Если внимательно поизучать историю создания военной техники да наложить её на общую историю тех лет, то и вся история тех лет становится более выпуклой, объёмной и цельной. Потому, что в истории создания оружия, в датах и документах иной раз лучше видно всю возню, вплоть до предательства своей страны, тех лет. Если посмотреть на биографии тех, кто создавал оружие Победы, и тех, кто заваливал армию хламом при Тухачевских, то получится интересная картинка. До 37-го часто были спецы старой, «дореволюционной» школы, с «настоящим высшим образованием», о «потере» которой так стенают сегодня «разоблачители сталинизму». А после— молодняк, комсомольцы, «директора кондитерских фабрик». Это были уже «сталинские спецы», которые после войны создавали уже и ракетно-ядерное оружие. Со знаниями из учебных заведений «сталинской» системы образования, без заискивания перед Западом, они создали «Великую эпоху».

В той же авиации все конструктора, кроме, наверное, Туполева да Поликарпова, свое образование получали в советских школах—Яковлев, Ильюшин, Лавочкин… . И их самолеты выиграли войну. В разработке же стрелкового оружия как раз сохранилась «преемственность». Русскую оружейную школу Федорова, Токарева, Дегтярёва продолжили Симоновы, Судаевы, Калашниковы. Кстати, никто старых «спецов»-оружейников стрелкового оружия в «страшные сталинские времена» не «репрессировал» почему-то. Всех посадили в тюрьму, а эти как-то выкрутились? Или может потому, что оружейники-стрелкачи просто не писали доносы друг на друга? Как писали доносы друг на друга те же кострукторы-ракетчики.

Конструкторы же танков БТ и Т-26, «спецы» старой школы, просто переделывали и модернизировали лицензионные американские «Кристи» да английские «Викерсы». Они же создавали странные трёх и пятибашенные танки Т-28 и Т-35 («похожие» на английские М-III образца 32 года), с такой же бронёй, как и у лёгких танков и танкеток. Но Т-34 и «КВ» с «ИСами» создавали выходцы уже из советской школы, и эти танки определили будущее развитие всего мирового танкостроения. Теперь уже Запад и весь мир «копировали» наши танки. И сделали это «сталинские спецы».

«Т-34»

Вернёмся к некоторым мифам, связанным с оружием Победы. В советское время появилась сказочка о том, что в 1939 году комсомольцы-конструкторы Кошкина М.И., получив заказ от Наркомата Обороны на изготовление среднего, колёсно-гусеничного танка, с противоснарядной бронёй и пушкой 45 мм, умудрились «тайно» и «полулегально» изготовить ещё и гусеничный вариант подобной машины, с более толстой бронёй и пушкой 76 мм—Т-34. Но на самом-то деле в начале сентября 1938 года комиссия АБТУ РККА под председательством военинженера 1-го ранга Я.Л. Сквирского обязала завод N 183 разработать и изготовить один вариант колесно-гусеничного танка (А-20) с 45-мм пушкой и два гусеничных танка с 76-мм пушками. Т.е. это был заказ заводу от государства в лице Авто Броне Танкового Управления РККА.

С одной стороны этот миф запустили для того, чтобы скрыть след «дела Тухачевского» в истории Т-34. С другой — косвенно показали косность и отсталость «любимцев» Сталина, «красных конников» Ворошилова и Буденного, которые якобы ратовали за создание «кавалерийских» танков типа БТ. А заодно пнули и Сталина, что «мешал» развитию РККА, слушая своих «любимцев», а не «великих стратегов» тухачевских.

В книгах М. Барятинского «Т-34. Лучший танк второй мировой» и «Т-34 в бою» говорится, что в 1937 году Харьковскому паровозостроительному заводу, где с января 37-го главным конструктором одного из трёх танковых КБ (КБ-190) был М.И. Кошкин, была поставлена задача разрабатывать модификации всё того же БТ-7. Танка лёгкого и колёсно-гусеничного, сделанного по лицензии с американского «Кристи». Танка абсолютно тупикового, не имеющего перспектив ни в увеличении толщины брони, ни в увеличении калибра пушки. Кошкин стал упираться и эту работу сорвал, доказывая, что необходимо разрабатывать более мощный, но более простой в изготовлении и эксплуатации средний танк на гусеничном ходу, с опорными катками не тракторного типа как у («среднего») Т-28. Необходим танк принципиально новый, а не пытаться бесконечно «модернизировать» всё те же легкие БТ, пытаясь сделать из них «средний».

Как ни «странно», но Кошкина за «саботаж» и срыв госзаказа не посадили и не расстреляли в том самом «страшном 37-м». Также Кошкин заодно «сорвал» работу по разработке модификации танка БТ— БТ-ИС, которую проводила на этом же заводе группа адъюнкта ВАММ им. Сталина военинженера 3-го ранга А.Я. Дика, прикомандированного к КБ Кошкина на ХПЗ. Видимо у Кошкина нашлись грамотные «покровители» в наркомате среднего машиностроения? Или он изначально действовал по заказу сверху? Похоже, шла подковерная борьба между сторонниками вечной «модернизации» лёгкого БТ (а по сути, топтание на месте и пустая трата «народных» государственных средств) и сторонниками принципиально нового (прорывного) танка среднего класса, отличавшегося от монстров с тремя башнями, типа Т-28.

В итоге в сент. 37-го ХПЗ было предложено изготовить к 1939 году образцы всё того же, колёсно-гусеничного типа, танка БТ-20, с «усиленной» по сравнению с БТ-7 бронёй аж на 3—5 мм и тяжелее на целую тонну. (Отличался этот танк, как и БТ-ИС, от БТ-7 только внешним видом корпуса, имел наклонные листы лобовой и бортовой брони, был уже похож «издалека», на будущую тридцатьчетверку, но движитель оставался всё тот, же колесно-гусеничный).

Для этого на ХПЗ сформировали отдельное усиленное ОКБ во главе с А.Я. Диком, подчинённое непосредственно главному инженеру завода. Прикомандировали 40 с лишним военных слушателей-дипломников из ВАММ и АБТУ, и привлекли конструкторов завода во главе с Морозовым А.А.. Кошкина в этом ОКБ не было (видимо сам отказался работать с колесно-гусеничной машиной, или его отстранили?)

Дальше история тёмная. После того, как в ноябре 37-го это ОКБ прекратило своё существование, и по заводу прошла волна арестов «саботажников и вредителей» вплоть до директора завода И.П. Бондаренко, главного инженера, главного металлурга, начальника дизельного отдела и прочих специалистов, М.И. Кошкин уже с новым руководством завода организовывает новое КБ. Практически с тем же составом конструкторов. Хорошо бы полистать те уголовные дела. Но в результате такой странной чистки от «врагов народа» на заводе, получившем госзаказ на новый танк,работы по техническому проекту этого БТ-20 были сорваны на полтора месяца.

Проект всё же утвердили в АБТУ и рассмотрели на заседании Комитета обороны примерно 30 марта 1938 года, в протоколе которого записали: «Предложение т. Павлова (нач. АБТУ и в будущем командующего ЗапОВО в июне 41-го) о создании заводом N183 гусеничного танка признать целесообразным с усилением бронирования в лобовой части до 30 мм. Башню танка приспособить для установки 76-мм орудия…».

Однако 13 мая 1938 года начальник АБТУ Д. Г. Павлов утвердил уточнённые ТТХ всё того же колёсно-гусеничного БТ-20, правда с утолщённой бронёй и с увеличенными углами наклона корпуса и башни. Масса танка доросла до 16,5 т и он, наконец, стал «средним».

Кошкин, похоже, не переставал биться за гусеничный вариант среднего танка всё это время и в августе 1938 Комитет обороны СССР принял постановление «О системе танкового вооружения», где было сказано, что к июлю 1939 года необходимо разработать образцы танков, у которых пушка, броня и подвижность должны полностью отвечать условиям будущеё войны. И вот тогда-то, в сентябре 1938 года, ХПЗ и получил задание на разработку двух новых образцов. Одного колесно-гусеничного А-20, и гусеничный вариант А-20Г. Лобовая броня у этих машин была всё ещё 20 мм. В начале 1939 года все три заводских танковых КБ были слиты в одно, и главным конструктором стал Кошкин М.И.. Уже через три (!) месяца, к маю 1939 года первые образцы были готовы. К 23 августа 39-го танки прошли заводские и полигонные испытания. А-20Г назвали А-32, и бортовая броня его была уже 30 мм и вот это и была та самая «самодеятельность» команды Кошкина. Также А-32 отличался от А-20 более широкой гусеницей, шириной корпуса на 15 см, имел на один опорный каток больше и значит, имел запас по весу. При этом за счет отсутствия на танке механизмов и приводов для движения на колесах, располагавшихся вдоль бортов, вес А-32 отличался от веса А-20 всего на тонну. А-32 прошел положенный испытательный пробег на гусеницах в 3121 км, и А-20 2931 км (плюс ещё 1308 км на колесах).

23 сентября 39-го эти образцы были показаны уже на полигоне в Кубинке. Присутствовали Ворошилов К.Е. — нарком обороны, Жданов, Микоян, Вознесенский, Павлов Д.Г.—начальник АБТУ, и конструкторы танков. Также испытывались и представлялись новые КВ, СМК, Т-100, и модернизированные БТ-7М, Т-26. По результатам испытаний, и в связи с тем, что А-32 имел запас по весу и уже имел борта толщиной 30 мм, было предложено увеличить лобовую броню А-32 до 45 мм. На заводе спешно стали собирать новые, с усиленной броней Т-32. Гусеница и корпус этих машин стали ещё шире. И 19 декабря 1939 года уже вышло постановление КО при СНК СССР № 443сс «О принятии на вооружение РККА танков, бронемашин, арттягачей и о производстве их в 1940 году», в котором появилось имя—Т-34.

Уже в январе-феврале 1940 года были собраны первые две машины Т-34 и сразу начаты заводские испытания (у одной люк выступающей вперёд рубки механика был над головой, а у другой люк был перед механиком). А на 17 марта(!) уже был назначен правительственный показ в Кремле Сталину. Однако из-за частых поломок тех же новых дизельных двигателей танки не успевали накрутить положенные 3000 км пробега.

Потом была история с перегоном этих гусеничных образцов в Москву своим ходом в марте 1940 года, с поломками и ремонтом в пути одного из танков. Но утром 17-го марта танки стояли на Ивановской площади в Кремле. К ним подошли Сталин, Молотов, Ворошилов, Калинин, Берия и др. Начальник АБТУ Д.Г.Павлов представил машины Сталину. После показательных пробежек по брусчатке, танки остановились на прежнем месте. Танки вождю понравились, и он дал команду оказать необходимую помощь заводу по устранению имеющихся у танков недостатков, на которые ему настойчиво указывали замнаркома обороны по вооружению Г.И. Кулик и начальник АБТУ Д.Г.Павлов. При этом Павлов очень смело говорил Сталину: «Мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин».

После показа Сталину танки обстреляли на полигоне из 45-мм пушки (основного калибра противотанковой артиллерии тех лет всех стран Европы) со 100 метров и «манекен остался цел», броня выдержала и двигатель не заглох. Это было в 20-х числах марта 1940 года. 31-го марта было совещание у наркома Ворошилова с Куликом, Павловым, Лихачевым (наркомом среднего машиностроения), Кошкиным и был подписан протокол о постановке Т-34 (с люком в лобовом листе перед механиком-водителем) в серию, в Харькове и на СТЗ, на изготовление 600 штук Т-34 в 1940 году. Недостатки было решено устранять в ходе производства. Но осенью этого же 1940-го, в Кубинке испытали закупленные в Германии два Т-III. И хотя, после сравнительных испытаний, по вооружению (37 мм против 76 мм у Т-34) и бронезащите Т-34превосходил немецкий танк, но по комфорту, шуму двигателя, плавности хода, и даже скорости по гравийке—УСТУПИЛ!?!

