Новый поворот в «Ленинградском деле»

После войны Сталину предстояла новая война – с коррупцией. Так что не просто так и не из-за боязни потерять власть, как предполагают некоторые историки, Сталин начал «затягивать гайки» после Великой Отечественной. Да это и не новость для мировой истории – что после разрушительных войн везде и во все времена восстановление страны начинается с укрепления власти (вплоть до введения чрезвычайного положения и даже диктатуры), дабы остановить произошедшие за годы войны разлад и распад системы управления хозяйством и обществом. Кстати, из-за использования служебного положения в личных целях был привлечён к ответственности даже главный полководец – маршал Жуков. И только сданные им государству «трофеи от мародёрской деятельности в Германии» спасли его от сурового уголовного наказания, хотя и не избавили от серьёзного понижения по партийной и государственной линии. Однако самым серьёзным стало «Ленинградское дело» – дело о кумовстве в руководящих органах партии и государства, что было прямым путём к зарождению и расцвету коррупции. Её вершиной является злоупотребление служебным положением в личных интересах, начинавшееся привилегиями и льготами, а закончившееся взятками и превращением государственного кармана в свой собственный…

Нет, я не ошибся. «Ленинградское дело» в действительности – дело о коррупции прежде всего в руководящей среде сверху донизу… Поначалу, как и все, я этого не знал и не понимал. Но теперь, ознакомившись с рядом партийных документов, прихожу к выводу, что чисто политические обвинения, быть может, и сфабрикованы, но вот коррупционная сторона дела точно имела место! Во всяком случае совершённые обвиняемыми действия явно создавали условия для коррупции. (Говорю это на основании партийных документов, а не на основании материалов следствия, которые никогда и нигде в мире не пользовались должным доверием. Партийные же документы появились в атмосфере свободного выяснения отношений, причём задолго до заведения следственного дела.)

      

Но… сперва такой, казалось бы, совсем безобидный пример. Согласитесь, одно дело, когда речь идёт о выделении денег, скажем, на улучшение условий в детском саду и совсем другое, когда деньги требуются для восстановления сгоревшего детского дома, воспитанникам которого в отличие от детей, имеющих крышу над головой, просто некуда деться. Кажется, само собой разумеется, что в первую очередь необходимо помочь бездомным ребятам. Однако благодаря отношениям кумовства нередко начальник прежде всего выделяет средства не детскому дому, а детскому саду, потому как туда ходит любимый внук… Кажется, ничего особенного, но именно с таких безобидных фактов начинается коррупция, разъедающая, как ржавчина, всё государство.

Поймать дельцов на подобных преступлениях сложно, но можно. Чтобы исключить возможность кумовства или подкупа среди проверяющих, в сталинские времена для проверки одного и того же дела назначалось несколько независимых комиссий. Они подавали материалы проверок не какому-то одному главному лицу, а, допустим, каждому члену Политбюро. Это почти исключало возможность сокрытия результатов проверок и по многим направлениям (за счёт гласности) гарантировало применение заслуженных мер. Если же кому-то удавалось нейтрализовать все эти комиссии, то в таком случае (после установления факта сговора) никто не мог ждать пощады, потому что организованная преступность каралась куда жёстче и… безоговорочно! Это был своеобразный партийный суд, который не знал сроков давности, как это имеет место в наши дни. Например, с Мавроди, международным аферистом в особо крупных размерах, которого, если не привлекут к ответственности до такого-то числа, то затем по закону привлечь его будет уже нельзя…

«Ленинградское дело» началось с Постановления Политбюро 15 февраля 1949 г. в связи с безо­т­ветственной самодеятельностью, предпринятой для проведения Всесоюзной оптовой ярмарки в Ленинграде (с 10 по 20 января 1949 г.). Толком ничего не было просчитано, и вместо распродажи товаров произошла их порча и… убыток на 4 млрд. рублей. И это в условиях страшного послевоенного промтоварного и продовольственного голода. Плюс ко всему выявилось растранжиривание значительных командировочных средств на поездку в Северную столицу руководителей со всей страны. Проще говоря, многие поехали просто «оторваться от дел» и гульнуть на широкую ногу… То есть даже в этом просматривалась коррупция. Дальше – больше!

