Мне неоднократно приходилось слышать, да и читать в комментариях, что, якобы, матерщина нам занесена татаро – монголами, другие, ничтоже сумняше, пытаются выводить его из тюркской лексики. Посмотрим на этот вопрос исторически и лингвистически. Мне бы не хотелось создать что – то эдакое шокирующее, клубничку для вуайеристов русской культуры. Поэтому начнём с писем наших предков…на берёсте. Вообще – то из примерно 1000 берестяных грамот найдено совсем немного с ругательствами, посмотрим на некоторые из них…в принципе, это и есть весь список непристойной переписки, предки, судя по всему, были весьма порядочными в быту и общении между собой.
Грамота из Старой Руссы № Ст. Р.35 (XII в.).
В конце записки от Радослава к Хотеславу с просьбой взять у торговца деньги другим почерком приписано: «?ковебратеебилеж?» («Якове, брате, еби лежа»). Примерный смысл этой пометки — «не выпендривайся», «будь как все». Дальше по адресу Якова прибавлены ещё два замысловатых ругательства: ебехота «похотливый» и аесова «сователь яйца».
Грамота из Новгорода № 330 (XIII в.), обнаруженная ещё в конце 1950-х годов; это рифмованная дразнилка, переводится, вероятнее всего: «задница (гузка) е…т другую задницу, задрав одежду»}. Автор использовал эффект непристойности, помноженный на эффект абсурда.
Грамота из Новгорода № 531 (начало XIII в.,).
Одна из самых длинных грамот, написанная на обеих сторонах бересты. Некая Анна просит своего брата вступиться перед Коснятином за себя и дочь. Она жалуется, что некий Коснятин, обвинив её в каких-то «поручительствах» (вероятно, финансового характера), назвал её курвою, а дочь блядью: «… назовало еси сьтроу коровою и доцере блядею…». В письме женщина допустила много описок, пропустив, в частности, в этой фразе букву у в слове коуровою и с в сьстроу; скорее всего, это говорит о том, что перед нами автограф, написанный в эмоциональном возбуждении. Слово блядь (производное от блуд) в то время не было обсценным* (оно встречается и в церковнославянских текстах), а нейтральным обозначением проститутки, блудницы; публичное называние замужней женщины блядью по русскому праву было оскорблением чести и достоинства, ср. в Русской Правде: «Аще кто назоветь чюжую жену блядию, а будеть боярьскаа жена великыихъ бояръ, за срамъ еи 5 гривенъ злата, а митрополиту 5 гривенъ злата, а князь казнить; и будеть меншихъ бояръ, за срамъ еи 3 гривны золота, а митрополиту 3 гривны злата; а оже будеть городскыихъ людеи, за соромъ еи 3 гривны сребра или рубль, а митрополиту такоже; а сельскои жен? 60 р?занъ, а митрополиту 3 гривны».
Грамота из Новгорода № 955 (XII в.).
Это письмо от свахи к Марене — знатной даме древнего Новгорода, найдено в 2005 году. Сваха Милуша пишет, что пора бы Большой Косе (видимо, дочери Марены) выходить замуж за некого Сновида и прибавляет: «Пусть влагалище и клитор пьют» (пеи пизда и с?кыль). Это ни в коем случае не брань по адресу Марены, аналогичный текст встречается в народных «срамных» частушках, исполняемых во время свадьбы, и в устах свахи это — пожелание, чтоб свадьба состоялась. Дабы у читателей не сложилось ошибочного представления, что русские того времени были бескультурными матерщинниками скажу, что основное содержание текстов было вполне корректным. Посмотрим одну из многих сотен рядовых берестяных грамот, хозяйственное письмо крестьянина своей супруге:
Грамота 53 написана в 1320–1340 годы, в самые темные годы татарского ига на Руси. Что же такого пишет рядовой новгородец жене? «Поклон от Петра Марье. Я скосил луг, а озеричи (жители деревни Озера) у меня сено отняли… ».
О чем же просил Петр? Судя по нашим воззрениям на ту эпоху, можно предположить, что муж просит жену созвать родичей и друзей, вооружиться вилами и бежать на подмогу, чтобы силой вернуть отобранное. Все же на дворе Средние века, вроде как царит Faust recht, печально известное в Западной Европе кулачное право. Однако их современник из Новгорода просит жену сделать совершенно невероятное:
«…Спиши копию с купчей грамоты да пришли сюда, чтобы было понятно, как проходит граница моего покоса».
