Прорыв генуэзских кораблей
Утром 20 апреля к Константинополю подошли три генуэзских корабля, которые нанял папа римский. Они привезли оружие и продовольствие. По пути к ним с таким же грузом присоединился византийский корабль, который до осады столицы не успел попасть в Золотой Рог. Весь турецкий флот был у города, поэтому Дарданеллы не охранялись, их прошли без проблем. Получив известие о появление христиан, взбешенный султан приказал Балтоглу захватить корабли или уничтожить их. Турецкий флотоводец (он был происхождению болгарский аристократ, юношей взятый на турецкую службу) выдвинул почти все имеющие силы, включая лодки и транспорты, на которые посадили солдат. Османы были уверены в победе, они имели полное преимущество числе судов и людях. Жители византийской столицы с волнением следили за разворачивающимися на море событиями. Балтоглу предложил сдаться, но христианские корабли продолжили движение.
Со стороны этот бой напоминал схватку нескольких медведей – европейские корабли были намного больше турецких, со сворой собак. Галеры постепенно пробивались к городу, отбивая атаки противников. Более высокие борта защищали от стрел, помогали отбивать абордажи, европейские солдаты были лучше вооружены. Это компенсировало более высокую численность врагов. Заранее подготовленные бочки с водой помогали быстро тушить огонь. У византийского корабля был ещё и т. н. «греческий огонь». Корабли почти подошли к самому городу, когда стих ветер и течение стало относить корабли к берегу.
Балтоглу видя, что тактика абордажа не срабатывает, отвел малые суда, оставив крупные с пушками. Однако малый угол возвышения корабельных пушек не позволял наносить экипажу потери и повредить рангоут, а небольшой калибр не мог нанести серьёзный ущерб корпусам генуэзских кораблей. Балтоглу был вынужден вернуться к тактике сближения и абордажа. Наиболее яростный бой шёл у византийского грузового судна, его атаковали 5 трирем во главе с османским адмиралом. Балтоглу получил ранение в глаз во время этого боя. Османы волна за волной пытались прорваться на судно, но их отбрасывали. Капитаны генуэзских судов, чтобы увеличить возможности для обороны, искусно маневрируя, объединили корабли в одну плавучую крепость. Когда солнце стало садиться, подул спасительный ветер, и христианские корабли, разметав более мелкие суда противников, пробились к городу. Их встретили три венецианские галеры, Балтоглу был вынужден отступить.
Эта небольшая победа вселила надежду в греков. Город получил некоторые запасы продовольствия, оружия, подкрепление в живой силе, хотя до половины матросов получили ранения.
Прорыв османов Золотой Рог
Султан был разъярён. Это очевидное и видимое всем поражение ослабило боевой дух армии. Константинополь уже не раз выходил победителем пролив различных осаждающих его армий. А тут такая пощечина. Хотя при общей численности армии, потери в людях были незначительными. Балтоглу, за проявленную в бою личную храбрость и свидетельства выгораживающих его офицеров, не казнили. Но лишили поста, всыпали порцию палочных ударов. Новым командующим флотом был назначен Хамза-бей.
Был собран военный совет. Визирь Чандарлы Халиль высказался за снятие осады, уход османской армии в обмен на ежегодную дань в 70 тыс. золотых. Заганос-паша и другие министры, советники вступили за продолжение начатого дела. Султан с ними согласился. Мехмед приказал снять большую часть пушек с кораблей и перенести на сушу для обстрела со стороны Золотого Рога кораблей и заграждений противника. Однако бить по византийским и итальянским кораблям мешали строения Галаты.
Тогда Мехмед придумал, как захватить Золотой Рог. Османский владыка приказал перетащить малые суда по суше из Босфорского пролива через Галатские холмы и далее в Золотой рог. Для их перевозки использовали повозки и деревянную гать. Из досок сколотили настил, покрыли его жиром. Специально подготовили и расчистили дорогу. Повозки с литыми колесами спустили на воду, к ним подвели суда. Закрепили и с помощью быков, вытащили суда, и повозки на берег. К каждой повозке были приставлена команда, помогавшая быкам при спусках и подъёмах. Постепенно до 70 судов перетащили по деревянным рельсам мимо генуэзского квартала Перу (Галата) из Босфора через холмы к северному берегу залива Золотой Рог. Операция была проведена 22 апреля.