В Постановлении отмечалось: «На основании проведённой проверки установлено, что председатель Совета Министров РСФСР тов. Родионов М.И. вместе с ленинградскими руководящими товарищами при содействии члена ЦК ВКП(б) тов. Кузнецова А.А. самовольно и незаконно организовал Всесоюзную оптовую ярмарку с приглашением к участию в ней торговых организаций краёв и областей РСФСР, включая и самых отдалённых, вплоть до Сахалинской области, а также представителей торговых организаций всех союзных республик. На ярмарке были предъявлены к продаже товары на сумму около 9 млрд. рублей, включая товары, которые распределяются союзным правительством по общегосударственному плану, что привело к разбазариванию государственных товарных фондов и к ущемлению интересов ряда краёв, областей и республик (А это коррупция… и ещё какая! – НАД.) Кроме того, проведение ярмарки нанесло ущерб государству в связи с большими и неоправданными затратами государственных средств на организацию ярмарки и на переезд участников её из отдалённых местностей в Ленинград и обратно. (И это тоже коррупция!)

Политбюро ЦК ВКП(б) считает главными виновниками указанного антигосударственного действия кандидатов в члены ЦК ВКП(б) т.т. Родионова и Попкова и члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А.А., которые нарушили элементарные основы государственной и партийной дисциплины…

Политбюро считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у т.т. Кузнецова А.А., Родионова, Попкова имеется нездоровый уклон, выражающийся в заигрывании с ленинградской организацией, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение (то есть препятствие, мешающее непосредственным отношениям. – НАД) между ЦК и ленинградской организацией…

В связи с этим следует отметить, что т. Попков, являясь первым секретарём Ленинградского обкома и горкома, не старается обеспечить связь ленинградской партийной организации с ЦК, не информирует ЦК партии о положении дел в Ленинграде и, вместо того чтобы вносить вопросы и предложения непосредственно в ЦК, встаёт на путь обхода ЦК партии, на путь сомнительных закулисных, а иногда и рваческих комбинаций, проводимых через различных самозваных «шефов» Ленинграда, вроде т.т. Кузнецова, Родионова и других.

В этом свете следует рассматривать ставшее только теперь известным ЦК от т. Вознесенского предложение «шефствовать» над Ленинградом, с которым обратился в 1948 году т. Попков к т. Вознесенскому Н.А., а также неправильное поведение т. Попкова, когда он связи ленинградской партийной организации с ЦК ВКП(б) пытается подменить личными связями с так называемым шефом т. Кузнецовым А.А..

Политбюро считает, что такие методы являются выражением групповщины…» (Постановление приводится в сокращённом виде.)

Чем внимательнее перечитываю это Постановление, тем основательнее напрашивается следующий вывод: при таком положении дел неизбежно создаются условия для возникновения и развития отношений по принципу «ты – мне, я – тебе!», «ну как не порадеть родному человечку?» Однако это и есть коррупция!!!

Кстати, Кузнецов, используя должность начальника ЦК по кадрам, расставлял «своих людей» – «ленинградцев» на высокие посты по всей стране. Это объясняет тот факт, что репрессии в связи с «Ленинградским делом» не ограничились Ленинградом, а прокатились по всему Союзу. Коррупцию вырубали тогда под корень, во избежание метастазов прихватывая нередко и незараженные ещё места, то есть оказавшихся рядом. Правда, это уже был перехлёст местных деятелей по принципу «как бы чего не вышло», а то и обычное сведение счетов. Однако за всё это потом тоже приходилось отвечать!

Следует обратить внимание и на такой исключительно важный факт, а именно: 21 февраля 1949 г. на Пленуме Ленинградского обкома в связи с этим Постановлением состоялся основательный разговор. И, надо заметить, при выяснении отношений на Пленуме П.С. Попков не стал оправдываться, а прямо сказал, «что абсолютное число вопросов, которые шли из областного и городского комитетов партии, шли в ЦК через Кузнецова. Я считал такую постановку правильной. Я видел стремление Кузнецова руководить Ленинградской организацией… Вот некоторые факты. Мне товарищ Кузнецов однажды позвонил и с возмущением накричал на меня (я за один крик должен был поставить в известность ЦК партии): «Что вы строите дорогу в Териоки? Для того, чтобы вам легче было ездить на дачу?» Я сказал: «Сдаётся курортная зона, нужна дорога. Есть решение сессии Ленсовета и горкома партии». «Это вы всё придумали. Такие вопросы нужно согласовывать с ЦК…» Теперь я понимаю, что, требуя согласования таких вопросов с ЦК, под ЦК он разумел себя.

Приезжает Вербицкий и говорит: «Я был у Алексея Александровича Кузнецова, который спрашивал меня, на каком основании вы хотите снять трамвайное движение с проспекта Энгельса?» Вербицкий тогда заявил: такие вопросы Кузнецов требует согласовывать с ним…» (Цитирую в сокращённой форме.)

