Более шестидесяти лет назад, к концу 1950-го, в основном завершилось одно из самых громких дел сталинской эпохи. Фактически была разгромлена Ленинградская партийная организация, весьма влиятельная в РСФСР и в Политбюро ЦК ВКП (б). А если точнее, был, по существу, выбит костяк именно русских руководящих кадров в высшем эшелоне власти СССР, за считанными исключениями. Первым послевоенным ударом такого рода была внезапная, по многим данным, насильственная кончина Андрея Жданова 31 августа 1948 года, чуть ли не официально считавшегося преемником Иосифа Сталина.

После этого в ряде областей и автономных республик началась серия отставок местных деятелей-выходцев из Ленинграда. То есть «ленинградцев» в высшем руководящем эшелоне, можно сказать, отстраняли от кадровой подпорки на местах. Именно Жданов опекал ленинградские парторганы, оказывая им всевозможную поддержку.

«Ленинградское дело» было отражением борьбы за власть в последние годы жизни и деятельности Сталина. Многие аналитики небезосновательно считают, что уже к концу 1940-х годов Сталин был едва ли не «блокирован» группировкой Лаврентия Берии–Георгия Маленкова–Никиты Хрущева в принятии многих решений, особенно кадровых. Что сказалось роковым образом и на окончательной судьбе «ленинградцев» – Николая Вознесенского (председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета Министров СССР), Алексея Кузнецова (секретарь ЦК ВКП (б)), Михаила Родионова (председатель Совета Министров РСФСР), Петра Попкова (первого секретаря ленинградских горкома и обкома партии) и других.

Уезжая в летне-осенние отпуска в 1946 и 1947 годах, Сталин заявлял своим ближайшим «соратникам», что взамен оставляет на посту руководителя партии Кузнецова, а правительства – Вознесенского. Под «опекой» Жданова. Причем в те же годы, а затем осенью 1948-го, то есть уже после кончины Жданова, Сталин давал понять этим же «соратникам», что и в дальнейшем видит на тех постах Кузнецова и Вознесенского. Как отмечено, например, в документально-аналитическом сборнике «Ленинградское дело» (С. 28), «эпизод, когда Сталин сказал, что «оставляю своими заместителями Жданова – по партии, и Вознесенского – по государству», – имел место…». И еще по этому вопросу (С. 26): «Однажды, отдыхая на озере Рица (в конце сентября 1948 г. – А.Ч.), Сталин неожиданно для своего окружения (Маленков, Берия, Хрущев, Булганин. – Авт.) поделился: «Я стал стар… и думаю о преемниках. Наиболее подходящий преемник на посту председателя Совета Министров – Николай Алексеевич Вознесенский. А на посту Первого секретаря – Алексей Александрович Кузнецов. Как, не возражаете, товарищи?». Никто, как говорят, не возразил…».



Очевидно, что такие откровения не могли не вызывать опасений и ответных действий со стороны группы Берии–Маленкова–Хрущева. Сужающиеся административные возможности Сталина к концу 1940-х облегчали устранение «ленинградцев» этой группой.

Пожалуй, главным поводом для раскрутки «антиленинградской» кампании послужило выступление Алексея Кузнецова, ленинградского партийного лидера в 1945-1946 годах, на объединенном собрании Ленинградской городской и областной парторганизаций 16 января 1946 года. В этом выступлении Кузнецов всячески пропагандировал и даже демонстративно подчеркивал роль Ленинграда и ленинградских коммунистов в социалистическом строительстве, Победе над фашизмом, послевоенном восстановлении. При этом весьма лаконично было сказано о роли ЦК партии и лично Сталина в этих свершениях.

Соответственно, ту же линию в 1946-1947 годах проводили ленинградские СМИ, цитируя и комментируя ту речь Кузнецова (смотрите, например, «Ленинградская Правда», 21 января 1946 года). Так, по словам Кузнецова: «Мы должны добиться такого положения, чтобы… на всю страну выходили из Ленинграда… новые кадры партийных и советских руководителей… В разрешении этой труднейшей задачи мы найдем поддержку у вас, трудящихся города Ленина!.. Так будем добиваться и впредь, чтобы у нас были самые лучшие кадры, самый лучший актив, самая лучшая интеллигенция!..».



И, как говорится, пошло-поехало: например, Сталина его «приближенные» стали заваливать намеками и записками насчет «бонапартистских замашек» Кузнецова и его коллег, о намерениях ленинградцев-работников руководящих партийных и госорганов подмять под себя эти органы и т.п. Пока был жив Жданов, эти «наезды», в общем-то, удавалось сдерживать. К тому же Сталин в тот период лично благоволил к Вознесенскому и Кузнецову. Но после кончины Жданова их положение резко и быстро пошатнулось.

Плюс к тому Попков с Кузнецовым и Родионовым обсуждали возможность создания отдельной Российской коммунистической партии (большевиков), полагая, что и в РСФСР должна быть такая партия.
Причем они считали, что возглавлять ее целесообразно представителям ленинградского «звена» в ЦК ВКП (б).

