Статья написана на основе выступления на международной научной конференции «Сражение на Дону: от Воронежа до Сталинграда 1942-1943 гг.», проходившей в Москве и Воронеже 5-7 июня 2012 г.
В отличие от современной Германии, государства-правопреемники держав, которые в качестве союзников, коллаборантов нацистской Германии напали на СССР, осуществляют своего рода пересмотр истории, который продолжается со времени смены режима. Они как будто хотят задним числом выиграть Вторую мировую войну. От прибалтийских государств и Украины до Венгрии почти везде идет «отмывание грязного белья» под знаком политики, служащей легитимации нации-государства; делаются попытки оправдать действия регулярных военных отрядов, зверствовавших на советской территории, уничтожавших женщин, стариков и детей. В Венгрии на государственные средства идет героизация армий, которые приняли участие в нападении на СССР и физическом уничтожении мирного населения. Однако в наши дни, помимо прочего, и благодаря наконец-то ставшим доступными документам, можно выступить против подобных попыток, вооружившись средствами науки. При этом возникает вопрос, почему эти архивные документы, с удивительной силой доказывающие страшные преступления, совершенные армиями малых восточноевропейских стран, нацистскими коллаборантами, до сих пор были недоступны?
В эпоху государственного социализма в Венгрии — под влиянием советской опеки — замалчивалась вся сложная и страшная история военных преступлений вместе с проблематикой военнопленных. Это имело многообразные причины. Ранее представители советской политики и советской исторической науки лишь иногда публиковали отдельные исторические источники о преступлениях венгерских войск[1].
Например, на русском языке был опубликован документ, свидетельствующий об участии венгерских солдат в осуществлении холокоста, однако эта публикация не вызвала откликов, пресса обошла ее молчанием. В эпоху Кадара венгерские историки не торопились поведать об этих событиях, быть может, не желая заниматься ответными действиями советских властей, преступлениями, совершенными после освобождения на венгерской территории, и вообще cтараясь не смотреть в глаза историческим фактам, нарушающим «социалистическое национальное единство». Между прочим, до последнего времени такая точка зрения присутствовала и в России, где опасались «обременить связи с этими странами новыми проблемами», то есть разоблачительными документами. Однако фальсификации, нацеленные на «строительство нации», на обеление роли страны в войне и очернение памяти героев Великой Отечественной войны, выманили из российских архивов документы о военных преступлениях. Очень серьезную исследовательскую работу в этой области проводит А. Дюков, который не так давно был объявлен в Латвии персоной нон грата за то, что он описал зверства латвийских фашистов и коллаборантов[2]. Доводы, доказывающие, что раскрытые таким образом факты могут быть использованы с теми или иными целями в качестве политического средства, верны. Но верно и то, что чем многообразнее добытые из архивов исторические материалы, тем шире то политическое поле, в котором сталкиваются различные интересы.
В течение долгого времени единственной основанной на источниках публикацией на венгерском языке, методично разоблачавшей преступления хортистской военной элиты и армии, массовые убийства, геноцид и участие в холокосте на временно занятых советских территориях, была коммунистическая пропагандистская брошюра, написанная в 1943 г. Эта брошюра была написана Дюлой Хаи. Правда, Хаи был не историком, а писателем, но нужно помнить, что весной 1943 г. в Москве было немного людей, которые могли бы составить такую разоблачительную книгу о зверствах венгерских властей и солдат на оккупированной советской земле[3]. Как уже говорилось, изучение и «медиатизация» «венгерских зверств» в течение всего периода времени от эпохи Ракоши до наших дней находились и находятся за пределами интересов как коммунистического, так и либерального и националистического мейнстрима. Как я уже подчеркивал выше, «подрыв социалистического национального единства» посредством исторического самопознания и самокритики был неактуален и в эпоху Кадара. Усилия официальных кругов направлены на «обеление»[4] исторической роли хортистских оккупационных войск, воевавших в союзе с нацистской Германией, — роли, о которой (как будет сказано ниже) в свое время с пренебрежением отзывался даже Геббельс[5]. Имевшаяся у Геббельса информация основывалась на непосредственном фронтовом опыте, о котором немецкие офицеры сообщали в Германию[6].
