Американцы всю войну садились на советском Дальнем Востоке. У них была секретная миссия…
18 апреля 1942 г. 16 бомбардировщиков B-25 “Митчелл”, взлетев с американского авианосца “Хорнет”, впервые атаковали территорию Японии. Командовал звеном подполковник Дулиттл: в 30-е годы американцы хорошо знали его как пилота скоростных гоночных самолетов.
Это был героический рейд, т.к. вернуться на корабль самолеты не могли и должны были, “отбомбившись”, уходить в Китай. Погода и отсутствие топлива внесли свои коррективы: с одиннадцати самолетов экипажи вынуждены были выброситься с парашютами. Четыре машины разбились при вынужденных посадках и затонули в Южно-Китайском море. Из 80 человек летного состава, участвовавших в рейде, трое погибли, семеро были ранены, восемь попали в плен к японцам, где выжило только четверо. Остальные постепенно вернулись домой.
Но вот один из самолетов не полетел в Китай, а взял направление в противоположную сторону. Его командир Йорк крикнул: “Ну что, ты сделал курс на Россию, Херндон?” и дал приказ лететь в Россию. Изменение маршрута он объяснил тем, что топлива не хватит, и дал данные аэропорта во Владивостоке. Через 9 часов после разворота, 18 апреля 1942 г., на территорию Приморского края вошел американский самолет В-25. Уже через 12 мин. полета в пределах советской территории В-25 был впервые обнаружен постом воздушного наблюдения, оповещения и связи № 7516 19-го отдельного полка ПВО Тихоокеанского флота, который располагался в районе мыса Сысоева. Однако, проявив беспечность, командование поста приняло американский самолет за свой бомбардировщик Як-4, шедший без оповещения.
Последние капли бензина
Тем временем самолет направился в сторону Унашей. В 17 час. 22 мин. В-25, пролетев между двумя сопками, неожиданно вынырнул над долгожданным аэродромом. И здесь же пилоты увидели пару истребителей И-15, летевших к ним на перехват.
Как докладывал командира звена лейтенант Луговой: “При выполнении аэродромных полетов 18 апреля 1942 г., находясь в зоне техники пилотирования по групповой слетанности Н-1500 метров с ведомым летчиком сержантом Зиновьевым в 17 часов 22 минуты, мною был замечен самолет иностранной конструкции в районе горы “Брат и Сестра”, идущий на бреющем полете Н-25-30 метров по долине реки Сучан с курсом 30 градусов по направлению аэродрома Унаши. Подав сигнал ведомому летчику “действовать по примеру”, я пошел со снижением на перехват его курса. На подходе к Унаши догнал и занял положение атаки слева выше 300 м. Начал преследование, выжидая дальнейших действий. Самолет шел со скоростью 300 км, по прямой”.
Йорк, видя, что советский перехватчик не открывает огонь, принял его действия как “добро” на посадку, и в 17 час. 25 мин. шасси бомбардировщика В-25, садящегося буквально на последних каплях бензина, коснулись взлетно-посадочной полосы аэродрома Унаши, где базировался 39-й ОИАП ВВС ТОФ. После того как бомбардировщик зарулил на дальнюю стоянку, с верхней турели раздалась длинная пулеметная очередь по пристрелочным щитам: экипаж самолета салютовал своей посадке. Окружившие самолет офицеры и краснофлотцы увидели большие белые звезды на фюзеляже и покинувший самолет экипаж в неизвестной кожаной форме с меховыми воротниками. Помимо командира, в составе экипажа В-25 “Митчелл” номер 40-2242 капитана Эдварда Йорка были второй пилот — 1-й лейтенант Роберт Дж. Эмменс, штурман — 2-й лейтенант Нолан А. Херндон, механик — штабной сержант Теодор Х. Лэбэн и стрелок-радист — капрал Дэвид В. Пол.
Владивосток — Ашхабад
Американцы ни слова не знали по-русски, русские — по-английски, но встреча закончилась хорошо: американцев пригласили в летную столовую, где накрыли столы и отметили окончание воздушной одиссеи широким русским застольем. Штурман Эмменс позже вспоминал, что утром у него сильно болела голова и была страшная сухость во рту. На следующий день, после опроса экипажа комиссией штаба ВВС ТОФ во главе с полковником Романовым, стало ясно, что американцы вовсе не заблудились — они были уверены, что сели под Владивостоком. Их самолет Nort American NA-40, по словам командира Йорка, направлялся в китайский город Чанчунь. Американцы признались, что это именно они бомбили Токио.
