В 1938 году увидела свет ломавшая стереотипы западного мировоззрения работа немецкого философа Вальтера Шубарта «Европа и душа Востока», посвящённая истокам противостояния цивилизаций Европы как Запада и России как Востока. В отличие от прочих изданий о России («Россия в 1839 г.» маркиза де Кюстина, «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына) «Европа и душа Востока» так и не попала в руки западного обывателя. Причиной была ярко выраженная русофилия автора. Такие книги на Западе не печатали и не печатают…
Характеризуя культурно-исторический тип европейца и русского человека, В. Шубарт употребляет термины «прометеевский» и «готический». Европеец обладает «прометеевской» нравственной конституцией, в основе которой - взгляд на мир как объект, который должен покорить, подчинить, перестроить. Отсюда извечная агрессия Запада против Востока, желание Запада «цивилизовать» Восток.
В. Шубарт видел задатки «прометеевской» морали в протестантско-католической идеологии и в распространении римской культуры на всю Европу. «Недостаточное понимание европейскими народами России – римское наследие», - подчёркивал он.
Русский, по В. Шубарту, – человек «готический», чьи внутренние помыслы обращены не столько на земное, дольнее, сколько на горнее (отсюда и сравнение с готикой – архитектурным стилем, возносящимся к небесам). Взгляд «готического» человека на мир – это не взгляд хищного субъекта на пассивный объект. «Готический» человек считает целое и общее выше частного и индивидуального, он стремится жить с миром в гармонии, а не заниматься его бесконечной переделкой.
«Прометеевская» эпоха началась вслед за Реформацией, затем продолжилась Французской революцией и как итог привела к полному обезбоживанию европейской цивилизации. Что отличает человека «прометеевского» от «готического», то отличает его и от русского, утверждал В. Шубарт.
«Проклятье «прометеевской» культуры в том, что герой в ней деградирует до обывателя», - выносит В. Шубарт свой диагноз Европе. Для западной культуры, которую немецкий философ называет «культурой середины», характерен идеал могущества среднего обывателя, буржуа, упивающегося собственным индивидуализмом, примат материи над духом, идеология накопительства. Такая культура становится всё более серой, интеллектуально мелкой, автоматизированной. Капитализм – экономическая форма «прометеевской» культуры.
Русская культура у В. Шубарта – «культура конца», она имеет апокалипсический характер, ибо, пропитанная православными идеалами Царства Божия, обладает метафизической глубиной и идеалом свободы.
В. Шубарт оказался на удивление проницательным, обрисовав пагубные веяния, которые уродуют культуру западных народов. В западной мысли он предвосхитил интеллектуальный переход от «Заката Европы» Освальда Шпенглера (1922 г.) к «Смерти Запада» Патрика Бьюкенена (2002 г.). Так, П. Бьюкенен безапелляционно выносит свой приговор: Соединённые Штаты как детище западноевропейской культуры следуют по пути самоубийства. Дехристианизация поразила все сферы американской жизни, результатом чего стали сегодня яркие признаки вырождения в виде апологии педерастии, воинствующего феминизма, доведённой до абсурда «политкорректности», когда нет уродов, а есть «люди с альтернативной внешностью», нет мамы и папы, а есть «родитель №1» и «родитель №2».
«Прометеевская» культура вымирает и убивает сама себя, говорил В. Шубарт, указывая на практически полное отсутствие самоубийств в средневековой Европе, верной христианской традиции, и их эпидемию в Европе секуляризированной, отрекшейся от христианства.
В свою очередь, П. Бьюкенен, продолжая линию В.Шубарта, указывает на рост гедонистических настроений среди американцев как основную причину усиления вырожденческих тенденций. Уже с середины ХХ столетия многие постулаты и символы христианства были отвергнуты американцами как противоречащие «свободе вероисповедания», начался распад института семьи. Чем более гедонистическим оказывалось каждое последующее поколение американцев, тем оно было политически безответственней и духовно ущербней.