Одна эта фраза раскрывает ошибочность аналогий. У грамотного крестьянина — грамотная жена, которая умеет читать и писать. У них есть купчая грамота на землю. Хозяйственные споры решаются не мордобоем, а разбором документов. А копия с купчей грамоты признается сторонами решающим аргументом. Всё это несколько переворачивает наши представления о «Темных веках»...
Были найдены и любовные записки средневековых горожанок. Из них становилось ясно, что женщина в Новгороде была не забитой домохозяйкой времен Домостроя, а свободной равноправной личностью. Жена зачастую посылала мужу указания и вела финансовые дела. Вдобавок женщины часто сами выбирали себе мужей и даже назойливо домогались объектов своей страсти. Кстати, такие опубликованные берестяные грамоты некоторые западные историки объявляют подделками, потому что в России в Средние века такого быть не могло в принципе…
грамота 752. Это любовное письмо написано где – то в 1100−1120 годах: «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и примчался… хочешь ли, чтобы я тебя оставила? Даже если я тебя по своему неразумению задела, если ты начнешь надо мною насмехаться, то пусть судит тебя Бог и я».
Реакция возлюбленного, получившего это послание, была даже по тем временам хамской, хотя не надо демонизировать предков, посмотрите на нынешних неплательщиков алиментов. Письмо было в сердцах разрезано ножом, обрывки завязаны в узел и выброшены в кучу навоза.
Перейдём из XII-XIII веков в нашу эпоху всеобщей либерализации нравов и языка. Вот о последнем мы и поговорим. Ненормированная лексика окружает нас вне нашего желания.
Как к ней относиться, зависит от нашей культуры и воспитания, но злые языки давно подметили, что это легко проверяется, достаточно уронить на ногу что – то тяжёлое…и послушать реакцию индивидуума на оное происшествие, боюсь, что у большинства выражения будут не совсем джентльменские. Не вдаваясь в происхождение и причину появления мата на Руси, отметим её однотипность у славян в разных регионах. Так, например, В. М. Мокиенко пишет: «Основные „три кита“ русского мата… этимологически расшифровываются достаточно прилично: праславянское *jebti первоначально значило 'бить, ударять', *huj (родственный слову хвоя) — 'игла хвойного дерева, нечто колкое', *pisьda — 'мочеиспускательный орган'». Те же праформы (правда, с некоторым сомнением по поводу *huj) приводятся в Тезаурусе Полной Луны. Интересно отметить, что семантические изменения современного эвфемизма «трахать» практически повторяют историю слова *jebti.
Словарь сербской бранной фразеологии Неделько Богдановича показывает, что не только лексика, но и модели нецензурных выражений в сербском и русском очень близки, сравните: "У уста те jебем, Jебем те у дупу, Маjку ти jебем" (Богдановиђ 1998, с. 18, 19, 24). То же можно сказать и о моделях бранной лексики словацкого языка: "jebat' koho i bezpred; jebat' koho, co" (Hochel 1993, s. 91), или польского: "jebac (kogo) "kopulowac" (Tuftanka, 1993, s. 37). Кстати, о польском мате: «В Польше есть специалисты, способные крыть матом, не повторяясь, в течение получаса, но эта способность связана скорее с профессией, нежели с национальностью, и тут лидируют военные, водопроводчики и врачи.» (Липняцкая Е. 2001, с. 68). Так что наши любители большого и малого боцманского загибов далеко не впереди планеты всей, хотя и в отставании их упрекнуть трудно, скорее, они виртуозы на своей кочке.
Общеславянский глагол *jebati/jebti мог иметь два значения: 1) бить, ударять и 2) обманывать. Значения эти только на первый взгляд кажутся совершенно разными. На самом же деле связь между ними самая прямая: могу стукнуть, могу и обмануть. В первом случае будет больно, во втором - обидно. Интересно, что и в русском языке эти же значения вполне сохранились, ср.: jebanut' - 'ударить, стукнуть'; objebat' - 'обмануть'. Эти значения сохранились практически во всех славянских языках, но вполне легитимно, а не зацензурно они существуют (и активно функционируют) в лужицких языках. В «официальном» орфографическом словаре верхнелужицкого языка обнаружим следующее: jebacny - 'обманный', jebak - 'обманнщк', jebanje/jebanstwo - 'обман, мошенничество', jebас 'обманывать' (Volkel 1981, s. 145),
В словаре верхнелужицкого языка, составленном в 1693-1696 гг. Абрахамом Френцелем, корень глагола jeb- обозначен в значении «обманывать, вводить в заблуждение». Однако выражение этих значений в данной форме восточнославянские языки сделали полностью запретными вследствие перехода выражений, выражающих эти значения, в разряд ненормативных. «Похабное» значение глагол *jebati/jebti мог приобрести уже и общеславянскую эпоху, доказательством чему служит наличие его и целом ряде славянских языков (болгарский, польский, сербский, чешский, все восточнославянские). Значение это и в современном русском сформулировалось в значительной степени через посредство телевизионных переводов в слове трахать(ся).