В той же книге «Ленинградское дело» отмечается, что в ходе внеочередного пленума ленинградских горкома и обкома партии 22 февраля 1949 года Попков признал: «Я неоднократно говорил – причем говорил здесь, в Ленинграде, в присутствии Бадаева, Капустина… (руководящие работники ленинградских горкома и обкома партии. – Авт.), говорил это в приемной, когда был в ЦК (но не со Ждановым, а в приемной Жданова) говорил и в приемной Кузнецова… о РКП… Как только РКП создадут – легче будет ЦК ВКП(б): ЦК ВКП(б) руководить будет не каждым обкомом, а через ЦК РКП… С другой стороны, я заявил, что, когда создадут ЦК РКП, тогда у русского народа будут партийные защитники… Мне тов. Сталин на Политбюро показал, куда это ведет и что это значит. Но ведь когда я говорил это в присутствии ответственных товарищей (то есть упомянутых из ленинградских парторганов. – Авт.), меня никто не поправил по этому вопросу…».



По имеющимся данным, Жданов не имел или, по крайней мере, не высказывал четкой позиции по такому вопросу, но группа Берии–Маленкова–Хрущева была категорически против. А Сталин, постепенно осуществляя определенную русификацию руководящих кадров в центре и на местах в послевоенный период, не был склонен создавать РКП(б), полагая, что это создаст ряд национально-политических проблем, да и ограничит роль общесоюзных партийных и госорганов. Поэтому у него зародилось подозрение в неблагонадежности авторов и адептов такой идеи.
В контексте этой сталинской позиции группа Берии–Маленкова–Хрущева смогла интерпретировать «ленинградскую» идею об РКП(б) в том ключе, что, дескать, ленинградская группировка, некоторые деятели которой присутствуют в руководстве партии и правительства (Вознесенский и Кузнецов, например), намерена сперва отгородиться от общесоюзных органов. А затем сформировать «пресловутую РКП(б)» и, таким образом, отодвинуть на второй план роль и деятельность ЦК ВКП(б)». А, дескать, в качестве своего рода трамплина Кузнецов и Попков совмещали посты руководителей ленинградских горкома и обкома.

Причем все это подавалось именно как антигосударственная, подрывная деятельность. В качестве одного из доказательств такого направления «амбиций ленинградцев» отмечалось, что после 1944 года, когда была создана Новгородская область, территория которой до этого входила в Ленинградскую область, – почти все руководящие посты в новой области получили представили ленинградских горкома и обкома. Та же тенденция наметилась в соседних Карело-Финской ССР, а также в Псковской области, несколько расширенной после 1945-го за счет ряда юго-западных районов Ленинградской области.

Последствия ждать себя не заставили. В 1949-1950 годах были приняты постановления ЦК о ленинградской антипартийной и антигосударственной группе, а в конце сентября 1950-го, после скоротечного суда, практически все ее участники были расстреляны. Волна репрессий, арестов и ссылок охватила и упомянутые регионы СССР, руководителей среднего звена ленинградских горкома и обкома.


На сайте «Правда о Катыни» есть такая информация: «Об остроте и важности дела свидетельствует тот факт, что в 54-ом году хрущевцы судили и расстреляли группу работников и руководителей МГБ, которые вели «Ленинградское дело». Характерно, что «Ленинградское дело» – единственное, по которому были расстреляны практически все следователи. Суд над ними проходил с большой шумихой в Ленинградском Доме офицеров».

И еще один характерный штрих: в 1954-1956 годах, когда были реабилитированы все репрессированные по этому делу, – в реабилитационных решениях ни слова не упоминалось о проекте создания компартии РСФСР. Как и о том – правильной ли была такая идея?.. Причем та идея на несколько десятилетий пережила «Ленинградское дело». На XXIII и XXIV съездах КПСС (1966 и 1971 годы) Леонид Брежнев вкратце упомянул о том же проекте. Его новыми инициаторами, по ряду данных, были члены политбюро Федор Кулаков, Александр Шелепин, Дмитрий Полянский, Геннадий Воронов. Полянский, затем Воронов занимали пост председателя Совета Министров РСФСР. Как отметил Брежнев, нет никакой необходимости создавать такую партию, ибо КПСС выражала и выражает чаяния коммунистов и всех трудящихся СССР разных национальностей.

Зато упомянутых деятелей уже к середине 70-х «ушли» в отставку, а Кулаков скоропостижно скончался в 1978 году… Словом, и в конце 1940-х, и в брежневский период идея создания в РСФСР компартии, которая в большей мере могла бы защищать и воплощать интересы русских, была отвергнута высшим советским руководством. Но, похоже, именно эта идея и стала главной причиной «Ленинградского дела»...



...Причем весьма странным является тот факт, что по сей день не изданы все материалы как самого «Ленинградского дела», так и документы реабилитационной комиссии. Если же учесть то, что, повторим, все следователи по этому делу были уничтожены после 1953 года, – создается впечатление, что подлинные зачинщики дела и его «реализаторы» заметали следы. Похоже, нечто очень важное как в этом деле, так и в материалах по реабилитации лучше скрывать от общественности. До сих пор...