Греки были шокированы – противник в Золотом Роге! Защитники Константинополя утратили превосходство в заливе. Кроме того, приходилось увеличивать силы на стенах, выходящих к заливу, снимая их с других направлений. Византийское командование провело серию экстренных совещаний. Наиболее решительные требовали немедленно всеми наличными силами ударить по турецкой флотилии в заливе и высадить десант для того чтобы сжечь суда противника. В итоге решили атаковать. Однако из-за ряда проволочек подготовка операции затянулась, и турки смогли закрепиться, перебросить артиллерию. Кроме того, есть вероятность, что в Константинополе и Пере были османские агенты или сочувствующие делу Мехмеда, турки прознали о готовящейся атаке. Когда утром 28 апреля отряд смельчаков под началом Джакомо Коко подошел к турецкой эскадре, его встретил сильный огонь вражеской артиллерии. Судно Коко было потоплено, другие получили повреждения и отошли. Несколько десятков христиан-моряков было казнено на виду у всего города. В ответ греки ввели на стены и показательно казнили более двух сотен пленных мусульман. Константинополь охватило уныние, теперь опасность угрожала и со стороны Золотого Рога.
Турецкие суда теперь беспокоили византийские корабли в заливе. Кроме того, османы поставили пушки на плоты и стали обстреливать Влахернский квартал, под защитой флотилии. Османы завершили постройку понтонного моста и теперь обе части армии получили непосредственную взаимосвязь. Греки были вынуждены отвести корабли, за исключением судов охранявших цепь, в Просфорианскую гавань у Золотого Рога. Моряков с этих кораблей отправили во Влахерн. Вместе с тем, турки так и не смогли прорваться в Золотой Рог со стороны пролива – неудачные атаки были совершены 16-17 и 21 мая.
Майские сражения
Мехмед II продолжил осаду, хотя и получил возможность начать генеральный штурм с двух направлений. Войск для этой операции у него было достаточно. Султан продолжил тактику изматывания гарнизона. Османская артиллерия методично крушила стены, горожане каждую ночь заделывали проломы, расчищали рвы. В городе стала ощущаться нехватка продовольствия у беднейших слоев населения. Император был вынужден провести новый сбор средств с церквей и частных лиц, на них купили продовольствие у торговцев. Учредили комитет, который ведал распределением продуктов.
В городе между венецианцами и генуэзцами происходили стычки. Венецианцы винили генуэзцев в провале операции 28 апреля. Константину пришлось вмешаться и заставить их помириться. Императору предлагали покинуть город и отправиться на поиски союзников. Считалось, что вне города он сможет сделать больше. Однако Константин XI Палеолог отказался, он опасался, что после его отъезда среди защитников города начнутся конфликты, что ослабит оборону Константинополя.
А возможность вырваться из блокады существовала. 3 мая из города ушло маленькое судно с 12 добровольцами, переодетыми турками и под османским флагом. 23 мая судно вернулось с донесением, что христианского флота у Дарданелл нет. В конечном счёте, у проливов было собрано 9 галер и 20 других судов, этих сил было достаточно, чтобы выдержать штурм 28-29 мая и продержаться ещё некоторое время, если бы помощь пришла за день до падения города. Но она не явилась.
Мощному обстрелу подвергались ворота св. Романа. 6 мая батареи усилили дополнительными пушками и пробили брешь. 7 мая пролом расширили. В ночь с 7 на 8 мая османы пошли на приступ. После ожесточенного 3-часового боя, турецкие войска отбросили. Османы под началом Мурад-паши уже практически прорвались, но один из греческих воинов отсек ногу турецкому паше и подоспели подкрепления под началом Джустиниани Лонго, императора и Луки Нотараса.
8-11 мая турецкая артиллерия пробила брешь у Калигарийских ворот во Влахерноском квартале. В ночь на 12-13 мая османы атаковали Влахерн и смогли подвинуться в императорский дворец, прежде чем подошли подкрепления и их отбросили. Султан снова перебросил артиллерию к воротам св. Романа, которые были наиболее предпочтительным местом для штурма. К 18 мая башня была разрушена практически до основания.
Подземная война
Одновременно шла подземная война. Первые работы турки проводили ещё в первые дни осады, но больших успехов не имели, так как было мало опытных в этом деле людей. Когда подошел сербский контингент, ситуация улучшилась. Среди сербов были опытные рудокопы, их поставили под начало Заганоса-паши.
