В конце XII века, далеко от наших мест, в степях Центральной Азии на территории нынешней Монголии, населенных тогда племенами меркитов, ойратов, кэрэитов, монголов и татар, произошли важные события, во многом определившие ход истории всей Евразии в последующие столетия. Из среды их кочевых предводителей выделился, благодаря своему таланту полководца и политика, воле и безграничной жестокости, один из вождей по имени Тэмуджин (Темучин) . Будущий «Потрясатель Вселенной» родился, по сообщению персидского историка Рашид-ад-Дина, в 1154 или 1155 году . Тэмуджину удалось, казалось, невозможное: он сумел прекратить извечные военные столкновения между племенами и направил их объединенную энергию на внешние завоевания. Весной 1206 года, на съезде кочевых предводителей (курултае), Тэмуджин был «поднят на белой кошме почета» и провозглашен верховным правителем под именем Чингисхана.

Чингисхан создал из кочевых конных масс, обычно не отличавшихся дисциплиной, организованностью и стойкостью, превосходно организованное, дисциплинированное и подвижное войско. Оно делилось на десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч (тумены, тьмы). В главе подразделений стояли зависимые от Чингисхана вассалы (нойоны), связанные с ним присягой верности. Часто упоминаемый в литературе термин «нукер» (nokor, т.е. друг) применительно к монгольскому воину означало дружинника, близкого по своему статусу к члену древнерусской или древнегерманской дружины. Основные кадры nоkоr — выходцы из господствующего класса, однако в их состав могли входить и люди простого происхождения. По большей части они сами избирали себе нойона, которому решили служить по устному договору . Нойоны наделялись зависимым кочевым населением (улусом), количество которого позволяло сформировать подчиненные им воинские подразделения (тысячи, тумены). Местность, где кочевал улус, называли юртом . Особое место в структуре монгольской империи занимали Чингизиды (род Чингисхана), только им могла принадлежать верховная власть, все население являлось их улусом (родовым владением). У самого подножья монгольской иерархической пирамиды находились бедняки, чернь (харачу) и рабы.

Мобильное, прекрасно организованное, спаянное железной дисциплиной и единоначалием, управляемое талантливыми и преданными военачальниками-нойонами, выдвинутыми Чингисханом, войско монголов превратилось в грозное орудие завоевания.

Первыми его жертвами стали соседние феодальные государства тангутов и чжурчжэней на территории современного Китая. В походах 1219-1221 годов войско Чингисхана разгромило государство хорезм-шахов в Средней Азии, пали древние города, знаменитые центры ремесла, торговли и культуры Отрар, Бухара, Самарканд. Нашествие ознаменовалось массовым истреблением и уводом в рабство населения, разрушением хозяйства, превращением городов в руины.

Летом 1220 года, после переправы своих войск через реку Аму-Дарью, Чингисхан направил три тумена (около 30 тыс. воинов) под командованием Джебе-нойона и Субедей-багатура в набег на запад, который традиционно рассматривается историками, как разведывательный рейд в рамках подготовки большого похода для завоевания стран Запада . Пройдя огнем и мечем Северный Иран, тумены обошли с юга Каспий и оказались на территории современного Азербайджана. Попытка монголов проникнуть в степи Северного Кавказа через «Железные Ворота», узкий проход между западным берегом Каспийского моря и восточной оконечностью Кавказских гор у современного Дербента, успеха не принесла, их не пропустил дербентский правитель – ширваншах . Под предлогом переговоров Субедей и Джебе захватили в заложники представителей местной знати, которые под страхом смерти указали путь на Северный Кавказ через Ширванское ущелье.

Здесь против завоевателей совместно выступили аланы (осетины), лезгины и половцы (кипчаки), уже более столетия кочевавшие в местной степи. Не добившись победы в сражении с их объединенным войском, монголы пошли на хитрость. Вот что рассказывает Ибн-ал-Асир, арабский историк первой половины XIII века, современник событий: «Татары послали к кипчакам сказать: «Мы и вы одного рода, а эти аланы не из ваших, так что вам нечего помогать им; вера ваша не похожа на их веру, и мы обещаем вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежд сколько хотите; оставьте нас с ними». Уладилось дело между ними на деньгах, на одеждах и пр.; они (татары) действительно принесли им то, что было выговорено, и кипчаки оставили их (алан). Тогда татары напали на алан, произвели между ними избиение, бесчинствовали, грабили, забрали пленных и пошли на Кипчаков, которые спокойно разошлись на основании мира, заключенного между ними, и узнали о них только тогда, когда те нагрянули на них и вторглись в землю их. Тут стали они (татары) нападать на них раз за разом, и отобрали у них вдвое против того, что (сами) им принесли. Услышав эту весть, жившие вдали кипчаки бежали без всякого боя и удалились; одни укрылись в болотах, другие в горах, а иные ушли в страну русских» .

