, препоручил я секунд-майорам Сидору Белому и Антону Головатому собрать охотников, и конных и пеших для лодок, из поселившихся в сем наместничестве служивших в бывшей Сечи Запорожской казаков". По распоряжению императрицы было решено восстановить запорожское казачество и в 1787 году А.В. Суворов, который по приказу императрицы Екатерины II организовывал новые армейские подразделения на юге России, занялся формированием нового войска из казаков бывшей Сечи и их потомков.

Великий воин ко всем поручениям относился чрезвычайно ответственно и к этому также. Он умело и тщательно профильтровал контингент и сформировал "Войско Верных Запорожцев", а за боевые заслуги 27 февраля 1788 г. в торжественной обстановке Суворов собственноручно вручил старшинам флаги и другие клейноды, которые были конфискованы в 1775 году. Собранные казаки были разбиты на две группы - на конницу, под начальством Захария Чепеги, и на ладейную пехоту, под командой Антона Головатого, общее же начальствование над казаками было поручено Потемкиным первому кошевому атаману возродившегося войска – Сидору Белому. Это Войско, переименованное в 1790 году в Черноморское казачье Войско, весьма успешно и достойно участвовало в русско-турецкой войне 1787—1792 годов. Черноморцы действительно показали чудеса храбрости в этой войне и на деле доказали свою боевую пригодность и право на самостоятельное существование. Можно сказать, что пролитой на той войне кровью они потом купили себе земли на Кубани. Но и казакам недешево далась эта победа, в которой они принимали такое выдающееся участие, войско потеряло много бойцов и кошевого атамана Сидора Белого, получившего в сражении смертельную рану и чрез три дня после того умершего. Все время своего четырехлетнего существования, с 1787 по 1791 год, Черноморское казачество провело исключительно в военных действиях.

Прежний враг запорожцев князь Потёмкин Таврический, превратился в "милостивого батьку", войску было возвращены все те регалии, которыми всегда так дорожили запорожские казаки, наконец, сам Потёмкин принял на себя звание гетмана казачьих войск. Но, к всеобщему горю 5 октября 1791 года, неожиданно для всех Потёмкин скончался. Лишившись его защиты и всесторонней протекции, верные запорожцы чувствовали себя крайне неуверенно на выделенных землях между Днепром и Бугом. Несмотря на военные заслуги казаков и разрешение правительства селиться и обзаводиться хозяйством, местной администрацией и помещиками ставились бывшим запорожцам всевозможные препятствия для казачьей колонизации. Между тем казаки были уже раз свидетелями того, как их старинные запорожские земли обратились на их глазах в частную собственность. Поэтому по окончании войны они замыслили переселение в низовья Кубани и на общей войсковой Раде порешили послать, прежде всего, опытных людей для осмотра Тамани и прилегавших к ней земель. Таким лицом был избран войсковой есаул Мокий Гулик с командой казаков-разведчиков, которым поручено было тщательно обследовать характер местности и оценить достоинства угодий. Затем, также по приговору войсковой Рады, войсковой судья Антон Головатый с несколькими войсковыми товарищами были избраны в депутаты к императрице для "исходатайствования прав на вечное спокойное потомственное владение" той землей, которую наметило для себя казачество. Следует сказать, что это была не первая депутация Антона Головатого в Петербург.

В 1774 году по решению Рады он, тогда помощник войскового писаря, был направлен в составе казачьей депутации с аналогичной миссией. Но депутация, по наказу Рады, заняла тогда совершенно контрпродуктивную позицию. Вооружившись многочисленными документами о правах казаков на запорожские земли, они пытались в Петербурге отстоять Сечь. Но их документы не производили в Петербурге никакого впечатления, а манера "качать права" и вовсе вызывала отторжение. Депутацию ожидал провал и казаки отправились домой не солоно хлебавши. Известие о разгроме Сечи генералом Текели застало делегатов по пути из Петербурга и произвело тягостное впечатление. Чепега и Головатый хотели даже застрелиться. Но разум взял верх над эмоциями, и старшины ограничились старым, в таких случаях, военным обычаем, уходом в длительный и беспробудный запой, что, в общем, и спасло их от репрессий. Выйдя из запоя, командиры поняли, что жизнь с разгромом Сечи не кончилась, и отправились служить в русскую армию, первоначально в чине подпоручиков. Как известно мастерство не пропьёшь и в 1783 году капитаны Чепега и Головатый, согласно малороссийских бумаг, отправляются во главе команды волонтёров под общим началом Суворова усмирять мятежный Крым, дело знакомое и для запорожцев привычное. А в 1787 году секунд-майору Головатому в числе других старшин было поручено собирать "Войско Верных Запорожцев". На сей раз, помятуя прошлую неудачу, к депутации в Петербург казаки подошли более основательно. В наставлении и прошении Рады ни слова не говорилось о прежних правах, упор делался на заслуги казаков в последней русско-турецкой войне и на другие вещи, прежде всего, на создание позитивного имиджа запорожского казачества.