ГАБТУ Д.Г. Павлова представило отчет о сравнительных испытаниях замнаркому по вооружению маршалу Г.И. Кулику. Тот отчет утвердил и приостановил производство и приёмку Т-34, до устранения «всех недостатков» (какие честные и принципиальные были у нас генералы тогда!). Вмешался К.Е. Ворошилов: «Машины продолжать делать, сдавать в армию. Заводской пробег ограничить до 1000 км…» (тот самый «туповатый конник»). При этом все знали, что война будет не сегодня-завтра. Месяцы выкраивали. Павлов входил в военный совет страны, но был ну очень «принципиальный офицер». Может за эту «смелость и принципиальность» Сталин и согласился с назначением героя советского союза Д.Г.Павлова на «главный» округ—ЗапОВО? А вот то, как Павлов смело и принципиально накомандовал в этом округе, сдав Минск на пятый день, стало уже фактом истории. При этом сам Павлов был профессиональным танкистом, воевал на танках в Испании, получил героя Советского Союза за эту войну. О его предложении создать гусеничный танк с противоснарядным бронированием с установкой на этот танк 76 мм пушки (калибр пушек тяжелых танков тех лет!) даже записали в протоколе заседания КО при СНК СССР в марте 1938 года, за два года до этого. Т. е., Павлов лучше других должен был понимать, что за танк перед ним. И именно этот человек делал всё от него зависящее, чтобы сорвать приемку этого танка на вооружение.

Но на самом деле М.И. Кошкин не является отцом Т-34. Скорее он его «отчим», или «двоюродный» отец. Своё деятельность конструктора танков Кошкин начинал на Кировском заводе, в КБ средних и тяжелых танков. В этом КБ он работал над «средними» танками Т-28, Т-29 с противопульной бронёй. Т-29 уже отличался от Т-28 типом шасси, катками и экспериментальной торсионной подвеской, вместо пружинной. Потом этот тип подвески (торсионы) применялись на тяжелых танках «КВ», «ИС». Затем Кошкина переводят в Харьков, в КБ лёгких танков, и видимо с перспективой начала работ по конструированию именно «средних», но на базе лёгкого «БТ». Ему пришлось, выполняя заказ армии, делая лёгкий колесно-гусеничный танк БТ-20 (А-20), добиться того, чтобы хотя бы на его базе сделать гусеничный вариант этой машины—А-20Г, и довести её до того самого Т-34. Рожденный из чертежей лёгкого танка, Т-34 имел проблемы с «теснотой» в танке и прочие недостатки. Также от лёгкого «БТ» Кошкину досталась и шасси (на некоторые Т-34 даже ставили катки от танка «БТ», хотя они были уже необходимых расчетных) и пружинная подвеска. Практически параллельно с «созданием и модернизацией» Т-34, Кошкин проектировал и другой средний танк, Т-34М, имевший другие катки шасси, аналогичные каткам от тяжелых «КВ», с торсионной подвеской, а не пружинной (пример «универсализации» танкового производства, что потом вовсю применяли немцы в производстве своих танков во время Войны), более просторную шестигранную башню с командирской башенкой (её потом поставили на Т-34 в 42-м году). Этот танк даже утвердил Комитет обороны в январе 1941 года. В мае 41-го уже изготовили на Мариупольском металлургическом заводе полсотни этих башен, изготовили первые бронекорпуса, катки, торсионную подвеску (на Т-34 так и осталась «подвеска от БТ»). Но двигатель для него так и не сделали. А начавшаяся война поставила крест на этой модели. Хоть Кошкинское КБ и занималось интенсивной разработкой нового, «родного» танка Т-34М, более «лучшего», но начавшаяся Война потребовала наращивания уже поставленных на конвейер машин, тех, какие есть. А потом всю войну шла постоянная переделка и улучшение Т-34. Её модернизацией занимались на каждом заводе, где собирали Т-34, постоянно добиваясь снижения себестоимости танка. Но всё равно упор делался, прежде всего, на наращивание количества выпускаемых танков и бросание их в бой, особенно осенью-зимой 41-го. «Комфортом» занялись позже.

В 1942 году «кошкинцы» пытались опять предложить армии новый средний танк на замену Т-34 (имевшего кучу «недостатков»), Т-43, с шасси уже аналогичным шасси Т-34, но другим корпусом и более крупной башней, с перспективой установки орудия более крупного калибра. Но Сталин просто запретил работы над этим танком, дав команду все силы направить на улучшение уже существующего Т-34. Барятинский удивлен таким решением. Мол, если бы ставший после Кошкина главным конструктором Морозов А.А. «назвал» новый танк «Иосиф Сталин», как Котин с Духовым, создавшие новый танк «ИС» на смену «КВ», то Сталин наверняка дал бы разрешение на производство Т-43. Как будто Сталин был красной девицей, млеющей от подобной лести. При этом Барятинский сам же приводит результаты проведённых испытаний и заключения комиссий по среднему Т-43 всё с той же 76 мм пушкой, и вариантовсреднего Т-34 с более толстой бронёй и 76 мм пушкой большей длины. Всё равно выходило, что при встрече с тяжёлыми «Пантерами» и «Тиграми», появившимися уже в том же 42-м, это ничего не давало. Для борьбы с немецким «зверинцем» на равных необходим был совершенно новый тяжёлый танк аналогичного класса и желательно с более мощным орудием. А на уже существующую и отработанную Т-34 проще и дешевле было поставить новую башню от Т-43 с 85 мм пушкой для борьбы с основным танком Pz-IV и прочей бронетехникой. Поэтому Сталин и согласился заменить тяжёлые «КВ» на аналогичные им, но более мощные «ИСы», но не разрешил менять средние Т-34 на средние же Т-43, так как это ничего не давало в принципе, но приводило к ненужным затратам. По этому пути как раз пришлось пойти немцам. Они тратили время и средства на разработку совершенно новых «супертанков» (против чего Гитлер решительно высказывался перед Войной и на что пошел уже в ходе войны), не имея возможности бесконечно модернизировать свои уже существующие Pz-III, Pz-IV. А история с применением «универсальных» катков для танков, продолжилась, но только после Войны. После Т-34 были Т-44, Т-54, Т-55, имевшие один тип однорядного катка. Конструкторские Бюро тяжелых танков с двухрядными катками, на Урале, создавали Т-62. КБ в Харькове, куда после Войны вернулись «кошкинцы», во главе с Морозовым, создали Т-64 также с двумя рядами катков, как хотели ещё в 1941 году, на Т-34М.

Так что история с Т-34, это как раз пример дальновидности её создателей, заложивших огромный задел для будущих модернизаций, без существенных затрат, на основной базе танка. А также, пример мудрости и экономического расчета главы страны, выбирающего между хорошим и «лучшим» (что иногда враг хорошему). И не дававшего конструкторам «отвлекаться» на перспективные, но разорительный в тот момент для страны образцы. Вот об этом и говорил Сталин конструктору Морозову А.А.: «Вы создали неплохую машину (Т-43). Но в настоящее время у нашей армии уже есть хороший танк Т-34. Сейчас задача состоит в том, чтобы повысить его боевые качества, увеличивать выпуск. Пока завод и КБ не выполнят этих требований действующей армии, нужно запретить отвлекать конструкторов на новые разработки». Потом сделаете свой замечательный танк. А сейчас фронту нужен Т-34.

Подобные решения принимались и после войны, с копированием американской очередной «летающей крепости» В-29. Когда Туполев заявил, что у него готов проект своего двухкилевого бомбардировщика большой дальности, «семинарист-недоучка» приказал просто скопировать уже летающий В-29. Это давало выигрыш во времени в гонке на выживание с Америкой. А уж потом как-нибудь разберёмся с «авторскими правами» и своими новыми самолётами. Так достаточно быстро появился ТУ-4, а конструкторы Туполева занялись проектированием уже реактивных машин. Или история о том, как Королёв на приёме у Сталина пытался помечтать о полетах на Марс. Но «недалёкий Вождь» не оценил мечты Великого Конструктора и запретил ему даже думать о космонавтике и космических кораблях!

Когда разные авторы пытаются на таких примерах показать, мягко говоря «недальновидность» тирана, душившего полёт мысли наших конструкторов новой техники (танков, самолётов, ракет), то не мешало бы им параллельно давать комментарии о том, в каком экономическом состоянии находилась в этот момент страна. И что было бы со страной, если бы вместо работы с ракетой под «бомбу», Королёв возился бы с полётом на Марс. Дали бы американцы нашим конструкторам время на этот «полет мысли»?

«ЗИС-2»

За месяц до начала войны - в мае 1941 года, согласно решению Наркомата обороны, начали спешно формироваться 10 артиллерийских противотанковых бригад резерва Главного командования. Недалеко от Луцка, где находился штаб 5-й армии, в лесу начала свое формирование 1-я артиллерийская противотанковая бригада. Ее командиром был назначен полковник К.С. Москаленко (будущий маршал). В короткое время он сумел принять вооружение для бригады и обучить артиллеристов - истребителей танков. Времени, у него было недостаточно, но к 22 июня бригада уже была в боевой готовности, о чем свидетельствует первый же бой, в который она вступила. Расчёты этой бригады укомплектованные 45-мм противотанковыми пушками 25 июня 41-го уничтожали до 15 танков на орудие, прежде чем погибали сами (статья «Панфилёнок—имя героическое», на сайте «Великая оболганная война»http://liewar.ru/).

А теперь немного о 57-мм противотанковой пушке ЗИС-2 и ещё о танке Т-34.

Оружие должно быть не дорогим, технологичным, простым в изготовлении и эксплуатации. По возможности универсальным и не уступать образцам противника при меньшей стоимости. К примеру, немцы производили одну «Пантеру», с кучей прибамбасов—подводное вождение, ночные прицелы, пытались улучшить кучность стрельбы с ходу, за счёт использования опорных катков шахматного расположения, обеспечивающих плавность хода, пытались создать стабилизатор для стрельбы с ходу, и прочую хрень. А наши за это же время и деньги производили пять штук Т-34, на самодельных конвейерах из вагонных тележек. И кому на хрен нужны, оказались на Курской дуге ночные прицелы и приспособления для подводного вождения, если русские половину этих «Пантер» пожгли ПТАБами, 1,5-килограммовыми бомбами, с воздуха.

