Спустя два года после 27 съезда партии Генеральный секретарь КПСС Горбачев принял решение созвать конференцию. Она открылась в столице СССР 28 июня, и стала отправной точкой конца эпохи построения социализма. По сути, всем уже было ясно – перестройка провалилась, а то, какие формы принимают все нововведения молодого Генсека, явно свидетельствовало – крах неминуем.

Дабы падение режима было максимально безболезненным и, по возможности, не кровавым, на 19-й конференции КПСС был принят ряд решений, доконавших сверхдержаву. В частности, ввели многопартийность и передали власть в руки республик. Прибалтийские республики, десятилетиями лелеявшие надежду выскочить из Союза, сделали это незамедлительно. Немногим раньше провозглашения независимости Украины, 11 марта 1990 года, был принят акт «восстановления независимости Литвы».

Уже 8 лет Литва является членом Евросоюза. Выветрился ли дух СССР из голов жителей ее, и что они думают о своем советском прошлом?

«Зато у них рыбы побольше»

Первыми, с кем мне удалось обстоятельно побеседовать на эту тему в Литве, были люди служивые - охранники центра для беженцев, расположенного в городке Пабраде, и пограничники. Я всю ночь проговорил с сотрудницей погранслужбы, как только прибыл в аэропорт Вильнюса. Литовцы очень мягкие и общительные люди,  проблем с коммуникацией здесь не возникает.

- Как живете вообще?
- Нормально, - девушка курила предложенную мной сигарету.

С сигаретами в Литве просто беда. Стоит достать пачку из кармана, и слегка замешкаться, как тут же появится некая личность, которая просительным тоном проскулит «а не бууудет сигареееты?». Я сначала не понимал, что к чему, и щедро угощал аборигенов. Со временем озлобился, и начал в ответ говорить грубости. Пачка "Мальборо" стоит порядка четырех долларов, особо не разгуляешься всех куревом спонсировать.

- Нормально живем, все хорошо у нас…
- Слушай, ну как понять «хорошо»? Вот мне мой адвокат в Голландии не советовал сюда лететь, потому что у вас, говорят, чуть ли не Греция.
- Нет, ну мы не шикуем тут, живем скромно… Но и не жалуемся. Главное, мы свободны.
- Ну, вот Россия пишет, что вам капец, - продолжаю доканывать девушку я.
- Просто Россия хочет нас, - она подыскивает русское слово и не находит, - цап-царап!
- А так плохо жилось при Союзе?
- Не жила, не знаю.

Вторым собеседником по данной теме был один из полицейских, сопровождавший меня в центр для беженцев. Мы проезжали мимо «нового города» в Вильнюсе, и я с ужасом взирал на постройки. Дело в том, что в Амстердаме, к примеру, тоже хватает серых однотипных домов, но они там аккуратные, без облезшей штукатурки и разваленных балконов. Тут же я видел типичную киевскую Троещину. Люди тоже были одеты совсем не по-европейски. Серые одежды, серые лица.

- А что, нормально тут живется?
- Нормально, - ответил охранник, но, как мне показалось, слегка со злобой в голосе.
- А центр для беженцев нормальный у вас?
- Увидишь, - полицейские переглянулись странно, с ухмылками.
- Зато природа у вас хорошая, - сказал, чтобы сделать приятно моим литовским собеседникам, - наверное, дичи много?
- Было много, - хмуро ответил полицейский.
- И озер сколько! – восхищался я. - Знаете, в Нидерландах нельзя рыбу ловить, лицензия сумасшедше дорогая.
- Ну, потому у них и рыбы побольше.

В общем, меня просветили – дичи теперь мало, рыбы тоже мало. Всего мало.

- При Союзе больше было?

Охранники еще раз переглянулись и сделали вид, что не услышали вопроса. Это был первый мне урок – на вопрос о том, было ли лучше при Союзе, иногда ответа можно просто не получить.

То, что я увидел в центре в Пабраде, меня потрясло настолько, что я впал в ступор на пару дней.