Именно с этим значением (и, видимо, довольно давно) глагол *jebati/jebti вошел в ставший уже междометием фразеологизм job tvoju mat'. Выражение это можно отнести к очень древнему периоду; конец эры матриархата и складывание патриархата. И значение его уже в ту пору было отнюдь не похабным, а скорее имущественным. Обладающий матерью рода становился хозяином рода. Поэтому древнее значение выражения job tvoju mat' необходимо было понимать как; «я теперь ваш отец» или «я теперь - хозяин всего, что вам принадлежало». То же выражение, но с «псом» - позднейшее, оно имело уже вполне определенную цель; оскорбить весь чужой род, отсюда выражения «сукины дети», «сукин сын», польск. psia krew. Это уже эпоха патриархата, оскорбление, таким образом, наносилось не столько женщине, сколько мужчине, рогатому главе рода, видимо, поэтому отсутствует широкое употребление выражения «сукина дочь». Довольно ехидное замечание известной поэтессы: «Незаконными должны быть только мальчики, вернее - незаконные должны быть только мальчики, «незаконная дочь» - даже не звучит!» (Цветаева М. И., 1997, с. 287).
Понятно, что при таком значении глагол *jebati/jebti постепенно стал переходить в разряд ругательных и потому в дальнейшем неуклонно начал категорически запретным, особенно в восточнославянских языках.
Что же касается «неприличных» наименований гениталий, то и они не умыкнуты из тюркских языков, а имеют древнеславянские корни. Название мужского органа, как известно, состоит из трех букв. И оно является однокоренным словам хвост и хвоя из древнего корня *XU- с первичным значением «отросток, побег». Того же корня и слово КИЙ, так что столица наша имеет весьма двусмысленное происхождение. Так же объясняет и ученый - лингвист Е. Подвальная: «Известное же для русского языка слово хуй, хуя этимологически трактуется как родственное лит. skuj 'хвоя', примечательным является рефлекс этого слова в албанском hu 'кол', здесь мы видим то же семантическое развитие, что и в исп. carajo, возводимом к гр. χαρ?κιον, дeминутиву от χαρ?ξ 'кол'. Данное русское слово относится, таким образом, к группе слов, объединенных вокруг индоевропейского *skeu- 'быть острым' и согласуется с распространенной семантической моделью» (Подвальная E., 1996, с. 78). Первая фиксация этого слова в русском языке принадлежит ... немцам, которые просто не могли не включить его в свой разговорник, причем снабдили его праславянским синонимом: "Сhuy. Aber. Кur. Meuster manek den schenkeln" (Falowski 1994, s. 33.). A. Фаловски, исследовавший и опубликовавший самые старые немецко-русские разговорники, отметил, что слово chuj «несколько позднее зафиксировано у Т. Fennе (Tonnies Fenne, Low German Manual of Spoken Russian. Pskov 1607.
Е. Подвальная приводит полабское рeizdа - «седалище», то же в древнерусcком рeizdа, она полагает: «...славянское слово обычно трактуется как имеющее индоевропейское происхождение…»
По болгарским данным из сферы диалектной лексики и народной ономастики этим именем в болгарской гидронимии часто называется любая расщелина в скале, из которой течет вода, сравните такие гидронимические названия, как Пизда, Пиздина Вода, Пиздица, Пиздишка ряка (Балкански 1996, с. 36-37; Ангелова-Атанасова 1996, с. 338).