Следует понимать, что насаждаемая на Западе идеология мультикультурализма – это не жест вежливой открытости, а завуалированный страх перед пришельцами-пассионариями, крепко держащимися своей веры. Ни европейцы, ни белые американцы более не в состоянии «переваривать» новоприбывших. Европу накрывают иммигрантские волны из Африки и Азии. Только в одном Берлине проживает уже 3 млн. турок. В Норвегии с 2006 по 2007 г. количество приезжих из мусульманских стран возросло на 10%.
Всё более заметно меняется облик Соединённых Штатов, где центр общественной и экономической жизни смещается в сторону южноамериканского континента, приближаясь к центрам испаноязычной культуры. США захлёстывают волны испаноязычных эмигрантов. Сегодня многие говорят об утере Соединёнными Штатами англосаксонской исключительности. С 2000-го по 2030 г. 88% прироста общего населения США произойдет за счет прироста населения в южных штатах, доля англосаксов в процентном отношении будет меньше доли латиноамериканцев и африканцев. Уже сейчас мексиканское население Лос-Анджелеса уступает лишь населению Мехико-Сити, а кубинская диаспора Майами составляет большинство в городе. Эта тенденция сохранится, поскольку миграционный поток из Южной Америки не иссякает, а уровень рождаемости среди латиноамериканцев превышает таковой не только у белых, но даже у чёрных американцев. Впервые громко об этом заговорил американский публицист-футуролог Джон Нейсбит в своей книге «Мегатренды», опубликованной в далёком уже 1982 году.
А В. Шубарт ещё в 1930-х годах предвидел, что «будущее России – в Азии», с которой отношения у неё складывались гораздо теплее, чем с Европой. «Среди восточных народов всё шире убеждение, что европеец пришёл к ним как угнетатель, а русский приходит как освободитель», - писал В. Шубарт. Нежелание русского помыкать другими, врождённое свойство его души принимать человека любой культуры как равного – вот что отличает русских от европейцев.
«Прометеевский» человек отмечен печатью духовной смерти. Россия же – полюс, лишённый по своей природе «прометеевского» измерения, его будущее зависит оттого, насколько долго он сможет сохранять свою культурно-историческую обособленность. Всякий раз, когда русские вступали в Европу, например в 1813-1815 гг., они начинали вдыхать европейский яд, проникаться элементами «прометеевской» цивилизации, отравляя при этом свою. Русские, писал В.Шубарт, не должны ни в коем случае, жертвуя собственной культурой, глубоко воспринимать элементы культуры «прометеевской»: «Англичанин смотрит на мир, как на фабрику, француз – как на салон, немец – как на казарму, а русский – как на храм». Либерализм и западничество – главные враги русской цивилизации – таков вывод В.Шубарта, и в этом он согласен со многими выдающимися её представителями (Ф.М. Достоевский, К.Н. Леонтьев, И.Т. Аксаков, А.С. Хомяков, И.А. Ильин).
Обозначенная В. Шубартом проблематика до сих пор актуальна и для Европы, и для России. «Культуртрегерство» европейцев никуда не ушло. Рыночное хищничество, ущербный индивидуализм пропитывают, например, идеологию российской оппозиции как мазохистской формы западничества, борьбу с которым вели ещё русские славянофилы XIX века. И не случайно либеральная оппозиция поддерживает то нелепые претензии Запада к России за сталинский «тоталитаризм», то состряпанные западными пропагандистами обвинения русских в «геноцидах» – поляков, украинцев, прибалтов, черкесов. Всё по В. Шубарту, для которого Россия после каждого очередного конфликта всегда была готова строить добрососедские отношения со вчерашним врагом, а Европа – никогда ничего не забывала. «Для неё…непримиримая вражда, не устаревшие претензии – словно булыжник в желудке».
Сегодня обстановка в мире требует от России чётких, внятных ответов на тот глобальный вызов, который бросает ей Запад. Не будем забывать, что тот же П. Бьюкенен, например, пессимистично оценивал шансы России удержать за собой геополитические позиции, обеспечивающие её целостность как государства.
