Дикий суржик во всем стал фирменным признаком украинской жизни

Я редко отвечаю оппонентам. Но последняя моя статья «Татарский корень казацкого рода» вызвала такую бурную полемику, что не вмешаться в разговор, которого сам являешься причиной, просто невозможно. Не скрою, вопли и сопли правоверных «укров», в чье болото попал мой изящно ограненный камень, вызвали у меня в очередной раз искреннее удовольствие. Ведь для тех, кто считает украинцев истинными «европейцами», а русских — «азиатами» и «финно-уграми», только слегка притрушенными славянизацией, мои выкладки о ПОДЛИННЫХ ТЮРКСКИХ истоках так называемого украинского казачества явились аргументом воистину убийственным.

Вся идеологическая чушь, на которой держался националистический миф «Ми — європейська нація!», сразу покатилась в тартарары. Оказывается, не европейский рыцарь в сияющих латах верхом на породистом жеребце, а кривоногий дикий азиат с арканом в одной руке и куском сырой конины — в другой — подлинный генетический и духовный предок украинских «еуропейців»! Как они хотят ускакать от него в Евросоюз, за Карпаты, а прошлое не пускает! Родословную-то не подделаешь! «Еуропейці» несутся от татарского пращура, сверкая пятками, а степной дикарь летит им вслед на косматой лошаденке: «Діточки, куди ж ви? Я ж ваш батько!»

Кстати, «батько» — еще одно татаро-монгольское слово, позаимствованное украинским языком из Дикого Поля. В домонгольский период на Руси оно не встречалось. Нет его ни в одной летописи и ни в одном документе — ни в берестяной, ни в пергаментной грамоте! Зато стоило появиться в Киеве разрушителю хану БАТУ (которого у нас называют Батыем), как сразу же из степи полезли вслед за ним разномастные «батьки» с монголоидным разрезом глаз. Бату (Батый) недаром созвучно «батьке» — это одно и то же. Покоренные славяне стали называть этого хана Золотой орды «отцом». Не хотелось, конечно, но пришлось, раз уж своих князей-отцов отдали на растерзание ордынцам, как святого благоверного Михаила Черниговского, отказавшегося поклониться идолам в ставке нового «батьки» Батыя.

Недаром, кроме украинского языка, слово «батя» (то есть, «батько») встречается только в южнорусских говорах, чьи носители, как и будущие украинцы, жили по соседству с татарскими кочевьями — по современной классификации, в рязанском и тамбовском диалектах. Откроем словарь Даля и убедимся: «Батя — в рязанском, тамбовском и поныне родитель, отец». И рядом Даль приводит еще одно значение этого слова — воровское. Так и пишет: «Воровское батька, батько; бачка, бачкя». Последние два звучания слова «батько» — «бачка» и «бачкя» звучат особенно по-татарски. А кем же еще были первые казаки, как не степными ворюгами во главе со своими «батьками-бачками»?

Казак Мамай недаром остался в украинском фольклоре и на размалеванных деревянных картинках, где он сидит, поджав ноги, в позе настоящего степняка. Его исторический прототип — темник Мамай, выдвинувшийся в Золотой Орде в период Великой замятни во второй половине XIV века. Временами повстанцу Мамаю удавалось овладеть столицей Золотой Орды — городом Сарай на Волге, но постоянной столицей его государства, отколовшегося во время татарской междоусобицы, было так называемое... Запорожское городище на Днепре! Это современная Украина! И вообще, большую часть улуса Мамая занимали нынешние южно-украинские степи! Отсюда, из Украины, Мамай ходил со своим войском на Москву, но был разбит Димитрием Донским на Куликовом поле! Это только в учебниках татары Мамая берутся неизвестно откуда и уходят неизвестно куда. В реальности они прибегали из Украины и туда же убегали. Запорожское городище ныне почти целиком находится на территории Каховского водохранилища. По-татарски, оно называлось Орда. Это и есть поистине утопленная историческая память украинского народа — возможно, та самая первая Запорожская Сечь, которую ищут и никак не могут найти современные исследователи с оселедцами в мозгах.