Относительно лексемы manda польский исследователей отметил; «Мaнда является безо всяких сомнений заимствованием из польск. meda, menda, (Slownik jezyka polskiego. Warszawa, 1902, t. II, s. 933). Этимологически связано прасл. Madо, jadro'» (Falowski 1996, s. 88). Однако в русском языке кроме этого слова есть еще слово, обозначающее вообще половой орган (чаще мужской) – mude, muda это слово первоначально обозначало мошонку (мужские яички), отсюда бранное слово mudak, прежде обозначавшее мужчину со слишком большой мошонкой, которая мешала ему в хозяйственных работах.
Перейдём широко распространённому слову, которое сейчас повсеместно заменяется эвфемизмом блин. О нем и его происхождении, цитируем: "Кстати, и известное слово, именующее распутницу, по происхождению - высокий славянизм, и до XV в. оно имело значение «лжец, обманщик» (что связано с общим значением корня, того же, что и в слове - заблуждение)" (Колесов В. В., 1991, с. 77). И действительно, в русском языке сохранилось слово блудить, первое значение которого было - «заблуждаться, стоять на распутьи и не знать истинной дороги». Второе же значение его уже телесное - буквально «распутничать». Польский язык тоже сохранил первичное значение этого корня: blad- «ошибка, заблуждение», blakac - «блуждать, бродить без цели», отсюда сравните русск блукать, bledny - «ошибочный, неверный» и blednik - «лабиринт, ошибочный или непонятный путь».
Юз Алешковский, скандально известный употреблением мата в своем творчестве так охарактеризовал свое отношение к матерщине: «Я думаю, что так называемые матерные слова поначалу-то были словами не ругательными, а сакральными, священными Поскольку органы наши, гениталии мужчин и женщин, - они же воспроизводят бытие будущих поколений. И пра-пра-прачеловек не мог не испытывать восторга и ужаса перед воспроизводительной родовой деятельностью своей. По важности выполняемых функций половые органы - это number one. Я даже считаю, что их деятельность важнее деятельности мозга.
И это остается загадкой, - почему слова сакральные, священные, имевшие несомненное отношение к фаллическому культу и культу Матери земли, стали словами запрещенными, презираемыми и, тем не менее, употребляемыми». Юз Алешковский, повидимому, прав. Действительно, лексика, означающая гениталии, в эпоху язычества была сакральной. Знаменитый славянский бог Святовит (Збручский идол) был выполнен в виде огромного фаллообразного монумента. С переходом же к христианству святыни язычества были уничтожены, знаковые системы резко поменялись, и фаллоозначающая лексика оказалась табуированной, неприличной.
Показательно, что широко известные исторические названия политической элиты Великобритании, обозначающие сторонников непримиримых партий - вигов и тори, когда-то были непристойными ругательными словами: whig - шотланское «вор скота», впоследствии - либералы, а tory - ирландское «тупицы», впоследствии - консерваторы. В отличие от русской литературы, весьма пуританской в смысле использования нецензурщины «В Великобритании единственный прецедент, связанный с протестом против ненормативной лексики в литературе, случился в начале... XX века. После выхода скандального романа Д. Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» на писателя пытались подать в суд, обвинив его в злоупотреблении «грязными словами». Дело, однако, было проиграно, свобода слова восторжествовала. В Германии и Испании отсутствуют какие бы то ни было законодательные акты, ограничивающие употребление ненормативной лексики в художественном произведении» (Шигарева Ю., Изгаршин И., 2002, с .19).**
Тем не менее у большинства русских писателей, а у классиков всегда, кроме цензуры, была и совесть - свой внутренний редактор, который не позволял излишеств в лексике, как бы того ни хотелось. А. П. Чехов в своё время в письме упрекал А. М. Горького за, но его мнению, не совсем пристойные слова: «За сим еще одно: Вы по натуре лирик, тембр у Вашей души мягкий. Если бы Вы были композитором, то избегали бы писать марши. Грубить, шуметь, язвить, неистово обличать - это несвойственно Вашему таланту. Отсюда Вы поймете, если я посоветую Вам не пощадить в корректуре сукиных сынов, кобелей и пшибздиков, мелькающих там и сям на страницах «Жизни» (3 сент., 1899 г.).***
Этой мыслью я и заканчиваю статью, призывая всех, кто что – то пишет, быть чуточку совестливее перед читателями, стараясь следовать примеру классиков хотя бы в порядочности текста.
Евг. Попов
Источники:
1.«РОДИНА» 8 – 2003, «Это всё моё родное», Ген. Ковалев.
2. (Культурные табу и их влияние на результат коммуникации. - Воронеж, 2005. - C. 184-197)
3. Берестяная письменность в разных культурах, по данным интернет – источников.