Не все ожидания и прогнозы В. Шубарта оправдались, но глубокие основания мировоззренческих и политических различий между Западом и Россией он видел ясно. Ход мировых событий это подтверждает. Духовная автономия как средство сдерживания западной агрессии в сфере культуры и идеологии – сегодня это необходимая мера для охранения Русского мира от бацилл деградирующей «прометеевской» культуры.
Характеризуя культурно-исторический тип европейца и русского человека, В. Шубарт употребляет термины «прометеевский» и «готический». Европеец обладает «прометеевской» нравственной конституцией, в основе которой - взгляд на мир как объект, который должен покорить, подчинить, перестроить. Отсюда извечная агрессия Запада против Востока, желание Запада «цивилизовать» Восток.
В. Шубарт видел задатки «прометеевской» морали в протестантско-католической идеологии и в распространении римской культуры на всю Европу. «Недостаточное понимание европейскими народами России – римское наследие», - подчёркивал он.
Русский, по В. Шубарту, – человек «готический», чьи внутренние помыслы обращены не столько на земное, дольнее, сколько на горнее (отсюда и сравнение с готикой – архитектурным стилем, возносящимся к небесам). Взгляд «готического» человека на мир – это не взгляд хищного субъекта на пассивный объект. «Готический» человек считает целое и общее выше частного и индивидуального, он стремится жить с миром в гармонии, а не заниматься его бесконечной переделкой.
«Прометеевская» эпоха началась вслед за Реформацией, затем продолжилась Французской революцией и как итог привела к полному обезбоживанию европейской цивилизации. Что отличает человека «прометеевского» от «готического», то отличает его и от русского, утверждал В. Шубарт.
«Проклятье «прометеевской» культуры в том, что герой в ней деградирует до обывателя», - выносит В. Шубарт свой диагноз Европе. Для западной культуры, которую немецкий философ называет «культурой середины», характерен идеал могущества среднего обывателя, буржуа, упивающегося собственным индивидуализмом, примат материи над духом, идеология накопительства. Такая культура становится всё более серой, интеллектуально мелкой, автоматизированной. Капитализм – экономическая форма «прометеевской» культуры.
Русская культура у В. Шубарта – «культура конца», она имеет апокалипсический характер, ибо, пропитанная православными идеалами Царства Божия, обладает метафизической глубиной и идеалом свободы.
В. Шубарт оказался на удивление проницательным, обрисовав пагубные веяния, которые уродуют культуру западных народов. В западной мысли он предвосхитил интеллектуальный переход от «Заката Европы» Освальда Шпенглера (1922 г.) к «Смерти Запада» Патрика Бьюкенена (2002 г.). Так, П. Бьюкенен безапелляционно выносит свой приговор: Соединённые Штаты как детище западноевропейской культуры следуют по пути самоубийства. Дехристианизация поразила все сферы американской жизни, результатом чего стали сегодня яркие признаки вырождения в виде апологии педерастии, воинствующего феминизма, доведённой до абсурда «политкорректности», когда нет уродов, а есть «люди с альтернативной внешностью», нет мамы и папы, а есть «родитель №1» и «родитель №2».
«Прометеевская» культура вымирает и убивает сама себя, говорил В. Шубарт, указывая на практически полное отсутствие самоубийств в средневековой Европе, верной христианской традиции, и их эпидемию в Европе секуляризированной, отрекшейся от христианства.
В свою очередь, П. Бьюкенен, продолжая линию В.Шубарта, указывает на рост гедонистических настроений среди американцев как основную причину усиления вырожденческих тенденций. Уже с середины ХХ столетия многие постулаты и символы христианства были отвергнуты американцами как противоречащие «свободе вероисповедания», начался распад института семьи. Чем более гедонистическим оказывалось каждое последующее поколение американцев, тем оно было политически безответственней и духовно ущербней.
Следует понимать, что насаждаемая на Западе идеология мультикультурализма – это не жест вежливой открытости, а завуалированный страх перед пришельцами-пассионариями, крепко держащимися своей веры. Ни европейцы, ни белые американцы более не в состоянии «переваривать» новоприбывших. Европу накрывают иммигрантские волны из Африки и Азии. Только в одном Берлине проживает уже 3 млн. турок. В Норвегии с 2006 по 2007 г. количество приезжих из мусульманских стран возросло на 10%.
