Недавно я получил от издательства "Ebookstand" книгу "Мораль и Мощь" с просьбой высказать о ней свое мнение. Конечно трудно комментировать книгу написанную в духе плохого студенческого реферата, но и оставлять без ответа великолепный образчик современного анализа событий Второй мировой войны мне показалось не слишком удобным. К письму прилагались первые шесть глав книги. Анализу изложенных в них высказываний и посвящена данная работа. Подзаголовок книги гласит "Кто победил Германию и Японию во Второй Мировой Войне?" именно его (с сохранением грамматики) я и выбрал названием своей статьи.

Книга "Мораль и Мощь" представляет собой расширенный комментарий к известным произведениям Виктора Резуна (более известного широкому кругу читателей под псевдонимом Суворов) "Ледокол", "День 'М'", "Очищение", "Последняя республика" и некоторым другим. Во вступлении выдвигается тезис о том, что книга ни в коей мере не является политической и анализ в ней с сугубо военной точки зрения.

Данное положение уже является спорным, так как давно известно, что война является продолжением политики другими средствами. Невозможно рассматривать военные события стратегического масштаба, отвлекаясь от политических и экономических вопросов. Любая подобная попытка приведет к странным, необоснованным или нелепым выводам. Так произошло и в этой книге, что я покажу несколько ниже.

Во вступлении раскрывается основная идея книги, которую можно разделить на два положения:

1) "Советский Союз готовил агрессию против Европы, и готовился в полной мере использовать для этой цели "ледокол", т.е. нацистскую Германию. Превентивный удар германской армии сорвал все планы Советского Союза".

2) Германия "выиграла бы войну, если бы получше подобрала союзников и если бы эти союзники исполняли свои союзнические обязанности немного по-другому".

Данные положения достаточно уже муссировались в печати. Их "изобретателем" был конечно же не Виктор Резун, человек весьма далекий от военного дела и мало компетентный в военно-экономических вопросах. Первым их высказал еще Геббельс, пытавшийся таким образом оправдать нападение Германии на СССР. Аналогично, кстати, германское руководство объясняло нападение на Польшу, связывая его с провокационными действиями польских военных. Захват Норвегии так же прошел под флагом превентивной обороны. Дескать, если бы мы ее не захватили, это сделали бы Великобритания и Франция, уже сформировавшие ударные десантные группы, но запоздавшие на несколько дней.

Если почитать известную книгу "" то можно прийти к выводу, что Германия вовсе не собиралась развязывать мировую войну, а была вынуждена вступить в нее под влиянием внешних угроз или (в случае с Балканами) из-за выполнения союзнического долга. Однако судят не за намерения, а за совершенные преступления. Да и стоит ли оправдания агрессора выдавать за историческую правду? Не стоит ли попробовать внимательно разобраться в действительном хитросплетении событий, отвлекаясь от идеологических (но не от политических) шаблонов?

Глава 1 озаглавлена "Начало Второй Мировой Войны. Поражение Японии под Халхин-Голом и неверные выводы, сделанные ее правящими кругами из этого".

Авторам, конечно, стоило бы вспомнить, что Вторая мировая война началась несколько позже Советско-Японского конфликта на реке Халхин-Гол с нападения Германии на Польшу. Однако не в этом основная идея данной главы. Ничего в ней не сказано и про то, что за неверные выводы и чьим руководством были сделаны из этого конфликта. Зато в ней подробно обсуждается вопрос: "Почему Япония в удобный момент не напала на СССР, не взяла реванш за предыдущие поражения на Хасане и Халхин-Голе?"

Действительно, с первого взгляда к середине 1941 года у Японии был выбор.

Первый "южный" вариант действий предполагал нападение на могучую, не в тянутую еще в мировой конфликт, державу. Державу вполне способную обеспечить себя всеми необходимыми материалами и имеющую достаточный промышленный потенциал, для того что бы обеспечить необходимыми вооружениями не только себя, но и своих союзников. Державу, находящуюся на другой стороне океана. Оккупация и быстрый вывод ее из войны явно не возможны. Исход этого столкновения достаточно предсказуем.

Второй "северный" вариант приводил к столкновению со страной уже подвергшейся агрессии. Страной, вооруженные силы которой уже на половину перестали существовать, а другая их часть была связана на западном фронте. Уже к осени 1941 года Советский Союз не располагал средствами для усиления своей дальневосточной группировки, а ее кадровые части в срочном порядке перебрасывались под Москву. В случае нападения Японии, СССР мог бы противопоставить ей только слабо подготовленные соединения, укомплектованные новобранцами. Только начни - и вся Сибирь, с ее богатейшими ресурсами, как спелый плод упадет к ногам Империи Восходящего Солнца.