( Кстати, с этими «Пантерами» в истории Войны и, в частности, Курской Битвы, произошла «темная» история. В показываемых по TV документальных фильмах к годовщине Курской Битвы, рассказывается со слов немецких историков, которые повторяют и наши историки, что «Пантеры» использовались только на «южном» фасе Курской Дуги, и всего около 200 штук («Тигров» было около 150, а «Фердинандов» под Курском всего 90 штук). Насчет «Тигров» и «Фердинандов» цифры вполне реальные. Их примерно столько и изготовили к началу «Цитадели». Но вот «Пантер» было произведено несколько побольше, чем 200 танков. По вопросу о количестве и применения этих самых «Пантер» лучше всех провел исследование в своих книгах и статьях Ю.И. Мухин. Есть общеизвестный факт о том, что начало сражения под Курском, которому Гитлер придавал решающее значение, считал его переломным и от которого по его же словам зависело «всё», Гитлер переносил несколько раз, с мая по июль. По замыслу Гитлера, разгромив выступающую в сторону немецкой обороны, крупную группировку русских, можно было не только нанести большой урон Красной Армии, но и «вырезав» огромный кусок русского фронта, открыть себе дорогу для нового наступления на Москву. Эта Битва должна была стать что-то вроде решающего «рыцарского поединка» в Войне. После этого сражения либо русская армия, либо немецкая получит стратегическую инициативу и будет только побеждать. Уже в наших «киноэпопеях» показывают, что Гитлер переносил сроки наступление прежде всего потому, что якобы броня «Тигров» не была достаточно толстой для снарядов Т-34 (при этом в кино показывают, что обстрел «Тигра» ведется из Т-34 выпуска 1944 года с пушкой в 85 мм). Но на самом деле перенос несколько раз немецкого наступления под Курском происходил прежде всего из-за того, что германская промышленность просто не успевала изготовить необходимое количество тяжелых танков, которые должны были, как бронебойный сердечник у снаряда, пробить Русскую оборону, открыв дорогу остальным войскам. А увеличение толщины лобовой брони «Тигров» в это же время уже происходило, так сказать, «попутно», за счет навешивания запасных траков гусениц. В итоге, из-за этих «переносов» наступления, к июлю 1943 года тех же «Пантер» (тип D) было изготовлено 422 танка и они должны были сыграть даже более важную роль, чем те же «Тигры», которых было произведено всего около 200 шт. В самой «Цитадели» приняло участие всего только 144 «Тигра». Официально подтверждается, что «Пантер» только на орловском направлении применили 200 штук. Куда подевались остальные почти 200 «Пантер» никто из историков, что немецких, что наших ясного ответа не дает. Получается, что Гитлер именно из-за нехватки этих самых «Пантер» два месяца переносил сроки наступления под Курском, а когда получил необходимое количество тяжелых танков, вдруг половину «Пантер» разбросал по другим «второстепенным» фронтам, да оставил в Европе? Но высадка «союзных» войск на этот год во Франции не планировалась. Высадка на Сицилии также не требовала такого количества тяжелых «Пантер». Для встречи английских войск вполне хватило бы и тех же средних Т-III. И роль тяжелых немецких танков в Курской Битве сегодня преподносится интересно. Всего полторы сотни «Тигров» преподносятся как основные танки сражения. Но даже 200 «Пантер» на южном фасе Дуги вроде как в бою и не участвовали. То немцы рассказывают о том, что из-за отказа компасов (из-за залежей железной руды в Курской магнитной аномалии), два танковых подразделения, заблудившись в степи, всю ночь, до зари расстреливали друг друга, то странные «возгорания двигателей» у «Пантер», которых совершенно не было у «Тигров» (при однотипных двигателях и карбюраторах, см. М. Барятинский «Тигр», «Пантера»), сорвали немцам всю обедню. А наши повторяют эти душещипательные байки. Но тот же Мухин приводит в своей статье на эту тему фотографии подбитых «Пантер» на северном фасе дуги, взятые из мемуаров наших генералов. И насчет «пожароопасности» немецких(!) двигателей приложил от души. Объяснил доходчиво зачем врали немецкие, уже по просьбе, на деньги и под диктовку американцев, историки. А хитрость «списания» потерь танков от мифических «возгораний» двигателей понадобилась и немцам, и после Войны и американцам, только для того, чтобы не сообщать, что эти танки были выведены из строя советской авиацией, и именно теми самыми 1,5 килограммовыми авиабомбами, что сыпались на немцев тысячами и, даже с «кукурузников» У-2. Для чего это понадобилось немцам, вроде понятно. Почитаешь «мемуары» их авиа- и танковых асов, и понять не возможно, кто ж и как их всех победил. Но американцам эта брехня была нужна в их собственных пропагандистских целях, и чтобы успокоить своих солдат и особенно летчиков, что вскоре после Войны, должны были воевать против СССР.)

Оружие должно использоваться рационально, в нужном месте, в нужное время и в нужном количестве. Болезнь артиллерии—слишком много калибров, систем. Идеал—иметь универсальное орудие на все случаи жизни. Или хотя бы всего несколько образцов. Но при этом можно легко дойти до такой «универсализации», когда пытаются полевую пушку использовать ещё и как зенитную. Дивизионная пушка Ф-22 как раз и была примером такой чрезмерной «универсальности». По замыслу гениальных полководцев времен Тухачевского эта пушка должна была и по танкам бить, и по пехоте и по самолётам. Вот только Война «выбрала» не её, а «простенькую» и относительно лёгкую по весу ЗИС-3.

Для тех же танков тех лет выстрел должен был быть унитарным (снаряд и гильза жестко скреплены), для быстрого заряжания танкового орудия. Калибры свыше 100 мм идут раздельно-гильзового заряжания. На 1941-й год, «новый» калибр в 107 мм (хоть и унитарный) для полевых и зенитных пушек, и для тяжёлых танков, который собирался протолкнуть зам. наркома обороны и начальник Главного Артиллерийского Управления маршал Г. И. Кулик, не просто перебор (целей таких просто не было), но и экономический дурдом перед надвигающейся Войной. Здорово конечно представить современные Т-80 против 20-ти тонных Pz-III и прочих LT-35 (38). Калибр 125 мм и автоматы заряжания у Т-80 позволят в считанные минуты разнести в щепки танковый полк немецких танков образца 41-го года одним взводом этих машин. Но сколько будут стоить эти танки и стоит ли лупить из таких «пушек по воробьям»? На флоте(!), кстати, есть калибр и в 130 мм унитарного заряжания. Но на корабле можно разместить механизмы заряжания, место есть. У полевой же артиллерии выстрелы делятся на унитарные (до 100 мм включительно) и раздельно-гильзовые (от 100 мм и выше). И это зависит всего лишь от веса выстрела для пушки. Попробуй потягать в бою цельный выстрел хотя бы в 100 мм. А теперь представьте, какой размер должен быть у башни танка, чтобы заряжающий мог «легко и просто» управляться со 100 мм выстрелом длиной больше метра. Такой калибр был у наших самоходок на базе Т-34 СУ-100. Достаточно просторная рубка СУ-100 уже позволяла «вертеть» в руках метровый 100 мм выстрел. Уж на что у немцев была тяга к «супертанкам» и то оснастили свои «Тигры» и «Королевские тигры» пушкой калибра всего лишь в 88 мм. Свою самоходку «Ягдпантера» на базе Pz-V («Пантера»), оснащали тем же калибром в 88 мм. В конце концов, проблему оснащения тяжёлого танка «КВ» большим калибром (свыше 100 мм) решили, установив на «КВ-2» гаубицу в 152 мм с раздельно-гильзовым заряжанием. Башня этого «КВ-2» была высотой больше метра, масса танка увеличилась на несколько тонн. Использовали эти «танки» только для разрушения ДОТов и тому подобного. А вот для борьбы с бронетехникой не очень. Изготовили их на основе опыта Финской войны, в небольшом количестве. Но в дальнейшем этот опыт применили при изготовлении САУ на базе «КВ» создав те самые «Зверобои» СУ-122 и СУ-152. У танка «ИС-2» с пушкой в 122 мм была очень широкая башня. После Войны калибр пушки «основного» советского танка Т-54, Т-55 разрабатывавшегося на базе Т-44 (калибр 85 мм) в 1946 году также довели до 100 мм и скорострельность пушки составляла 6-7 выстрелов в минуту. В конце 50-х, всё в том же «Кошкинском» КБ завода № 183, оставшегося на Урале, появился Т-62 с гладкоствольной пушкой в 115 мм под унитарный выстрел и со скорострельностью всего 4 выстрела в минуту. А в начале 60-х в Харькове, в КБ Морозова А.А. был разработан Т-64 с пушкой в 125 мм раздельно-гильзового заряжания, с автоматом заряжания и без заряжающего в экипаже из трёх человек. Скорострельность этой пушки была уже до 8 выстрелов в минуту.

С проблемой раздельно-гильзового заряжания как раз и столкнулись, когда на ИС-2 поставили 122 мм вместо 85 мм на ИС-1, и в дуэльном бою с немецким «зверинцем» они стали проигрывать в скорости заряжания. Но в принятии образца на вооружение всегда идет борьба плюсов и минусов, играет важную роль военная целесообразность. Да ещё приходится учитывать кучу факторов от экономических до политических. Так что дурость генералов принимающих образец на вооружение не всегда играет главную роль. Особенно в те годы. Как раз после 37 года этой дурости было не так и много. Ведь практически каждый образец танка или самолета принимал и осматривал лично Сталин. Вспомните как Сталин, лёжа на полу, опробовал приспособление для защиты пехотинца—защитный щиток. Или как, осматривая макет трёхбашенного танка «СМК» (С. М. Киров), снял заднюю башню и спросил: «Сколько тонн я снял?». После этого танк испытывали в Финскую в двухбашенном варианте, а в перспективе вообще оставили одну башню, укоротили шасси танка на пару опорных катков, и «получился» тот самый КВ, который создавался параллельно в том же КБ в Ленинграде на Кировском заводе.

В начале 1941 года от разведки поступила информация о том, что в Германии якобы спешно разрабатывают тяжелые танки с бронёй свыше 60 мм и пушками большого калибра. Толи это была «деза» от Абвера с целью раскрутить «Русских» на ненужные траты, толи наши агенты доложили о трофейных тяжёлых французских танках В-1 с бронёй в 60 мм, но Сталин поднял вопрос о возможности установки на тяжелые танки пушку калибра в 107 мм весной 1941 года. В КБ Ж. Я. Котина стали разрабатывать новые «КВ-3», «КВ-4», «КВ-5» под 107 мм пушку ЗИС-6 конструктора Грабина под унитарный выстрел . Сам Грабин в своих мемуарах написал, что успели изготовить 600 таких орудий, но танк под неё так и не был создан. Правда в отчёте за 1942 год завода № 92, где работал Грабин, и в котором сам конструктор и расписался, стоит цифра в 5 готовых 107 мм пушек ЗИС-6, пущенных на переплавку из-за отсутствия танков под них. С началом Войны работы по новым образцам были свернуты в пользу производства уже поставленных на конвейер «КВ-1», так же, как было принято решение прекратить работы по Т-34М летом 1941 года. Кто знает, может быть если бы ещё при проектировании «КВ», Котин и Духов разместили на этом танке пушку не в 76 мм, а побольше… Впрочем, в 1943 году эти конструкторы, помня «пожелание Вождя» о большем калибре для тяжёлого танка «рискнули» и установили на свой новый «ИС-1» с пушкой в 85 мм, пушку в 122 мм в увеличенной башне, создав «ИС-2».

( В 36-м Тухачевский (зам наркома по вооружению!) закрыл КБ Шавырина, конструктора минометов. При Тухачевском, ещё в 27-м приняли на вооружение РПД—ручной пулемет Дегтярёва с диском на 47 винтовочных патронов. Но только 300 шт. заказали и только для высшего офицерского состава (на охоту, наверное, ходить?). С 33-го года немцы заказали для Вермахта те танки и самолеты, что в разных модификациях довоевали до конца войны. В это же время Тухачевский «заказал» те танки и самолеты, что сгинули уже в 41-м. Дошли и долетели до Берлина те образцы, что принимались после 37-го года. Заказано Тухачевским и было изготовлено около 10.000 танкеток, с двумя членами экипажа и 1 пулеметом. Тоже, наверное, на рыбалку ездить генералам? После того, как по заказам Тухачевского напринимали на вооружение (и изготовили к 43-му году) 40 с лишним тысяч только лёгких танков и танкеток (только БТ около 8000 шт.) с бронёй не более 20 мм, да странные Т-28 и Т-35 (всего 600 и 56 шт.) с такой же бронёй, то после этого в принятии решений уже и участвовал сам Сталин. Однако и с лёгкими танками не всё так просто. На тот момент во всех армиях мира стояли на вооружение в основном лёгкие танки и танкетки. Для любой страны это и дешевле и много, особенно для СССР тех лет. Другое дело, что «гениальный» Тухачевский как раз и не предлагал и не заказывал для РККА танки с ТТХ среднего танка с противоснарядной бронёй. Только легкие. А он ведь занимал должность замнаркома по вооружению. А вот немецкие генералы заказали для Вермахта именно такие танки. И при этом они не были ни «гениальными», ни «великими» полководцами. Просто служили своей родине, Германии, как положено, а не играли в «заговорщиков». )

В некоторых книгах уже «сталинистов», появляется сожаление, что «умным» генералам не дали поставить на вооружение 107 мм орудие, для полевой артиллерии и для танков. Но вводить в РККА, за полгода до начала Войны новую артсистему калибра 107 мм, под боеприпасы к 107 мм пушке первой мировой, которыми были завалены артиллерийские склады, было всё же не просто глупо. Гитлер ведь не был дураком, когда запретил работы по новым образцам вооружений: «Война должна быть выиграна тем оружием, которым она начата». Чистая экономика. А в ходе войны эти старые снаряды (выстрелы) вполне благополучно расстреляли по врагу, также сняв с хранения и те самые пушки первой мировой.

