Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года, подписанный главами ведомств по иностранным делам - В. М. Молотовым и И. фон Риббентропом, стал одним из главных обвинений, которые предъявляют лично И. Сталину и СССР. Для либералов и внешних врагов русского народа этот пакт является темой, с помощью которой они пытаются заставить покаяться Россию, тем самым её включают в число агрессоров, зачинщиков Второй мировой войны.

Однако в большинстве случаев критики этого соглашения не учитывают геополитические реалии того времени, когда аналогичные соглашения с Германией существовали у Польши, Англии и других государств. На пакт смотрят с высоты нашего, ещё относительно благополучного времени. Чтобы понять необходимость этого соглашения необходимо проникнуться духом 1939 года и проанализировать несколько возможных сценариев действий Советского Союза.

Для начало надо вспомнить, что к 1939 году в мире существовало три основные силы: 1) «западные демократии» - Франция, Англия, США и их союзники; 2) Германия, Италия, Япония и их союзники; 3) СССР. Неизбежность столкновения в Москве отлично понимали. Однако Москве надо было максимально оттянуть начало вступления Союза в войну, чтобы использовать это время для реализации программы индустриализации и перевооружения армии. Худшим сценарием для СССР было столкновение с германо-итало-японским блоком, при враждебной позиции «стран демократии». Кроме того, существовала возможность столкновения СССР с Англией и Францией, при первоначальном нейтралитете Германии. Так, во время советско-финской войны, Лондон и Париж уже фактически решились на войну с СССР, планируя помочь Финляндии, высадив экспедиционный корпус в Скандинавии и нанести удар по южным рубежам СССР с территории Ближнего Востока (план бомбардировок нефтяных месторождений в районе Баку).

Москва же проводила настолько разумную политику, что первоначально Германия нанесла удар по англо-французскому блоку, сильно ослабив его позиции. Только после разгрома Франции, Берлин повернул вермахт на восток. В результате Германия и её союзники оказались в состоянии войны с двумя силами глобального уровня значимости. Это предопределило исход Второй мировой войны. Англо-саксы ненавидели СССР и мечтали о его расчленении также, как германское военно-политическое руководство (если не больше), но были вынуждены стать союзниками Москвы, чтобы сохранить лицо при плохой игре. Выгод хозяева США и Великобритании от Второй мировой войны получили много. Но всё же главная цель не была достигнута. СССР не только не был уничтожен и расчленён на национальные «бантустаны», контролируемые «мировым сообществом», но в огне войны стал сильнее, получил статус сверхдержавы. СССР по-прежнему строил более справедливый мировой порядок, подкреплённый статусом победителя «коричневой чумы».

Варианты развития событий в случае, если бы СССР не подписал пакт о ненападении

Сценарий первый. СССР и Германия не подписывают пакт о ненападении. Отношения СССР с Польшей остаются враждебными. Военная конвенция Советского Союза с Англией и Францией не подписана. В таком случае вермахт громит польские вооружённые силы и захватывает всю Польшу, включая Западную Белоруссию и Западную Украину. На западной границе Германия начинается «странная война», когда англичане и французы сбрасывают на немецкие войска и города не бомбы, а листовки и командование вместо организации наступательных операций, решает задачу по развлечению солдат. Очевидно, что Гитлеру выдано «разрешение» на удар по СССР.

Выйдя на границу СССР, вермахт упирается в войска Белорусского и Киевского округов, которые приведены в боевую готовность в связи с войной на сопредельной территории. Не имея с Москвой никакого соглашения, учитывая антифашистские заявления советского руководства в предвоенный период и высказывания Гитлера о необходимости «жизненного пространства» на востоке, немецкие военные вынуждены считать нас врагом номер один. Понятно, что сразу в бой немецкие войска не бросаются, необходимо перегруппировать силы, разработать план вторжения, навести порядок на польской территории, тем более, что перед ними полоса довольно сильных укрепрайонов.