*Обсце?нная ле?ксика (от лат. obscenus — «непристойный, распутный, безнравственный», непечатная брань, нецензурные выражения, ненормативная лексика, сквернословие, срамословие) — сегмент бранной лексики различных языков, включающий грубейшие (похабные, непристойные, богомерзкие, вульгарные) бранные выражения, часто выражающие спонтанную речевую реакцию на неожиданную (обычно неприятную) ситуацию. Одной из разновидностей обсценной лексики в русском языке является русский мат.
** Мне бы не хотелось оставить читателей во мнении, что русский мат есть что – то уникально грубое. Я хотел бы показать англоязычную копию нашей нецензурщины, при этом надо помнить, что аналогичные нашим термины вполне свободно используются в англоязычной литературе и кинофильмах, хотя и не считаются высокой культурой.
Существуют шесть столпов, на которых благополучно покоится английский мат. Вот они, во всей красе:
Shit («дерьмо»)
Fuck (возлюбить кого-либо в половой форме)
Cunt (женский половой орган)
Asshole (анальное отверстие)
Mother-fucker (вроде как примерно «сукин сын», хотя перевод более чем прозрачен)
Cock-sucker (лицо, увлекающееся оральным сексом в качестве исполнителя)
«Слово слов» английского языка, без которого не обойдется ни один матерщинник, это, конечно, fuck. Другое дело, если хотят преуспеть в действительно многоэтажных построениях не ограничиваютя одним лишь fuck’ом, обогащая свою речь, используя его эквиваленты, такие как to ball, to bang, to dick, to screw, на худой конец (простите за невольный каламбур) – to lay или to get (да-да, у этого многозначного глагола есть и такое «нехорошее» значение!).
Ругательные закрома почти всех языков включают половые органов. Особенно этим грешит испаноязычный мир, но и English language в дружной семье языков не является исключением. Половой член. Его, как правило, называют cock, dick или prick. В вялом состоянии – limp dick, в «приподнятом настроении» - hard-on. Если углубиться в мужскую анатомию, то есть также пара balls, которые находятся в cod, Balls – синонимы nuts. Вариаций для названия женского репродуктивного органа в избытке. Помимо вышеупомянутого cunt, есть еще beever (вся видимая часть), box, coozy (cooze), crack, muff, nooky, pussy и snatch. Любителям ретро можно посоветовать такие слова, как quim и twat. Snatch, twat, quim а также несколько необычное словцо poontang часто используются некоторыми джентльменами для обозначения женского пола вообще. Поднимаемcя выше, и что мы видим? Правильно, что-то похожее есть и у нас в «великом и могучем» - это словцо из словаря Даля «титьки», его английский аналог практически идентичен отечественному - tits. Синонимы для обозначения женской груди - boobs, hooters, jugs, knokers, а если размер предмета нашего разговора где-то в районе пятого, то bazongas. Уместно упомянуть pair и set.
Мужчин и женщин вообще-то кое-что объединяет. Начнем с таких терминов, как butt и ass. Это то самое место, на котором мы все сидим. Asshole – смотри выше, а кроме того этим словом называют тупых, самовлюбленных, невежественных придурков. Для любителей расцветить свою речь существуют вариации типа ass eyes, ass kisser (субъект, лижущий чужие задницы), pain in the ass (~ «геморрой»). Фразы - всем известное kiss my ass! и stick it up your ass! (краткая форма: up your ass, а то и вообще up yours!) – используются для выражения неодобрения и несогласия с зарвавшимся оппонентом. Стыдливое bottom, военизированное derriere (тыл), детское heinie (попа) и научное posterior (задняя часть) запомните только для того, чтобы невзначай нигде не обронить.
Теперь осветим физиологические функции организма. Piss – тут даже и перевода не требуется. Слово используется как в качестве существительного («моча», и как и в русском, используется также для обозначения весьма посредственных по качеству спиртных напитков), так и в качестве глагола. Piss somebody off – сердить кого нибудь, просто piss off! = get lost! – то есть «отвали!». Pissed – «обдуться» в прямом и переносном смыслах. Piss away – забавно, но русский перевод прямо противоположен английскому – а именно «про[теря]ть».