Антон Головатый был не только отважным командиром запорожской ладейной рати, но и крупным казачьим предпринимателем, а также, выражаясь современным языком, талантливым бардом. Он душевно и красиво пел казачьи песни, аккомпанируя на бандуре, сочинял песни и сам. С собой делегаты захватили целый культурный десант, в виде лихого казачьего ансамбля песни и пляски. Запорожские артисты очаровали сначала императрицу, потом и весь знатный Петербург. Казачье предание гласит, что императрица многие вечера напролёт слушала задушевные малороссийские песни в исполнении Головатого и казачьего хора. Дни запорожской культуры в Петербурге затянулись, но Головатый и не спешил, ему было важно общее позитивное отношение к казачьей идее о переселении на Кубань со стороны императрицы, двора, правительства и общества.

Рис.1 Войсковой судья Антон Головатый

Между тем Рада, получив благоприятные сведения от разведчиков с Кубани и от делегатов из Петербурга, не дожидаясь официального разрешения, приступила к подготовке переселения. Местные власти не препятствовали. Сложилось редкое единодушное обстоятельство, когда три разнонаправленных прежде вектора устремлений сложились в один, а именно:
- стремление властей Малороссии избавить тыловое теперь Поднепровье от наиболее беспокойного запорожского казачьего элемента
- стремление властей Новороссии и российского правительства укрепить казаками рубежи империи на Северном Кавказе
- стремление запорожских казаков переселиться на границу, подальше от ока царёва и его присных, поближе к войне и добыче.

Антон Головатый не зря носил свою фамилию. Он в Петербурге пустил в ход всё, и знакомство с людьми сильными, и малорусскую песню, и анекдоты, и юмор и чудачества простоватого на вид казака-малоросса. Этот замечательно умный и по своему времени хорошо образованный казак настолько успешно довел до конца порученное ему дело, что главнейшие желания войска были занесены в жалованные грамоты в почти подлинных выражениях казачьей инструкции и прошения. Результатом хлопот депутации в Петербурге были две жалованные грамоты от 30 июня и от 1 июля 1792 года об отдаче во владение Черноморского Войска земель "на Тамани, с окрестностями оной", а окрестности эти, по занимаемому ими пространству, в 30 раз превышали весь Таманский полуостров. Правда дело было не за малым, Тамань и окрестности нужно было ещё заселить, освоить и удержать. Тамань и низовья правобережной Кубани в ту пору была пустынны.