Казалось бы выбор ясен. Но парадокс истории заключается в том, что выбора у Японии на самом деле не было.

Формально считаясь нейтральными, Соединенные Штаты ввели фактическую экономическую блокаду Японии, заморозив ее финансовые авуары, введя эмбарго на поставки нефти и препятствуя поставкам стратегического сырья. Переговоры, которые шли в это время, были на руку исключительно Америке. Так как давали время перестроить ее экономику на военный лад и подготовить вооруженные силы к предстоящему столкновению. С другой стороны Япония уже испытывала значительные трудности в обеспечении металлами, топливом и продовольствием.

Захват Сибири не решал проблем, так как к началу сороковых ее освоение только начиналось. Лес, золото и алмазы - вот и все, на что можно было рассчитывать. Запасы нефти еще не были разведаны. Промышленную разработку многих видов сырья еще нужно было организовать. Единственная железная дорога проходила вдоль границы СССР и Китая. Слабая пропускная способность Владивостокского порта так же не способствовала быстрому решению экономических задач. Кроме того, по опыту гражданской войны, японское руководство могло предположить, что оккупация советских районов приведет к развязыванию длительной партизанской войны. Имея за спиной мощного соперника, какими являлись США, вряд ли можно было рассчитывать на спокойное или быстрое освоение захваченных районов, про которое говорит Резун.

В тоже время удар на юг приводил к быстрому захвату уже освоенных сырьевых районов, которые уже до этого работали на экономику Японии. Вывоз материалов из них производился бы традиционным морским путем. Из этого района американцы получали большое количество олова, каучука и других материалов. При их оккупации Япония не только получала стратегическое сырье, но и лишала доступа к нему США. При условии "нейтрализации" американского флота в первые дни войны, их захват мог быть проведен серией коротких и мощных ударов. В дальнейшем можно было перейти к сдерживающим действиям, опираясь на передовые базы и накапливая силы для дальнейшей борьбы. Оккупация указанных районов облегчалась тем, что их население испытывало все прелести колониальной жизни. Провозглашенная Японией политика объединения и величия желтой расы могла найти отклик во многих уголках Тихого океана. В ходе войны указанные преимущества "южного варианта" полностью подтвердились.

Его недостатком было то, что начинать нужно было как можно быстрее, так как США уже начали проводить масштабные мероприятия по усилению своих вооруженных сил в зоне Тихого океана. В июле был принят так называемый "План Победы", предусматривавший увеличение численности американских вооруженных сил до 8,9 миллиона человек. Промедление привело бы к утрате стратегической внезапности и, скоре всего, к быстрому поражению в конфликте, который все равно состоялся бы.

Такова была объективная подоплека Пёрл-Харбора. Но, как авторы и обещали, они попытались прибегнуть к чисто военному анализу событий. И их вывод, как и можно было бы ожидать, оказывается не столько военным, сколько этическим. Японское руководство, оказывается, приняло решение о нападении на США, исходя из высокоморальных принципов соблюдения Советско-Японского пакта о нейтралитете ...

Комментарии излишни.

"Германию и ее вооруженные силы возглавляли дураки?" - гласит сакраментальный заголовок второй главы.

В доказательство данного тезиса авторы подробно пересказывают нацистские тезисы о превосходстве германской расы. С их точки зрения, до расизма могли додуматься только дураки. Положение, конечно же, спорное, но комментировать его я не буду. Как не буду я комментировать и вопрос об "утраченных союзниках", в лице русских солдат, страдавших от засилья комиссаров, и населения, встречавшего немецких захватчиков хлебом-солью. Просто посоветую не изучать историю по нацистским рекламным роликам.

Лучше приведу примеры из милых сердцам моих оппонентов германских источников. Гудериан, на которого авторы так же ссылаются в своем произведении, писал 1 июля: "противник, как всегда, оказывал упорное сопротивление. Его войска действовали умело...". Гот в своих воспоминаниях указывает на "литовский армейский корпус противника, мужественно оборонявшийся 22 июня". Несколько ранее он пишет про "охранение противника, которое, несмотря на отсутствие артиллерийской поддержки, удерживало свои позиции до последнего". И еще "на пути дальнейшего продвижения к Неману наши войска все время встречали упорное сопротивление русских". Подобная картина была и на южном фланге советско-германского фронта. Там, где руководство войсками не было потеряно в первые же минуты войны, германские войска встречали ожесточенное сопротивление советских войск. Вряд ли из солдат, повсеместно оказывавших упорное сопротивление чужеземному агрессору, можно было бы сформировать сколько-нибудь надежные воинские подразделения. Позднее, сформировав части "РОА", немцы так и не рискнули использовать их на фронте и применяли только для карательных акций на оккупированной территории.