Shit – как процесс, так и продукт опустошения прямой кишки. Может обозначать практически что угодно и использоваться в позитивном и негативном контекстах. Модификации: bullshit – бред, подделка, обман, dip shit – недалекий человек, chip shit – бредни, никому ненужные советы и все неуместные комментарии в вашем блоге, tough shit – запущенное состояние дел (иногда сокращают до аббревиатуры T.S., сравните с отечественным ПЦ), shit-head – кретин. Более мягкая форма для shit – это crap («чушь», «чепуха», и уж потом, во вторую очередь, «дерьмо»).
Farts – команда «газы!».Действие по выпусканию газов из кишечника называются cut a fart или cut the cheese или let a fart или let one rip. Old fart – «старпер», «отсталый человек», иногда словосочетание используется для выражения дружеской признательности. Дело, которым занимаются лодыри – fart around – бесцельное бездельное шатание.
Богохульства используются современными ругателями все реже и реже, но все-таки все еще не до конца утратили своего бранного значения. Это в первую очередь damn, damn you, damned – означает «проклятье», если добавить приставку god-, то получится goddam (goddamn или goddamned) – это уже очень старая фраза, теряющаяся где-то в глубине веков. Hell – ад, в зависимости от контекста может переводится и как «черт», «блин» и т.п. и использоваться как междометие или вводное слово.
Отдадим дань и родственным связям. Bastard – просто-напросто ублюдок, хотя дословный перевод означает «внебрачный ребенок». Son of a bitch – ну куда же без него? Кроме «сукина сына» может использоваться и в отдельности в качестве восхищенного восклицания. Bastard или SOB применимы к мужчинам, нехорошую же леди следует называть bitch.
***
Происхождение ругательств в русском языке довольно интересно, и вы будете удивлены изначальному смыслу этих слов. Те слова, что мы используем в повседневной речи не всегда совпадают с тем, что изначально задумывалось. Итак, кретины, идиоты, болваны, лохи и многие другие.
Кретин
Если бы мы перенеслись где-то веков на пять-шесть назад в горный район французских Альп и обратились к тамошним жителям: «Привет, кретины!», никто бы вас в пропасть за это не скинул. А чего обижаться — на местном диалекте слово cretin вполне благопристойное и переводится как… «христианин» (от искаженного франц. chretien). Так было до тех пор, пока не стали замечать, что среди альпийских кретинов частенько встречаются люди умственно отсталые с характерным зобом на шее. Позже выяснилось, что в горной местности в воде частенько наблюдается недостаток йода, в результате чего нарушается деятельность щитовидной железы, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Когда врачи стали описывать это заболевание, то решили не изобретать ничего нового, и воспользовались диалектным словом «кретин», чрезвычайно редко употреблявшимся. Так альпийские «христиане» стали «слабоумными».
Идиот
Греческое слово [идиот «> первоначально не содержало даже намека на психическую болезнь. В Древней Греции оно обозначало «частное лицо», «отдельный, обособленный человек». Не секрет, что древние греки относились к общественной жизни очень ответственно и называли себя «политэс». Тех же, кто от участия в политике уклонялся (например, не ходил на голосования), называли «идиотэс» (то есть, занятыми только своими личными узкими интересами). Естественно, «идиотов» сознательные граждане не уважали, и вскоре это слово обросло новыми пренебрежительными оттенками — «ограниченный, неразвитый, невежественный человек». И уже у римлян латинское idiota значит только «неуч, невежда», откуда два шага до значения «тупица».
Болван
«Болванами» на Руси называли каменных или деревянных языческих идолов, а также сам исходный материал или заготовку — будь то камень, или дерево (ср. чешское balvan — «глыба» или сербохорватское «балван» — «бревно, брус»). Считают, что само слово пришло в славянские языки из тюркского.
Дурак
Очень долгое время слово дурак обидным не было. В документах XV–XVII вв. это слово встречается в качестве имени. И именуются так отнюдь не холопы, а люди вполне солидные — «Князь Федор Семенович Дурак Кемский», «Князь Иван Иванович Бородатый Дурак Засекин», «московский дьяк (тоже должность немаленькая — В.Г.) Дурак Мишурин». С тех же времен начинаются и бесчисленные «дурацкие» фамилии — Дуров, Дураков, Дурново…
А дело в том, что слово «дурак» часто использовалось в качестве второго нецерковного имени. В старые времена было популярно давать ребенку второе имя с целью обмануть злых духов — мол, что с дурака взять?