Дело в том, что по Кучук-Кайнарджийскому миру 1774 года Россия приобрела Азовское побережье и решающее влияние в Крыму. Но турки согласились на эти условия только в силу сложившихся тяжёлых обстоятельств и не спешили выполнять эти условия. Они долго не выводили свои войска с Тамани, поднимали против России крымских и ногайских татар, другие народы Кавказа и готовились к новой войне. Под влиянием турок в Крыму и на Кубани начался мятеж, но части корпуса Прозоровского под начальством Суворова вошли в Крым и ханом был поставлен сторонник России Шагин_Гирей. После наведения порядка в Крыму Суворов был назначен начальником войск на Кубани и начал принимать меры по умиротворению края. Главную угрозу составляли набеги горских народов. Суворов произвёл рекогносцировку, наметил места для постройки крепостей и приступил к их строительству. Для усиления войск он просил прислать ему казаков. Но запорожские казаки в ту пору были в опале и считались ненадёжными, а донцов на всё не хватало, да они и не горели желанием переселяться с милого им Дона. Поэтому на отвоеванную территорию была переселена от Днестра, Прута и Дуная подчинившаяся и присягнувшая России Ногайская Орда. Переселенная Орда не смогла ужиться в степях между Доном и Кубанью, начались конфликты с казаками и черкесами. Русские власти решили переселить ногайцев за Волгу. В ответ Орда взбунтовалась и Потёмкин решил повременить с этим решением. Но Суворов был непреклонен и со своим корпусом и донскими казаками двинулся вверх по Кубани. Орда была разгромлена и ушла в турецкие пределы, вслед за ней ушли тысячи напуганных суворовской расправой кубанских и крымских татар, вместе с ханом Шагин-Гиреем. Так ещё в 1784 году, знаменитый Суворов как бы нарочито подготовил край к принятию черноморцев, выселивши последних его обитателей – ногайцев. В Приазовье, древнюю колыбель своего казачьего рода, запорожцы – потомки легендарных черкас и кайсаков - возвращались, после семисот лет пребывания на Днепре, с языком, ставшим к тому времени одним из диалектов казачьей речи.

Черноморцы переселялись несколькими потоками. Не дожидаясь возвращения депутации из Петербурга, в середине июля 1792 года первая группа из 3847 ладейных казаков (тогдашних морпехов) во главе с полковником Саввой Белым вышла на гребных судах из устья Днестра в Черное море и отправилась на новые земли. 25 августа, почти через полтора месяца после начала морского похода, черноморцы высадились на побережье Тамани.

Рис. 2 Памятник казакам на месте их высадки в Тамани

Два пеших полка казаков под командой полковника Кордовского и часть казачьих семей прошли сухопутьем по Крыму, переправились через Керченский пролив и в октябре прибыли в Темрюк. В начале сентября на Кубань отправилась от берегов Днестра большая группа черноморцев под началом кошевого атамана Захария Чепеги. Отряду, в который входили три конных и два пеших полка, войсковой штаб и обоз, пришлось преодолеть длинный нелегкий путь, переправляясь через Днепр, Дон и множество других рек. Обогнув Азовское море, эта группа черноморцев в конце октября подошла к бывшей резиденции Шагин-Гирея на Кубани, так называемому Ханскому городку (нынешний Ейск) и осталась там на зимовку.

Рис. 3 Переселение

Весной казаки из Ханского городка отправились в сторону строящегося Усть-Лабинского укрепления, а затем далее, вниз по Кубани. В районе урочища Карасунский кут черноморцы обнаружили удобное для расположения войскового лагеря место. Полуостров, образованный крутой излучиной Кубани и впадавшей в нее реки Карасун, как нельзя лучше подходил для поселения. С юга и запада выбранное место защищали бурные воды Кубани, а с востока прикрывал Карасун. Уже в начале лета здесь, на высоком правом берегу, казаки приступили к строительству крепости, ставшей затем центром всего Черноморского войска. Первоначально резиденцию кошевого атамана называли Карасунский кут, иногда попросту Кубань, но позднее, дабы сделать императрице приятно, переименовали в Екатеринодар. Фортификационные сооружения крепости создавались по старым запорожским традициям, имелись и укрепленные ворота – башта. По своему месторасположению и плану крепость очень напоминала Новую Сечь. В центре Екатеринодара, как и в Запорожском Коше, казаки поставили походную церковь, привезенную из Черномории, вдоль земляных валов расположились курени, в которых жили неженатые (бездомовые) казаки-серомахи (сирома) и служилые казаки, занятые на службе. Названия куреней сохранились прежние, запорожские, среди прочих и легендарный Пластуновский курень. Заселяя Кубань, казаки построили несколько укрепленных постов на берегу пограничной тогда Кубани.