Также и с принятием на вооружение в РККА в мае 41-го 57 мм противотанковой пушки ЗИС-2 не всё так просто. В конце концов, 45-ток действительно хватало в 41-м для тех немецких танков, что перешли границу. А сняв в ноябре 41-го, полностью, с производства ЗИС-2 (не забывайте также про эвакуацию заводов, что вносила свои коррективы), у тех же 45-ток уже в январе 42-го удлинили ствол, добившись более высокой начальной скорости снаряда, дальности прямого выстрела и бронепробиваемости. Также для борьбы с танками в 41-м использовалась 76 мм полковая пушка с коротким стволом. Но более важно, что ЗИС-2 (точней ствол в 57 мм) снимали с производства не перед Войной, а уже в ходе войны, в ноябре 41-го. На том же Т-34 19 мая 1941 года проводились испытания 57 мм пушки ЗИС-4 В.Г. Грабина, созданной на основе ЗИС-2. В июле (!) 41-го этот вариант был запущен в серию на трёх заводах (N 92, N 183 и СТЗ) под названием «танк-истребитель». Однако изготовив 42 машины, производство прекратили из-за полного прекращения выпуска этих 57 мм пушек. В мае 43-го, после появления немецкого «зверинца» вновь пытались поставить на производство эти «танки-истребители». А в июне 43-го запустили в производство и противотанковую пушку ЗИС-2. Но пока обкатывали на полигонах и в войсках Т-34 с пушкой ЗИС-4М, назрел вопрос о принятии на вооружение более мощного калибра, как для борьбы с «Тиграми» и «Пантерами», так и для борьбы с целями против которых танк и создаётся на самом деле.

Длинный ствол ЗИС-2, ЗИС-4, мощный пороховой заряд и не большой калибр снаряда пробивали немецкие танки 41—42-го года чуть не насквозь. Подобный эффект даёт и подкалиберный снаряд, когда при мощном пороховом заряде большого калибра выстрела, броню пробивает небольшая болванка без ВВ (взрывчатого вещества). Поражение экипажа происходит от осколков разрушившегося от внутреннего напряжения после прохождения брони бронебойного сердечника. А вот ОФ снаряд этих 57 мм пушек оказался слабоват для борьбы с пехотой и укреплениями немцев. А для стрельбы с закрытых огневых позиций, для поддержки своей пехоты, как гаубица, или хотя бы 76 мм орудие, ЗИС-2 вообще не пригодна. Из-за «слишком» большой дальности прямого выстрела, и не способности вести навесную стрельбу. Вот поэтому Грабину и порекомендовали «улучшить» уже существующую 76 мм дивизионную пушку Ф-22. Сделав её универсальной как для борьбы с танками, так и против живой силы. Грабин же «просто» снял с ЗИС-2 ствол 57 мм, и на его место поставил более короткий, с дульным тормозом ствол 76 мм, ничего не изменив в конструкции лафета и гидравлике уже прошедшей испытания пушки. Родилась ЗИС-3, о которой Сталин и сказал, что эта пушка выиграла Войну. А для борьбы с танками подкалиберные снаряды были и у сорокапяток и у ЗИС-3. В условиях Войны лета 41-го производить подкалиберные снаряды для уже существующих пушек всё же дешевле и проще, чем целые артсистемы узкоспециализированного действия.

После того как осенью 1942 года под Ленинградом немцы пытались провести наступление на город и заодно испытать в бою первые «Тигры», то с консервации сняли несколько сот 57 мм стволов, поставили их на отработанные родные лафеты и отправили на фронт. А в 44-м принимали на вооружение уже противотанковые 85 мм Д-44 и 100 мм Т-12, т.к. уже и ЗИС-2 не хватало для борьбы с немецким «зверинцем». Кстати, у противотанковой пушки Т-12, с её 100 мм унитарным выстрелом скорострельность также не превышает 6-7 выстрелов в минуту. Хотя расчет из семичеловек работает не в тесной башне танка.

Вообще-то танк нужен для борьбы, прежде всего с живой силой и укреплениями противника и тут нужен более мощный ОФ снаряд. Боекомплект (б.к.) Т-34 состоял из 100 выстрелов и 75 из них были с осколочно-фугасным снарядом. Конечно, сами танкисты, по ходу дела брали в танк то, что им больше пригодится. Но в любом случае не одни бронебойные снаряды. Когда «Тигр, или «Пантера» достаёт Т-34 за 1,5—2 км, да с хорошей оптикой, да с комфортом и плавным ходом—это здорово. Вот только война не ведётся на открытых полигонах. Случаи поражения наших танков на таком расстоянии были настолько единичны, что не влияли даже на «бои местного значения». Чаще танкисты всё же жгли друг друга в упор, да из засад. И тут важней другие качества танка, например маневренность, что зависит от массы танка. До сих пор наши танки, правнуки Т-34, при всех равных с «американцами» и «немцами» характеристиках, имеют меньший вес.

Даже 122 мм пушка раздельно-гильзового заряжания у ИС-2, уступая в скорострельности «тигриной», решала задачи не только борьбы с бронетехникой немцев. ИС-2 и называли –танк прорыва. А тому же «Тигру» как раз ставились задачи по истреблению нашей бронетехники, лучше издалека, лучше из засад и обязательно под прикрытием своих средних танков. Если армия побеждает, то ей требуются танки прорыва с преобладанием в б.к. ОФ снарядов. Если отступает, то нужны танки-истребители. При этом немцы делали упор на «супертанки» штучного производства, «Тигров» и «Пантер» наштамповали за всю Войну всего около 7000 штук. Сталин же сделал упор на массовый выпуск Т-34 и ЗИС-3. У «резунов» такая «массовость» породила бредовые мысли о том, что немцев победили числом, а не умением, как А.В. Суворов «завещал». Ну и нехай болтают убогие и слабоумные о том, в чём не разбираются.

Победу в Войне приносят не личные счета асов, а организация выполнения боевой задачи. И Война «сама определяет» лучшее оружие—то, которое победило.

В 1941 году хороший образец ЗИС-2 был заморожен в силу экономических причин, военной целесообразности, отсутствия «достойных» целей, уступив гениальной ЗИС-3. А в 43-м уже и этой пушки (ЗИС-2) для борьбы с «Тиграми» и прочей бронетехникой с усиленной бронёй не хватало. Она морально устарела, толком не повоевав, хотя и была в армии до конца 50-х. Но факт не использования хорошей пушки ЗИС-2 и снятие её с производства в 41-м, раньше преподносили как недалёкость Сталина. Сегодня есть соблазн преподнести как подлость генералов. Но решение по таким важным вопросам как принять, или снять с конвейера образец вооружения действительно принималось самим Сталиным лично, главой правительства и Верховным Главнокомандующим. И принималось с учетом всех «за» и «против» текущего момента. ЗИС-2 принесли в «жертву» в 1941-м ради ЗИС-3 и от «бедности» в том числе. (Правды ради стоит сказать, что «гениальная» ЗИС-3 имела и конструктивные недостатки. Например, её станины изготовлялись из труб. С точки зрения прочности, такие станины уступали коробчатым, могли согнуться при стрельбе, транспортировке и просто при большой нагрузке. Но с точки зрения дешевизны и простоты изготовления в условиях военной экономики были предпочтительней. Разработанная и принятая на вооружение во время Войны ей на смену 85 мм Д-44 также имела станины из труб. А у 100 мм Т-12, имевшей более мощную отдачу при выстреле, станины были уже коробчатые.)

Когда говорят, что нам в 1941 году для борьбы с немецкими танками не хватало «сорокапяток», и остро нужны были пушки в 57 мм, ЗИС-2, то для сравнения можно также посмотреть статистику потерь наших Т-34, с бронёй более мощной, чем у немецких Pz-III, Pz-IV образца 41 года (45 мм у Т-34 с наклоном лобовой и бортовой брони, против 50 мм только лобовой, почти вертикальной брони у немцев) от огня орудий различных калибров. Так вот, основные потери были от огня 50 мм и даже 37 мм противотанковых пушек, которых немцам вполне хватало вплоть до лета 43-го для борьбы с Т-34. Для наших КВ, из-за нехватки 75 мм противотанковых пушек, немцы придумывали вполне оригинальные способы. Типа, «забраться на танк с ведром бензина, облить и поджечь». Учитывайте, что на 22 июня у немцев только треть своих собственных, немецких танков были средние, Т-III, T-IV (около 1400 шт.). Остальные лёгкие. Трофейные чешские да французские также были вполне по зубам нашей противотанковой артиллерии. Так что нашей сорокапятки летом 41-го, а потом и модернизированной, с удлинённым стволом, вполне должно было хватить для выбивания немецких танков, хоть с обычной бронёй, хоть с навесной. В конце концов, Гитлер осознанно шел на замораживание разработок новых образцов тяжелых танков. Знал он наверняка, что серьёзного сопротивления в России он не должен встретить. Не готовился он к затяжной, губительной для Германии, Войне. Очень рассчитывал, что Красная Армия ляжет (точней её положат) под германскую, так же как это происходило в Европах.

Такая же, как и история с противотанковой пушкой ЗИС-2, похожая история произошла с мощным перехватчиком МиГ-3. Даже первый таран в воздухе в 4.15 утра 22 июня произошел именно на этом самолёте. Но этим истребителем пришлось «жертвовать», т.к. завод выпускавший МиГи и двигатель понадобился для штурмовика Ил-2. Тоже пример «целесообразности» в условиях «экономики Войны». «Разоблачители» станут вопить, что надо было делать побольше моторов своих, да импортные закупить, чтобы всем хватило. А ведь не будь сталинской индустриализации, 10-летней, то вообще бы моторов не было в СССР. К 1941 году на вооружение ВВС РККА поступили несколько моделей истребителей, для разных высот ведения боя и для выполнения разных задач: лёгкий Як-1, «средний» ЛаГГ-3, «тяжёлый» высотный перехватчик МиГ-3. Сами по себе, по своим заложенным в них возможностям, эти самолеты немцам не уступали. Но из-за того, что вместо дюраля наша промышленность могла предложить только дерево и перкаль, наши истребители уступали немцам в весе и значит по скорости, маневренности и тд. Но когда на ЛаГГ-3 в 42-м поставили более мощный мотор воздушного охлаждения, то получился тот самый Ла-5, Ла-5ФН, Ла-7—«самолёт для асов».

И немного насчет «перекаленных» бронебойных снарядов для сорокапяток, которые при стрельбе «раскалывались» от удара о броню немецких танков и о которых поведал в своих книгах Ю.И. Мухин. Заводской брак всегда присутствует в производстве. И если какие-то партии (несколько сот) этих снарядов были выпущены перед войной с дефектом, то это не значит, что миллионы таких же снарядов все были бракованные—перекаленные. Устраивать из этого «разоблачение» генералов и партчиновников на манер резунов-соколовых вряд ли стоит. Наверняка за эти снаряды кто-то получил по шапке. Такие вещи, как брак техники, конструкторские недостатки самолета или танка, дефект боеприпасов на фронте отслеживались и тут же по ним принимались решения. Но также чаще бывали случаи, когда приехав на завод и увидев детей на ящиках у станков, допустивших такой брак, комиссии «дело» закрывали.

«СВТ»

Ещё пример военной целесообразности, возможностей экономики и промышленности воюющей страны—история с автоматическими и самозарядными винтовками в РККА.

Перед Войной на вооружение приняли 15-зарядные «автоматические» («самострельные»), с переключателем на стрельбу очередями, винтовки АВС-36 и 10-зарядные «самозарядные» винтовки СВТ-38, 40. Были также АВТ-40 («автоматические»). АВС-36 вскоре были сняты с производства, как не очень надёжные и слишком «дорогое удовольствие» — вооружить каждого бойца практически ручным пулеметом. Также отказались и от АВТ-40 в пользу СВТ-40. Тем более что вес самой винтовки и вес носимого запаса «пулеметных» патронов для стрельбы очередями в реальном бою становился проблемой. Не просто так даже на ручной пулемет Дегтярёва (РПД) назначался «второй номер расчета» для таскания запасных патронов и дисков для стрелка. Создание укороченного, «промежуточного» патрона, уменьшившего вес боеприпасов и оружия, решило эту проблему в пользу будущих автоматов типа АКМ. В свое время, Николаю-II ещё году в 1916-м, представили образец автоматической винтовки Фёдорова В.Г. с патроном меньше обычного пулеметного (6,5 мм) японского производства, для облегчения веса оружия и носимого запаса боеприпасов. Дело заглохло из-за сложности самого «автомата Фёдорова» и по причинам экономическим также («в империи столько патронов не напасёшься»). А в 30-е в РККА было только два основных типа патронов, используемых в массовом стрелковом оружии — 7,62 мм винтовочный патрон для «трёхлинеек» (он же пулеметный патрон для «максимов» и РПД), и пистолетный 7,62 мм для ТТ и пистолетов-пулемётов ППД. Своих «промежуточных» патронов ещё не было, а на «импортные» рассчитывать вообще нельзя было.