Население советских республик так же оказалось не столь дружелюбно настроено к фашистским "освободителям". Авторы недоумевают, почему "немецкие гауляйтеры и их подручные вели себя ничуть не лучше тех самых коммунистов, от которых и советские солдаты, и население просили их освободить". Они рекомендуют фашистам "смягчить свой режим повсюду на завоеванных территориях в Европе, одновременно не устанавливая такого же режима (т.е. того, что до недавнего времени был в Европе) в Советском Союзе". Они читали нацистские документы, но так и не поняли, что фашисты поступали так, потому что они не могли поступать иначе. Они не мыслили себя другими. Без Бабьего Яра и Хатыни они просто не были бы фашистами.

Но вернемся к военным проблемам. В обсуждаемой книге, на примере воспоминаний уже упоминавшегося Гудериана, подробно делается разбор ошибок немецкого военного руководства на пути к Москве. Еще лучше было бы процитировать книгу "Утраченные победы", но ей, видимо, при написании своей работы авторы не располагали.

Авторами сначала повторяется уже известные положения, что германское руководство (и, прежде всего, Гитлер) не смогло правильно организовать наступление, потеряло время в бесплодных спорах о дальнейших действиях, наконец натолкнулось на "генерала Мороза" и сибирские дивизии. Если бы Япония вступила в войну! - восклицают они. - Не было бы под Москвой сибирских дивизий, а без них не было бы и поражения немецких войск. Вместо этого Япония повернулась к Европе задом и атаковала США, развязав руки Сталину, дав ему возможность перебросить с Дальнего Востока дополнительный контингент войск. Вот Турция держала ведь на границе 17 дивизий и тем самым "связала" 25 советских, не дав их использовать в боевых действиях.

Не следует преувеличивать роль японских сил на Дальнем Востоке. Япония "развязала руки" Советскому Союзу только 7 декабря 1941 года. А наступление Советской армии под Москвой началось 5 декабря. Переброска войск началась еще раньше. Кроме сибирских дивизий у Ставки к этому времени были и другие, достаточно крупные резервы. Германские войска за время летних сражений были полностью измотаны. Без переброски войск Дальневосточного фронта на запад, наше наступление все равно состоялось бы. Возможно, оно происходило бы в более сложных условиях, но разгром немецких войск под Москвой был неизбежен. И виной тому не дурость немецкого руководства, а колоссальные усилия Советской армии и советского народа, направленные на отпор агрессору.

Не следует, и преуменьшать группировку японских сил в Манчжурии. На протяжении всей войны она была самой многочисленной группировкой японских сухопутных войск. К осени 1941 года она насчитывала более 700 тысяч человек. Это намного больше 17 турецких дивизий. Так что обвинить японцев в том, что они не смогли повторить их "пассивного сдерживания" мне кажется не правомочным. Дело здесь, скорее, в трезвом расчете советского командования. Выше я уже говорил об экономической нецелесообразности "северного варианта" японского наступления. Военный аспект состоит в том, что даже в начале декабря 1941 года, в самый неблагоприятный для СССР момент, наступательный потенциал японских войск был недостаточен для ведения длительных боевых действий против их северного соседа. Япония имела достаточно мощные ВМС, хорошо отлаженное взаимодействие между различными видами вооруженных сил, но она не была готова к ведению боевых действий на суше. Отсутствие крупных механизированных соединений, низкое качество боевых машин и общая нехватка топлива делали ведение континентальной войны крайне трудной задачей. Почти пятнадцать лет плохо вооруженная китайская армия противостояла японской агрессии, и в некоторых случаях довольно успешно. Столкновение с гораздо лучше оснащенными советскими вооруженными силами для японских войск было еще менее обещающим.

В этой связи уместно вспомнить Халхин-Гол, уже упоминавшийся в первой главе. По признанию японского военного руководства до этого конфликта, им было очень мало известно о состоянии советских вооруженных сил. Считалось, что они не далеко ушли от уровня, знакомого по русско-японской войне. Встреча на Халхин-Голе с мощной механизированной группировкой, по своим боевым качествам во много раз превосходящей японскую, была полной неожиданностью. Оценили в Японии и способность Советов к быстрой переброске на значительные расстояния крупных воинских соединений. Учитывая, что к 1941 году советские войска получили еще более современные образцы вооружений, становится понятным, почему Япония не спешила "повернуть на север".