Лох
Это весьма популярное ныне словечко два века назад было в ходу только у жителей русского севера и называли им не людей, а рыбу. Наверное, многие слышали, как мужественно и упорно идет к месту нереста знаменитый лосось (или как его еще называют — семга). Поднимаясь против течения, он преодолевает даже крутые каменистые пороги. Понятно, что добравшись и отнерестившись рыба теряет последние силы (как говорили «облоховивается») и израненная буквально сносится вниз по течению. А там ее, естественно, ждут хитрые рыбаки и берут, как говорится, голыми руками.
Постепенно это слово перешло из народного языка в жаргон бродячих торговцев — офеней (отсюда, кстати, и выражение «болтать по фене», то есть общаться на жаргоне). «Лохом» они прозвали мужичка - крестьянина, который приезжал из деревни в город, и которого было легко надуть.
Шаромыжник
1812 год. Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, отступала из России. Бравые «завоеватели Европы» превратились в замерзших и голодных оборванцев. Теперь они не требовали, а смиренно просили у русских крестьян чего-нибудь перекусить, обращаясь к ним «сher ami» («дорогой друг»). Крестьяне, в иностранных языках не сильные, так и прозвали французских попрошаек — «шаромыжники». Не последнюю роль в этих метаморфозах сыграли, видимо, и русские слова «шарить» и «мыкать».
Шваль
Так как крестьяне не всегда могли обеспечить «гуманитарную помощь» бывшим оккупантам, те нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. По-французски «лошадь» — cheval (отсюда, кстати, и хорошо известное слово «шевалье» — рыцарь, всадник). Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французиков словечком «шваль», в смысле «отрепье».
Шантрапа
Не все французы добрались до Франции. Многих, взятых в плен, русские дворяне устроили к себе на службу. Для страды они, конечно, не годились, а вот как гувернеры, учителя и руководители крепостных театров пришлись кстати. Присланных на кастинг мужичков они экзаменовали и, если талантов в претенденте не видели, махали рукой и говорили «Сhantra pas» («к пению не годен»).
Подлец
А вот это слово по происхождению польское и означало всего - навсего «простой, незнатный человек». Так, известная пьеса А. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» в польских театрах шла под названием «Записки подлеца». Соответственно, к «подлому люду» относились все нешляхтичи.
Шельма
Шельма, шельмец — слова, пришедшие в нашу речь из Германии. Немецкое schelmen означало «пройдоха, обманщик». Чаще всего так называли мошенника, выдающего себя за другого человека. В стихотворении Г. Гейне «Шельм фон Бергер» в этой роли выступает бергенский палач, который явился на светский маскарад, притворившись знатным человеком. Герцогиня, с которой он танцевал, уличила обманщика, сорвав с него маску.
Мымра
«Мымра» — коми - пермяцкое слово и переводится оно как «угрюмый». Попав в русскую речь, оно стало означать прежде всего необщительного домоседа (в словаре Даля так и написано: «мымрить» — безвылазно сидеть дома»). Постепенно «мымрой» стали называть и просто нелюдимого, скучного, серого и угрюмого человека.
Сволочь
«Сволочати» — по-древнерусски то же самое, что и «сволакивать». Поэтому сволочью первоначально называли всяческий мусор, который сгребали в кучу. Это значение (среди прочих) сохранено и у Даля: «Сволочь — все, что сволочено или сволоклось в одно место: бурьян, трава и коренья, сор, сволоченный бороною с пашни». Со временем этим словом стали определять ЛЮБУЮ толпу, собравшуюся в одном месте. И уж потом им стали именовать всяческий презренный люд — алкашей, воришек, бродяг и прочие асоциальные элементы.
Подонок
Еще одно слово, которое изначально существовало исключительно во множественном числе. Иначе и быть не могло, так как «подонками» называли остатки жидкости, остававшейся на дне вместе с осадком.
А так как по трактирам и кабакам частенько шлялся всякий сброд, допивающий мутные остатки алкоголя за другими посетителями, то вскоре слово «подонки» перешло на них. Возможно также, что немалую роль сыграло здесь и выражение «подонки общества», то есть, люди опустившиеся, находящиеся «на дне».
Ублюдок
Слово «гибрид», как известно, нерусское и в народный арсенал вошло довольно поздно. Гораздо позже, нежели сами гибриды — помеси разных видов животных. Вот и придумал народ для таких помесей словечки «ублюдок» и «выродок». Слова надолго в животной сфере не задержались и начали использоваться в качестве унизительного наименования байстрюков и бастардов, то есть, «помеси» дворян с простолюдинами.