Разумней было обеспечить стрелковые подразделения большим количеством ручных пулеметов Дегтярёва. А рядовой состав подразделений непосредственного боевого столкновения разумней вооружить самозарядными винтовками на 10 патронов, без стрельбы очередями. Побегайте по полю со старым ещё АК-47, или АКМ. А теперь представьте, что в магазине у вас патроны большего размера, вес винтовки для такого патрона тоже будет больше и за спиной у вас в вещмешке запас патронов и магазинов побольше будет. Отдача при стрельбе из такой винтовки (что «мосинской», что СВТ) даже одиночными сама по себе сильная. А представьте, что будет с бойцом, если он даст очередь из такой винтовки в положении «стоя», или тем более на бегу. И куда он попадёт? Также от мощного патрона ствол начинал перегреваться. На пулеметах это решается за счёт увеличения толщины ствола, что у винтовки приведёт к ещё большему увеличению веса оружия. Была ещё одна проблема у «автоматических» винтовок типа АВС-36, АВТ-40 стреляющих очередями —слабая надёжность. Мощный патрон этих винтовок часто клинило в патроннике. Такая же проблема была и у немцев с их «штурмгеверами» с «промежуточным патроном». И такая же проблема была при создании в СССР автомата под промежуточный патрон. Пока её не решил сержант Калашников, придумав принцип проворота (страгивания) гильзы в патроннике после выстрела, перед её выбрасыванием. Также Калашников «увеличил» зазоры между деталями механики автомата, что повысило безотказность работы при попадании той же пыли и грязи в автомат. И ещё о стрельбе очередями. Обратите внимание на то, как ведут прицельную стрельбу те же боевики, наши спецназовцы в репортажах из «горячих точек», и просто грамотные, обученные бойцы. Только короткими очередями по 2-3 выстрела, а чаще одиночными, но очень быстро. Попробуйте дать очередь из современного АК-74, с патронами 5,45 мм—посмотрим, куда вы попадёте. Попробуйте из АКМ, патронами в 7,62 мм—автомат в руках не всякий удержит. АК-74 приняли на вооружение вместо АКМ ещё и потому, что стрельба очередями из неустойчивого положения (стоя, или с колена) из АКМ была просто неэффективна из-за большого разброса пуль. А теперь представьте, что у вас в руках АВТ-40, с мощным винтовочно-пулеметным патроном (в два раза больше чем патрон к АКМ), с мощной отдачей, вам всего 19 лет, вы весите, килограмм 50 и бежите в атаку летом 41-го с криком «ура».

Но, кстати говоря, «самозарядная» винтовка СВТ, как любое автоматическое оружие, в умелых руках легко становится «автоматической». Когда, по воспоминаниям наркома боеприпасов Б. Ванникова, Сталину доложили о таком фронтовом умельце, то он распорядился «автора наградить за хорошее предложение, а за самовольную переделку оружия наказать несколькими днями ареста».

( По штату в стрелковых дивизиях и у нас и у немцев рядовой состав вооружался винтовками, а сержанты и командиры взводов пистолетами-пулеметами (ППД, ППШ). Стоимость такой винтовки равнялась стоимости того же ППД, а то и была дешевле—АВС=1400 руб., СВТ=880 руб., ППД=1400 руб.. Но ППШ был ещё значительно дешевле—500 руб. )

Немецкая армия вступала в войну с обычными винтовками «Маузер. 98К» на 5 патронов, а вот как раз наши бойцы уже получили на вооружение самозарядные СВТ, с 10 патронами. Только за 1941 год в СССР изготовили больше 1 миллиона этих винтовок. Всего, на всю 5,5 миллионную армию, к 22 июня 1941 года, было более 1,5 млн. штук «самозарядных» винтовок. Вооружали этими винтовками в первую очередь части непосредственного боевого столкновения, пехоту. Поэтому и не раздавали РПД в каждое боевое отделение во взводе. Артиллеристам, кавалеристам и прочим поварам-«тыловикам» выдавали обычные трехлинейки, карабины на их базе, танкистам выдавали пистолеты-пулеметы ППД (ППШ). Но из-за потерь оружия в боях, да на брошенных складах в приграничной полосе, где эти склады «предусмотрительно» разместили перед нападением Германии, готовясь к «лихому и победному» ответному наступлению на врага, к битве под Москвой пришлось искать замену этим винтовкам, в лице переделанных учебных трёхлинеек из ДОСААФ, да спешном налаживании выпуска недорогих ППШ. В итоге, в 1943 году советский солдат приобрел свой классический образ: плащ-палатка, каска обр. 1940 г. и ППШ. Вот только огневая мощь у пистолетного патрона ППШ с дальностью поражения в сотню метров, совершенно несравнима с мощью винтовочно-пулеметного патрона самозарядной винтовки СВТ, с 1,5 км прицельной дальностью. Хотя в тесном окопе, да в городских боях ППШ был незаменим. Иногда и как дубина. Кстати, и АК «рассчитан» на рукопашный бой, чего не скажешь о той же М-16.

В книге А.Исаева «Антисуворов. 10 мифов второй мировой» очень подробно говорится об этих сказках про отсталость РККА от немцев в стрелковом оружии. Там же приводятся воспоминания немцев о боях под Тулой, когда им показалось, что у каждого защитника города в руках ручные пулемёты. У немецких конструкторов не было лишних комплексов и они пытались скопировать нашу СВТ, и произвели «Г-41» (Маузер). Но, как и в случае с «копирование» Т-34 и 82 мм миномета, ничего путного у них не вышло и они уже в 42-м стали работать (и проводить войсковые испытания) над своей штурмовой винтовкой под промежуточный патрон меньшего размера и мощности, чем винтовочный. Впрочем, в условиях войны и при слабой надежности этих новых «автоматов» (MКb-42) заменить обычные карабины «Маузер» и пистолеты-пулеметы МП-38 (40), они не смогли. Правда, тот же Шпеер, министр вооружений, объяснял это нежелание Гитлера перевооружать Вермахт на новые «автоматы» врожденной тупостью «бесноватого ефрейтора».

«…"В конце 30-х годов Наркомат вооружения предложил оснастить армию автоматической винтовкой. Но Сталин выбрал самозарядную. Дескать, в бою солдат будет вести непрерывную стрельбу, расходуя слишком много патронов". Ну а патроны надо беречь. Точно, как у вас! Значит, Сталин не только анекдотически не доверял военным и конструкторам оружия, но был еще и анекдотическим тупицей. Но очухайтесь хоть на минутку, Борис Львовоч! Вы же были на фронте, потом окончили военное училище, носили офицерские погоны, т.е. считались профессионалом. И потому обязаны знать, что В.А.Дегтярев еще в 1929 году создал автомат с диском на 40 патронов. А в 1935 году улучшенный вариант этого автомата был принят на вооружение. Позднее диск стал вмещать уже 71 патрон. И модернизированный автомат Дегтярева образца 1940 года (ППД-40) был принят на вооружение. И ведь всё это, как и ППШ, знаменитый автомат Г.С.Шпагина, не могло пройти мимо Сталина. Другое дело, что автоматов в начале войны было еще мало…» (статья В. Бушина «Васильевский пук» на сайте «Сталин: время, люди, Империя», в разделе «Мифы и фальшивки», которую уже прочитало больше 2000 человек)

Вот такой текст приводится для борьбы с «антисталинистами» в интернете. Автор вполне справедливо борется с очередным разоблачителем. Но сам, увы, не знает разницы между «автоматической винтовкой» под винтовочный (пулемётный) патрон и автоматом (пистолетом-пулемётом) ППД с пистолетным патроном. Не знает штатного комплектования стрелковым оружием тех лет, по которому этих самых ППД (ППШ) вполне хватало на 22 июня. Ведь не просто так снимались с производства те же «трёхлинейки» и «сорокапятки» перед Войной постановлениями правительства. Их действительно хватало в РККА. Другое дело, где оказалось всё это оружие к осени 41-го. Вот уж действительно впору задать вопрос прокурору: «Почему не расстреляли начальника ГШ Г.К.Жукова и его предшественника за такое планирование и подготовку к Войне, за такое бездарное использование первоклассного оружия?». На складах ГАУ РККА перед войной хранилось около 8 млн. винтовок. По заявке из округов, Генштаб дал распоряжения соответствующим Управлениям, о переносе складов с оружием, с ГСМ и МТО ближе к границе. А вот как раз правительство СССР (и Сталин) в таких вопросах ни с какого боку участие не принимали. В результате этого «переноса» складов ближе к границе, под Москвой уже воевали с одной трехлинейкой на троих.

Историю про умельца, что переделал СВТ для стрельбы очередями, поведал в своих мемуарах маршал Яковлев Н.Д. , назначенный на должность начальника ГАУ в ночь с 21-е на 22-е июня 1941 года. Он же рассказывает и много других интересных вещей про те годы. Например, сам начальник ГАУ генерал Яковлев всю жизнь гордился тем, что «успел» дать команду на отвод тяжёлой артиллерии западных округов от границы в первые же дни войны. И это, мол, спасло артиллерию РГК от захвата немцами. Но при этом эта артиллерия не сделала, ни одного выстрела по врагу. В воспоминаниях офицеров полка тяжелой артиллерии 270-й КАП 16 стрелкового корпуса 11-й Армии, в Прибалтике, в которых наряду с утверждением, что части планомерно приводились в состояние полной боевой готовности, говорится, что прибыв на огневые рубежи ближе к границе и изготовившись к стрельбе по наступающим немцам, они неожиданно получили приказ отходить в тыл. Огонь эта артиллерия, основная ударная сила округа, по немцам не вела. А в Зап ОВО, в Белоруссии, из-за отсутствия необходимого количества тракторов в мех. корпусах почти вся тяжёлая артиллерия корпуса вообще была оставлена немцам.

Из рапорта начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лося от 15 июля 1941 года: « (…) Положение усугублялось тем, что по распоряжению штаба округа с 15 июня все артиллерийские полки дивизий, корпусов и артполки РГК (т.е. тяжелая артиллерия от 152 мм и выше) были собраны в лагеря в двух местах: Червоный Бор (между Ломжей и Замбровом) – 22 полка 10-й армии и в Обус-Лесном – артполки тыловых дивизий армии и других частей округа. Для поднятия этих полков был послан начальник артиллерии армии генерал-майор Барсуков, которому, как он мне рассказывал, удалось в 6 часов утра добраться до полков, разбудить их, поднять по тревоге и направить их в дивизии. Это было уже в то время, когда все пограничные дивизии вели бой с противником…

Мало того, что горючее в округе у Павлова просто не было заготовлено, так ещё и тягачи стали вдруг срочно ломаться. В итоге вся тяжёлая артиллерия округа была просто брошена в лагерях, куда она была выведена по команде Павлова, не произведя ни одного выстрела. Правда, в эти же дни в соседних округах исполняли другие указания из Москвы—о приведении частей в полную боевую готовность, о выведении их на боевые позиции. Прибывший на фронт маршал Кулик (тот самый, что вместе с Д. Г. Павловым очень принципиально отнёсся к приёмке Т-34) приказал бросить в бой 6 мехкорпус (один из самых боеспособных в округе), не обеспеченный ни топливом, ни боеприпасами, ни авиационным прикрытием.

