Почему во времена Наполеона полководцы предпочитали крупные сражения и какова была атмосфера в русской армии перед Бородином? Как в начале XIX века управляли огромными армиями? Обо всем этом «Газете.Ru» рассказывает руководитель клуба исторической реконструкции «Восьмая линейная полубригада», сотрудник музея-панорамы «Бородинская битва» Илья Кудряшов.

 – Какие настроения царили в русской армии перед Бородином?

– Как известно, был назначен новый главнокомандующий, и он не мог дальше отступать без достаточного объяснения: он просто с позором лишился бы поста. Позади была Москва, а оставлять без боя вторую столицу невозможно: этого не поняли бы ни в обществе, ни в армии, ни в Петербурге. Наконец, моральное состоянии армии при отступлении без сражения падает, а с ним падает и доверие к командующему. Так можно достигнуть критической точки, когда от падения доверия начнется катастрофическое падение дисциплины и развал армии.

– Особенность войн той эпохи – генеральные сражения. Чем она обоснована?

– Генеральное сражение, как это ни странно, наиболее дешевый метод ведения кампании.

При таком подходе даже проигравшая сторона несет меньшие потери, чем при войне на истощение. Длительная война требует тщательного снабжения, что сложно организовать. Чем больше армия, тем труднее организовать снабжение, а небольшую армию легко разобьет противник. Правда, мелкие стычки всегда происходят – вне зависимости от того, ведут стороны войну на сокрушение или на истощение.

 – Первоначальное построение войск (наискосок от Новой Калужской дороги) отличается от фактического во время сражения. Левый фланг – Шевардинский редут – был взят, и поэтому пришлось спешно разворачивать войска. Что это – просчет, ошибка Кутузова?

– Нужно учитывать тогдашний уровень развития картографии.

Для понимания диспозиции командующий пользовался набросками офицеров штаба, а не картами с GPS-привязкой. Конечно, неизбежны были ошибки.

Русская армия прикрывала главную линию коммуникаций – Смоленскую дорогу, по ней же шел Наполеон с главными силами. Шевардинский редут был левым флангом русской позиции, однако расположен был флангом к проходившей сбоку Старой Смоленской дороге, где шел 5-й польский корпус. Тем не менее этот корпус не принимал участия в бою за Шевардинский редут, который был взят французскими войсками, пришедшими с Новой Смоленской дороги. Французы просто с ходу взяли редут: инициатива все три дня принадлежала Наполеону.

– Если бы сражение произошло по плану Кутузова, это дало бы нам больше преимущества?

– Трудно сказать, это было бы совсем другое сражение. При другом расположении русских сил был бы другой план атаки, а как бы он сработал, уже не сказать точно: слишком много вводных переменных.

 – Почему Наполеон настойчиво атаковал центр обороны, а не обходил с фланга флеши Багратиона и редут Раевского?

– Собственно, атакуя флеши и редут, Наполеон атаковал и обходил русскую армию – в случае полного успеха, конечно. Обойти ее еще южнее не было возможности, так как с этой стороны к флешам примыкал еще негустой Утицкий лес, переходивший уже в густой.

– Как можно оценить расположение войск, выбранное Кутузовым?

– Расположение войск почти идеальное. Он сам со штабом стоял на Новой Смоленской дороге. Прямо перед ним равномерно стояли пять пехотных корпусов, позади них – четыре кавалерийских корпуса, в резерве две дивизии кирасир и два корпуса пехоты, 5-й (гвардия) и 3-й (дивизия гренадер и 3-я пехотная, образцовая). Он прикрывает главное направление и все опасные участки. 6 сентября он перевел 3-й корпус на Старую Смоленскую дорогу. Прямо перед ним вся армия Наполеона, и нельзя с уверенностью сказать, где он атакует.

Это сейчас, когда мы знаем, как развернулось сражение, мы задним числом и на хороших картах можем говорить об ошибках и просчетах, а вечером 6 сентября русская армия в оборонительной позиции должна была встать так, чтобы прикрыть все возможные направления.

 – Отступление от Багратионовых флешей и редута Раевского было неизбежным или была возможность их удержать?

– Войска были истощены и не могли больше их удерживать. 2-я армия Багратиона была совершенно разбита и не могла принимать участия в сражении, на флешах ее заменили 3-я дивизия Коновницына и 4-я Евгения Вюртембергского. То есть удержать можно было, только если бы были дополнительные войска, но их не было: в обороне были большие потери.

– Как в те времена вообще велось управление армией на такой большом пространстве? Сейчас это сложно представить: от одного фланга до другого было 5 км, еще столько же – до ставки Кутузова...

– Командующий дает только общее направление, он вовсе не контролирует все происходящее на поле.

Умение правильно подобрать кадры и делегировать ответственность и полномочия – это и тогда на поле боя, и сейчас в управлении компанией во многом залог успеха.

– Изначально Кутузов хотел продолжить битву на следующий день. Что изменило его мнение?

– Данные о потерях изменили его мнение. Я думаю, армия бы не выдержала напряжения двухдневного боя и сражение с большой долей вероятности окончилось бы поражением к середине дня. Потому что, во-первых, у Наполеона были в резерве войска, не участвовавшие в сражении (гвардия и 15-я дивизия Пино, которая подошла 8 сентября), а у Кутузова – только два полка гвардии и три полка егерей. Во-вторых, на новой позиции не было укреплений, естественных преград – вообще не было позиции. И в-третьих, управление русскими войсками было дезорганизовано.

– Чем объясняется существенная разница в потерях?

– В сражении бóльшие потери несет проигравший – так и было при Бородино. Русская армия уступала тактически и оперативно на поле боя, поэтому эти недостатки компенсировала стойкостью в бою и бóльшими потерями.

– Можно ли сказать, кто все-таки победил в Бородинском сражении?

– Можно сказать, что Наполеон победил, но это была не та победа, на которую он рассчитывал и которая ему была нужна. Кутузов, несомненно, ставил одной из целей остановить неприятеля и не пустить его в Москву. Это была бы победа России, но этого он сделать не смог, а армия понесла слишком большие потери, чтобы сражаться на следующий день и дальше оборонять Москву. Сейчас мы знаем, как развивались события в октябре–декабре 1812 года, но изначально нельзя было быть уверенным, что после сражения за Москву и сдачи города внутренняя мораль армии не надломится и не наступит крах.

Кутузов пошел на большой риск, отдав сражение Наполеону, но этот риск оправдался.

Наполеон не достиг главной своей цели – разгрома и уничтожения русской армии.

gazeta.ru