Верно, опять-таки с большой оговоркой, то, что в 1941 году германским командованием были, слабо использованы ресурсы своих европейских союзников: Венгрии, Румынии, Финляндии, Испании и Италии.

Следует учесть, что среди немецких союзников наиболее боеспособные и надежные войска имелись у Венгрии и Финляндии, а наиболее многочисленные - у Италии и Румынии. При этом итальянские соединения в это время были задействованы в Северной Африке и на Балканах. Их участие в боевых действиях в России в 1941 году ограничилось посылкой легкого корпуса. Большего итальянское руководство в это время дать просто не могло. Итальянская армия в это время была самой плохо оснащенной армией Европы. Остается только удивляться, почему итальянцы сумели продержаться до 1943 года. В 1942 году они развернули в России армию, полностью оснащенную немецким оружием. Горный корпус этой армии приближался по боеспособности к немецким частям. Однако пренебрежение немцев к своим основным союзникам было столь велико, что здесь, как и в Африке, при угрозе собственным войскам они бросили их не произвол судьбы.

Финляндия полностью выполнила свои обязательства по совместному ведению операций. Захват Выборга, большей части Карелии, блокада Ленинграда были бы невозможны без ее участия. Дальнейшее пассивное ведение войны объясняется не только нежеланием финского руководства, но и отсутствием необходимых ресурсов. И все-таки вплоть до 1944 года, когда поражение фашистской Германии стало уже практически свершившимся фактом, воска Финляндии продолжали выполнять свои задачи, сковывая на северном фронте значительную группировку советских войск.

Венгрия выделила в распоряжение германского руководства подвижный корпус. В 1942 году она смогла выставить армию. Вплоть до конца войны ее войска были самыми верными союзниками Германии. Более того, в конце войны Венгрия была единственной страной, армия которой не обратила свои штыки против недавнего союзника. Первые подразделения ВНА под руководством советских инструкторов были сформированы уже после окончания военных действий.

Дивизия непригодная для использования на фронте была предоставлена Словакией.

Румыния с самого начала выделила в распоряжение германского командования две армии (практически все вооруженные силы). Однако слабая оснащенность, плохая выучка и низкий боевой дух румынских войск не позволял использовать их на напряженных участках фронта. Единственное положительное качество румынского солдата - неприхотливость, но этого было явно недостаточно для ведения войны с сильным противником, каким являлась Красная армия. Попытка поставить румынам самостоятельную задачу (захват Одессы) закончилась полным провалом. В дальнейшем германское руководство всегда усиливало румынские части, направляя в их второй эшелон собственные соединения.

Единственная испанская добровольческая "голубая" дивизия - благодарность Франко за поддержку в гражданской войне была послана под Ленинград. Ее боеспособность в жестких условиях русской зимы оказалась крайне низкой. Гитлер не был особенно заинтересован в использовании испанских войск в России. Гораздо большую помощь Германии Испания могла оказать оккупировав Гибралтар, захват которого в 1941 году мог окончательно вытеснить англичан из средиземноморья. Но после лишений гражданской войны Франко не решился ввергнуть свою страну в новую войну.

Таким образом, союзники Германии (возможно за исключением Венгрии) не оказали ей в критический 1941-й год большую помощь вовсе не потому что не хотели, и не по прихоти германского командования, а потому, что не имели для этого ресурсов. Словесный понос Гитлера при оценке своих союзников можно в расчет не принимать. Для него всегда все не немецкое было плохим, но это не значит, что так оно было в действительности.

Глава 3 "О боевых действиях Советской Армии и Вермахта в отсутствие японской армии" начинается с того, что Гитлер был плохим политиком. Кроме этого плохие у него были союзники. Ему бы заручиться поддержкой за океаном, а он вместо этого стал претендентом на мировое господство. Отвечая на этот вопрос, можно сказать, что это не Гитлер отказался от поддержки Соединенных Штатов. Примеры сотрудничества германских и американских корпораций во время войны широко известны. Но в создавшихся исторических условиях США и Великобритания предпочли поддержать хоть и коммунистического, но гораздо более предсказуемого Сталина. О характере их поддержки разговор будет чуть ниже, а пока стоит заметить, что Сталин, все-таки оправдал ожидания союзников. СССР разгромил фашистскую Германию, поделился плодами своих побед и так и не начал третью мировую войну.

Но дело скорее не в нем. Наконец-то разъясняются переживания авторов и основная идея книги: "...война и так завершилась полным разгромом Германии и Японии, НО. На карте мира сохранилось хоть и ослабленное, но по-прежнему сверхмилитаризованное коммунистическое государство Советский Союз..."

