Оригинал текста, который мы будем сейчас обсуждать, здесь. Перевод, пересказ и очень подробное, заинтересованное обсуждение здесь. Вполне вероятно, материал мало кого заинтересует, но мне интересно. Этого достаточно. Итак:
лазы, довольно большой народ, родственный современным мегрелам и сванам, коренному населению нынешней западной Грузии, живущий, в основном, в Турции, исповедующий ислам и практически слившийся с турками, сохранив, однако и память о своих корнях, напомнил о себе.
Руководители большинства общественных организаций (сайтов), так или иначе этот народ представляющих, подписали открытое письмо в адрес руководства Грузии, заявив, что хотя некое родство между грузинами восточными (картвелами) и грузинами западными (лазами, мегрелами и сванами) бесспорно, тем не менее, говорить о грузинах как о едином народе нельзя. Ибо различий между ними больше, чем между немцами, шведами и англичанами, входящими в германскую языковую семью, или болгарами, чехами и русскими, входящими в славянскую языковую семью. А потому вгонять мегрел и сванов в состав картвел, равно как и объявлять лазов “зарубежной частью картвельского этноса”, неправильно. Авторы письма не только протестуют, но и требуют от Тбилиси разрешения культурной автономии для мегрелов, возрождения их традиций, обучения в школах на родном языке, “национальные СМИ” и так далее.
На эту тему уже был разговор почти три года назад…
Тогда, правда, в контексте Украины, но разговор был очень обстоятельный и интересный, и грузинские оппоненты очень жестко критиковали меня за то, что я вообще эту тему поднял, утверждая, что никакой проблемы нет. А между тем, проблема, как выяснилось, есть, и сегодня те же грузинские блогеры обсуждают её более чем всерьез.
На самом деле народы, конечно, разные. Чтобы было понятнее, попробую объяснить на “семейном” примере. Лазы, мегрелы и сваны, – эгро-чанская семья (в древности, обобщенно, “колхи”), – как бы родные братья, хотя и от разных матерей, типа как великороссы и малоросы, а вот картвелы (в древности, обобщенно, “иверы”) им двоюродные, а то и троюродные, вроде как те же великороссы с поляками или болгарами. Осознание некоего родства однозначно есть, и политического, кстати, тоже, потому что случалось живать и одним хозяйством, но и различия никуда никогда не девались. И разъезжались при первом удобном случае, и табачок врозь держали, и так далее. По сути, о “едином грузинском народе” на основе картвел речь зашла только в 19 веке, когда местная интеллигенция, подражая европейской, начала “национально пробуждаться”.
Почему, спросите, на основе именно картвел? А очень просто. Тифлис был резиденцией наместника и месторасположением штаба округа, то есть столицей и средоточием всей духовной жизни Закавказья, и там, в отличие от кутаисского (не говоря уж о глубинке) захолустья, интеллигенция, равняющаяся на пример старших, развернулась вовсю, рассматривая именно себя как культурный образец, а всех остальных как отстающих, подлежащих окультуриванию и подгонке под эталон. Второстепенными при этом ни мегрел, ни сванов (лазы давно уже были под турками) никто не объявлял, напротив, им была широко открыта дверь и в политику, и в культуру, и куда угодно, но при одном условии: отряхнуть с ног прах “второсортной провинциальности”, заговорить как надо и признать общий вектор: “один народ, один язык, одно, – даст Бог, – государство”. Что интеллигентами из глубинки и было сделано, а все мегрельское (сванское) по умолчанию ушло “местечковое, простонародное, субэтническое”.
И на том стояли. Причем, что интересно, окончательно “зеленый свет” и полную поддержку созданию единого грузинского народа, именуемого “картвелами”, дала Советская власть. Мегрельские интеллигенты “второго поколения”, в высотах не витавшие и тоже мечтавшие “национально пробудить” массы на местах, начали было писать учебники мегрельского языка, издавать газеты, ставить спектакли, — а потом всё это было резко остановлено и выполото под корень.
Официальная установка гласила: только субэтнос, а официальная практика подразумевала жесточайшее пресечение, и т.н. “мегрельское дело” в конце эпохи Сталина, когда под топор пошли люди с большими звездами и заслугами, всего лишь заподозренные в намерении “раздробить единое грузинское национальное сомосознание”, тому пример. А уж после 1991 года и говорить не о чем. И при Гамсахурдиа (мегрел чистейший), и при Саакашвили (мегрел по матери) любые всписки на эту тему считались крамолой на уровне едва ли не государственной измены, спровоцированной, естественно, Россией. Хотя как раз Россия в период противостояния как раз эту очень перспективную карту из рукава не доставала.