Эти документы до сих пор не были опубликованы; в будапештском архиве Министерства обороны я не получил даже ссылок на источники, содержащихся в брошюре Хаи. В наши дни о том, что творили венгерские солдаты на советских территориях, регулярно пишет — на основании немецких источников − только Кристиан Унгвари. Однако одновременно он в своих работах оправдывает нацистских (немецких и венгерских) охотников на партизан и саму охоту на партизан, сопровождавшуюся преступлениями против человечности, делает вид, что преследование советских партизан, защищавших от оккупантов свои дома, землю, семьи, страну, велось Вермахтом на какой-то международной правовой основе, хотя с самой первой минуты, когда Вермахт без объявления войны напал на СССР, он никогда не соблюдал на советской территории никаких норм международного права. Венгерский автор не понимает, что Вермахт никогда не соблюдал никаких законов, вытекавших из международного права того времени, участвовал в геноциде против советского народа вообще и в холокосте[7]. Унгвари просто позабыл о том, что на Нюрнбергском процессе американский обвинитель, главный прокурор Харрисон, сославшись на нацистские документы, подчеркнул словами Геббелься немецкие принципы ведения войны:
«…Принцип Гаагской конвенции, вытекающий из законов сухопутной войны и касающийся управления страной, занятой иностранными войсками, не может быть применен, поскольку СССР нужно рассматривать несуществующей страной, вследствие чего в интересах граждан этой страны Рейх должен взять на себя все правительственные и иные государственные функции. Поэтому допустимы все меры, которые немецкая администрация сочтет необходимыми и целесообразными для выполнения этой большой задачи»[8].
Это — логика тотальной войны, которой нацисты следовали только на восточном фронте.
В современной Венгрии хорошо известен и тот факт, что прославление венгерских солдат, принимавших участие в грабительском походе против СССР, стало официальным проектом. А множество других событий свидетельствуют о формировании культа Хорти. Речь идет о том Миклоше Хорти, на котором лежит историческая ответственность за войну против СССР, за приблизительно миллион венгерских жизней (в том числе жертв холокоста) и за убитых на советской территории. Однако пробелы в выяснении военных преступлений венгерских солдат вскоре будут заполнены, поскольку из российских архивов извлечены значительные группы источников[9]. Уже 14 октября 1941 г., задолго до битвы под Москвой, советское правительство в специальном заявлении объявило о том, что гитлеристские завоеватели и их сообщники, в том числе и венгерское военное руководство, а также солдаты и офицеры, которые примут участие в преступлениях, понесут ответственность за совершенные злодеяния. Американский президент Рузвельт и правительства многих оккупированных государств до самого конца поддерживали эту советскую позицию, а после войны доказали это на практике, в Нюрнбергском процессе. Советские власти постоянно держали на учете ныне уже известные злодеяния, и шедшая по следам войск-освободителей Чрезвычайная государственная комиссия расследовала военные преступления, совершенные на советских территориях. Обо всем этом советская пресса сообщала на родине и оповещала международное общественное мнение. 19 апреля 1943 г., на 667-м дне войны, Верховный Совет СССР принял особый указ о мерах наказания для военных преступников. В 1947 г. советские власти отменили смертную казнь, в результате чего множество военных преступников могли избежать смертного приговора. Изданный 19 апреля 1943 г., но не обнародованный тогда указ был посвящен мерам наказания для виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников родины из числа советских граждан и для их пособников. К 1943 году уже была собрана многочисленная документация о пытках и уничтожении многих десятков тысяч ни в чем неповинных женщин, детей и стариков, а также пленных красноармейцев. Сотни тысячи человек были расстреляны, повешены, заживо сожжены; было сожжено множество сел, было придумано и осуществлено невообразимое количество самых изощренных видов мучительной казни. Главная ответственность за это лежала на командирах военных частей Вермахта и его союзников, на командирах частей жандармского корпуса гитлеровской армии и частей СС, начальниках гестапо, городских и сельских бургомистрах и их местных пособниках, начальниках лагерей для военнопленных и других представителей фашистских властей. В то же время значительную часть венгерских и других союзных военных частей и их командиров отягощают военные преступления, не имеющие срока давности[10].