«…Войска армии оказывали сопротивление до 26 июня, после чего началось беспорядочное отступление… Панике способствовало то, что в ночь с 22 на 23 июня позорно сбежало все партийное и советское руководство Белостокской области. Все сотрудники органов НКВД и НКГБ, во главе с начальниками органов, также сбежали… Белосток остался без власти… Враждебные элементы подняли голову. Освободили из тюрем 3 тыс. арестованных, которые начали грабежи и погромы в городе, открыли стрельбу из окон по проходящим частям …» 
Выходя из окружения, маршал Кулик приказал всем офицерам и бойцам «переодеться в крестьянскую одежду», но всё равно они чуть не угодили в плен. Потом подобным образом «выходили» из окружения многие генералы. Майоры, подполковники продолжали биться до последнего, умудряясь уничтожать танковые дивизии «Мертвая голова» в полном составе. Но маршальская жизнь очень ценна для Родины, и ею надо дорожить.

Но Яковлев, гордясь тем, что дал команду на отвод тяжёлой артиллерии из западных округов, или участвовал в «заговоре военных» и таким образом его действия по отводу артиллерии были чистым саботажем. Или (если учесть, что он был назначен на должность начальника ГАУ только 21 июня) его действия были продиктованы тем, что он ЗНАЛ, что немцы наверняка прорвут оборону, должны будут окружить основные наши войска и им никто не помешает. Больше похоже на второй вариант. Такое ощущение, что он читал дневник Геббельса, его слова о выгодной для немцев «концентрации советских войск на границы». Но скорее всего Яковлев так поступил не только потому, что с детства был прозорлив до невозможности. Мало быть толковым специалистом или стратегом. Скорее всего, знал Яковлев о том, что военные «готовят» сдачу армии под окружение и разгром, знал реальное положение дел в западных округах, поэтому и спасал гаубицы. Поэтому и писал потом в своих мемуарах достаточно прозрачно про те события.

Рассматривая историю вооружений РККА с 1937 по 1941 год можно только поражаться тому, каким оружием и какими темпами, от проектирования на бумаге до воплощения в металле, шло перевооружение армии после «гениальных тухачевских». В итоге, к 22 июня, по стрелковому оружию немцев мы превосходили. По количеству и ТТХ новых Т-34 и КВ, принятых на вооружение с 1938 года, не только не уступали, но и превосходили аналогичные по классу танки немцев, по общему количеству танков в РККА мы Германию превосходили, и по количеству танков в западных округах немцам уж точно не уступали. Про новые самолёты лучше адмирала Кузнецова Н.Г. и не скажешь:

«…И.В.Сталин представлял боевую готовность наших вооруженных сил более высокой, чем она была на самом деле. Совершенно точно зная количество новейших самолетов, дислоцированных по его приказу на пограничных аэродромах, он считал, что в любую минуту по сигналу боевой тревоги они могут взлететь в воздух и дать надежный отпор врагу...»

Но Сталин не был наивным мечтателем, «представлявшим боевую готовность наших вооруженных сил более высокой, чем она была на самом деле». Как глава государства, он сделал всё от него зависящее для повышения этой самой «боевой готовности» армии, обеспечил РККА новейшей техникой в необходимом для обороны количестве.

Но всё равно остаётся вопрос без ответа (пока): «Почему военные не смогли грамотно распорядиться этим оружием? Почему не оказывалось в частях топлива и боеприпасов, куда девались тягачи для гаубиц? Почему именно на 21-22 июня (в некоторых частях) давались команды о разоружении самолетов, находившихся до этого неделями в готовности № 1? И т.д. и т.п. И самый главный вопрос. Кто, наконец, ответит за 28 миллионов погибших в Великой Войне?». Но стоит только посмотреть какие бесконечные «реорганизации» происходили в РККА с теми, же танковыми подразделениями в последние полгода перед Войной, то просто диву даёшься. То подавай танковые бригады, то корпуса, то снова бригады. То придают артиллерию, то отнимают. Просто Дурдом какой-то. В армии это называется—ничего не делали, но так задолбались! И ещё есть анекдот на эту тему. «Как победить русских? Объявите им войну—и они сами себя задолбают «построениями»! Впрочем, наши маршалы и генералы нашли потом ответ и крайнего—Сталин во всём и виноват!!! Но Сталину действительно не хватило буквально полгода - год, чтобы встретить немцев более мощным оружием, чем у них.

«КАТЮША»

Ещё в 1935 году проводились первые испытания 82 мм «РС-82» для стрельбы с истребителей И-15. Лётчиком-испытателем был Г.Я. Бахчиванджи, который зимой 42-го испытывал ещё и первый советский ракетный истребитель БИ-1. В декабре 1937 г.РС-82 были приняты на вооружение истребителей И-15, И-16 с применением, как по наземным целям, так и против воздушных целей (испытания проводила эскадрилья Героя Советского Союза майора П.В. Рычагова). В июле 1938 года приняли на вооружение 132 мм «РС-132» для установки на скоростные бомбардировщики «СБ». Весной 1939 года собирались проводить расширенные испытания ракетного авиационного вооружения. Но провели их летом, 1939-го года, 20 августа, на Халхин-Голе. После успешных испытаний, РС-82 стали ставить не только на истребители, но и на штурмовики Ил-2 в мотогондолах. А РС-132—на СБ и на Ил-2 в навесном варианте, под крыльями.

В начале всё того же 1937 года ГАУ поручило РНИИ разработать наземный вариант установки массированного залпового огня для стрельбы РС-132. В октябре 1938 годабыл готов проект первой машины на базе ЗИС-5 на 24 снаряда. Уже в декабре 38-гобыла изготовлена опытная установка. Для неё разработали зажигательные РСы («термитные»), по баллистическим характеристикам аналогичные авиационным РС-132.Весной 1939 года провели испытания в присутствии наркома обороны К.Е. Ворошилова. Но из-за «непонимания» всех преимуществ этой системы и из-за конструктивных недостатков было принято решение «держать новое оружие в строгом секрете, быстро совершенствовать его, но на массовое производство поставить лишь в предвидении войны. Но мне тогда казалось, что доведение опытных образцов установок займет много времени… Безусловно, я недооценил этого оружия»,—так писал позднее маршал артиллерии Н.Н, Воронов, тогда начальник артиллерии РККА. К новому виду оружия подходили с мерками от артиллерии—и рассеивание большое при стрельбе, и дальность стрельбы небольшая и дыму-пыли на огневой позиции много, демаскирует. Да и вес боевой части был небольшой, а значит и поражающее действие слабое, и дальность полёта у «авиационного» РС-132, используемого в «наземной» установке действительно была небольшой.

Первые опытные образцы этих установок вели огонь не вдоль оси машины, а поперёк и из-за постоянных доводок принятие их на вооружение откладывалось. Но в том же39-м, в апреле была предложена и другая установка, с 16 направляющими, которые размещались и вели стрельбу вдоль оси машины. Это позволяло не разрушать саму машину (струи газов снарядов меньше били по установке), давало устойчивость при стрельбе и повышало кучность стрельбы. Эту установку и назвали БМ-13/16—будущая «катюша». Для неё разработали новый, ОФ снаряд М-13, с более мощным пороховым зарядом («длиннее» авиационных РС-132 на 48 см), с дальностью полёта—8470 м, и более мощной БЧ—4,9 кг. Уже через полгода, осенью 1939 года новая БМ-13 с новым ОФ снарядом М-13, после испытаний была одобрена ГАУ. РНИИ было дано задание на изготовление пяти установок, четыре для испытаний в войсках и одна для испытаний в системе береговой обороны в Севастополе. И вот тут происходит «заминка» в истории «Катюши».

Только через год(!), осенью 1940-го эти пять установок были изготовлены в РНИИ иотправлены на войсковые испытания. В феврале 1941 года чертежи установок поступили, наконец, на завод для производства. И только к середине июня заводу удалось изготовить две(!) БМ-13. 17 июня 1941 года они провели показательные стрельбы для наркома обороны С.К. Тимошенко, начальника ГШ Г.К. Жукова, наркома вооружений Д.Ф. Устинова. В конце концов, из-за решения запустить их в серию только с «началом Войны» (?), приняты они были на вооружение только 21 июня 1941 года и первые залпы давали, проходя «войсковые испытания» только в июле 41-го. Кстати, интересный получается факт. Во время испытаний 1939 года было решено запускать БМ-13 в производство «лишь в предвидении Войны». Решение о серийном производстве было принято правительством (Сталиным) за несколько часов до начала Войны. Но сама подготовка решения в форме документа-постановления не отрабатывается за пару часов. Не писал также лично глава правительства Сталин проект решения. Т.е. фактически решение о начале производства БМ-13 принималось несколько раньше. И именно «в предвидении Войны»! Получается, что принимали решение о производстве «Катюш» именно зная о более-менее точном времени нападения немцев? А теперь представьте, что уже на границе колонны немецких войск встречали бы залпы БМ-13/16 «Катюш». Которые стали усиленно разрабатывать ещё в 1938 году, но не принимались на вооружение военными-артиллеристами из-за «малой дальности полёта снаряда, плохой кучности и отсутствия какой бы, то, ни было точности стрельбы» (даже на военной хронике видно, что эти снаряды летели «куда попало»). Но эти установки накрывали площадь гектарами, были просты в изготовлении снарядов и самих пусковых установок. Однако целый год был потерян на то, чтобы достаточно простую конструкцию пусковой установки (по крайней мере, по сравнению с тем же Т-34) подготовить к войсковым испытаниям. И это в преддверии Войны.

Всё-таки в истории и с Т-34 и «катюшей» есть много забавного—везде маршал Г.И. Кулик отметился, как зам. наркома обороны по вооружению и начальник Главного Артиллерийского Управления до июня 41-го. Кажется, его расстреляли в 1950 году, когда началось разбирательство причин разгрома РККА в 1941 году? И в чем, интересно его обвиняли? Также за прием вооружений отвечал генерал Д.Г. Павлов, начальник Авто Бронетанкового Управления до осени 1940 года. Тот самый командующий ЗапОВО, что сдал Минск на 6-й день Войны и который в начале следствия, в июле 41-го, признавал факт заговора среди военных с целью поражения в Войне с Германией. Это уже потом ему поменяли статью «предательство» на «халатное исполнение своих обязанностей». Не захотел тиран Сталин устраивать в армии во время Войны разборки с генералами. А после Войны, и смерти Сталина, генералы победили своего Верховного главнокомандующего. Он их заставил стать героями Великой Войны, а они его «победили».

А есть история С.П. Королёва, занимавшегося реактивной ракетной техникой и на которого писали доносы сослуживцы и начальники (проходившие по делу Тухачевского). Конечно, его ракетопланы оказались тупиком и «растратой народных денег» (хотя та самая ФАУ-1 и есть по сути беспилотный ракетоплан). Что ж поделаешь, любил С.П. самолёты, был классным планеристом и мечтал скрестить самолёт и реактивный двигатель. Но тот, кто писал донос на Королёва, лучше «палачей из НКВД» знал цену его работе, что на его ракету можно поставить и приличную бомбу, и послать эту ракету не на 8 км, как РСы «Катюш», а гораздо дальше. А были и «газодинамические орудия», предшественники современных безоткатных орудий (станковых гранатометов), которые и сегодня занимают скромное место в боевых порядках пехоты. Но которые при Тухачевском хотели сделать «чудо-оружием», способным заменить ствольную артиллерию. А в итоге затормозили производство обычных пушек. И даже успели потратить кучу денег, изготовив некоторое количество (несколько тысяч штук) этих «орудий».