Однако немецкое командование практически сразу может улучшить стратегическое положение своих войск – с северо-запада над Белорусской ССР нависают Литва и Латвия, которые имеют незначительные вооружённые силы. Их захват или «добровольное» присоединение позволял обойти наши войска в Белоруссии с левого фланга, в результате штурмовать укрепрайоны было уже не нужно. Советское командование при ударе с севера, само бы вывело войска из возможного кольца окружения. Кроме того, немецкие войска выходили на советскую границу в районе Себежа и оказывались в 550 километрах от Москвы, где было всего два естественных рубежа – Ловать и верховья Западной Двины. В тылу оставалась Березина и Днепр, который в 1941 году в районе Смоленска на три месяца задержал наступление группы армий «Центр» на советскую столицу и заставил немецкое командование израсходовать 44% своего стратегического резерва. В итоге план «Барбаросса» - молниеносной войны, получал все шансы на реализацию. Если учесть факт возможности захвата немецкими войсками Эстонии и выхода вермахта на рубеж для быстрого захвата Ленинграда, ситуация сложилась бы катастрофическая ещё до начала боевых действий. СССР был вынужден воевать в ещё более жестких условиях, чем произошло в реальности.

Сомнение нет, СССР одержал победу и в такой ситуации, но потери многократно увеличивались. Франция и Англия сохраняли свои силы и ресурсы в неприкосновенности и при поддержке США, в конце Второй мировой войны могли претендовать на контроль над большей частью планеты.

Сценарий второй. В этом варианте, Москва была должна, выступить на стороне Польши, как того хотели Англия и Франция. Проблема была в том, что польское руководство не хотело такой помощи. Так, в апреле 1939 года польское посольство в Лондоне сообщило временному поверенному в делах Германии в Соединенном Королевстве Теодору Кордту что «Германия может быть уверена в том, что Польша никогда не позволит вступить на свою территорию ни одному солдату Советской России». Это была твёрдая позиция, которую Варшава не изменила даже в результате политического давления Франции. Даже 20 августа 1939 года, за три дня до подписания советско-германского договора о ненападении и за одиннадцать дней до начала Второй мировой войны, польский министр иностранных дел Юзеф Бек телеграфировал послу Польши во Франции Лукасевичу, что «Польшу с Советами не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такой договор заключать не намеревается». Необходимо также учесть и то, что Франция и Англия не собирались давать СССР твёрдых гарантий и подписывать военную конвенцию.

В этом случае, советским войскам приходится преодолевать сопротивление польских войск, вести войну на враждебной территории, так как поляки не хотят, чтобы мы за них вступались. Франция и Англия на Западном фронте ведут «странную войну». Вступив боевое соприкосновение с вермахтом, при примерном материально-техническом равенстве сил и людских ресурсов, и при отсутствии внезапности удара как у той, так и у другой стороны война постепенно приобретёт затяжной, позиционный характер. Правда, у немцев будет возможность флангового удара через Прибалтику. Немецкое командование может попытаться отсечь и окружить советские войска в Польше.

Этот сценарий также весьма неблагоприятен для Москвы. СССР и Германия будут истощать силы в борьбе с друг другом, в выигрыше останутся «страны демократии».

Сценарий третий. Варшава, перед угрозой полной ликвидации польской государственности, могла порвать союзнические отношения с Англией и Францией, и вступить в германский блок. Благо Варшава уже имела опыт сотрудничества с Берлином во время расчленения Чехословакии. Собственно 18 августа Варшава заявила о готовности к передаче Данцига, проведению плебисцита в польском коридоре и военному союзу с Третьим рейхом против СССР. Правда, польское руководство сделало оговорку, Лондон должен был дать согласие на это. Необходимо вспомнить, что польские политики давно зарились на советские земли и были не прочь поучаствовать в разделе СССР, претендуя на Украину. Но Варшава хотела, чтобы всю грязную работу сделала сама Германия – ударив через Восточную Пруссию – Прибалтику и Румынию. Поляки хотели уже делить шкуру убитого медведя, а не воевать с ним.

