Почему разведчик был признан в СССР лишь спустя 20 лет после войны
Имя советского разведчика Рихарда Зорге (1895–1944) неотделимо от истории Великой Отечественной войны уже по одной только причине, что именно он наиболее точно указал дату начала войны.
Вот эти знаменитые сообщения «агента Рамзая». 30 мая 1941 года: «Берлин информировал Отт, что немецкое выступление против СССР начнётся во второй половине июня. Отт на 95 % уверен, что война начнётся». 1 июня: «Ожидание начала германо-советской войны около 15 июня базируется исключительно на информации, которую подполковник Шолл привёз с собой из Берлина, откуда он выехал 6 мая в Бангкок. В Бангкоке он займёт пост военного атташе». 15 июня: «Германский курьер сказал военному атташе, что он убеждён, что война против СССР задерживается, вероятно, до конца июня. Военный атташе не знает — будет война или нет». 20 июня: «Германский посол в Токио Отт сказал мне, что война между Германией и СССР неизбежна».
Отметим, однако, что, вопреки получившей широкое распространение легенде, конкретное число начала войны – 22 июня 1941 г. – Зорге не называл. Следует также учитывать, что не только от «Рамзая», но и от других разведчиков советскому руководству поступали сведения, что Германия нападет на Советский Союз 15 апреля, 1, 15, 20 мая, 15 июня… Эти дни наступали, а война не начиналась. В том числе и Рихард Зорге называл несколько сроков, которые не подтвердились (например, сообщение от 19 мая о начале войны в конце мая 1941 г.). Поэтому, увы, предупреждения «Рамзая» (от 30 мая, 1, 15, 20 июня) на подготовке к отражению к фашистской агрессии должной роли не сыграли.
Куда больший эффект имела сообщенная Зорге через пару месяцев информация, что Япония до конца 1941 года и в начале 1942 года не выступит против СССР, чем избавит его от изнурительной войны на два фронта.
Этому донесению Зорге уже поверили всерьез (благодаря, конечно, предупреждениям о сроках начала войны). Ставка смогла без особого риска снять с восточных границ страны 26 свежих, хорошо обученных сибирских дивизий и перебросить их под Москву, предотвратив захват гитлеровцами нашей столицы.
Рихард Зорге – по-прежнему довольно загадочная для нас фигура, хотя о нем много написано в СССР и России после 1964 г. Я знал, конечно, что Зорге служил в германской армии во время Первой мировой войны, но не знал, что он кавалер Железного креста и участвовал в знаменитой битве под Верденом, где был тяжело ранен, как не знал и того, что именно Верден оказал решительное воздействие на его мировоззрение. А это очень важно, потому что в отношении того плейбоя, каким изображается Зорге в западных фильмах и книгах, всегда исподволь возникает вопрос: а насколько он был искренен в своем служении коммунистической идее?
Тут надо сразу сказать: Зорге был абсолютно искренен в решительном неприятии того устройства мира, которое привело человечество к Вердену и подобным ему мясорубкам.
Но это не значит, что многие красивые мифы о Зорге – правда. Оказывается, этот якобы «обходительный джентльмен», будучи ефрейтором германской армии, всем другим методам убеждения подчиненных предпочитал битье по зубам. Дедовщину разводил! Но главное разочарование, конечно, не в этом, а в том, что легендарный Зорге, этот советский Джеймс Бонд, на самом деле многие годы, с 1918-го по 1929-й, вел скучнейшую для любителей авантюрных и детективных сюжетов жизнь партийного функционера среднего звена – сначала в компартии Германии, а потом в аппарате Коминтерна в Москве. И как знать, может быть, не очень сложившаяся партийная и коминтерновская карьера Зорге является ключом к пониманию его личности. Судите сами: он, человек одного поколения с Гитлером, проходит, как и тот, Первую мировую, получает чин ефрейтора, становится кавалером Железного креста и тоже после войны уходит в партийную работу – только Зорге в КПГ, а Гитлер – в НСДАП. Причем Гитлер короткий период своей жизни был как бы Зорге в коммунистических рядах – когда служил в Баварской Красной гвардии и шпионил в пользу рейхсвера. Однако более молодой Зорге уже к 1919 г. – доктор экономики, а Гитлер в 1919-м кто? Никто! Ему даже негде было в Мюнхене жить, оттого-то он и направился в казармы Красной