Что же представлял в ту пору этот ныне благодатный край? В течение веков в Приазовье и на Кубани перебывали многие народности, которые в разное время обитали в этих краях и от которых к концу XVIII века плохо сохранились даже воспоминания. Скифы, сарматы (саки и аланы), синды, кайсаки (касоги), болгары, русские, греки, генуэзцы, хазары, печенеги, половцы, черкесы, позже турки, татары, казаки-некрасовцы и, наконец, ногайцы, так или иначе, были причастны в разное время к местности, пожалованной черноморцам. Но в момент переселения край был совершенно свободен от какой бы то ни было народности, с которой пришлось бы вступить в борьбу или делить землю казакам. Роскошная естественная растительность придавала совершенно дикий характер степям, степные речки, лиманы, озера, болота, плавни изобиловали водой, воды в свою очередь были богаты разными видами рыбы, а местность - дикими зверями и птицами. Под боком были моря, Азовское и Чёрное, с богатейшими рыболовными угодьями. Прибрежья Азовского моря, Кубани, некоторые степные речки, лиманы и плавни были превосходными рассадниками рыбы, плодившейся здесь миллиардами.

Старожилы рассказывают просто чудеса об этом. Казаку, как зверолову и рыболову, предстояло широкое поле для промысловой деятельности. Степные угодья и богатство пастбищ сулили прекрасные условия для скотоводческого хозяйства, относительно теплый климат и тучная, и вообще непочатая девственная почва благоприятствовали также земледельческим занятиям. Однако Черномория все-таки была пустынным, диким, не приспособленным для гражданской жизни краем. Ее нужно было еще культивировать, предстояло еще заселить, устроить жилища, провести дороги, установить сообщения, покорить природу, приспособиться к климату и т.д. Но этого мало. Хотя край был и пустынным, но рядом с ним, по другую сторону Кубани, жили черкесские племена, потомки древних болгар и кайсаков, племена хищные, воинственные и разбойничьи, которые к тому же не могли хладнокровно отнестись к заселению соседней местности казаками, очень опасными соперниками. Таким образом, на первых же порах колонизации, наряду с экономическими нуждами черноморцев очень настоятельно должны были выступать требования военные. Такими исключительно военными поселочными формами были у черноморцев "кордоны", т.е. небольшие казачьи крепости, и пикеты ("бикеты"), т.е. еще менее значительные сторожевые пункты, к кордонным же укреплениям можно причислить и батареи. Как и в бикетах Войска Запорожского, в укреплениях несли постоянную службу по нескольку десятков казаков. Устройство кордонов и бикетов практически ничем не отличалось от запорожских.

Рис. 4 Казачий кордон

В январе 1794 года на войсковой раде, собравшей бунчуковое товарищество, куренных и войсковых старшин, полковников и атаманов Войска Черноморского, по старому запорожскому обычаю был брошен жребий, отводивший земельные участки для расположения 40 казачьих поселений – куреней. За исключением Екатерининского и Березанского, названных так в честь императрицы и громкой победы запорожцев при штурме Березани, все остальные 38 куреней получили прежние свои названия, в бытность Войска Запорожского. Многие названия этих куреней, впоследствии ставших называться станицами, дожили до наших дней. Пластуновский курень с марта месяца 1794 года располагался на реке Кубань, рядом с Корсунским и Динским куренями. По сведениям, представленным куренным атаманом, в январе 1801 года в Пластуновском проживал всего 291 казак, из них только 44 были женаты. Постоянные порубежные стычки с горцами вынудили пластунов переместить свои семьи подальше от кордона, и в 1814 году Пластуновский курень обосновался на реке Кочеты, где находится и поныне.

Рис. 5 Карта Черномории

Обняв пространство около 30000 кв. верст, новая Черномория была населена первоначально 25 тысячами душ обоего пола. Стало быть, на каждого переселенца приходилось более чем по квадратной версте пространства. С первых же шагов заселения Черномории начался и постоянный приток сюда беглых элементов, и это вполне понятно. Черномория нуждалась в пришлых рабочих руках, кому бы там не принадлежали эти руки. Так как ее казачье население было постоянно отвлекаемо от хозяйства военной службой, то понятно, что всякий пришелец был здесь желанным гостем. Но главную массу переселенческого люда дало Черномории все-таки само правительство. За счет казаков из Малороссии постоянно пополнялись и укреплялись казачьи поселения на Кавказе. В 1801 году туда были отправлены остатки расформированного Екатеринославского войска, из которых образовали Кавказский казачий полк (1803 г.). В 1808 г. на земли Черноморского войска велено было переселить 15 тысяч бывших малороссийских казаков, в 1820 г. - еще 25 тысяч. Удовлетворяя естественные требования войска в людях, правительство в несколько приемов - в 1801, 1808, 1820 и 1848 годах, распорядилось о переселении в Черноморию более 100 000 душ обоего пола из малороссийских губерний.