Однако замечу: то, что вы видите – это отнюдь не вина администрации. Такой «комфорт» самим себе создают беженцы. Я лично видел, как вымытые и вылизанные туалеты за день превращались в зловонные конюшни. Беженцы из Грузии, коих здесь легион, действуют наподобие термитов. Двери моментально дырявятся, унитазы измазываются дерьмом, мебель портится.

Плюс ко всему, грузины так и норовят пронести в Центр что-нибудь запретное. Потому на входе всех обыскивают.

«Мы могли кормить всю Европу…»

Еще одна беседа произошла в магазине с продавщицей, женщиной лет пятидесяти. Она привыкла к тому, что из пабрадского центра к ней заходят лишь наркоманы да алкоголики, и была рада «интеллигентному человеку». То бишь, мне.

- Видите ли, сейчас весь мир голодает, а у нас столько земли, столько полей, что могли бы кормить всю Европу. Как минимум Европу!
- Почему не кормите?
- Потому что раньше были колхозы и совхозы, и все было четко. Работали на земле, обрабатывали, на фермах тоже работали. А сейчас вы видели поля?
- Да, много стоит брошенных, это потому что развалились совхозы?
- Вот, - обрадовалась продавщица, - вы все понимаете!

Небольшое отступление. Я уже упоминал странное замешательство, которое возникает, как только заводишь с литовцами разговор на тему «когда было лучше жить, сейчас, или при Союзе?» Люди закрываются, причем, что удивительно, как люди в возрасте, так и молодежь. И эта женщина обрадовалась, что мне не нужно объяснять некоторых вещей.

- Вы все понимаете. Поля стоят, колхозы распустили, но ничего нового не придумали.
- А почему народ фермерские хозяйства не заводит?
- Кому это надо? Вон, видите, какой народ у нас тут в глубинке остался, - она показывает на сидящих (лежащих) за столами мужиков.

После 22-00 «в глубинке» все вымирает даже летом, только пьяные компании угрюмо гудят по барам. Пьют настолько всерьез, что зачастую становятся просто «телами». Можно провести время в сельском ночном клубе.

Днем тоже есть чем заняться.

Вот, к примеру, один из местных занимается эксгибиционизмом перед школой.

А вот таким образом в баре отмечали выигрыш сборной России над сборной Чехии. На бильярдном столе играли в футбол.

- То есть, некому работать? Но при Союзе ведь работали.
- При Союзе все по-другому было, - понизив голос, говорит она, - сейчас уже полстраны разъехалось. Какой смысл вкалывать на земле, если можно поехать в ту же Норвегию, устроиться на завод консервов, и зарабатывать нормальные деньги? Мой сын с невесткой живут в Британии, там работают.

Разъехалось не «полстраны», но треть – точно. Впрочем, официальная статистика дает еще более мягкие цифры - за десять лет с переписи населения 2001 года количество жителей страны сократилось на 440 тысяч 600 человек. Из них мигрировало 77%, а «естественная убыль» составила 102 тысячи.

 «Мамка денег не дает»

Интересный разговор случился у меня в городке Рукла, что под Каунасом.  Я ожидал автобуса, и вместе со мной на остановке сидел мужчина лет пятидесяти с лишним. Он долго бурчал что-то по-литовски, пытаясь, по всей видимости, обратить на себя внимание. Потом не выдержал и обратился ко мне. Я ответил, что не понимаю, тогда мужчина не без удовольствия перешел на русский:

- А вы тут каким ветром?

Я ответил, каким.

- А я вот еду зарплату выбивать. Уже третий раз еду!

Эта тема так волновала мужика, что он начал мне рассказывать о том, как работал на стройке, и какой попался ему неблагодарный хозяин:

- Ездил туда, работал, а он уже два раза говорил, что денег нет. Ну, как так можно, я же работал! Теперь езжу, а билет стоит лит пятьдесят. Вот три раза прокатился, и уже девять литов!
- А много должен? - спросил я, чтобы поддержать беседу.
- Пятьдесят литов!