гвардии, откуда уходил в 1914 г. на фронт. Зорге – брутальный красавец, а Гитлер? Зорге – внучатый племянник известного соратника Маркса, что вроде бы сулило ему головокружительную карьеру в КПГ, а Гитлер – человек без роду без племени, даже не гражданин Германии. А вот поди ж ты: к 1923 г., когда разразились коммунистический путч в Гамбурге и нацистский в Мюнхене, Зорге – по-прежнему малозначительный функционер КПГ, а Гитлер – уже единоличный вождь немаленькой партии. Гитлер пишет в тюрьме «Мою борьбу», сразу же ставшую политическим бестселлером, а профессиональный публицист Зорге по-прежнему неизвестен широкой публике и едва ли не униженно использует единственный шанс «подняться»: просит вождей Коммунистического Интернационала Куусинена, Мануильского, Пятницкого, несколько дней живших у него в квартире во время съезда КПГ, забрать его в Москву. «В Москву! В Москву!» А что в Москве? Его там ждут должности референта, консультанта, помощника в аппарате Коминтерна… Тех же щей, да пожиже влей. А Гитлер тем временем вырастает в политика общегерманского масштаба. В 1928–1929 гг. Зорге вырывается за границу, в Скандинавию, в качестве инструктора Коминтерна, но здесь новые унижения: необходимость буквально выклянчивать у Москвы копейки на содержание. Наш мачо пишет в Москву: я не могу постоянно занимать по 3–5 крон с обещанием отдать в Берлине!
Для деятельной и широкой натуры Зорге просто не было другого выхода, как предложить свои услуги Разведуправлению РККА и отправиться куда угодно, хоть в Китай, но зато на самостоятельную работу, в которой он и добился наибольших успехов.
Интересно, что, работая в Китае, Зорге пришёл к пророческому выводу об усилении роли Соединенных Штатов в международных делах: «Мне стало ясно, что в будущем США займут место Великобритании, как господствующая держава на Тихом океане».
В 1933 году командование принимает решение о направлении Зорге в Японию, куда он прибыл 6 сентября 1933 года в качестве корреспондента влиятельных немецких газет «Бёрзен курьер» и «Франкфуртер цайтунг». Перед этим он посетил США, где как немецкий корреспондент сумел получить от японского посольства рекомендательное письмо в министерство иностранных дел Японии.
В 1938 году человек, завербовавший Рихарда – Ян Берзин, руководитель военной разведки СССР, – был арестован, осужден и расстрелян. Кроме того, арестовали почти всех соратников Берзина в советской военной разведке. Значительное количество ее сотрудников, работавших за рубежом, были отозваны в СССР, некоторые из них репрессированы. Вызвали секретной телеграммой и Зорге. Однако он, видимо, подозревая, что вместо отпуска его может ждать арест, отбытие на Родину под разными предлогами откладывал. Зорге, собственно, находился в Японии вопреки приказу командования.
Из книги Михаила Алексеева «Ваш Рамзай» (М., 2010) стало ясно, почему в СССР Зорге «признали» только в 1964 г. Дело в том, что, судя по приведенным автором документам японского «дела Зорге» и его тюремным запискам, он, как говорится, «частично сотрудничал со следствием» и сознался, что был агентом Коминтерна. По мнению известного чекиста Б. И. Гудзя, это произошло из-за того, что к Зорге применяли пытки. Нет, никаких секретов Разведупра и НКВД Зорге не выдал, а вот о структуре и характере деятельности Коминтерна говорил и писал довольно подробно. А он, между прочим, давал в Коминтерне особую подписку (она приводится М. Алексеевым) ни при каких обстоятельствах не делать этого. Ведь Коминтерн был не самая открытая организация и, к тому же, на момент ареста Зорге еще действующая.
Видимо, в тюрьме Зорге решил «пожертвовать» Коминтерном (распущенным 15 мая 1943 г.), чтобы не жертвовать секретами разведки.
Думаю, перед тем, как присвоить в 1964 г. разведчику звание Героя Советского Союза, в Политбюро решали вопрос: считать ли изменой Зорге его откровения по поводу уже несуществующей организации или нет? И, вероятно, посчитали это тактическим ходом, а не изменой.
Ведь перед жестокой казнью (повешение на рояльной струне) Зорге, плохо знавший японский язык, воскликнул по-японски: «Секигун (Красная Армия)! Кокусай кёсанто (Коминтерн)! Собието кёсанто (Советская компартия)!»
Столетие, Андрей Воронцов