Осень и начало зимы 1222 года Джебе и Субедей провели, изгнав предкавказских половцев, на Ставрополье и в Прикубанье, где условия для зимнего выпаса лошадей довольно благоприятны: «Эта земля обильная пастбищами зимою и летом; есть в ней места прохладные летом, с множеством пастбищ; и (есть в ней) места теплые зимою (также) со множеством пастбищ, т.е. низменных мест на берегу моря» . Следующей целью монголов стали торговые города Крыма, о чем сообщает уже упомянутый нами Ибн-ал-Асир: «Придя к Судаку, татары овладели им, а жители его разбрелись; некоторые из них со своими семействами и своим имуществом взобрались на горы, некоторые отправились в море и уехали в страну Румскую…». Этот осведомленный арабский историк называет Судак (Сурож) городом кипчаков, поясняя, что отсюда они получают свои товары, и подробно характеризует товарооборот этого города: «… к нему пристают корабли с одеждами; последние продаются, а на них покупаются девушки и невольники, буртасские меха, бобры, белки…» .

 Захват монголами Судака относят обычно к январю 1223 года. К сожалению, ни Ибн-ал-Асир, ни Рашид-ад-Дин (том 1, книга 2, раздел 2, часть 7), также рассказавший об этом событии, не сообщают, как монголы попали с Северного Кавказа в Крым. Возможны два пути: кратчайший – через Тамань и Керченский пролив (Боспор Киммерийский), и более длинный, чисто сухопутный, – через низовья Дона, Северное Приазовье и Перекоп. Многие историки ( в том числе, П. П. Толочко, Дж. Феннел и др.) на предложенных ими картах продвижение войск Джебе-нойона и Субедей-багатура именно так и обозначили - вдоль северного побережья Азовского моря и, через Перекоп, в Крым. При этом руководствовались простым соображением: Керченский пролив в наше время обычно, даже в разгар зимы, не замерзает, а плавучих средств, чтобы быстро переправить десятки тысяч всадников и сменных лошадей, в тогдашнем Крыму быть не могло. По мнению С.А. Плетневой, монголы все же преодолели Керченский пролив, и О.Б. Бубенок приводит в своей статье, как аргументы в пользу перехода пролива по льду, свидетельства Геродота (V век до н.э.) и турецкого автора Эвлии Челеби  (вторая половина XVII века) о возможности форсирования Боспора Киммерийского при его замерзании. Укажем еще два свидетельства в пользу такой возможности, не упомянутые в работе О.Б. Бубенка. 

В 1792 году на Таманском полуострове найдена мраморная плита, на которой было выбито в 1068 году: «В лето 6576 года (1068 года) индикта 6 Глеб князь мерил море по льду от Тмутараканя до Корчева 14000 сажен» . Татарский поэт Мехмед Сенайи, придворный хронист крымского хана Ислам Гирея III, по восточному льстиво и витиевато описывает зимний переход войск по льду через Керченский пролив во время похода татар на Кавказ (1648-1650 гг.), в страну Черкесов: «… между крепостью Керш и Таманью составляет черноморский пролив в девять миль, в другие времена в переправу здесь бывало вовлечено множество кораблей, обычно исламское войско не могло переправиться и за двадцать дней. По воле Аллаха всевышнего, и удачливости сахибкирана хумаюна, это бездонное море замерзло и стало твердым, как камень агат, и войско переправилось как бы по огромному железному мосту» .

Свидетельства замерзания Керченского пролива и перехода войск через него (по льду) с XI по XVII век можно множить и множить. Таким образом, преодоление замерзшего пролива монголами на пути к Судаку зимой 1222/1223 года следует считать весьма вероятным, хотя прямых доказательств этого факта у нас и нет.

источник