Щоб зовсім забулося походження січовика, на Запорожжі був звичай не називати на прізвище, а кожному прикладали прозвисько.»
А. Кащенко
Во всех смутах XVII века «украинцы», в именовавшие себя запорожскими казаками, играли не последние скрипки, в оркестрах супостатов. О них, а точнее о славянизированных тюрках, о половецких казаках Мамаях, как и о большевиках с «черты оседлости», как и о сегодняшних бандеровцах не стоит забывать, умаляя их вред в «смутные времена». Начиная с первой смуты, где 2/3 войска по определению самих поляков составляло «запорожское быдло». Что дает повод сегодняшним «вченым и митцям державы» заявлять, что «украинцы покоряли Москву».
Сегодня разделенным русским в «самостийных державах» в дни, когда 400 лет назад русское ополчение в Ярославле создав «Совет всей земли», начало движение на Москву. В дни когда В.В. Путин, пытаясь повторить подвиг Минина и Пожарского, призывает к единению в Европейском Союзе, русскому человеку нельзя не задуматься. Смутное время XVII века. Москва завоевана, бояре продались полякам, казаки-разбойники грабят население, пьяные запорожцы зверствуют в Белокаменной, людоедство – разорена страна. Но выжили. Минин и Пожарский заставили захватчиков есть кошек и собак а осажденном Кремле…
Думаю, сегодня никто не будет спорить о том, что повесть о первой русской смуте начала XVII века, - одна из самых темных и трагичных в русской истории, сравнимая только с революционной катастрофой XX века и сегодняшними днями «оранжевой самостийности». Это, в подлинном смысле слова, тьма, объявшая русскую землю – тьма, духовная, умственная и нравственная. В этой тьме и правящие круги, и почти весь народ, за исключением малого числа, совершенно ослепли: 1) и в нравственном отношении, перестав различать добро от зла, 2) и в государственном отношении, перестав различать вред от пользы, и 3) в национальном отношении, перестав различать братьев от врагов, своих от чужих… Сегодняшний пример самостийной смуты – «держава Украина». В такой тьме разрушено Русское государство, и самое бытие русского народа поставлено под вопрос. Преодоление смут XVII и XX веков было связано с просветлением в душах и умах большинства русских людей, подвигнувшее их к национальному объединению и государственному строительству.
Первая смута была проявлением многостороннего кризиса русской жизни той эпохи. Соперничество боярских группировок расшатало систему управления государством. Небывалого размаха получило «самозванство». С 1603 года самозванцы ходили на Москву, заручившись поддержкой польских магнатов и запорожских казаков. Основным занятием отрядов казаков «цариков» был грабеж. С тех пор на Руси не было разницы между татарской и запорожской ордой. Повадки православных мусульман (запорожцев) в Тушинском лагере второго Лжедмитрия приводит С. Пушкарев: «Шайки «воровских людей» рыскали по всей земле и мучили и убивали людей «всякого возраста и всякого чина»; малых детей, отняв у родителей, поджаривали на огне или разбивали о камни. – «И видящее поляки злое мучительство от своих своим, дивляхуся о окаянной вражии жестокости, и сердцы свои содрагахуся». Наконец русскими междоусобицами поспешили воспользоваться римское папство и польские магнаты, как сегодня «Вашингтонгский обком».
Вместе взятые эти факторы привели к разрушению государства и национального единства Руси, столкнули русских людей в кровавой гражданской войне. Повествования об ожесточенных сражениях этой войны, о расправах над пленными, о разграблениях городов, где русские украинцы убивали русских, почитая главными и единственными врагами единокровных, и единоверных братьев из другого лагеря. Смута всегда выносит на поверхность все самые темные разбойные и бунтарские элементы, отбросы общества, пробуждает в людях самые низменные чувства: мщения, жестокости, корысти, предательства. Религиозно-монархический фанатизм и максимализм тоже сослужили русским людям плохую службу, превратив их в слепых фанатиков, служивших самозванцам, ожесточенно дравшихся с братьями, не признававшими их "прирожденного царя Дмитрия", или сегодняшних Вити-голодомора и Вити-«проФФесора».
Десятилетняя война оставила от Руси пепелище, опустели десятки городов и целые области. Какими бы лично плохими людьми не были цари Борис Годунов и Василий Шуйский, бедствия от анархии, безвластия и хаоса были ни с чем не сравнимы с «вольностями запорожского быдла», «оранжевыми историками» именуемого сегодня – «лыцарством». Любой порядок был лучше смуты и «болотно-сичевой демократии». Кем же предводительствовала польская шляхта нападая на Русь? Вот что пишет Анатолий Железный в статье: «Украине нужен другой гимн»: «Чтобы получить верное представление о процессах, происходивших на Украине в XVII веке, нужно, прежде всего, отбросить выдуманный ностальгирующими писателями и поэтами романтический ореол вокруг хищной казацкой вольницы.
На самом деле эта «казацкая республика» изначально представляла собой хищное сообщество, вооруженное и организованное по принципу «демократии разбойничьей шайки». Единственным смыслом существования этого сообщества был грабеж, причем всех, у кого было что отнять». Как сегодняшней принцип «державы»: «тырить газ из трубы». Если же судить о запорожцах: пьяными, полуголыми, в загаженных турецких шароварах, валявшихся на улицах Москвы, «вийску самозваных царьков» по Г. Боплану, то он дает следующую характеристику украинскому казацкому «лыцарству»: «Запорожцы совсем не хотят трудиться. Они предпочитают лучше пойти позаимствовать все необходимое у своих добрых соседей, нежели потрудиться. Зато, я думаю, вряд ли какой другой народ в мире давал бы себе волю в питье, как они, ибо не успевают протрезвиться, как тотчас начинают, как говорится, лечиться тем же, от чего пострадали. Кроме всего прочего эти люди вероломны, склонны к предательству и коварны». Подтверждением правдивости слов инженера Боплана является сегодняшняя политика «державы Украина» сеющая смуту в Русском Мире.