Мне стало интересно. Пятьдесят литов – порядка двадцати долларов. Учитывая местные цены (автобусный билет из Вильнюса в эту Руклу, и назад – 48 литов) – копейки. Но мужик сокрушается вполне всерьез.

- А что так мало?
- А сколько есть… Работы ведь не найти все равно. Раньше мать работала в совхозе, плюс корову держали, я работал на уборке урожая, или траву косил. А сейчас что? Работы нет, мамка пенсию получает мизерную, она мне, конечно, дает деньги (мужику явно за пятьдесят!), но иногда даст 10 литов в неделю. Я говорю – да что можно за 10 литов купить?
- Вообще работы нет?
- Тут нет вообще. Вон, у военных есть, - он показывает на офицера, вышедшего из остановившегося неподалеку американского «Хаммера». - Все ездят в города работать, в Йонаву, в Каунас. Или за границу уезжают. Но мне куда уже, я уже старый.

К нам подсаживается еще один мужик. Этому на вид лет семьдесят. Он здоровается с моим собеседником, слушает нас некоторое время, а потом вдруг спрашивает меня:

- А ты зачем все это расспрашиваешь?
- Я журналист, мне интересно.
- Ага, потом опубликуешь, и у него проблемы будут!
- Какие проблемы, вы что? И за что проблемы, за то, что сказал все как есть?
- Знаем мы… Знаем мы вас, журналистов, - недоверчиво ворчит старик.
- У вас ведь свобода, чего бояться? – подначиваю я.

И тут из старика начинает литься отборная брань:

- …… с этой свободой, …., я … ее, эту свободу, мне,…, на мою,…, пенсию, только… можно!
- Маленькая пенсия? – спрашиваю я.
- Да, маленькая! А я воевал в Афганистане, я офицер, вот, смотри.

Закатывает штанину. Нога вся в шрамах.

Второй мужик кивает:

- Да, он ранен там был, это точно, а теперь ему не хотели пенсию давать.
- Как так? – искренне удивляюсь я.
- Говорили, что я служил оккупационному режиму.

Как ни пытался я разговорить старика, он замкнулся, и подробностей не поведал. Было видно, что страх перед тем, что отнимут и то малое, что есть, сидит в этом иссохшем, и испитом бывшем офицере советской армии. И умрет страх вместе с ним.

«Все у нас классно!»

Но есть в Литве сотни тысяч граждан, которых просто воротит при упоминании СССР. Это молодежь. Крайне редко можно найти городского пацана или девчонку до 25-ти, которые говорили бы по-русски. По-английски – пожалуйста. И если с людьми среднего и старшего возраста проблем с пониманием не возникает, то молодые люди, включая обслугу в ресторанах, русского не знают.

Кроме того, они очень серьезно относятся к тому, что собеседник говорит об их стране.

К примеру, я прекрасно общался в Вильнюсе с девчонкой, работающей в кафе, где я по утрам пил американо. Общался до тех пор, пока не пошутил: «Не могу выучить язык, потому что он дурацкий». Все, как кошка черная пробежала.

- Ты назвал литовский язык дурацким, ты не уважаешь мою страну, Анатолий!

Я не поверил даже, что так сильно обидел свою подружку, но она припомнила мне и остальное:

- Еще ты говорил, что мы все мечтаем уехать. Это неправда, я ведь не мечтаю! Мы хорошо живем, у нас есть свобода!

При разговорах с молодежью неуважительно говорить о Литве не стоит. Сами они не прочь со смешком произнести «нда, у нас Эуропа…», но не терпят, когда о Литве плохо отзываются иностранцы. То есть, молодежь на самом деле патриотична! По праздникам ребята ходят в майках цветов национального флага, поют народные песни на улицах.

Еще одна знакомая ответила мне на вопрос о советском прошлом так:

- Мы туда не хотим. Это прошлое, а у нас есть настоящее и будущее. Пусть мы еще не совсем по-новому все построили, но мы отказались от того, что было. Россия может о нас забыть, как мы забыли о ней. И все у нас классно!

Полемика