В материалах, документирующих преступления венгров, на основании которых в Москве был осужден генерал-лейтенант Золтан Алдя-Папп и еще 12 венгерских и немецких военнопленных генералов (руководители 299-й оберфельдкоммендатуры), точно отражают размеры и общую картину преступлений[11]. Хотя исследовательская работа по-настоящему развернется лишь в будущем, контуры изучаемого явления вырисовываются уже и сейчас. В ходе установления «Нового порядка» на украинских, русских и белорусских территориях венгерские оккупационные войска, подчиненные вооруженным силам нацистской Германии, создали режим убийств и насилия, суть которого изложена в известном приказе № 10 венгерского генерального штаба. Несмотря на все усилия пропаганды[12], уже в этом документе, появившемся летом 1942 года, границы между борьбой с партизанами и устрашением оккупированных территорий оказались размытыми.
По данным обобщающего судебного источника, основанного на расследовании Чрезвычайной государственной комиссии, немецкие и венгерские военные органы и военные части только на территории Черниговской области уничтожили около 100 тысяч советских гражданских лиц, а также убили — «тысячи советских военнопленных». В одном городе Кобрин Брестского района было убито 7000 человек, а еще несколько десятков тысяч человек депортировали на работы в Германию. В документах особенно часто говорится о злодеяниях 105-й и 201-й венгерской пехотной дивизии. Множество документов, показаний очевидцев событий с потрясающей силой повествуют о многочисленных убийствах, совершенных в Курской области, по берегам реки Оскол, в Новом и Старом Осколе и их окрестностях, о массовых ночных казнях и пытках гражданского населения[13].
Особенно важным документом является сообщение Чрезвычайной государственной комиссии от 28 марта 1945 г., посланное 23 июня 1945 г. Европейским отделом Народного комиссариата иностранных дел СССР маршалу К.Е. Ворошилову, председателю Союзной контрольной комиссии в Венгрии[14]. В документе содержатся обобщенные данные о количестве убитых венгерскими солдатами.
«Двенадцать районов Черниговской области: 1) Гремячский, 2) Городнянский, 3) Корюковский, 4) Менский, 5) Новгородсеверский, 6) Понорницкий, 7) Сосницкий, 8) Семеновский, 9) Михайло-Коцюбинский, 10) Холменский, 11) Щорский и 12) Черниговский были ареной, где расправу над населением чинили исключительно венгры».
На этих территориях было убито и замучено 38 611 советских граждан и 12 159 человек угнано в рабство[15]. Центром массовых расправ был город Щорс, где в тюрьмах, парках и лесах в страшных пытках было казнено несколько тысяч человек, брошенных в огромные ямы, выкопанные самими обреченными на смерть людьми. Во многих местах наиболее частым видом казни и пытки было сожжение заживо. Жертвами большей частью были старики, женщины и дети, включая грудных детей и их матерей. Поскольку злодеяния венгерских войск продолжались более двух лет на территории размером в две Венгрии, выяснение окончательных данных потребует длительного времени, кропотливой критики и публикации источников. Однако уже сейчас очевидно: перед нами разворачивается картина систематического уничтожения сотен тысяч гражданских лиц.
В заключение в свете сказанного выше необходимо подчеркнуть и то, что нужно составить и полное представление о роли, которую сыграла Красная армия в Венгрии. Однако при этом нужно ясно отделить друг от друга два вопроса: с одной стороны, необходимо указать на преступления, совершенные отдельными советскими солдатами, но, с другой стороны, нужно ясно понимать, что дело, за которое боролась Красная армия, освобождая страны Европы, разгром нацизма, было делом справедливым.
Примечания
1. Некоторые из них (и много других) представлены в недавно вышедшей книге: Bálint J. A Szovjetunió gazdasági kifosztása dokumentumokban elbeszélve (1941-1944) (Экономическое ограбление СССР в документах). Bp., Russica Pannonica, Ruszisztikai Könyvek XXXIV. 2011., см. еще: Filonyenko Sz. I. - Filonyenko M. I. Lélektani háború a Donnál. A fasiszta propaganda mítoszai 1942-1943 (Психологическая война на Дону. Мифы фашистской пропаганды 1942-1943). L’Harmattan, 2011.
2. Дюков А.Р. Операция «Зимнее волшебство»: нацистская истребительная политика и латвийский коллаборационизм: М.: Фонд «Историческая память», 2011. 3., 1o.o.
3. Háy Gyula: Partizánok tükre (Зеркало партизан). Bp., 1945. Такие документы на венгерском языке приводятся в книге: Bálint József A Szovjetunió gazdasági kirablása dokumentumokban elbeszélve c. kötete (Szerk.: Mezei Bálint a Ruszisztikai Könyvek sorozatban). Bp., 2011.