Всё более заметно меняется облик Соединённых Штатов, где центр общественной и экономической жизни смещается в сторону южноамериканского континента, приближаясь к центрам испаноязычной культуры. США захлёстывают волны испаноязычных эмигрантов. Сегодня многие говорят об утере Соединёнными Штатами англосаксонской исключительности. С 2000-го по 2030 г. 88% прироста общего населения США произойдет за счет прироста населения в южных штатах, доля англосаксов в процентном отношении будет меньше доли латиноамериканцев и африканцев. Уже сейчас мексиканское население Лос-Анджелеса уступает лишь населению Мехико-Сити, а кубинская диаспора Майами составляет большинство в городе. Эта тенденция сохранится, поскольку миграционный поток из Южной Америки не иссякает, а уровень рождаемости среди латиноамериканцев превышает таковой не только у белых, но даже у чёрных американцев. Впервые громко об этом заговорил американский публицист-футуролог Джон Нейсбит в своей книге «Мегатренды», опубликованной в далёком уже 1982 году.
А В. Шубарт ещё в 1930-х годах предвидел, что «будущее России – в Азии», с которой отношения у неё складывались гораздо теплее, чем с Европой. «Среди восточных народов всё шире убеждение, что европеец пришёл к ним как угнетатель, а русский приходит как освободитель», - писал В. Шубарт. Нежелание русского помыкать другими, врождённое свойство его души принимать человека любой культуры как равного – вот что отличает русских от европейцев.
«Прометеевский» человек отмечен печатью духовной смерти. Россия же – полюс, лишённый по своей природе «прометеевского» измерения, его будущее зависит оттого, насколько долго он сможет сохранять свою культурно-историческую обособленность. Всякий раз, когда русские вступали в Европу, например в 1813-1815 гг., они начинали вдыхать европейский яд, проникаться элементами «прометеевской» цивилизации, отравляя при этом свою. Русские, писал В.Шубарт, не должны ни в коем случае, жертвуя собственной культурой, глубоко воспринимать элементы культуры «прометеевской»: «Англичанин смотрит на мир, как на фабрику, француз – как на салон, немец – как на казарму, а русский – как на храм». Либерализм и западничество – главные враги русской цивилизации – таков вывод В.Шубарта, и в этом он согласен со многими выдающимися её представителями (Ф.М. Достоевский, К.Н. Леонтьев, И.Т. Аксаков, А.С. Хомяков, И.А. Ильин).
Обозначенная В. Шубартом проблематика до сих пор актуальна и для Европы, и для России. «Культуртрегерство» европейцев никуда не ушло. Рыночное хищничество, ущербный индивидуализм пропитывают, например, идеологию российской оппозиции как мазохистской формы западничества, борьбу с которым вели ещё русские славянофилы XIX века. И не случайно либеральная оппозиция поддерживает то нелепые претензии Запада к России за сталинский «тоталитаризм», то состряпанные западными пропагандистами обвинения русских в «геноцидах» – поляков, украинцев, прибалтов, черкесов. Всё по В. Шубарту, для которого Россия после каждого очередного конфликта всегда была готова строить добрососедские отношения со вчерашним врагом, а Европа – никогда ничего не забывала. «Для неё…непримиримая вражда, не устаревшие претензии – словно булыжник в желудке».
Сегодня обстановка в мире требует от России чётких, внятных ответов на тот глобальный вызов, который бросает ей Запад. Не будем забывать, что тот же П. Бьюкенен, например, пессимистично оценивал шансы России удержать за собой геополитические позиции, обеспечивающие её целостность как государства.
Не все ожидания и прогнозы В. Шубарта оправдались, но глубокие основания мировоззренческих и политических различий между Западом и Россией он видел ясно. Ход мировых событий это подтверждает. Духовная автономия как средство сдерживания западной агрессии в сфере культуры и идеологии – сегодня это необходимая мера для охранения Русского мира от бацилл деградирующей «прометеевской» культуры.
ФСК, Владислав Гулевич