В общем-то, в этом и состоит основная ценность этой главы, так как далее следует бесконечное обсуждение вопроса "кто лучше к войне подготовился?" Резун утверждает, что судить нужно по результатам войны. Кто выиграл - тот и готовился лучше. Авторы вступают в дискуссию с Резуном, утверждая, что он не прав. В действительности Вермахт к войне был достаточно хорошо подготовлен. Вооруженные силы Германии сбалансированы и оснащены современной боевой техникой и вооружениями, во главе них стояли талантливые полководцы, рядовой состав имел неизмеримо лучшую подготовку. Причины поражения Германии, по мнению авторов, кроются не в военной сфере, в том числе не в лучшей готовности к войне, а в колоссальном численном превосходстве Красной армии и материальной поддержке Советского Союза Соединенными Штатами.

Давайте обсудим.

В начале следует напомнить, что вопреки общепринятым представлениям немецкие войска в начале войны не были механизированными или моторизированными. В 1941 году, при нападении на СССР, в основном они были оснащены трофейным вооружением и техникой. Немецкие вооруженные силы требовали такого количества вооружения, которого не могла обеспечить германская промышленность.

Успех немцев в начале войны объяснялся лучшим довоенным планированием. Кроме того, немецкий офицерский корпус на тактическом уровне (но, ни в коем случае не на стратегическом) был в течение ранних военных лет очень хорошо подготовлен. Слаженность во взаимодействии различных родов войск вызывает восхищение.

Каждый немецкий солдат проходил пехотную подготовку независимо от того, станет ли он после этого поваром, танкистом, летчиком или генералом. Специализация допускалась только после прохождения пехотной подготовки. Подобно большинству западных армий (но в отличие от русских), немецкий солдат готовился к использованию любых видов стрелкового оружия, с которыми он мог бы столкнуться. Следовательно, при необходимости солдат мог бы использовать его винтовку, тяжелый пулемет, миномет, противотанковую пушку или другое батальонное оружие. Даже в конце войны на подготовку немецкого солдата (но не фольксштурмовца) отпускалось не менее полугода.

По сравнению с другими западными армиями, немецкай армия имело меньше младшего офицерского состава, что предъявляло повышенные требования к качеству подготовки сержантов.

Немецкие танковые части можно назвать лучшими. Не столько из-за техники, которой они были оснащены, а из-за способности согласовывать действия на тактическом уровне между различными родами войск и прекрасного управления отдельными подразделениями. Именно эти качества немецких танкистов, компенсировавшие оперативные и стратегические ошибки, позволили немецкому командованию вести боевые действия против очень сильного противника столь длительное время.

Качество техники в различные периоды войны оставляло желать лучшего. В начале (в период польской и французской компаний) немецкие танки PzIII и PzIV несомненно превосходили танки противника, но они составляли не более 50% численности парка боевых машин. PzI и PzII несомненно никуда не годились, но из-за нехватки использовались очень интенсивно. Трофейные чешские 35Т и 38Т были значительно лучше их.

После встречи в 1941 году с русскими танками Т-34 и КВ первенство немецкой бронетехники было утрачено. Это отставание первое время компенсировалось отличной подготовкой немецких танкистов и слабостью русского руководства. Однако русские очень быстро усвоили горькие уроки первых дней войны.

Когда в 1943 году немцы выпустили новые танки "Тигр" и "Пантера" они вновь получили техническое превосходство над своими противниками. Однако они были сложны в обслуживании, обеспеченность подразделений топливом была недостаточной, питание оставляло желать лучшего. Тем не менее, немцы до конца войны смогли сохранить свое преимущество перед американскими и британскими оппонентами.

Немецкая артиллерия (за исключением одного опытного артиллерийского дивизиона на восточном фронте) была распределена по всей армии с тем, чтобы каждое подразделение (рота, батальон, полк, дивизия и т.д.) имело свою собственную артиллерию. Это давало преимущество в скорости реакции огневой поддержки отдельных подразделений, но имело тот недостаток, что вес огня в таком случае был обычно не очень сильным. Просьбы о концентрации огня на отдельном участке могли занять длительное время, так как требовалось согласование с другими подразделениями.

В немецкой артиллерии большое внимание уделялось созданию самоходных орудий предназначенных для поддержки танковых частей и противотанковой обороны.

Немцы действительно превзошли всех в области взаимодействия танков и авиации. Пока их ВВС были в силах, они своевременно проводили разведку и оказывали поддержку с воздуха.