Так что у каждого образца оружия тех лет своя собственная история и каждую надо рассматривать отдельно. К примеру. Все по к/ф о Войне знают про «противотанковые ружья», ПТРы. Ещё в 1939 году, когда зам. наркома обороны по вооружению был уже генерал Кулик Г.И., на вооружение было принято 12,7 мм пятизарядное ружьё конструктора Рукавишникова, победившее на конкурсной основе другие образцы. Их успели изготовить несколько тысяч штук. Это ружьё обслуживалось расчётом из четырёх человек и стояло на лафете с мотоциклетными колесами. Также имело сошки для стрельбы, но из-за большого веса самого ружья было просто неудобно. При этомего эффективность при стрельбе по бронированной технике была крайне низкой по сравнению с той же сорокапяткой. И самое главное имело достаточно высокий процент отказа при стрельбе. В 1940 году ПТР Рукавишникова сняли с производства. С началом же Войны пришлось спешно ставить задачу конструкторам-оружейникам на разработку нового ПТР для борьбы с немецкими танками, которые оказывается, не имели какой-то уж особо толстой брони и для борьбы с ними (да и другой техникой) вполне хватило бы и такого вида оружия. Всего за месяц были разработаны пятизарядное ПТРС (Симонова) и однозарядное ПТРД (Дегтярёва), имеющие перед ПТР Рукавишникова ряд существенных преимуществ. Они были намного дешевле в производстве и главное, легче по весу — вполне переносимые двумя бойцами. А в ходе проведенных испытаний на полигоне, проявилось ещё одно важное преимущество – малый процент отказов новых образцов ПТР, по сравнению с ПТР Рукавишникова. После окончания проведенных сравнительных испытаний и доклада об их результатах Сталину, ПТР Рукавишникова было окончательно забраковано и осталось дальше лежать на складах, а пехоту стали спешно вооружать достаточно дешёвыми и простыми ружьями Симонова и Дегтярёва. Но эти ружья могли бы вообще и не понадобиться армии, если бы в боях лета 41-го не «потеряли» в боях и при отступлениях те же сорокапятки. Приняты ПТР были на вооружение «от нищеты» и использовались массово в основном в первые годы Войны. С насыщением армии «нормальными» средствами борьбы с бронетехникой немцев количество ПТР в войсках уменьшилось.

Ещё насчёт «газодинамических орудий от Тухачевского». Сегодня какой-нибудь придурок в погонах заявит, что пора делать бластеры из «звездных войн» для пехоты. Автоматы —все на слом! И с чем в итоге будет воевать солдат? И такой дурак с инициативой армию просто угробит. Но всегда может заявить, что он «жертва репрессий», после того как с него спросят за промотанные государственные деньги. Он ведь передовой, а «палачи» его отсталые. И таких, передовых идей у Тухачевского было немерено. Но на истребители рации не заказывали при нем (да и «ученики» его тоже). Вот и летали весь 41-й на «ишаках» и «чайках» и даже на «МиГах» с сурдопереводом «сталинские соколы». А ведь вопрос об установке раций на самолёты Сталин ставил ещё в 31-м году. Для гражданской авиации, будущий командующий АДД Голованов, рации просто закупил в США. А вот для армии, наверное, стеснялись закупать рации у буржуинов «жертвы репрессий» рычаговы и смушкевичи. Но нам все эти годы втирали о диком отставании в вооружении РККА от немцев по вине «великих конников» Ворошилова К.Е.—наркома обороны, С.М. Будённого и подразумевали при этом И.В. Сталина. А на самом деле, похоже, просто у немцев не было такого количества «пятой колонны» в стране (промышленности и науке) и в армии, принимающих на вооружения хлам. При внимательном рассмотрении истории советского оружия, можно заметить одну закономерность. Очень много было репрессировано конструкторов и инженеров, занимавшихся по настоящему нужными разработками для страны и армии. Или же этих людей просто затирали, выживали с работы.

Почитайте протокол допроса «великого физика Ландау». Он и его компания в середине 1930-х годов «всего лишь» сорвали несколько важных разработок в их институте в Харькове: « Вся наша вредительская деятельность была направлена на то, чтобы подорвать, свести на нет огромное практическое, прикладное значение теоретических работ, проводимых в институте. Прикрывалось это, как я уже говорил, борьбой за «чистую» науку. Научные сотрудники, отстаивавшие необходимость заниматься не только абстрактной теорией, но и практическими проблемами, всяческими путями выживались нами из института. В этих целях талантливых советских научных работников, разрабатывающих актуальные для хозяйства и обороны темы, мы травили, как якобы бездарных, неработоспособных работников, создавая им таким образом невозможную обстановку для работы… …Так мы поступили с научным работником института Рябининым, который успешно вел многообещающую работу по применению жидкого метана как горючего для авиационного двигателя. Таким же образом из института был выжит инженер Стрельников, разработавший конструкцию рентгеновской трубки, мощность которой примерно в 10 раз превышала существующие в СССР. Эта трубка могла быть использована в промышленности для устранения дефектов в металлах и рентгеновского исследования структур…. Мое вредительство заключалось в том, что, являясь руководителем теоретического отдела института, я из этого отдела изгнал всякую возможность содействия актуальным техническим, а, следовательно, и оборонным темам…

В своих работах по вопросам, могущим иметь техническое приложение, я всегда вытравлял ту основу, за которую можно было бы ухватиться для технической реализации. Так я поступил при разработке вопроса о свойствах ионного и электронного газа в плазме - проблема, практическое направление которой могло бы содействовать развитию техники ультракоротких волн, имеющих оборонное значение… … в результате вредительской деятельности работа лаборатории атомного ядра была совершенно оторвана от разрешения каких-либо задач, имеющих практическое, прикладное значение. Возможности разрешения ряда технических проблем огромного значения не реализовывались: например, темы, связанные с высокими напряжениями, с измерительной аппаратурой. Лаборатория, расходуя миллионные средства, работала без какой-либо ориентации на технические и оборонного характера выводы.

Лаборатория низких температур, руководимая Шубниковым, имела все возможности для разработки очень важной для промышленности и обороны страны проблемы рационального использования газов коксовых печей (выделение гелия) путем применения глубокого охлаждения газовой смеси. Шубников, прикрываясь нашим излюбленным флагом борьбы за «чистую науку», не допускал работы лаборатории в этом направлении. Лаборатория ионных преобразований была доведена участниками нашей группы до окончательного развала, а способные научные сотрудники Желеховский, Помазанов и др. уволены из института. До такого же состояния была доведена и лаборатория фотоэффекта. Это - то, что успела провести наша антисоветская группа в 1935-36 годах. Вскоре после этого я и Корец переехали в Москву.»

Как только Сталин объявил в декабре 1925 г., на XIV съезде ВКП(б) о реформе промышленности («индустриализацию»), и сельского хозяйства («коллективизацию»), заявив, что «мы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну страной самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке…», должны «превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, способную производить своими силами необходимое оборудование…», то практически вся партийно-чиновничья «элита», пришедшая к власти после гражданской войны и тем более «соратники-соплеменники» Бронштейна-Троцкого, отнеслась к этому не просто без восторга, но и в большинстве своём враждебно. С одной стороны чиновники вообще больше любят «стабильность» (прежде всего своего положения), а не всякие там реформы. С другой, вся эта братия-«троцкисты» не для того насаждались в органах власти в России, чтобы допустить какие-то там мифические реформы. Троцкий, имевший мощную поддержку в партии в лице своих соплеменников из бывшей еврейской коммунистической партии и из чисто националистической сионистской «Бунды», влившихся в полном составе, чохом, в ряды ВКП(б), вполне обоснованно рассчитывал на власть в СССР после смерти Ленина, но в итоге потерял всё, да ещё и был отправлен к своим хозяевам на запад. Но его «гвардия» вся осталась на своих местах. «Хитрый Сталин», не развенчивая Ленина, объявил 25 тысячный «ленинский набор» в партию, который стал его опорой в противостоянии с людьми Троцкого. Чтобы сорвать «планы Сталина» на реформы в стране, «оппозиционеры» шли на всё что угодно. Реформа в сельском хозяйстве дискредитировалась организованным голодом на селе. А это должно было ударить и по промышленности. В промышленности же шли даже на примитивное засыпание песка в механизмы. Все эти процессы над «промпартиями» и по «шахтинским делам» всего лишь попытка Сталина защитить страну от откровенного саботажа. Что будет со страной, в которой нет единых ГОСТов на тот же металлопрокат? В общем-то, ничего особенного. Вот только трубы того же отопления и водопровода вместо желаемых 20 лет отлежат в земле лет пять. И то же ЖКХ будет усердно закапывать металл в землю (в млны рублей) и вся промышленность тяжелая вместо выпуска новой продукции будет тратиться на всё те же некачественные трубы. А страна, вместо «развития» будет тупо топтаться на месте. Спросите у тех, кто сегодня работает в нашем ЖКХ, в чём разница между советскими трубами (годов 60-х) и теми, что выпускают для наших коммуникаций сегодня. А как раз в начале 90-х эти ГОСТы и похерили «реформаторы» от ЕБН. Такая же история происходила и в начале 30-х. Что будет, если положить «холодный» асфальт, да ещё в лужу или снег? Тоже ничего особенного. Просто «народные» деньги зароются в эту лужу. «Фирма» на следующий год снова получит заказ на «ремонт дорог» от городских властей и все будут довольны. Вот только страна будет тупо топтаться на месте, проматывая деньги на прокорм дармоедов. Но стоит только нынешнему руководителю страны не только провозгласить, но и на деле осуществлять «Развитие России», то он уже не столкнётся с тем саботажем, что устраивался против Сталинского плана развития СССР. Сегодняшнего просто убьют.

Сталин же опирался не на мифический «рейтинг». Ему верили и доверяли. Промышленность была не в руках ворья-олигархов, мечтающих о рабочих на «своих предприятиях, чтоб как китайцы работали», за баланду. Сталина не обвиняли в неких миллиардах в зарубежных банках. Поэтому он мог рассчитывать на поддержку народа в стране, а не на «рейтинг». Но «не сторонники» планов Сталина на одной промышленности не останавливались. Подобную деятельность они проводили в «оборонке» и армии, заказывая для РККА сомнительные образцы вооружений. Или не заказывали те, что действительно были нужны Армии. Заказывали, а потом срывали принятие на вооружение некоторых образцов, что потом брали Берлин. А потом нам усердно вдалбливали в голову, что это «красные конники» Ворошилов и Будённый все за кавалерию ратовали, а вот «гениальные тухачевские» ими же и преследовались за передовые идеи. Но ведь минометное КБ Шавырина было закрыто именно при руководстве в армии Тухачевских. Уже после устранения этих стратегов из РККА, целый год (!) не могли изготовить для войсковых испытаний аж целых пять пусковых машины БМ-13 («Катюша»). Впрочем, это потом объяснялось тем, что военные просто «не оценили по достоинству некоторые виды вооружений». Прям как дети малые. Немцы «оценили» реактивные установки и использовали их уже при штурме «Брестской крепости», разведка наша об этих установках перед Войной доложила, а наши «великие полководцы» «не смогли оценить вовремя». А красноармейцы своими жизнями расплачивались за «недальновидность» своих командиров. Но когда с этих «стратегов» начинали спрашивать за их «просчеты», то тут же начиналась истерика,— «невинно репрессировали жертв сталинского произвола».