Стало быть, в течение пятидесяти лет первоначальное население Черномории, состоявшее из 25000 душ обоего пола, благодаря правительственным мероприятиям было увеличено в пять раз. Следом за запорожцами Черноморское Войско усилилось казаками Слободских полков, Азовскими, Буджакскими, Полтавскими, Екатеринославскими, Днепровскими казаками. Первоначально составленное из опытных воинов-запорожцев, закаленных в бесконечных войнах, переселившееся на Кубань Черноморское войско прирастало в основном за счет выходцев из казачьих регионов Украины. Переселялись самые бедовые, смелые и свободолюбивые, пассивные всякими правдами и неправдами оставались. Казаки, оставшиеся в бассейне Днепра, вскоре растаяли в массах размножившегося разноплеменного украинского населения и почти утратили бойцовские казачьи черты, остались только извечная страсть к бузе, пьянке и майдановщине.

Рис. 6 Возвращение казаков с майдана

Многие обстоятельства осложняли колонизационные задачи казачества, но все это не помешало черноморцам освоить территории и создать совершенно новые формы казачьей жизни, в основе которых хотя и лежали старинные казачьи идеалы, но уже на совершенно иной подкладке. Основные начала устроения войска и отличительные черты его самоуправления были заранее предрешены казаками, внесены в инструкцию и прошение казачьих депутатов, ездивших в Петербург, и затем почти дословно переписаны в две грамоты, Высочайше пожалованные войску - от 30 июня и от 1 июля 1792 года. На основании первой из этих грамот, войско представляло собой коллективное юридическое лицо, земля была отдана ему также в коллективную собственность. Войску положено было определенное жалованье, дарована свободная внутренняя торговля и вольная продажа вина на войсковых землях, пожалованы войсковое знамя и литавры, а также подтверждено употребление других регалий бывшей Запорожской Сечи.

В административном отношении войско подчинено было Таврическому губернатору, но имело свое собственное начальство, так называемое "войсковое правительство", состоявшее из войскового атамана, судьи и писаря, хотя затем в грамоте и выражено было, "чтобы земское управление сего войска, для лучшего порядка и благоустройства, соображаемо было с изданными учреждениями об управлении губерний". Но войсковому правительству предоставлена была "расправа и наказание впадающих в погрешности в войске", и только "важных преступников" повелевалось отсылать к Таврическому губернатору для "осуждения по законам". Наконец, на Черноморское войско возложено было "бдение и стража пограничная от набегов народов закубанских". Вторая грамота, от 1 июля, обнимала собственно вопрос о переселении казаков из-за Буга на Кубань и о пожаловании старшинам патентов на офицерские чины. Таким образом, в грамотах не было точной и определенной регламентации устройства и самоуправления войска, но заключались очень прочные основания для того, чтобы придать тому и другому важнейшие черты из былой казачьей практики.

