Один из мифов Отечественной войны с Наполеоном, двухсотлетие которой отмечается в нынешнем году, - роль в ней российского императора Александра I. Уж как только его не "прикладывали": и слаб, и трусоват, и мстителен...
|
|
Один из мифов Отечественной войны с Наполеоном, двухсотлетие которой отмечается в нынешнем году, - роль в ней российского императора Александра I. Уж как только его не "прикладывали": и слаб, и трусоват, и мстителен. В главные герои российского руководства прочно зачислен фельдмаршал Михаил Кутузов, а Александр Павлович - в лучшем случае сбоку припека, а чаще - даже помеха в противостоянии агрессору, чуть ли не помощник французов. Такого мнения придерживались многие современники: не всем была по душе и не по масштабу мышления тактика "заманивания и изматывания", с которой почему-то связывали только царя.
Оно и понятно - хотелось биться с врагом "стенка на стенку" ("Мы долго, молча отступали/ Досадно было, боя ждали..."), хотя на самом деле даже однодневное генеральное сражение было ошибкой русского командования с военно-стратегической точки зрения и, по существу, уступкой Наполеону, традиционно ставившему на "решение вопроса" за один присест. Это тот случай, когда в оценке Александра I ошибались и Пушкин, и Толстой.
Бородинская битва - шаг, сделанный по требованию армии, общества и, как следствие, царя. То есть решающую роль сыграли политический, психологический и даже исторический фактор: по точному замечанию публициста Петра Романова, нужно было оставить что-то яркое для потомков, а в этом отношении хитроумно-уклончивая тактика Кутузова была чрезвычайно эффективна, но недостаточно эффектна. В 1812 году в России, по существу, повторилась тактика древних римлян против, казалось, непобедимого Ганнибала: после серии проигранных сражений они стали уклоняться от схватки, тянуть время, брать врага измором и в итоге вытеснили его из Италии. И только намного позже, уже на земле Карфагена, Ганнибал был разгромлен в генеральной битве (сравним с Ватерлоо Наполеона в 1815 году)...
Весомый вклад в мифологему "хороший Кутузов - плохой Александр" внесли советские лидеры, особенно Иосиф Сталин, и подчиненные им историки. Оно и понятно: надо было как-то отделить "эксплуататорский строй" от побед русского оружия. Символом темных сил логично было сделать самодержца, а воплощением военной славы - полководца, известного не только своими талантами, но и причудами. В духовном плане Кутузова выставили чуть ли не предтечей будущих революционеров, что уж совсем абсурд. Впрочем, подобную комбинацию "провернули" и в отношении не менее знаменитого полководца Александра Суворова, попросту замолчав о его репутации жестокого крепостника и усмирителя пугачевского и польского восстаний.
В противопоставлении фельдмаршала императору есть лишь один (правда, немаловажный) момент истины - отношения между Александром I и Кутузовым действительно желали лучшего. Однако итогом сложного сочетания мотивов и компромиссов, включая всплеск ненависти к иностранцам на русской службе, стало решение царя назначить Михаила Илларионовича на должность главкома русской армии. Император исходил из непоколебимой - и тоже замалчиваемой в советское время - позиции бескомпромиссной борьбы с захватчиками: по его словам, сказанным французскому посланнику за полтора месяца до вторжения наполеоновской армии, он был готов отступать хоть до Камчатки, но продолжать войну с Бонапартом, а возможность мирного соглашения, пока иностранные войска находятся на территории России, категорически не допускал.
Этим духом проникнуто и его обращение к русским войскам сразу же после начала войны. При этом степень личной неприязни к Наполеону со стороны Александра - человека с европейским воспитанием, свободно говорящего по-французски, - была близка, например, к ожесточению противостоящих сторон в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. Поражения под Фридляндом и особенно под Аустерлицем жгли душу и сердце Александра Павловича словно каленое железо. Сказывалось и полное неприятие домом Романовых всей практики восхождения, философии и государственной деятельности Бонапарта - "корсиканского чудовища".