4. In: Ungváry K. (A magyar megszállás Ukrajnában és Lengyelországban 1941–1944. /Венгерская оккупация на украине и в Польше 1941-1944/ Nagy Képes Millenniumi Hadtörténet. Osiris–Századvég, 1998, 403–408.См.: Он же. A magyar honvédség a második világháborúban. (Венгерская армия во второй мировой войне). Bp., Osiris, 2004. 74., 80. Далее, известно и то, что в Министерстве обороны – по свидетельству его сайта − под руководством министра (совместно с женой президента республики) идет прямая героизация венгерских солдат, участвовавших в грабительском походе против СССР. Мне неизвестно, чтобы кто-то из историков протестовал против этого.
5. The Goebbels Diaries. Ed. Louis P- Locner, Popular Library New York, 1948. 254-255. Цитирует Juhász Gyula: Az út vége. Magyarország nemzetközi helyzete és a magyar szellemi élet 1938-1944. (Конец пути. Международное положение венгрии и венгерская интеллектуальная элита). Он же. A történész józansága. (Рассудительность историка). Szerk.: Juhász Ferenc. Budapest, OSZK 1994. 107.
6. Тайное донесение. Донесение немецкого связного офицера при Венгерской королевской армии свидетельствует о том, что венгерские солдаты грабят, убивают, насилуют женщин, пытают мирных жителей. 7 апреля 1942 г. (Jelzet: …….)
7. Ungváry K. A magyar honvédség a második világháborúban. Bp., Osiris, 2004. 74., 80.
8. Проект, внесенный американским прокурором Харрисоном, был опубликован на многих языках. Первая его публикация на венгерском языке осуществлена во втором издании книги: Dr. Bálint József. 900 nap a 300 évbol Leningrád. (900 дней из 300 лет, Ленинград). Bp. 2010. Agroinform kiadó.
9. На венгерском языке новые данные содержит публикация Евы Варги и российского историка Василия Христофорова: Werth Henrik vezérkari fonök vallomása szovjet fogságban. (Показания начальника генерального штаба Генриха Верта в советском плену). In: Háború és nemzeti önismeret. 70 éve támadta meg a náci Németország a Szovjetuniót. Bp., Ruszisztikai Könyvek XXXII. Russica Pannonicana, 2011. 187-270.. Представители главного течения в исторической науке, вместо поисков новых данных, занимались основанной на венгерских источниках оценкой численности венгерских военнопленных и «восстановлением справедливости», поражая падкое на сенсации общественное мнение совершенно неверными цифровыми данными. В то же время вышедшие в свет новые исследования, новые результаты, сдавшие в архив старые работы, не учитывающие российских источников, не вызвали никаких откликов. Особый интерес представляет книга: Varga éva Mária. Magyarok szovjet hadifogságban (1941-1956) az oroszországi levéltári források tükrében. (Венгры в советском плену/1941-1956/ в свете российских архивных источников). Budapest, Ruszisztikai Könyvek XXIII., Russica Pannonica, 2009.
10. Camo, f, 2. op. 795437. d. 11.430-431 old.
11. ГА РФ Ф. 453п, оп.1, д. 211. лл. 6-15.
12. О нацистской пропаганде в районе Дона см.: Sz.I. Filonyenko-M.I. Filonyenko: psichologicseszkaia vokna na Donu. Po vengerski Budapest, 2012. i József Bálint: A Szovjetunió gazdasági kifosztása dokumentumokban elbeszélve. „Ruszisztikai Könyvek” Budapest, 1911.
13. 1. Свидетельство Беспалова. ГАКО. Ф. Р-3605. оп. 1 д.285. лист 91.
2. Группа свидетелей. ГАКО. Ф. Р-3605, 1.д. 258. п.45.
3. Ларина свидетель. ГАКО. Ф. Р-3605. оп. 1. д. 285. лист 866.
4. Прокламация венгерского коменданта об оккупации данного населенного пункта. ГАКО. Ф.Р-3605. оп.1.д.285. лист 89-90. Каждый документ заверен подписью директора Литвинова и поставлена круглая печать - Архив Курской области.
14. Фонд № GA RF R-5446, опись 81, дело 237, л. 131-138.
15. Там же. 136-137.