Заганос-паша. Это была весьма интересная личность. Он, как и многие османские воины и полководцы, был новообращенным мусульманином из греков или албанцев. Начал он службу простым янычаром. Его путь к успеху заключался в верной службе Мехмеду сначала как наследнику, а затем султану. Заганос был назначен «папой» — «советником, защитником и воспитателем» Мехмеда. Когда Мехмед вернулся на трон, Заганос был назначен вторым визирем, и в конечном итоге стал великим визирем. Он также получил пост командира янычаров. В 1456 году Заганос-паша стал «козлом отпущения», которого наказали за неудачный поход на Белград, который тогда принадлежал венграм. Дочь визиря устранили из султанского гарема, а его самого сослали в Балыкесир. В 1459 году опалу сняли, и Заганос-паша возглавил быстро развивающийся османский флот, а затем стал губернатором Фессалии и Македонии.
Первый подкоп велик Харисийским воротам, но его пришлось бросить. Работы велись в речной долине, неподходящее место заставило бросить первый подкоп. Следующим местом выбрали Влахерн у Калигарийских ворот. Греки засекли вражеские работы. Первый министр Лука Нотарас, он отвечал за чрезвычайные события, обратился за помощью к мастеру Иоганнесу Гранту. 16 мая византийский контрподкоп вышел к турецкому и греки обратили в бегство вражеским минеров.
Греки под началом Гранта одержали вверх в подземной войне. В некоторых местах врага выкуривали с помощью дыма, в других – применяли затопление. Для этого использовали подземные цистерны, предназначенные для регулировки воды во рве. Иногда происходили и подземные схватки. 23 мая несколько вражеских землекопов и их турецкий начальник попали в плен. Под пытками они сообщили места и направления всех тоннелей. К 25 мая они все были ликвидированы. Некоторые взорвали. После этого турки прекратили попытки сделать подкоп под стены.
Султан и Заганос-паша применили ещё одно средство, которое они взяли из более древних войн – осадные башни. Но их применяли не для того, чтобы устроить общий штурм стен, а как опорные пункты штурмующих отрядов и закрывали солдат от огня противника. Для того, чтобы их не сожгли, их покрыли воловьими и верблюжьими шкурами, регулярно поливали. Одну огромную башню все же решились использовать для штурма. Приготовили лестницы для переброски на стены, завалили и укрепили ров, чтобы можно было вплотную пододвинуть башню к стенам города. В ночь с 18 на 19 мая греки неожиданной вылазкой уничтожили эту башню, с помощью бочонков с порохом. После того, как и часть других башен была теми или иными средствами разрушена, османы оставшиеся башни разобрали, они уже не соответствовали эпохе.
Это были последние победы византийского войска. Ситуация последовательно ухудшалась. Грекам было все труднее заделывать бреши в долине Ликоса, османы подступали к самим стенам и заваливали рвы. Защитники города старались на месте разрушенных стен возводить валы из земли, камней, бревен, строили палисады. Проводить контратаки было все сложнее, потери и усталость войск возрастали. Османы же легко меняли войска на более свежие. Убитых было относительно немного, но число раненных постоянно росло. Надвигался голод. Гарнизону приходилось напрягать все силы, чтобы отражать вражеские атаки и одновременно заделывать все новые и новые проломы.
Боевой дух постоянно падал. Возникали трения между итальянцами и греками, венецианцами и генуэзцами. Особенно упал моральный дух, когда вернулось судно с известием, что помощи не будет. Люди везде видели зловещие знаки. Одигитрия (Влахернская икона), написанная евангелистом Лукой и считавшееся охранительницей Константинополя, упала с носилок во время торжественной процессии, когда монахи совершали обход города. Затем город окутал туман и вокруг Софии отметили необычное свечение, вызвавшее смятение в обоих лагерях. Мусульманское командование не растерялось и истолковало этот знак, как свет истинной веры, который засияет в этом храме. 24 мая произошло лунное затмение, которое также восприняли как дурной знак.