А беда пришла, откуда не ждали. Зашевелились лазы, и если кто-то скажет, что без ведома, а то и без инициативы властей Турции, позволю себе усомниться. Если раньше, во времена развитого ататюркизма, предполагавшего, что все мусульмане Турции автоматически турки, а несогласных щемившего, они сидели тише мыши, турками себя вслух, во избежание сложностей, и называя, то нынче, когда рулит нео-османизм, позволяющий добрым и лояльным мусульманам (даже курдам) помнить корни, естественным образом началось то самое “национальное пробуждение”. Разумеется, в самых лояльных формах, но с выходом и в политические рассуждения.
Типа вот был когда-то благородный и могучий эгро-чанский народ, а потом случилась беда: пришли во вражеском (русском) обозе злые дальние родственники, картвелы, подмяли Мегрелию и замучили, насильно заставив слиться с собой, несчастных мегрелов и сванов. И только лазам, жившим южнее, свезло скрыться под надежной кровлей мамы-Турции, где им ныне живется весело и вольготно. И самое, дескать, время подумать о восстановлении былого единства, оказав братьям помощь в освобождении от грузинского ига (благо, русские уже ушли), чтобы братья могли самоопределиться, как жить дальше. Хоть отдельным независимым государством, союзным Анкаре и защищаемым ею, хоть, что ещё лучше, в составе Турции, вместе с лазами, которым никакой независимости не надо, потому что Турция — страна для всех, кто там живет, а не только для турок, и вообще самый идеальный идеал, который только можно себе представить.
В принципе всё правильно. Доктрина нео-османизма, разработанная д-ром Даутоглу, нынешним министром иностранных дел Турции, — её никто не скрывает, напротив, её во всеуслышание озвучивают, и больше того, она далеко не официоз, но крайне популярна в массах, — предполагает, в той ли, иной ли форме, возвращение “временно утраченных зон традиционного влияния”. По принципу, чужого (вроде Тбилиси) не надо, а свое рано или поздно, но заберём. От пока еще украинского Крыма до северного побережья Сирии и иракского Киркука. И вовсе не обязательно силой оружия, это как раз в последнюю очередь. И более того, не очень желательно. Или даже совсем не желательно. Идеально, чтобы сами захотели и попросились.
А Колхида, — Мегрелия, — как и Аджария (бывший пашалык), как и Абхазия (бывший вассал), с какой стороны ни посмотри, именно “утраченной зоной влияния” и являются, и к тому же, финансирование её центром идет по остаточному принципу. Так что, если вложить в проект “мегрельское пробуждение” должное количество денег и развернуть добротную “народную дипломатию” с реальной информподдержкой, яблочко достаточно созреет. Тем паче, что в период правления г-на Саакашвили, сделавшего противостояние с Россией своим modus vivendi, а перед Анкарой откровенно лебезившего, — как утверждают, с подачи крайне туркофильской настроенной матушки, активно это дело лоббировавшей, — позиции Турции на западе Грузии укрепились более чем. Настолько, что Батуми, с его заветным финишем трубы, по мнению ряда экспертов, экономически уже город настолько турецкий, что присутствие его на некоторых картах по южную сторону турецко-грузинской границы практически отражает реальность, — и это ещё одна часть наследства, оставленного пока ещё президентом Грузии преемникам.
Найдут ли новые власти Грузии ответ на этот непростой вызов?
Сумеют ли пройти между Сциллой и Харибдой, не дав всерьез разгореться мегрельскому сепаратизму, но при этом и не войдя в открытое противостояние с Анкарой?
Где, у кого и на каких условиях им искать поддержку, если сепаратизм все же станет фактом, а Турция пойдет ва-банк?
Сознает ли Россия опасность превращения Черного моря в “Османское озеро” и отдает ли себе отчет в том, какой веер возможностей распахивает перед ней эта ситуация, если ею не пренебречь?
На все эти вопросы ответит время, и нет уверенности, что очень уж отдаленное.
Лев Вершинин
Смотреть оригинал
