Ввязываться в глобальную войну со всем миром, неся и отстаивая ложь и страх, не стоит. Это конченое дело

Семьдесят лет назад 2 февраля 1943 года в окруженном Красной Армией Сталинграде капитулировали последние остатки немецких войск. Командующий войсками фельдмаршал Паулюс сдался еще за два дня до этого 31 января.

Это был славный подарочек Гитлеру к десятилетию его прихода к власти. Смешно, но аккурат за день до сдачи в плен Паулюс отправил в ставку фюрера следующую телеграмму: «В годовщину Вашего прихода к власти 6-я армия приветствует своего фюрера. Флаг со свастикой еще реет над Сталинградом. И пусть наша борьба послужит примером нынешнему и будущем поколениям в том, что мы не сдадимся, даже потеряв надежду. Тогда Германия победит. Хайль Гитлер!»

В этой телеграмме правдой было только одно — 6-я армия потеряла всякую надежду. Она потеряла её ещё месяц назад, в конце декабря, когда провалилась попытка Манштейна деблокировать город, и стало понятно, что спасать обреченную 6-ю армию уже никто не будет. Странно не то, что немцы, в конце концов, сдались. Странно, что они так долго держались. Почти два с половиной месяца в окружении — из них месяц без какой-либо надежды на спасение — на вражеской территории, умирая от холода, голода и эпидемий, почти без еды и без боеприпасов, они продолжали держаться и сражаться. Вот за что?!

Когда в этой же, почти аналогичной ситуации держались защитники Сталинграда, все было понятно. Они сражались на родной земле, они сражались за родную землю, за своих детей, за свое право на жизнь. Это мощнейший стимул, он даже патологических трусов способен поднять в атаку. И, как бы трудно ни приходилось, каким бы отчаянным положение ни становилось, защитники Сталинграда всегда ощущали поддержку сзади, с левобережья Волги, из Москвы, со всей страны. С левого берега непрерывно шло подкрепление, харч, боеприпасы. Все это тут же сметалось боями, но поступало новое и помогало держаться. Пусть на ниточке, пусть на самом краешке, но помогало и, в конце концов, помогло. Защитники одной, не ногой даже, а пяткой, удержались в городе и дождались контрнаступления.

Что помогало держаться немцам непонятно. Особенно, когда пропала надежда на деблокирование и прорыв. В январе Паулюс дважды просил у Гитлера разрешения на капитуляцию, но тот ее категорически запретил. И умирающие солдаты продолжали сражаться. Толпами сдавались окруженные под Сталинградом венгры, румыны, итальянцы, а немцы держались. Из последних сил.

Нечего скрывать — немецкая армия по своей боеспособности была лучшей армией Второй мировой войны, а немецкий солдат — лучшим солдатом. В профессиональном смысле, по крайней мере. Наши уцелевшие фронтовики, ставшие потом писателями и поэтами, впоследствии это честно признавали, не скрывали. И Васильев, и Воробьев, и Бондарев, и Некрасов, и Твардовский — все отмечали, что немецкие солдаты, а паче того офицеры, были прекрасно подготовленными, смелыми, стойкими, дерзкими вояками. Немецкие генералы по праву считались лучшими полководцами своего времени, и даже противники, что на Западе, что на Востоке выделяли таких военных гениев, как Гудериан, Роммель, Манштейн. Вермахт был первоклассной военной машиной, за полтора-два года захвативший всю Европу, прорвавшийся в Африку, Азию, заставивший англичан сиротливо отсиживаться на своих островах и бросивший вызов Америке у самых ее подступах. А потом, в отступлении, паче чем в победах, еще раз проявилось стойкость и мастерство вермахта, которого целых два года превосходящими силами союзников пришлось вытеснять со всех захваченных им территорий.

И все это оказалось напрасным. Всё мастерство немецких полководцев, вся стойкость и смелость немецких солдат все оказалось напрасным и уступило превосходящей силе. Превосходящей не в мастерстве, не в умении, не в смелости, не в стойкости, не в численности даже. В чем-то другом. Скорее всего, в правде. Как было сказано когда то: «Не в силе Бог, а в правде», и с этим лозунгом немцам противостояли и русские на востоке, и англичане на западе, и сербы на юге. Немцам не хватило правды в этой войне и поэтому они не смогли победить, помимо всех прочих экономических, политических и демографических факторов. Нашла коса на камень. Именно в Сталинграде и нашла. И после этого всем всё стало ясно. Даже в ставке фюрера.

Нельзя воевать не чувствуя за собой правды. Ну, то есть можно, конечно, но крайне рискованно. По большому счету. Малые ограниченные военные кампании провести можно. И можно их даже выиграть. Но ввязываться в глобальную войну со всем миром, неся и отстаивая ложь и страх, не стоит. Это конченое дело. Не помогут даже Манштейн и Роммель. Тем более Паулюс, хороший, умный, профессиональный офицер немецкого Генштаба, всё знающий и все понимающий, но бессильный что-либо сделать, когда ситуация вышла из-под его контроля. Когда нашла коса на камень.

Случилось это семьдесят лет назад. И звон того удара услышал весь мир.

"Нижегородская Правда", Алексей Ларин