Надо сказать, что и в лагере османов не всё было хорошо. Половину регулярных войск составляла конница, непривычная к таким боям. Росла усталость и недовольство. Огромная амия и фот не могли ничего поделать с небольшим греко-итальянским гарнизоном. Почти все задумки – подземные тоннели, осадные башни, завершились неудачей. Все приступы гарнизон отразил, во время них турки несли большие потери. За стены прорваться не удавалось. Были опасения, что христианские страны помогут Константинополю. Ходили слухи о подходе огромного христианского флота и переходе армии венгерского короля через Дунай. Венгрия разорвала перемирие с Османской империей. Кроме того, в османской элите, среди старых советников отца, существовала оппозиция, которую возглавлял великий визирь. Чандарлы Халиль по-прежнему выступал за компромисс с византийским императором и настаивал на угрозе со стороны западных стран.
Османский султан Мехмед II направил в византийскую столицу последнее посольство, которое возглавил правитель Кастомону и Синопа Исфендияр-оглы Измаил-бей. Он имел дружеские связи в среде византийской элиты. Он передал условия османского владыки: Константин XI Палеолог должен был оставить город туркам, удалится в Морею (Южную Грецию), жителям обещали сохранить жизнь и имущество или выплатить за город огромный выкуп – 100 тыс. золотых. Константин отказался, возможно, надеялся на прибытие венецианского флота или войну османов с венграми. Он ответил: «Бог не попустит мне жить императором без империи. Если город падет, я паду с ним. Кто захочет искать спасения, пусть ищет его, как сможет, а кто готов встретить смерть, пусть следует за мной».
25 мая султан собрал военный совет. Великий визирь предложил снять осаду. Он с самого начала был против штурма Константинополя и теперь считал, что сам ход осады подтверждает его правоту. Напомнил о неудачах османской армии. По его словам, угроза со стороны Запада была сильной – в любой момент мог подойти флот Венеции и Генуи. Предлагал немедленно заключить мир на выгодных условиях и уводить войска. Его противником выступил Заганос-паша. Он утверждал, что на этот раз их западные враги не соединят усилий, что опасения великого визиря напрасны. Христианские державы разобщены, а венецианский флот, если и придет, ничего не сможет сделать. Поэтому надо не уходить, а усилить нажим, крепость вскоре падет. Он также вспомнил про опыт великого Александра Македонского, который молодым человеком завоевал полмира. Александр и Ахилл были любимыми героями Мехмеда. Многие молодые полководцы поддержали Заганоса-пашу. Султан распорядился о подготовке генерального штурма.
Продолжение следует…
Утром 20 апреля к Константинополю подошли три генуэзских корабля, которые нанял папа римский. Они привезли оружие и продовольствие. По пути к ним с таким же грузом присоединился византийский корабль, который до осады столицы не успел попасть в Золотой Рог. Весь турецкий флот был у города, поэтому Дарданеллы не охранялись, их прошли без проблем. Получив известие о появление христиан, взбешенный султан приказал Балтоглу захватить корабли или уничтожить их. Турецкий флотоводец (он был происхождению болгарский аристократ, юношей взятый на турецкую службу) выдвинул почти все имеющие силы, включая лодки и транспорты, на которые посадили солдат. Османы были уверены в победе, они имели полное преимущество числе судов и людях. Жители византийской столицы с волнением следили за разворачивающимися на море событиями. Балтоглу предложил сдаться, но христианские корабли продолжили движение.
Со стороны этот бой напоминал схватку нескольких медведей – европейские корабли были намного больше турецких, со сворой собак. Галеры постепенно пробивались к городу, отбивая атаки противников. Более высокие борта защищали от стрел, помогали отбивать абордажи, европейские солдаты были лучше вооружены. Это компенсировало более высокую численность врагов. Заранее подготовленные бочки с водой помогали быстро тушить огонь. У византийского корабля был ещё и т. н. «греческий огонь». Корабли почти подошли к самому городу, когда стих ветер и течение стало относить корабли к берегу.
Балтоглу видя, что тактика абордажа не срабатывает, отвел малые суда, оставив крупные с пушками. Однако малый угол возвышения корабельных пушек не позволял наносить экипажу потери и повредить рангоут, а небольшой калибр не мог нанести серьёзный ущерб корпусам генуэзских кораблей. Балтоглу был вынужден вернуться к тактике сближения и абордажа. Наиболее яростный бой шёл у византийского грузового судна, его атаковали 5 трирем во главе с османским адмиралом. Балтоглу получил ранение в глаз во время этого боя. Османы волна за волной пытались прорваться на судно, но их отбрасывали. Капитаны генуэзских судов, чтобы увеличить возможности для обороны, искусно маневрируя, объединили корабли в одну плавучую крепость. Когда солнце стало садиться, подул спасительный ветер, и христианские корабли, разметав более мелкие суда противников, пробились к городу. Их встретили три венецианские галеры, Балтоглу был вынужден отступить.