Восстановление и ремонт поврежденного и трофейного оборудование было превосходным.

Интеграция невоенных служб с армией была исчерпывающей. Представители железных дорог, красного креста, инженерно-строительных служб постоянно сотрудничали с войсками. Даже части SS во время нахождении на фронте были подчинены армии.

Оценивая Красную армию можно сказать, что русские войска имели три уникальных преимущества, которые даже сегодня не являются полностью признанными. Размер страны, размер населения и погода. Эти три показателя, в сочетании с готовностью действовать в подобных условиях, в конечном итоге позволили русским сохраняться и победить.

Русские силы на момент вторжения находились в стадии реорганизации. После неудач в финской войне армия погрузилась в пучину не всегда понятных реформ. Немцы напали, когда эти реформы были завершены.

Инициатива большинства командиров была значительно ограничена требованиями, что бы приказы исполнялись буквально. Подобно остальным армиям, пехота была основой вооруженных сил. В начале войны войска были слабо подготовлены и часто бросались в бой, не пройдя минимального обучения. Но и в дальнейшем подготовка была узко специализированной и рядовой пехотинец редко мог заменить пулеметчика или минометчика. Сержанты назначались из рядовых и вряд ли смогли бы заменить в бою погибшего офицера. Однако слабость подготовки компенсировалась качествами русского солдата, который был готов стойко перенести любые испытания.

Русские танки были обычно хорошими, если не назвать их превосходными. На протяжении всей войны русские создавали образцы превосходящие западную технику. Однако, подготовка танкистов оставляла желать лучшего. Плохие радиостанции, отсутствие бронетранспортеров, достаточного количества самоходной артиллерии и слаженного взаимодействия с авиацией так же вредили делу.

Артиллерия являлась во многих отношениях это лучшей стороной Красной армии. Она применялась чаще всего массировано. Недостаток радио все же означал, что наблюдатели могли действовать только с подготовленных позиций, в результате как только борьба переходила в глубину обороны противника, войска оставались без огневой поддержки. Так было даже в 1945 году. Заметно было стремление (в том числе и из-за хронического недостатка боеприпасов) вести огонь прямой наводкой из всех калибров, включая самые тяжелые 152-мм гаубицы-пушки и 203-мм гаубицы. Несомненным преимуществом было наличие реактивных систем залпового огня ("Катюш").

Организация тылового обеспечения всю войну была крайне скверной.

Таким образом, немецкая армия на протяжении всей войны отличалась наилучшей организацией и взаимодействием между ее разнородными частями, ее солдаты имели лучшую боевую подготовку. Красная армия в боевой технике и вооружении превосходила немецкую количественно и качественно, ее солдаты лучше были приспособлены к характеру боевых действий. Слабость индивидуальной подготовки осложняли использование этих преимуществ. Тем не менее, при контрнаступлении под Москвой немецкие войска, имея полуторный перевес, подверглись оглушительному разгрому. Правильный выбор момента и направлений нанесения удара советским командованием решили исход дела.

В четвертой главе авторы задаются вопросом "Действительно ли "довоенное очищение" (такое как описывает его Резун) Советской Армии сыграло такую роль в победе Советского Союза и его "союзников поневоле" во Второй Мировой Войне?"

В уже ставшей привычной манере, автор, задавая вопрос, мгновенно о нем забывает и начинает излагать удобный для него в данный момент материал. Не в даваясь в подробности оперативного управления, обсуждаются вопросы качества советской боевой техники, размеры американского ленд-лиза. Интересно, что качества советских "Т-34" и "КВ" одновременно подчеркиваются и ставятся под вопрос. Наверное, автор так и не определился по этому вопросу. Становится заметна попытка убедить читателя, что с таким огромным количеством техники любой дурак войну выиграет. С другой стороны, автор вроде бы сам с собой не соглашается и поддерживает слова Резуна: "Что толку в том, что у тебя три ферзя, если ты в шахматы играть не умеешь?" Выходит, что все-таки не каждый дурак. И что полученным материальным перевесом нужно еще суметь воспользоваться. Заявив это, автор, верный своему оригинальному подходу, бросается в бой, доказывать, что он опять был не прав. Что советское командование все-таки было бездарным.