Вечером того же дня за американским экипажем прилетел Дуглас-2 и в сопровождении работников НКВД увез в Хабаровск. О том, что происходило в Хабаровске, рассказывается в протоколах допроса самих американцев, проводимого военной разведкой по их возвращении в США:
— Когда мы прибыли туда, нам учинил короткий допрос начальник штаба Дальневосточной красной армии и тогда же решил, что нас следует интернировать (принудительное задержание — прим. “К”).
— Видели ли вы свой самолет?
— Нет, сэр.
— Что-то из снаряжения?
— Наши личные вещи нам прислали через три дня: все это хранилось на вокзале во Владивостоке. Все, что считалось принадлежностью самолетов (и наши пистолеты), было оставлено там.
— С вами хорошо обращались?
— Нас разместили в доме в 5 км от города и очень плотно охраняли. Через 5 дней по радио передали, что мы сели в стране и нас интернируют. Еще через 5 дней нас посадили на поезд и повезли в европейскую Россию в город Пензу.
В связи с тем, что США находились в состоянии войны с Японией, а СССР соблюдал нейтралитет, летчиков интернировали и 14 месяцев содержали в разных лагерях и поселениях. В конце концов по личному указанию Сталина в марте 1943 г. летчиков тайно отправили в Ашхабад.
Как вспоминал сопровождавший их советский разведчик, “летчики учили меня американским песням. У меня же было две бутылки водки. Так что, как могли, мы вместе коротали время”. В ночь с 10-го на 11-е мая к американцам, уже переодетым в гражданское, подослали “контрабандиста”, который за $250 согласился перебросить их на грузовике под брезентом через границу в Иран. Американцы скинулись и перешли границу. По возвращении в США героев принял лично президент Рузвельт.
Прощупать русских
Еще сразу же после приземления В-25 комиссия штаба ВВС ТОФ скрупулезно переписала имущество самолета. Через три дня в Унашах появились летчики в армейской форме, которые, обкатав В-25, подняли его в воздух.
Впоследствии самолет передавался из одной части в другую как учебный. По состоянию на 1.07.1943 г. самолет числился за 52 БАП в Николаевке. Наконец, приказом командующего ВВС ТОФ от 31.05.1944 г. № 0237 начальник летной инспекции майор Медведев был допущен к полетам на самолете North American. На 25.10.1945 г. В-25 налетал 107 ч., выполнил 33 полета. Последний полет этого самолета выполнялся экипажем, членом которого был штурман лейтенант Р. Новский, осенью 1949 г. в 50-м ОРАП ТОФ в Новороссии-Западной. Командир полка хотел использовать самолет для проверки техники пилотирования летчиков, но после первого же вылета отметил трудную управляемость самолетом и его продольную неустойчивость. После этого вылета В-25 отогнали на одну из самых дальних стоянок и стали потихоньку разбирать на дефицитные запчасти, что окончательно и сделали к концу 50-х. Так закончилась история единственного сохранившегося самолета героического рейда Дулиттла. История же экипажа продолжается по сей день.
В 2007 г. Нолан Херндон — навигатор, бомбардир и пулеметчик — признался, что это была секретная миссия прощупать русских как союзников, столкнуть их с японцами и получить базы у Владивостока, чтобы бомбить оттуда Японию. Пилот Эдвард Йорк и второй пилот Боб Эмменс имели сверхсекретное задание и унесли его в могилу. На вопрос, почему же только двое знали об этом, Херндон ответил: “Двое могут хранить секрет, трое — уже нет”.
В качестве подтверждения своих слов Херндон приводил следующие факты. Их самолет был добавлен к звену в последнюю минуту: ни Йорк, ни Эмменс не предполагались к полету — их лично добавил Дулиттл. Причем они тренировались отдельно от остальной команды. Карбюраторы специально были втайне отрегулированы так, чтобы расход был больше, чем у других (на 15 галлонов в час), и это стало поводом ухода в Россию, куда было ближе. Оба летчика получили впоследствии высокие звания в разведке. Жена Йорка была вхожа в близкое окружение президента. Херндон считал, что лично Рузвельт послал их проверить — если русские не собьют, — значит, можно будет садиться в Приморье и в будущем. Русские Йорка не сбили, и американцы всю войну садились на советском Дальнем Востоке.