Великий Королёв работал над ракетами для страны и его «всячески поддерживал» не менее «великий Тухачевский». Но после ареста Тухачевского сразу, же посадили и Королёва (и всех тех, кого «поддерживал великий стратег»). Хотя в этой истории был еще, и фактор простой «конкуренции»—борьбы питерских и московских ракетных институтов за бюджетные деньги, работавших над сходными проектами, и тот же Глушко, написавший донос на Королёва работал в «питерском». Сняли фильм ко дню Космонавтики про это, да вот только облом опять получается. Доносы на Королёва писали подельники и товарищи Тухачевского, а не НКВД. И итогом этих доносов стало отставание СССР от мирового ракетостроения. А ведь на тот момент разработки королёвских ракет не уступали зарубежным аналогам. Королёв «долбил кайлом золото на Колыме», а на его планер в 1939 году уже ставили ЖРД и в феврале 1940-го даже испытывали в полёте. После этого стали разрабатывать первый истребитель-перехватчик, БИ-1, который поднялся в воздух в мае 1942 года. Сегодня мы знаем, какой пробивной силой обладал С.П. Королёв. И именно этот человек был устранён от работ над ракетами. Потом его перевели в «шарашку» к Туполеву, бывшему руководителю дипломного проекта ещё студента Королёва. А через несколько лет он уже в звании подполковника собирал остатки немецких ФАУ, в поверженной Германии. Но самое интересное в истории с С.П. Королевым вот в чем. Арестован он был по доносу своих же сослуживцев летом 1937 года. По легенде показанной в кино, почти сразу попадает на Колыму. Мама Королева долго и упорно добивается его освобождения, и в кинофильме показана сцена её прихода к знаменитой лётчице Гризодубовой, которая говорит, что теперь, когда на НКВД назначен Берия, вопрос об освобождении Сергея Павловича будет решен положительно. И действительно, именно назначение 25 ноября 1938 году главой НКВД Л.П. Берии помогает Королеву вернуться в Москву. Правда осенью 1938 года Королёв как-то мистически не успевает попасть на последний корабль с Калымы до Магадана, который тонет вместе со всеми перевозимыми заключенными и вольными. Зиму живет чуть не в порту, долго болеет, но выздоравливает. И только к лету 1939 года он приезжает в Москву. Но его почему-то не освобождают и он ещё пару лет сидит в шараге у А.Н.Туполева. К сожалению, насчет Королева произошла одна путаница. Отсутствие доступного издания «Журналов посещения» кабинета Сталина с квалифицированными комментариями, привело к тому, что во вполне хорошей книге Кремлёва «Берия. Лучший менеджер 20 века», была допущена ошибка. В книге указано, что ещё 15 октября 1938 года в кабинете у Сталина в течении полутора часов находился Королев. Из-за того, что в «Журналах посещений» не всегда указывались инициалы посетителей, то Кремлёв сделал вывод, что этот Королев и есть будущий Главный Конструктор, Сергей Павлович. Однако в вышедшем только в августе 2008 года полном варианте «Журнала посещений» указано в пояснениях, что в кабинете у Сталина находился Королев Г.Н., один из руководителей авиационной промышленности. Затем этот Г.Н. Королев был у Сталина в кабинете 3 апреля 1939 г. с 18.00 до 18.35. В апреле на Севере ещё не открывают морское сообщение, и С.П. Королёв действительно продолжал находиться на этой самой Калыме. Так что вся эта страшная история про то, как он шел пешком чуть не сто километров по тайге в мороз до порта, чтобы успеть на последний пароход, про оставленный кем-то хлеб у какого-то колодца, который спас его от голодной смерти, про утонувший этот пароход, на котором Королеву не хватило места, и про страшную болезнь от которой Сергей Павлович чуть не умер в этом порту, отлежавшись у какой-то старушки, показанная в фильме снятом по воспоминаниям самого Сергея Павловича, которые он оставил своим друзьям и родным, вполне правдива.

Чтобы прикрыть свою мелкую подлость нам рассказывали, как злой Сталин мешал развитию той же ракетной техники в СССР. Но ведь тогда получается, что по «команде» Сталина почему-то херились именно разработки наиболее стоящих образцов вооружений. Но если тиран-деспот и его приспешники пеклись о личной власти, то они просто обязаны были именно лучшее оружие продвигать в армию, а не гробить его разработчиков. А вот ослабление обороноспособности страны, уничтожение тех, кто мог предложить что-то лучше для армии, как раз и было в интересах «оппозиции». Это вообще-то «азбука» политвозни в любой стране. И этот сценарий (по развалу государства) уже один раз сработал в 1914—1917 году. И осуществили его всё те же «пламенные революционеры» и из «ленинской гвардии» в том числе, цену которым Сталин знал лучше других. Если руководитель государства на самом деле печётся о безопасности страны и тем более своей, то он просто обязан заботиться о том, чтобы в армии внедрялись самые лучшие образцы оружия. Т. е. Сталин до 37 года был кретином, а потом поумнел, и в армии всего за три годапоявились те самые танки и самолеты, что выиграли Войну? Или может быть все-таки именно «происками оппозиции» можно объяснить то, что в тюрьмах оказалось столько приличных конструкторов? Впрочем, именно поэтому Сталина и выставляют клиническим злодеем и «недоучкой». Таким образом, легко объяснить всю нелогичность того, что приписывается ему. Только к концу 30-х у Сталина появилась реальная власть в стране. Когда он руками одних «оппозиционеров» придавил других «повстанцев». А вот те самые «щепки» в лице королёвых, что были при этом посажены и уничтожены, целиком на совести «лангемаков» и пр. мандельштамов, писавших доносы чуть не на случайных прохожих.

Когда Сталин понял, что доверять военным в принятии на вооружении танков и самолетов, значит проиграть неизбежную Войну, то он лично стал вникать во все технические тонкости и лично осматривал каждый новый танк или самолет, винтовку или автомат, что предлагали конструкторы. Самое поразительное, что в тяжёлое лето 41-го принимаются на вооружение новые ПТРС и ПТРД, но уже готовые ПТР Рукавишникова, принятые на вооружение ещё в 1939-м и хранящиеся на складах, в армию не поставляют, т.к. они ненадёжны при стрельбе и могут подвести в бою (2(!) отказа на 1000 выстрелов—это действительно очень много). С таким же успехом можно было бы вооружать красноармейцев кремневыми ружьями времен Петра. Хотя пушки царской армии времен первой мировой снимали в случае нужды с хранения и использовали в боях с немцами. Но ненадёжные образцы оружия даже в условиях тяжелого отступления осени 1941 года в бой не бросали. Кстати, если бы генералы отправили эти ружья на фронт, а они показали бы свою не пригодность и об этом стало бы известно Сталину, то тут уж точно головы бы полетели. А так всё спустили на тормозах. Сталин и сам не был заинтересован в раскрутке «репрессий» против генералов в условиях Войны и поэтому просто махнул рукой на эти ружья. Но после Войны, тому, кто эти ПТР принимал на вооружение, в лице заместителя наркома по вооружению и начальника ГАУ (маршалу Кулику Г.И.), и эти ружья, в том числе, припомнились.

При этом конструкторы оружия, обычные, живые люди, со своими человеческими слабостями и грешками, иной раз такие вещи рассказывают в своих «мемуарах» о подковерных страстях, кипевших вокруг принятия на вооружение того, или иного образца, что начинаешь задаваться вопросом, — а насколько «все боялись Злого Сталина»? В 1970-71 г.г., корреспонденты журнала «Техника Молодежи» взяли интервью у некоторых артиллерийских конструкторов времен Войны. В газете «ДУЭЛЬ» за 2008 год, № 20—23 приводятся эти интервью. Очень интересны истории про личные взаимоотношения среди конструкторов-конкурентов, но ещё более интересен рассказ Н. М. Попова, служившего в Артиллерийском комитете ГАУ и курировавшего зенитные орудия. О том, как принимали на вооружение, точней пытались протащить для лёгкого танка 37 мм автоматическую пушку конструктора Шпитального Б.Г.. Того самого, что разрабатывал для авиации известные пулеметы ШКАС, «знаменитые» тем, что имели огромную скорострельность (до 2000 выстрелов в минуту), но были капризны и имели проблемы с задержками в стрельбе. Стоит привести текст этого интервью дословно:

«Ужасную историю рассказал Попов о том, как Шпитальный пытался всучить армии свою зенитную пушку для танков. У неё был серьёзный дефект: её заклинивало после пяти выстрелов, но через некоторое время она снова могла сделать пять выстрелов и опять замолкала и т.д. (внутренние детали механизма автоматики элементарно остывали и пушка снова могла стрелять—О.К.) Испытатель Кубинского танкодрома дал по этому орудию выразительное заключение: «Дерьмо!» Тем не менее, на следующий день приехал генерал для приёмки орудия. И тут выясняется, что испытывать пушку будет человек Шпитального - здоровенный красавец-мужчина. Забирается он в танк и начинает стрелять. Даст очередь в пять выстрелов, высовывается из танка, прикладывает руку к кепке и спрашивает генерала: «Разрешите продолжать, товарищ генерал?» Ничего не подозревающий генерал, недоумевая, разрешает: «Продолжайте!» Через пять выстрелов опять: «Разрешите продолжать?» «Продолжайте!»... В результате эти бессмысленные переговоры замаскировали паузы в стрельбе, и введённый в заблуждение генерал приказал готовить документы к принятию пушки на вооружение.

- Я не решился на испытаниях сразу сказать, что орудие дефектное, - говорил Попов. - Но вечером, возвращаясь на электричке из Кубинки вместе с бригадой Шпитального, я спросил красавца-испытателя: «Зачем же вы так испытывали пушку и морочили голову генералу?» «А что? Здорово получилось? - простодушно откликнулся он. - Ведь никто ничего не заметил, правда?» «А вы подумали о солдатах, которым пушка откажет в пылу боя?» «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы, зато заказ получим большой... А трюк с отдачей чести генералу - это мне сам Борис Гаврилович посоветовал!» Ну, я как приехал домой, так сразу сел писать генералу докладную об обмане. Уж он меня костерил-костерил за то, что я сразу не сказал, но делать нечего - отозвал своё представление, и пушку забраковали».

Читаешь о подобных вещах, и не можешь понять, а где же «леденящий душу страх» «военной интеллигенции» перед угрозой наказания от Сталина, или Берии? Где ж «ГУЛАГ»? «Ну, что солдаты? Они как-нибудь выкрутятся, а мы зато заказ получим большой... А трюк с отдачей чести генералу - это мне сам Борис Гаврилович (Шпитальный) посоветовал!» Но ведь наверняка же знал представитель КБ Шпитального (как и сам Б.Г. Шпитальный), что в случае выявления этих «задержек» в боевых условиях, всё их конструкторское бюро вывернут наизнанку, т.к. подобные вещи фиксировались актами и комиссиями, с последующим принятием «оргвыводов». Знали ведь, что Сталин лично отслеживал подобное отношение к рядовым бойцам, и мог запросто посадить, а то и отдать под расстрел. По словам конструктора артиллерийских систем Ф. Ф. Петрова (1902-1978) - генерал-лейтенанта, Героя Социалистического Труда, лауреата Сталинских и Ленинской премий, создателя рекордного количества артиллерийских систем, среди которых такие прославленные, как 152-мм гаубица-пушка образца 1937 года, 122-мм дивизионная гаубица образца 1938 года, 152-мм гаубица образца1943 года, множество танковых и самоходных орудий, — начальника ГАУ генерала Яковлева посадили после Войны и за «знаменитый зенитный 57-мм автомат», разработанный под руководством конструктора Грабина В.Г.. «У него пружина накатника ломалась после 1200 выстрелов. Ничего страшного в этом нет. Надо просто менять пружину через каждую тысячу выстрелов. Но когда скандал вокруг этого орудия разгорелся, Сталин спросил: «А кто принимал такую пушку на вооружение?». А принимал начальник ГАУ Николай Дмитриевич Яковлев. Ну, вот и решили Яковлева в тюрьму посадить. Конечно, Василий Гаврилович Грабин не топил и не сажал Яковлева. Но он не встал и не сказал, что пружину надо менять через каждую тысячу выстрелов. Так и получилось: мог спасти, а не спас!».

Это как раз наглядный пример того как «боялись» Сталина тогдашние товарищи конструкторы. И как «благородно» вели себя подчас для устранения конкурентов, в борьбе за «государевы деньги». «Ничто человеческое им было не чуждо». И подличали и гадили откровенно. А то придумали сказочку о честнейших и всенепременноверноподданийших работниках и злобном тиране, что их всех гнобил. А когда Сталина не стало и у них у всех появилась «свобода» творчества, то стали говорить в 1970 году: «Прощаясь с Грабиным у калитки, мы спросили, взялся ли бы он, если бы ему предложили, воссоздать его знаменитое КБ. Он ответил сразу - видно, не раз думал об этом: «Нет, не взялся бы. Всё разрушено до основания, и Хозяина нет...».

Очень спешил Иосиф Виссарионович с принятием на вооружение в армию новой техники и оружия. Но ещё более понятно, почему спешил с нападением на СССР Гитлер. Перенеси он срок нападения на 1942 год и ему уже можно было бы не суетиться—опоздал бы навсегда. А теперь, для сравнения, попробуйте представить такие темпы перевооружения нынешней армии. И сколько генералов готовы защищать «эту страну» насмерть, как говорил «великий полководец» Г.К. Жуков.

Олег Козинкин. liewar.ru