С моей точки зрения, талант военачальника следует оценивать прежде всего тем, как он распоряжается имеющимися силами и добивается победы. При этом сохранение своих войск, нанесение противнику потерь, захват или утрата территории являются целями, но не средствами. Победа любой ценой? На войне как на войне. Советские военачальники имели в своем распоряжении войска хуже подготовленные и, часто, хуже оснащенные чем войска противника. Поэтому им требовалось создавать над противником превосходство сил большее, чем потребовалось бы немцам, для проведения подобной операции. Большая численность войск никак не может умалить талант военачальника. Напротив, способность создать подобный перевес в нужное время и нужный момент - одно из основных качеств командира любого уровня. Способность использовать для достижения все возможные преимущества, в том числе и численные, не недостаток, а достоинство командира.

Вообще, подобный спор для меня несколько не ясен. Автор рассматриваемого бестселлера сам себе противоречит, превознося качества немецкого способа ведения войны. А между тем, во второй главе он, вроде бы, целиком соглашается с Гудерианом, что немецкое командование в период боев 1941-ого года допустило целый ряд грубейших ошибок. "Вот что испытала германская армия из-за неразумности высшего командования", - восклицает автор. Но, в тоже время, он отказывает в праве на ошибку советским полководцам. При этом, следует учесть, что германские войска уже успели получить почти двухлетний опыт ведения боевых действий в условиях современной войны, а Красная армия впервые столкнулась с операциями подобных масштабов.

Если говорить о "приспособляемости" к новым условиям боевых действий можно привести такой пример. Если на Западе до конца войны так и не нашли "противоядия" немецким танковым клиньям, то у нас начиная с 1943 года ни одна попытка немецких войск выйти на оперативный простор не увенчалась успехом. С другой стороны шаблонность действия германского командования известна всем. Более предсказуемых действий не предпринимала ни одна армия, участвовавшая во второй войне.

И еще. Обсуждая качества оперативного управления войсками, нельзя отвлечься от личности того или иного командующего. Ни кто не пытается назвать Тимошенко, Кулика или Мехлиса хорошими командирами. И поражения советских войск в начале 1942-ого года под Харьковом и Керчью, приводимые в качестве доказательств бездарности советского руководства, целиком их "заслуга". В последующих операциях Красной армии один из них не играл ключевых ролей ...

""Финская кампания" Советской Армии (Зимняя война 1939-1940 гг.) и "выводы" Суворова" (видимо в соответствии с хронологическим порядком) рассматриваются в пятой главе. Семнадцать страниц из книги Резуна в качестве вступления, несомненно, являются находкой автора в плане увеличения объема его работы.

Основной тезис главы: Красная армия плоха, но ее военачальники еще хуже. Они три месяца "проковырялись" прорывая "линию Маннергейма", хотя ее можно было легко обойти. В пример ставятся, опять таки немцы, которые не стали прорывать "линию Мажино", то ли обошли, то ли все-таки прорвали, но в самом слабом месте. Странно мне защищать Резуна, но все же придется.

Можно ли было обойти финские укрепления? "Линия Маннергейма" была расположена на Карельском перешейке. Обойти ее можно только двумя путями: с юга, высадив десант на берегу Финского залива за линией укреплений, либо с севера, послав войска в обход Ладожского озера.

В первом случае высаживать придется не одну-две дивизии, а целую армию. А после высадки еще и осуществлять по морю ее снабжение. Для высадки столь крупных сил нужны специальные десантные суда (тяжелые орудия на торпедных катерах и рыбацких баркасах не перебросишь), для снабжения - порт с хорошими пропускными способностями. Такой как Выборг. Но Выборг - не просто порт. Это крепость, часть "линии Маннергейма", хорошо укрепленная и с моря, и с суши. Его придется штурмовать. Штурмовать, преодолевая заграждения равные по силе тем, которые мы пытались обойти.

Не проще ли с севера? Но там леса и болота. Дорог нет. Для техники и артиллерии придется строить гати. И вести наступление строго вдоль них. Под постоянным воздействием противника. Без возможности какого-либо маневра силами. Без поддержки соседних подразделений. Именно так в самом начале конфликта погибли две стрелковые дивизии. Стоит послать в обход и потерять армию ради еще одного подобного эксперимента?

Но, даже обойдя "линию Маннергейма", достигнем ли мы своей цели? Что дальше делать? Идти на Хельсинки, оставив в тылу огромную массу войск противника? Попытаться подвергнуть осаде целый укрепленный район? Пока не разбита армия, Финляндия не сдастся. Можно перебрать множество вариантов, но все они сведутся к одному: как не хочется, а штурмовать нужно ...

Ссылки на немецкий опыт, приводимые автором, не приемлемы.