Наглец
Слова «наглость», «наглый» довольно долго существовали в русском языке в значении «внезапный, стремительный, взрывчатый, запальчивый». Бытовало в Древней Руси и понятие «наглая смерть», то есть смерть не медленная, естественная, а внезапная, насильственная. В церковном произведении XI века «Четьи Минеи» есть такие строки: «Мьчаша кони нагло», «Реки потопят я нагло» (нагло, то есть, быстро).
Пошляк
«Пошлость» — слово исконно русское, которое коренится в глаголе «пошли». До XVII века оно употреблялось в более чем благопристойном значении и означало все привычное, традиционное, совершаемое по обычаю, то, что ПОШЛО исстари.
Однако в конце XVII — начале XVIII веков начались Петровские реформы, прорубка окна в Европу и борьба со всеми древними «пошлыми» обычаями. Слово «пошлый» стало на глазах терять уважение и теперь всё больше значило — «отсталый», «постылый», «некультурный», «простоватый».
Мерзавец
Этимология «мерзавца» восходит к слову «мерзлый». Холод даже для северных народов никаких приятных ассоциаций не вызывает, поэтому «мерзавцем» стали называть холодного, бесчувственного, равнодушного, черствого, бесчеловечного… в общем крайне (до дрожи!) неприятного субъекта. Слово «мразь», кстати, родом оттуда же. Как и популярные ныне «отморозки».
Негодяй
То, что это человек к чему-то не годный, в общем-то, понятно. Но в XIX веке, когда в России ввели рекрутский набор, это слово не было оскорблением. Так называли людей, не годных к строевой службе. То есть, раз не служил в армии — значит негодяй!
Чмо
«Чмарить», «чмырить», если верить Далю, изначально обозначало «чахнуть», «пребывать в нужде», «прозябать». Постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии.
В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово «ЧМО» стали рассматривать, как аббревиатуру определения «Человек, Морально Опустившийся», что, впрочем, совершенно недалеко от изначального смысла.
Жлоб
Есть теория, что сперва «жлобами» прозвали тех, кто пил жадно, захлебываясь. Так или иначе, но первое достоверно известное значение этого слова — «жадина, скупердяй». Да и сейчас выражение «Не жлобись!» означает «Не жадничай!».
Блядь
Дело в том, что первоначально древнерусский глагол «блядити» значил «ошибаться, заблуждаться, пустословить, лгать». То есть, ежели ты трепал языком наглую ложь (неважно, осознавая это или нет), тебя вполне могли назвать блядью, невзирая на пол.
В это же самое время в славянских языках жило-поживало другое, весьма похожее по звучанию, слово «блудити», которое означало «блуждать» (ср. украинское «блукати»). Постепенно словом «блуд» стали определять не только экспедицию Ивана Сусанина, но и беспорядочную «блуждающую» половую жизнь. Появились слова «блудница», «блудолюбие», «блудилище» (дом разврата). Сначала оба слова существовали обособленно, но затем постепенно стали смешиваться.
Стерва
Каждый, открывший словарь Даля, может прочесть, что под стервой подразумевается «дохлая, палая скотина», то есть, проще говоря — падаль, гниющее мясо. Вскоре словцом «стервоза» мужчины стали презрительно называть особо подлых и вредных («с душком») шлюх. А так как вредность женщины мужчин, видимо, заводила (чисто мужское удовольствие от преодоления препятствий), то и слово «стерва», сохранив изрядную долю негатива, присвоило себе и некоторые черты «роковой женщины». Хотя о первоначальном его значении нам до сих пор напоминает гриф стервятник, питающийся падалью.
Зараза
Девушки бывают разные. Возможно, и на слово «зараза» не все обижаются, но комплиментом его уж точно не назовешь. И тем не менее, изначально это был все-таки комплимент. В первой половине XVIII века светские ухажеры постоянно «обзывали» прекрасных дам «заразами», а поэты даже фиксировали это в стихах.
А всё потому, что слово «заразить» изначально имело не только медицински-инфекционный смысл, но и было синонимом «сразить». В Новгородской Первой летописи, под 1117 годом стоит запись: «Единъ от дьякъ зараженъ былъ отъ грома». В общем, заразило так, что и поболеть не успел. Так слово «зараза» стало обозначать женские прелести, которыми те сражали (заражали) мужчин.