Эта небольшая победа вселила надежду в греков. Город получил некоторые запасы продовольствия, оружия, подкрепление в живой силе, хотя до половины матросов получили ранения.
Прорыв османов Золотой Рог
Султан был разъярён. Это очевидное и видимое всем поражение ослабило боевой дух армии. Константинополь уже не раз выходил победителем пролив различных осаждающих его армий. А тут такая пощечина. Хотя при общей численности армии, потери в людях были незначительными. Балтоглу, за проявленную в бою личную храбрость и свидетельства выгораживающих его офицеров, не казнили. Но лишили поста, всыпали порцию палочных ударов. Новым командующим флотом был назначен Хамза-бей.
Был собран военный совет. Визирь Чандарлы Халиль высказался за снятие осады, уход османской армии в обмен на ежегодную дань в 70 тыс. золотых. Заганос-паша и другие министры, советники вступили за продолжение начатого дела. Султан с ними согласился. Мехмед приказал снять большую часть пушек с кораблей и перенести на сушу для обстрела со стороны Золотого Рога кораблей и заграждений противника. Однако бить по византийским и итальянским кораблям мешали строения Галаты.
Тогда Мехмед придумал, как захватить Золотой Рог. Османский владыка приказал перетащить малые суда по суше из Босфорского пролива через Галатские холмы и далее в Золотой рог. Для их перевозки использовали повозки и деревянную гать. Из досок сколотили настил, покрыли его жиром. Специально подготовили и расчистили дорогу. Повозки с литыми колесами спустили на воду, к ним подвели суда. Закрепили и с помощью быков, вытащили суда, и повозки на берег. К каждой повозке были приставлена команда, помогавшая быкам при спусках и подъёмах. Постепенно до 70 судов перетащили по деревянным рельсам мимо генуэзского квартала Перу (Галата) из Босфора через холмы к северному берегу залива Золотой Рог. Операция была проведена 22 апреля.
Греки были шокированы – противник в Золотом Роге! Защитники Константинополя утратили превосходство в заливе. Кроме того, приходилось увеличивать силы на стенах, выходящих к заливу, снимая их с других направлений. Византийское командование провело серию экстренных совещаний. Наиболее решительные требовали немедленно всеми наличными силами ударить по турецкой флотилии в заливе и высадить десант для того чтобы сжечь суда противника. В итоге решили атаковать. Однако из-за ряда проволочек подготовка операции затянулась, и турки смогли закрепиться, перебросить артиллерию. Кроме того, есть вероятность, что в Константинополе и Пере были османские агенты или сочувствующие делу Мехмеда, турки прознали о готовящейся атаке. Когда утром 28 апреля отряд смельчаков под началом Джакомо Коко подошел к турецкой эскадре, его встретил сильный огонь вражеской артиллерии. Судно Коко было потоплено, другие получили повреждения и отошли. Несколько десятков христиан-моряков было казнено на виду у всего города. В ответ греки ввели на стены и показательно казнили более двух сотен пленных мусульман. Константинополь охватило уныние, теперь опасность угрожала и со стороны Золотого Рога.
Турецкие суда теперь беспокоили византийские корабли в заливе. Кроме того, османы поставили пушки на плоты и стали обстреливать Влахернский квартал, под защитой флотилии. Османы завершили постройку понтонного моста и теперь обе части армии получили непосредственную взаимосвязь. Греки были вынуждены отвести корабли, за исключением судов охранявших цепь, в Просфорианскую гавань у Золотого Рога. Моряков с этих кораблей отправили во Влахерн. Вместе с тем, турки так и не смогли прорваться в Золотой Рог со стороны пролива – неудачные атаки были совершены 16-17 и 21 мая.
Майские сражения
Мехмед II продолжил осаду, хотя и получил возможность начать генеральный штурм с двух направлений. Войск для этой операции у него было достаточно. Султан продолжил тактику изматывания гарнизона. Османская артиллерия методично крушила стены, горожане каждую ночь заделывали проломы, расчищали рвы. В городе стала ощущаться нехватка продовольствия у беднейших слоев населения. Император был вынужден провести новый сбор средств с церквей и частных лиц, на них купили продовольствие у торговцев. Учредили комитет, который ведал распределением продуктов.