Дело в том, что задуманный ранее обходной маневр по прекрасным европейским дорогам через Бельгию, к этому времени перерос в новый план окружения основной массы союзнических войск в районе Дюнкерка. Так что нанося удар через Арденны, немцы преследовали совсем другие цели. И в этих целях "линия Мажино" им только помогала, т.к. к ней были привязаны французские крепостные войска. Они не могли быть подтянуты на участок прорыва, не могли действовать в отрыве от своей оборонительной позиции, и, таким образом, выводились из общего расчета соотношения сил. Кстати, так и получилось: войска 2-ой и 3-ей армий капитулировали, не оказав какого-либо значительного сопротивления.

Пример со взятием форта Эбен-Эмаэль для подражания также не мог бы быть использован. Данный форт представлял из себя отдельно стоящее, не связанное с другими огневой поддержкой, предмостное укрепление. Полевых войск для его деблокады у голландцев в этом районе не было. В данном случае внезапные действия десанта и низкий моральный дух защитников форта решили дело. Попытайтесь повторить подобное в других условиях, и Ваш десант будет уничтожен при приземлении.

"Советская Армия могла бы взять "линию Маннергейма" меньшим числом потерь и не только разрушить "линию Маннергейма", но и захватить саму Финляндию, если бы действовала несколько более интеллектуально" - заявляет автор. Таким образом, в этой главе он вдруг выступает в роли радетеля за дело победы мирового коммунизма. И почти искренне переживает, что Финляндия в 1940 году не стала одной из республик СССР. Удивительно. Впрочем, дальше сожаления его патриотические чувства не идут.

Я бы все-таки задал еще несколько вопросов. Стояла ли перед Красной армией задача принести на своих штыках советскую власть в Финляндию? Была ли эта задача выполнима? Правильно ли поступило советское руководство, отказавшись от первоначальных планов оккупации Финляндии? Если на первый и последний вопросы ответы достаточно ясны, то второй вопрос своего ответа не получил. В дополнение к нему, можно было бы задать еще один вопрос. Предпринимая освободительный поход в Бессарабию, почему советское руководство не способствовало установлению своего господства в Румынии? С военной точки зрения преимущества подобного шага неоспоримы. Тем более что препятствий к нему не было никаких.

"Слишком близко к румынским нефтяным промыслам. Слишком раскрыты агрессивные намерения", - утверждает автор. Советское руководство застеснялось, что его уличат в некрасивых намерениях? Что Гитлер поймет, что ему "дышат в спину"? Но не проще ли управлять Гитлером, имея на руках все козыри, включая румынскую нефть? Ответа на этот вопрос нет, как нет ответов на все другие вопросы обсуждаемые в книге.

В шестой главе у автора начинается "Демонстрация слабости "сверхмощной" "очищенной" Советской Армии на примере описания ее "великой мощи", данного в главах 16 ("Что такое армия прикрытия") и 32 ("Был ли у Сталина план войны") "Ледокола"". Но, честно говоря, цель опять оказывается не достигнута, так как следует простая перепечатка указанных глав "Ледокола". Собственных мыслей у автора хватает только на то, что бы время от времени вставить единственное восклицание: "Да! Но как плохи радиосвязь и полководцы!" Причем это восклицание он повторяет снова и снова, обещая объяснить его смысл позже, в одной из следующих глав, которые, к великому сожалению, не попали на мой письменный стол.

Обсуждение состава, дислокации и задач группировки советских войск на западной границе в 1941 году требует написания отдельной крупной работы. Так как обсуждение "Ледокола" ведется достаточно давно, заинтересованный читатель вполне может найти множество грамотных материалов раскрывающих данную тему.

К сожалению, автор не смог выполнить своего обещания и отвлечься от политических пристрастий. Общий тон работы говорит о том, что ему по-большевистски страстно хотелось бы в этой войне "поражения собственной стране". Не вдаваясь в подробности, следует, однако, напомнить, что в Великую Отечественную войну решался вопрос не о том быть или не быть советской власти. Изучение германских документов явно указывает на то, что задачей германской агрессии против Советского Союза было физическое уничтожение большинства его населения. Поражение в такой войне не могло стать освобождением от коммунистического гнета. Если не считать смерть освобождением ...

Во вступлении "рекомендуется достаточно критическое отношение" к данной книге. Пожалуй, это единственное положение, с которым можно безоговорочно согласиться. Так как данная работа, с моей точки зрения, является нагромождением мыслей человека, запутавшегося в том, что же он хотел сказать. Несколько выручают, правда, обширные цитаты из книг Резуна, составляющие не менее 60% всей работы. Если прибавить к этому крайне слабое знание материала, изученного, скорее всего, по бульварным публикациям и недавноизданным учебникам истории для средней школы, то станет ясным общая ценность данного произведения.

Константин Соковых