Казаки вскоре выработали в форме писаных правил 1794 года, известных под именем "Порядка общественной пользы", свою особую организацию казачьего самоуправления. Как говорится в этом замечательном документе "…вспоминая, первобытное состояние войска под названием Запорожцев…", казаки установили следующие важнейшие правила:
- В войске должно было существовать "войсковое правительство, навсегда управляющее войском", и состоявшее из кошевого атамана, войскового судьи и войскового писаря.
- "Ради войсковой резиденции" основан город Екатеринодар. В Екатеринодаре, "ради собрания войска и прибежиша бездомовных казаков", устроено было 40 куреней, из которых 38 носили те же названия, что и в Запорожской Сечи.
- Всё войско положено было "поселить куренными селениями в тех местах, где какому куреню по жребию принадлежать будет". В каждом курене ежегодно, 29 июня, положено было избирать куренного атамана. Куренные атаманы должны были безотлучно находиться при куренях, делать наряды по службе, примирять тяжущихся и "разбирать голословно маловажные ссоры и драки", а "за важное преступление представлять под законное суждение войсковому правительству".
- Старшины без должности должны были повиноваться в куренях "атаману и товариществу", а этим последним, в свою очередь, предписывалось уважать старших.
- Для заведывания и утверждения по всей войсковой земле к "долгоденственному спокойствию благоустроенного порядка" войсковая территория была разделена на пять округов. Для управления округами в каждом из них полагалось "окружное правление", состоявшее из полковника, писаря, есаула и хорунжего и имевшее свою окружную печать с гербом. Казакам, как чиновным, так и рядовым, дозволено было заводить на войсковой земле и угодьях дворы, хутора, мельницы, леса, сады, виноградники и рыбные заводы. С поселением в Черномории казаки повели свою хозяйственную деятельность в духе тех приемов, какими характеризовалась экономическая жизнь Запорожья. Земледелие было развито слабо, главный промысел первоначально составляло скотоводство и рыболовство. Этому способствовали и естественные особенности края. Свободных пустующих пространств, с прекрасными пастбищами, было так много, что при теплом климате скот можно было разводить в значительном количестве, без особых затрат труда и хозяйственной заботливости. Лошади круглый год паслись на подножном корму, рогатый скот приходилось кормить заготовленным сеном лишь в течение нескольких дней или недель в году, даже овцы большую часть зимы могли довольствоваться подножным кормом. Однако, раз утвердившись в крае, скотоводство очень скоро стало составлять специальный промысел собственно хуторского хозяйства. Курени (т.е. станичные общества) были более бедны скотом, куренному населению принадлежали лишь тощие "череды" (общественные стада) рогатого скота, маленькие "кущанки" овец и еще меньше лошадей, так что, например, при снаряжении на службу, казак-станичник часто покупал лошадь в табунах хуторян (т.е. богатых казаков, живших отдельными хуторами на станичных землях). Куренной казак, поэтому, далеко раньше казака-хуторянина стал земледельцем. Хлебопашество, даже при частом отвлечении рабочих рук пограничной, "кордонною" службою, хотя и не могло давать особенно больших материальных средств, но служило главным средством прокормления казачьей семьи.

При переселении Черноморцы были призваны сторожить часть той линии, которая тянулась по Кубани и Тереку от Черного до Каспийcкoгo моря. О сплошной защите этой линии казаками хлопотал Потемкин Таврический и предварительное укрепление которой было произведено еще Суворовым. Из этой линии на долю черноморцев приходилось около 260 верст вдоль Кубани, с ее бесчисленными излучинами и поворотами, от Изрядного источника, близ нынешней Васюринской станицы, и до берегов Черного моря. Следует сказать, что в ту пору своим главным руслом Кубань впадала не в Азовское, а в Чёрное море между Анапой и Таманью. Весь северный склон Кавказского хребта и левобережные закубанские равнины были заселены вдоль пограничной линии горскими племенами, всегда враждебными казаку и всегда готовыми сделать набег на его жилища. Поэтому на плечах черноморцев лежала тяжелая ноша охраны пограничной линии на каждом ее пункте, повороте, извилине, всюду, где была хоть малейшая возможность перебраться горцу на казачьи владения. На протяжении 260 верст пограничной линии было устроено около 60 постов, кордонов и батарей и более ста пикетов. По условиям мирного договора, со своей стороны Турция также обязана была сдерживать воинственные порывы черкесских племен, не допускать их до открытой вражды и нападений на казачьи поселения. С этой целью в турецкой крепости Анапе имел постоянное местопребывание специально назначенный паша.