В городе между венецианцами и генуэзцами происходили стычки. Венецианцы винили генуэзцев в провале операции 28 апреля. Константину пришлось вмешаться и заставить их помириться. Императору предлагали покинуть город и отправиться на поиски союзников. Считалось, что вне города он сможет сделать больше. Однако Константин XI Палеолог отказался, он опасался, что после его отъезда среди защитников города начнутся конфликты, что ослабит оборону Константинополя.
А возможность вырваться из блокады существовала. 3 мая из города ушло маленькое судно с 12 добровольцами, переодетыми турками и под османским флагом. 23 мая судно вернулось с донесением, что христианского флота у Дарданелл нет. В конечном счёте, у проливов было собрано 9 галер и 20 других судов, этих сил было достаточно, чтобы выдержать штурм 28-29 мая и продержаться ещё некоторое время, если бы помощь пришла за день до падения города. Но она не явилась.
Мощному обстрелу подвергались ворота св. Романа. 6 мая батареи усилили дополнительными пушками и пробили брешь. 7 мая пролом расширили. В ночь с 7 на 8 мая османы пошли на приступ. После ожесточенного 3-часового боя, турецкие войска отбросили. Османы под началом Мурад-паши уже практически прорвались, но один из греческих воинов отсек ногу турецкому паше и подоспели подкрепления под началом Джустиниани Лонго, императора и Луки Нотараса.
8-11 мая турецкая артиллерия пробила брешь у Калигарийских ворот во Влахерноском квартале. В ночь на 12-13 мая османы атаковали Влахерн и смогли подвинуться в императорский дворец, прежде чем подошли подкрепления и их отбросили. Султан снова перебросил артиллерию к воротам св. Романа, которые были наиболее предпочтительным местом для штурма. К 18 мая башня была разрушена практически до основания.
Подземная война
Одновременно шла подземная война. Первые работы турки проводили ещё в первые дни осады, но больших успехов не имели, так как было мало опытных в этом деле людей. Когда подошел сербский контингент, ситуация улучшилась. Среди сербов были опытные рудокопы, их поставили под начало Заганоса-паши.
Заганос-паша. Это была весьма интересная личность. Он, как и многие османские воины и полководцы, был новообращенным мусульманином из греков или албанцев. Начал он службу простым янычаром. Его путь к успеху заключался в верной службе Мехмеду сначала как наследнику, а затем султану. Заганос был назначен «папой» — «советником, защитником и воспитателем» Мехмеда. Когда Мехмед вернулся на трон, Заганос был назначен вторым визирем, и в конечном итоге стал великим визирем. Он также получил пост командира янычаров. В 1456 году Заганос-паша стал «козлом отпущения», которого наказали за неудачный поход на Белград, который тогда принадлежал венграм. Дочь визиря устранили из султанского гарема, а его самого сослали в Балыкесир. В 1459 году опалу сняли, и Заганос-паша возглавил быстро развивающийся османский флот, а затем стал губернатором Фессалии и Македонии.
Первый подкоп велик Харисийским воротам, но его пришлось бросить. Работы велись в речной долине, неподходящее место заставило бросить первый подкоп. Следующим местом выбрали Влахерн у Калигарийских ворот. Греки засекли вражеские работы. Первый министр Лука Нотарас, он отвечал за чрезвычайные события, обратился за помощью к мастеру Иоганнесу Гранту. 16 мая византийский контрподкоп вышел к турецкому и греки обратили в бегство вражеским минеров.
Греки под началом Гранта одержали вверх в подземной войне. В некоторых местах врага выкуривали с помощью дыма, в других – применяли затопление. Для этого использовали подземные цистерны, предназначенные для регулировки воды во рве. Иногда происходили и подземные схватки. 23 мая несколько вражеских землекопов и их турецкий начальник попали в плен. Под пытками они сообщили места и направления всех тоннелей. К 25 мая они все были ликвидированы. Некоторые взорвали. После этого турки прекратили попытки сделать подкоп под стены.