Что же такого нового я поведал нашим псевдоевропейцам, что они так взбеленились? Пусть читают своих «классиков» — например, одного из отцов украинского национализма Владимира Антоновича. Еще в конце XIX века он писал: «В состав малорусского типа вошла весьма многочисленная помесь ТЮРКСКАЯ (печенеги, половцы, крымские татары и особенно черные клобуки, некогда заселявшие почти одну треть всего пространства нынешнего Южнорусского края и расплавившиеся в славянской массе его населения)». Это цитата из статьи Антоновича «Погляди українофілів», опубликованной по незавершенной авторской рукописи 1881 года в журнале «Україна» в 1928 г. и перепечатанной издательством «Либідь» в 1995-м в сборнике В.Б. Антоновича «Моя сповідь — вибрані історичні та публіцистичні твори» немаленьким тиражом. Почему вы не чтите и, главное, даже не читаете своих собственных авторитетов?

Антонович приводит несколько красноречивых примеров таких татарских генетических «прививок» в тело разложившейся Киевской Руси — в том числе род мещан Ходык, из которых вышло в польско-литовский период вышло несколько войтов Киева — по-нынешнему, мэров. Эти дальние предшественники нынешних черновецких и омельченок были потомками татарского рода Кобызевичей. «Род Кобызевичей, — писал Антонович, — был татарского происхождения: предок их Кобыз находился в числе татарских пленников, поселенных Витовтом в окрестности Мозыря и приписанных им к числу замковых слуг». И пояснял происхождение их родового прозвища: «Слово «Кобыз» или «Кобуз» по-татарски означает музыкальный инструмент, заимствованный у них впоследствии козаками под именем кобзы». Литовский князь Витовт, захвативший в плен предка киевского мэра, — современник Мамая. Следовательно, Кобызевичи появились в наших краях как раз в эпоху Дмитрия Донского, когда татарские протоукраинцы разными путями (то как завоеватели, то как пленные) попадали на Русь, чтобы скреститься со славянками и научить их детей играть на кобзах. Кто мог знать тогда, что даже в названии самой «святой» для украинских националистов книжки — «Кобзарь» — будет татарский корень? Ведь украинская история только начиналась в постели Кобызовичей и каких-нибудь местных Одарок...

Но и сам «украинец» Антонович — наполовину степняк. Этот учитель Грушевского был поляком, по матери, и ВЕНГРОМ (то есть, потомком степного племени мадьяр, прикочевавших в Европу), по своему настоящему «батьке» Яношу Джидаю! Вам не ведом сей секрет полишинеля? Но это всего лишь официальная информация, почерпнутая мною из вступительной статьи к вышеупомянутому сборнику работ Антоновича, вышедшему в независимой Украине: «Його рідний батько Янош Джидай був сином угорського революціонера... Тікаючи від переслідувань, Матяш Джидай опинився в Галичині, де у нього і народився син. Янош закінчив філософський факультет Львівського університету (близько 1826-1827 рр.), збирався на війну за незалежність Греції («не встиг») і почав кар'єру гувернера на Правобережній Україні. У маєтку пана Марковського на Уманщині (с. Ягубець) Джидай зустрівся з Монікою Антонович. «Результатом цієї зустрічі, — писав Володимир Антонович, — було моє життя».

Я привожу этот пример, чтобы показать, как могут отличаться официальные и подлинные родословные. Сына Яноша Джидая и Моники Антонович записали на имя ее официального супруга — безответного литвина Бонифатия Антоновича, закрывавшего глаза на побочные шалости своей благоверной. Так потомок степняка-угра, пропущенного через Львовский (Лембергский!) университет и переспавшего с польской шляхтянкой, стал считаться одним из отцов «украинской нации».