Запорожцы считались частью армии польского гетмана Кароля Хоткевича, разбитого князем Пожарским под Москвой. Отделившись от поляков, они направились на север — просто пограбить.
Богатая Вологда стояла на торговом пути в Западную Европу. Кремль, соборы, склады и конторы английских и голландских купцов – заманчивая добыча. Случившееся ярко иллюстрирует донесение местного архиепископа Сильвестра: «Разорители православной веры пришли на Вологду безвестно изгоном, город взяли, людей всяких посекли, церкви Божии поругали, город и посады выжгли до основания».
При желании русские могли бы раздуть из вологодской резни национальную трагедию. Но запорожский погром Вологды – историческое табу. Якобы, городом овладел «один из польско-литовских грабительских отрядов». Точно так же предан забвению факт участия украинцев в походе на Москву, когда на территорию Русского государства царя Михаила Федоровича Романова вторглось 20-тысячное войско Запорожской Сечи.
«Сечевиков вели два нынешних национальных героя Украины - кошевой атаман Петр Сагайдачный и будущий гетман Михаила Дорошенко. Украинцы шли на выручку армии соискателя Московского царского трона Польского королевича Владислава.
На пути атаманов лежали Путивль и Рыльск, Ливны и Елец. Города были разорены, их защитники и мирное население, включая женщин и детей, погибли под запорожскими ножами. Дотла сожжена Кашира, все жители вырезаны. С особым остервенением запорожцы жгли монастыри и рубили монахов.
Лебедянь, Данков, Епифань, Скопин и Ряжск - Сагайдачный умертвил тут множество мужчин, женщин и детей, вплоть до сущих младенцев. Затем, ворвавшись в рязанскую землю, предал огню много посадов, поубивал священников и собрался приступом взять Переславль-Рязанский (нынешнюю Рязань), однако был отбит. Ворвался в Серпуховский посад, все пожег, порубил жителей, не успевших спрятаться в Кремль на храмовой горе. Обстрелял из пушек Кремль, попытался его взять, и после конфузии ушел на Калугу. Там проделал то же самое, по пути утопив в крови монастырскую братию Боровска
Запорожцы производили в Калужской области и в местах, прилегавших к Оке, разбои и опустошения: жителей вырезали, церкви жгли и все совершенно разграбили. Обыватели всех мест, где только появлялись «лыцари» Сагайдачного, бросали свои жилища, и спасались бегством в Москву толпами.
Надо особо отметить, что братья-украинцы резали не только городское население, но и сельское, вообще всех, кто встречался на пути. В советские времена по этому поводу случился настоящий провал исторической памяти, связанный с насущной необходимостью крепить дружбу республик-сестер. Хотя до революции о той же вологодской резне выходили серьезные исторические исследования.
Например, подробную статью о ней написал в 1898 году Н. Ардашев в «Журнале Министерства народного просвещения Российской империи». Пересказ опубликовала «Киевская старина»: «Осадив и разорив Вологду, малороссийские казаки или черкасы явились к Спасо-Прилуцкому монастырю (в 5 верстах от города). Здесь они «братью и служек и крестьянец многих посекли и в церкви Божия милосердия образы ободрали, и казну монастырскую без остатка поимали». Потом, по словам автора той же статьи, «черкасы ушли от Вологды и пошли вверх по Сухоне к Тотьме, опустошая по пути волости, сжигая деревни и убивая людей».
Запорожские казаки держали путь на самый север, намереваясь разграбить Соловецкий монастырь. Весь север России был объят страхом перед пришельцами.
Славных посланцев Запорожской Сечи подстерегли и разбили в битве у Олонца. Это райцентр в Карелии. Самое место поставить еще один памятник героям незалежной Украины. Тем более, в нынешнем году есть повод отпраздновать юбилей истребления захватчиков и убийц. Более подробно «подвиги» запорожцев изложены в работах Н. Ульянова.
Сегодняшняя смута паразитирующая на шее украинцев, в которых лихорадочно «перекрестили» малороссов и русских людей – есть очередной удар против общерусского единства. Как пишет современный автор А. Кунгуров: «Никакого русско-украинского братства быть не может. Всякий русский, «отрекшийся от русской народности» и воспринявший доктрину украинства – может быть мне братом не лучше, чем Каин.» Но сегодняшние Лжедмитрии: Вити-голодоморы и «проФФесора», ставшие Иван Ивановичами в своей «деревне», вкусили прелести власти: доступ в высший свет сообщества глав государств, личные лайнеры, почетные караулы, полная бесконтрольность распоряжаться богатством и судьбой своей «деревни» и ее народа, убежденность «мнишек», что именно они стали творцами истории «моей нации» сеют смуту страшнее первой…
Опыт истории показывает, что прочное национальное единство обретается на путях христианской любви и жертвенного служения ближним. Но к такому нравственному совершенству способны немногие люди, большинству требуются внешние, недуховные меры, принудительные скрепы. Эту внешнюю роль по национальному объединению и наведению минимального порядка выполняет государство. Государство является футляром всей внутренней национальной жизни народа, в т.ч. и духовной. Поэтому государство имеет свою ценность в истории народа и перед Богом, хотя и не абсолютную. Первая Смута показала всю глубину трагедии русского народа внезапно лишившегося своего государства. Конец смуты показал и благо от восстановления национального государства и Русского Мира. Эти уроки истории стоит помнить и сейчас, стремясь к Евразийскому Союзу, как преодолению смуты.
Николай Яременко