Унижение от соглашений 1807 года в Тильзите подлили масла в огонь: где только мог, российский император пытался отвязаться от "колесницы самозванца" - саботировал (сначала скрытно, а потом явочным порядком) Континентальную блокаду, задуманную Наполеоном как средство удушения Британии, отказал французскому визави в сватовстве к своей сестре Анне Павловне, тем самым буквально взбесив Бонапарта.
Тем не менее на практике Александр обозначил для себя предел допустимого: отступать нельзя было дальше Москвы. Собственно, не сдавать Москву и не вести переговоры с Наполеоном ему пообещал при назначении и Кутузов. Отсюда и Бородино, и коллизия знаменитого совещания в Филях: военные соображения подсказывали Кутузову отступление, политические и в конце концов гражданские - не отдавать Москву и затевать новое сражение. Принятое вопреки мнению большинства генералов решение, однако, оказалось в итоге правильным и с политической, и с гражданской точки зрения. Но тогда, в сентябре 1812-го, когда война, если присмотреться внимательнее, была уже давно и бесповоротно проиграна Наполеоном, сдача Москвы - особенно после обнадеживающих итогов Бородинской битвы - была воспринята очень болезненно, особенно в Петербурге.
Это был тяжелый период для русского императора, популярность которого резко упала, а насмешки в его адрес уже не скрывались. Но Александр выстоял - он по-прежнему поддерживал линию Кутузова на истощение наполеоновской армии. Россия победила, несмотря на факторы риска, главный из которых - наличие крепостного права - просто не успел сказаться из-за скоротечности войны и наполеоновской недооценки нюансов российской политики (что, при многих различиях, роднит его с другим завоевателем - Гитлером).
Твердая позиция Александра Павловича вдохновляла его приближенных, хотя, как уже сказано, не всем была понятна поддержанная им стратегия "выжженной земли" и содействия самораспаду Великой армии без крупных сражений, пусть даже ценой потери значительных территорий. Таким образом, даже после назначения Кутузова продолжалась реализация линии русского шотландца Барклая де Толли (включая и "вынужденное" генеральное' сражение, во время которого Барклай проявил себя с наилучшей стороны), а единственная причина смены командующих была опять-таки политико-психологической: отступление армии под командованием генерала нерусской национальности воспринималось как трусость, позор и даже предательство.
Волна ура-патриотизма заставила Александра Павловича назначить пожилого, но популярного в войсках Михаила Кутузова. Выражаясь современным языком, в 1812 году сложился тандем императора Александра I и фельдмаршала Кутузова, причем если самодержец решал, в основном, политические, дипломатические вопросы, то фельдмаршал (а им Михаил Илларионович стал повелением императора сразу после Бородино, но до сдачи Москвы) - военные, причем оба действовали грамотно и в стратегии, и в тактике.
Но если о дарованиях Кутузова говорилось давно и много, то Александр, будучи политическим героем Отечественной войны (и, кстати, в не меньшей мере, освободительного похода русской армии 1813-1814 годов и последующего урегулирования европейских дел на Венском конгрессе), в этом качестве незаслуженно забыт. А ведь Александр Павлович лично курировал, например, столь важные отношения с Англией - злейшим врагом наполеоновской Франции, а также с очень сильным и тоже часто недооцениваемым персонажем европейской политики - французским маршалом Бернадотом, одним из сподвижников Наполеона, ставшим шведским кронпринцем, а затем королем, но еще до 1812 -го года переметнувшимся на сторону России. Примечательно, что Бернадот наряду с Барклаем и зарубежной агентурой русской разведки настоятельно рекомендовал Александру избегать больших сражений в войне с Бонапартом...
Лучше поздно, чем никогда. Давно пришла пора восстановить историческую справедливость - и, если хотите, следуя сегодняшней лексике Кремля, разоблачить одну из фальсификаций войны 1812 года. Александр I - многогранный, сложный и неоднозначный персонаж - все же достоин оценки со знаком "плюс", а также благодарности потомков за огромный вклад в победу над вооруженным неприятелем и защиту независимости нашей Родины.