Взгляните при случае на портрет этого Антоновича-Джидая: выдающиеся гуннские скулы, степной разрез глаз — типичный «суржик», то есть, помесь. В старину суржиками на Украине называли именно потомков смешанных браков славян и степняков. А сколько еще подобных бастардов скрывается на страницах нашей истории! Недаром антропологи различают так называемую «центральноукраинскую антропологическую область», население которой отличает «домішка, пов'язана з асиміляцією степових тюркських груп з певним МОНГОЛОЇДНИМ елементом» (Антропологічний склад українського народу. — К., 1965, с. 72).

А вы говорите: Европа... Как писал Тарас Шевченко: «Німець скаже: «Ви моголи». «Моголи! моголи!» Золотого Тамерлана онучата голі»... И был, как оказалось, прав вместе со своим немцем!

Великому Кобзарю вторил уже в XX веке А. Царинный в брошюре «Украинское движение», изданной в Берлине в 1925 г.: «Наблюдения над смешением рас показывают, что в последующих поколениях, когда скрещивание происходит уже в пределах одного народа, тем не менее, могут рождаться особи, воспроизводящие в чистом виде предка чужой крови. Знакомясь с деятелями украинского движения, начиная с 1875 года не по книгам, а в живых образах, мы вынесли впечатление, что «украинцы» — это именно особи, уклонившиеся от общерусского типа в сторону воспроизведения предков чужой тюркской крови, стоявших в культурном отношении значительно ниже русской расы... Наблюдая цвет их смуглой кожи и густо-черных волос, выражение их лица, походку, жесты, речь, вы невольно думали: вот такими, наверное, были тюрки, что поселились под Переяславом-Русским и «ратились» на русь, или берендеи, основавшие Берендичев, нынешний Бердичев. Среди наблюдавшихся нами «украинцев» такие типы составляли подавляющее большинство... «Украинская идея» — это гигантский шаг назад, отступление от русской культуры к тюркскому или берендейскому варварству».

Под псевдонимом Царинный скрывался бывший участник киевского Клуба русских националистов Андрей Владимирович Стороженко, эмигрировавший после петлюровщины на Запад. Он являлся потомком старинного малороссийского казачьего рода, получившего дворянство в XVIII веке, окончил Киевский университет Святого Владимира и был одним из крупнейших специалистов по истории казачества, чьи исследования нынешняя украинская наука старательно замалчивает.

В так называемом «украинском возрождении» начала XX века, вприсядку, с гиканьем и свистом ввалившимся в Киев вместе с Грушевским, Петлюрой и их гайдамаками (еще одно воскресшее татарское слово!), Стороженко видел не прогресс, а возвращение к эпохе средневековых усобиц и татаро-монгольского ига: «В древнерусской летописи часто повторяется о тюркских кочевниках, что они «заратишася» на Русь, то есть, пошли на Русь ратью, войной. Возрождаясь в «украинцах», они опять идут войной на Русь - в области культурной: они хотели бы стереть всякий след «русскости» в исконной, сердцевинной, Малой (в греческом понимании) Руси. Все русское для них — предмет глубочайшей ненависти и хамского презрения».

Не являясь сторонником расовых теорий, утверждающих превосходство того или иного антропологического типа (существует, как известно, расизм белый — европейский, черный — африканский и желтый — монголоидный, и не известно, какой из них «лучше»?), трудно не заметить расовую пестроту нынешнего населения Украины. Тюрки-кочевники (печенеги, половцы, татары) сыграли в формировании нынешнего лица типичного украинца не меньшую роль, чем русины, поляки и евреи.

Возможно, половецко-татарский вклад в генофонд и психику украинцев был даже значительнее, чем других неславянских групп. Любовь к «красным девкам половецким» и наезды батек-мамаев не прошли даром. Дикий суржик во всем — от языка до политики, культуры и даже типа мышления стал фирменным признаком украинской жизни.