Султан и Заганос-паша применили ещё одно средство, которое они взяли из более древних войн – осадные башни. Но их применяли не для того, чтобы устроить общий штурм стен, а как опорные пункты штурмующих отрядов и закрывали солдат от огня противника. Для того, чтобы их не сожгли, их покрыли воловьими и верблюжьими шкурами, регулярно поливали. Одну огромную башню все же решились использовать для штурма. Приготовили лестницы для переброски на стены, завалили и укрепили ров, чтобы можно было вплотную пододвинуть башню к стенам города. В ночь с 18 на 19 мая греки неожиданной вылазкой уничтожили эту башню, с помощью бочонков с порохом. После того, как и часть других башен была теми или иными средствами разрушена, османы оставшиеся башни разобрали, они уже не соответствовали эпохе.
Это были последние победы византийского войска. Ситуация последовательно ухудшалась. Грекам было все труднее заделывать бреши в долине Ликоса, османы подступали к самим стенам и заваливали рвы. Защитники города старались на месте разрушенных стен возводить валы из земли, камней, бревен, строили палисады. Проводить контратаки было все сложнее, потери и усталость войск возрастали. Османы же легко меняли войска на более свежие. Убитых было относительно немного, но число раненных постоянно росло. Надвигался голод. Гарнизону приходилось напрягать все силы, чтобы отражать вражеские атаки и одновременно заделывать все новые и новые проломы.
Боевой дух постоянно падал. Возникали трения между итальянцами и греками, венецианцами и генуэзцами. Особенно упал моральный дух, когда вернулось судно с известием, что помощи не будет. Люди везде видели зловещие знаки. Одигитрия (Влахернская икона), написанная евангелистом Лукой и считавшееся охранительницей Константинополя, упала с носилок во время торжественной процессии, когда монахи совершали обход города. Затем город окутал туман и вокруг Софии отметили необычное свечение, вызвавшее смятение в обоих лагерях. Мусульманское командование не растерялось и истолковало этот знак, как свет истинной веры, который засияет в этом храме. 24 мая произошло лунное затмение, которое также восприняли как дурной знак.
Надо сказать, что и в лагере османов не всё было хорошо. Половину регулярных войск составляла конница, непривычная к таким боям. Росла усталость и недовольство. Огромная амия и фот не могли ничего поделать с небольшим греко-итальянским гарнизоном. Почти все задумки – подземные тоннели, осадные башни, завершились неудачей. Все приступы гарнизон отразил, во время них турки несли большие потери. За стены прорваться не удавалось. Были опасения, что христианские страны помогут Константинополю. Ходили слухи о подходе огромного христианского флота и переходе армии венгерского короля через Дунай. Венгрия разорвала перемирие с Османской империей. Кроме того, в османской элите, среди старых советников отца, существовала оппозиция, которую возглавлял великий визирь. Чандарлы Халиль по-прежнему выступал за компромисс с византийским императором и настаивал на угрозе со стороны западных стран.
Османский султан Мехмед II направил в византийскую столицу последнее посольство, которое возглавил правитель Кастомону и Синопа Исфендияр-оглы Измаил-бей. Он имел дружеские связи в среде византийской элиты. Он передал условия османского владыки: Константин XI Палеолог должен был оставить город туркам, удалится в Морею (Южную Грецию), жителям обещали сохранить жизнь и имущество или выплатить за город огромный выкуп – 100 тыс. золотых. Константин отказался, возможно, надеялся на прибытие венецианского флота или войну османов с венграми. Он ответил: «Бог не попустит мне жить императором без империи. Если город падет, я паду с ним. Кто захочет искать спасения, пусть ищет его, как сможет, а кто готов встретить смерть, пусть следует за мной».
25 мая султан собрал военный совет. Великий визирь предложил снять осаду. Он с самого начала был против штурма Константинополя и теперь считал, что сам ход осады подтверждает его правоту. Напомнил о неудачах османской армии. По его словам, угроза со стороны Запада была сильной – в любой момент мог подойти флот Венеции и Генуи. Предлагал немедленно заключить мир на выгодных условиях и уводить войска. Его противником выступил Заганос-паша. Он утверждал, что на этот раз их западные враги не соединят усилий, что опасения великого визиря напрасны. Христианские державы разобщены, а венецианский флот, если и придет, ничего не сможет сделать. Поэтому надо не уходить, а усилить нажим, крепость вскоре падет. Он также вспомнил про опыт великого Александра Македонского, который молодым человеком завоевал полмира. Александр и Ахилл были любимыми героями Мехмеда. Многие молодые полководцы поддержали Заганоса-пашу. Султан распорядился о подготовке генерального штурма.
Продолжение следует…
ВО,Самсонов Александр