Рис. 7 Турецкая крепость Анапа

Действительность, однако, свидетельствовала о полном бессилии турецкой власти в деле обуздания воинственных горцев. Набеги черкесов мелкими партиями на Черноморию продолжались почти беспрерывно. Черкесы уводили казачий скот и брали население в плен. А турецкий паша в это время или бездействовал, или же, несмотря на все свое желание, не мог ничего сделать. Черкесы не хотели его слушаться, отказывались возвращать по его приказанию казакам награбленный скот и пленников. Когда же паша грозил им военными мерами, то они смело отвечали, что черкесы – вольный народ, не признающий никакой власти - ни русской, ни турецкой, и будут с оружием в руках защищать свою свободу от всякого посягательства на нее со стороны турецкого чиновника. Дело доходило даже до того, что казаки должны были защищать турецких чиновников от подчиненных турецкому же правительству подданных. При таких обстоятельствах турецкий паша сводил свою верховную власть над горцами к тому, что в одних случаях предупреждал казаков о готовившихся на них набегах горцев, а в других просил казачье начальство разделаться с черкесами по своему усмотрению с помощью военной силы. Но чуть становились натянутыми отношения между Россией и Турцией, как тот же паша, обязанный удерживать черкесов от набегов, подстрекал втайне черкесские племена к враждебным действиям против казаков. Казакам, в конце концов, приходилось держаться с горцами их же политики - за набег платить набегом и за разорение разорением. Наряжались военные экспедиции, казаки переходили на земли горцев, разоряли аулы, жгли хлеб и сено, уводили скот, брали в плен население, одним словом, повторяли то же самое, что делали черкесы на казачьих землях. Разгорались жестокие и беспощадные военные действия в духе того времени.

Таким образом, уже вскоре, переселённое Черноморское Войско оказалось в самом горниле начавшейся Кавказской войны. Но это уже совсем другая история. После окончания Кавказской войны в 1860 году все казачьи войска от устья Терека до устья Кубани были разделены на 2 войска, Кубанское и Терское. Кубанское войско было создано на основе Черноморского, с добавлением двух полков Кавказского линейного войска, давно живших в среднем и верхнем течении Кубани. Этих казаков кубанцы называют линейцами. Первый из них — Кубанский полк. Его члены были потомками донских и волжских казаков, переселившихся на среднюю Кубань непосредственно после вхождения правобережья Кубани в состав России в 1780-х годах. Изначально планировалось переселить на Кубань большую часть Донского войска, но это решение вызывало бурю протестов на Дону. Вот именно тогда в 1790 году Антон Головатый впервые и предложил Черноморцам уйти из Буджака на Кубань. Второй — Хопёрский полк. Эта группа казаков изначально с 1444 года обитала между реками Хопёр и Медведица. После восстания Булавина в 1708 году земля хопёрских казаков была сильно вычищена Петром I. Именно тогда часть булавинцев, ушла на Кубань, присягнула крымскому хану и сформировала общину казаков-изгоев — Некрасовских казаков. Позже, при наступлении русских войск на Северный Кавказ, они навсегда ушли в Турцию. Несмотря на безжалостную очистку Хопра петровскими карателями после булавинского восстания, в 1716 году казаки туда вернулись. Они были вовлечены в Северную войну, отличились там, были помилованы, и от воронежского губернатора им разрешили построить Новохопёрскую крепость.

За полвека Хопёрский полк снова вырос. Летом 1777 года, во время строительства Азовско-Моздокской линии, хопёрские казаки были переселены на Северный Кавказ, где они воевали против Кабарды и основали крепость Ставрополь. В 1828 году после покорения карачаевцев, они снова переселились и навсегда осели на верхней Кубани. Эти казаки, между прочим, составили часть первой русской экспедиции на Эльбрус в 1829 году. Старшинство вновь образованного Кубанского войска было позаимствовано именно от хопёрских казаков, как старейших. В 1696 году хопёрцы отличились при взятии Азова во время Азовских походов Петра I и этот факт считается годом старшинства Кубанского войска. Но история линейцев больше связана с историей Кавказского линейного войска и его наследника – Терского Казачьего Войска. А это совсем другая история.

Использованы материалы:
Гордеев А.А. История казачества
Щербина Ф.А. История Кубанского казачества

Статьи из этой серии:

Сибирская казачья эпопея
Давние казачьи предки
Казаки и присоединение Туркестана
Образование Волжского и Яицкого Казачьих Войск
Казаки в Смутное время
Старшинство (образование) и становление Донского казачьего войска на московской службе
Азовское сидение и переход донского войска на московскую службу
Образование Днепровского и Запорожского войска и их служба Польско-Литовскому государству
Переход казачьего войска гетманщины на московскую службу
Измена Мазепы и погром казачьих вольностей царём Петром
Восстание Пугачёва и ликвидация днепровского казачества императрицей Екатериной
Казаки в Отечественной войне 1812 года. Часть I, довоенная
Казаки в Отечественной войне 1812 года. Часть II, вторжение и изгнание Наполеона
Казаки в Отечественной войне 1812 года. Часть III, заграничный поход