В таком случае удар по СССР наносили германо-польские войска, т. е. Гитлер получал в своё распоряжение 1 млн. польскую армию (с возможностью роста её численности). Англия и Франция остаются официально нейтральными. Рейх к 1 сентября 1939 года имел в вермахте 3 миллиона 180 тысяч человек. Советский Союз тогда мог выставить 2 млн. 118 тыс. солдат (штат мирного времени, к началу польской кампании численность была значительно увеличена). Это была вся Красная Армия. Поэтому, не надо было забывать, что значительная группировка советских войск была на Дальнем Востоке - Особая Дальневосточная армия. Она там стояла на случай угрозы со стороны Японской империи. А угроза была нешуточная - как раз перед самым началом большой войны в Европе военные действия в Монголии между советской и японской армиями были в самом разгаре. СССР грозила война на два фронта. Японское руководство обдумывало вопрос о главном направлении удара: южное направление или северное. Быстрый разгром японской группировки (бои на Халхин-Голе) показал мощь советской армии, поэтому Токио решило идти на юг, вытеснив Англию, США, Голландию и Францию из Азиатско-Тихоокеанского региона. Но СССР пришлось всю Великую Отечественную войну держать на востоке значительные силы, чтобы обезопасить свои дальневосточные рубежи.

Ленинградский военный округ решал задачу защиты Ленинграда от Финляндии, из него на запад нельзя было перебрасывать значительные силы. Закавказский округ также не мог использовать большую часть сил для войны с Германией – существовала вероятность нападения Турции. Его подкреплял Северо-Кавказский округ. Особым Западному и Киевскому округам могли помочь Архангельский, Одесский, Московский, Орловский, Харьковский, Северокавказский, Приволжский, Уральский, Среднеазиатский военные округа. Сибирский и Забайкальский были ориентированы на поддержку Дальневосточного фронта. К тому же надо было учесть временной фактор – тыловым округам необходимо было определённое время на мобилизацию и отправку подкреплений.

В Западном и Киевском округах, которые должны были выдержать первый удар врага, было 617 тыс. человек. Таким образом, соотношение сил по личному составу выходило в пользу Германии. Берлин мог сконцентрировать против СССР почти все наличные силы, оголить западные рубежи.

Нельзя забывать и негативное отношение прибалтийских государств к СССР. Они могли быть оккупированы вермахтом, или добровольно перейти на его сторону – дав Берлину в случае мобилизации 400-500 тыс. человек. Причём самым страшным были не эти сотни тысяч солдат, а то, что территория Прибалтики могла быть использована как удобный плацдарм для обходного маневра и удара по СССР.

Очевидно, что в Москве это понимали не хуже, чем мы с вами сейчас (скорее лучше). Сталин был прагматиком и отлично умел считать. Вступать в войну с германо-польской коалицией в 1939 году было бы очень глупо. Англия и Франция оставались нейтральными. Румыния, Венгрия, Словакия, Италия и Финляндия поддерживали Германию. Имея то геополитическое положение, которое досталось Советской России после революции и Гражданской войны, когда от нашей Родины были отторгнуты Бессарабия, Польша, Западная Украина, Западная Белоруссия, Эстония, Латвия, Литва и Финляндия, что резко ухудшило военно-стратегическое положение на западных рубежах, и вступать в схватку с таким сильным врагом, как Германия, было недопустимым риском. В Москве понимали, что пакт о ненападении носит временный характер, и что Третий рейх.ю решив свои задачи в Западной Европе, снова устремится на восток. Поэтому, чтобы улучшить военно-стратегические позиции на западном направлении, Сталин и предпринял усилия по обратному присоединению к России Бессарабии, Прибалтики и части Финляндии. Когда стоит вопрос о выживании целой цивилизации, проблема выбора для государств-лимитрофов не существуют.