Заметьте! Всё это было бы терпимо, если бы Центральным Комитетом Кузнецову поручалось отвечать за положение дел в Ленинграде, но ведь делал он это самовольно, будучи начальником Управления кадров ЦК. Больше того, оказывал давление, используя своё влияние при подборе, замене и выдвижении людей. Причём не только занимался не своим делом, но и стремился решать все вопросы единолично, скрывая это от ЦК и действуя так, как было выгодно прежде всего ему: поначалу с точки зрения общего дела, а потом и с точки зрения личной карьеры и личного благополучия… И это тоже вело к всеохватывающей коррупции, ибо если что-то можно начальнику, то это же можно и подчинённым! Разумеется, в отношении своих подчинённых.

Этот вывод хорошо прослеживается на примере второго секретаря Ленинградского горкома Я.Ф. Капустина, который как ни в чём не бывало рассказывал: «В системе нашей было так: как поездка – так обязательно зайти (в Москве к Кузнецову. – НАД). В последний раз, когда я с делегацией приехал приветствовать Московскую партийную конференцию, опять не преминул к нему зайти. Чего ради зашёл? Зачем?» На что Маленков совершенно справедливо ответил: «Дело не в том, что вы ходили или не ходили к товарищу Кузнецову – он был секретарём ЦК: почему бы не зайти? А дело в том, что Центральный Комитет не знал, о чём вы говорили с Кузнецовым, какие указания давал Кузнецов. Всё это замкнулось в группе… У Центрального Комитета есть Секретариат, есть бюро, есть Политбюро, и в зависимости от важности вопроса решает Секретариат, бюро или Политбюро. Вы же поддерживаете другой порядок – единоличное решение вопроса, единоличные указания. Вот о чём речь». (Цитирую в сокращении.)

Маленков прав, потому что именно с таких негласных разговоров начинается коррупция. И кто не понимает этого, тот никогда не победит коррупцию.

Исторический факт

Выходцы из Ленинграда (например, в лице Н.А. Вознесенского) и в Госплане СССР не очень-то придерживались правила: дружба дружбой, а служба службой! В результате «оказалось, что председатель Госплана Вознесенский систематически занижал план одним министерствам и завышал другим. Соответственно у тех, кого он любил, были хорошие показатели, премии и прочие прелести». А вот у остальных – лучше не вспоминать…

Как тяжелы для страны подобные «ленинградские традиции», народ испытывает на себе по сей день!

Что это было

Все разбирательства по «Ленинградскому делу» происходили в сугубо общественном порядке и не касались той части «дела», которую завели через полгода органы, начав уголовное следствие за поползновения политического характера, имевшие целью создание новой партии (РКП) и оформление на этой основе РСФСР в… так сказать, полноценную республику. То есть «ленинградцев» судили за те политические планы, которые предполагали в конечном счёте то, что сделал Ельцин в 1980–1990 гг., а именно: объявив Россию независимой в составе СССР, Ельцин тем самым разрушил Советский Союз и, стало быть, совершил деяние, которое должно было преследоваться по статье «Измена Родине» путём разрушения конституционных основ СССР, выразившееся в смене или свержении общественного строя.

Иначе говоря, судили и приговорили «лендельцев» за попытку создания того, что 40 лет спустя всё-таки создали Ельцин и его союзники в виде КПРФ Полозкова – Зюганова и пресловутого Содружества Независимых Государств (СНГ), от которого народы бывших союзных республик не могут прийти в себя до сих пор. Однако это была совсем другая и более страшная история, отставившая на второй план даже вопросы коррупции, рассмотренные нами выше.

Помимо коррупционной составляющей «Ленинградского дела», выявленного на самом высоком партийном и государственном уровне, в те же годы была раскрыта целая серия «дел» хозяйственного порядка в сфере действия министерств, главков и предприятий, непосредственно производящих продукцию повышенного и повседневного спроса. Это прежде всего «Хлебное дело», «Ткацкое дело», «Винное дело», «Музыкальное дело» и «Денежное дело», имевшие чисто коррупционный характер в масштабах всей страны. Кстати, главным героем этих «дел», вскрывших махинации паразитических элементов, стал знаменитый советский сыщик Фёдор Семёнович Невзоров…

«Хлебное дело»

Как бы тайно «верхи» что-то ни делали – «низы» тут же (!) начинают повторять это. Потому что пока «верхи» ещё только готовятся, богатое воображение наблюдательных «низов» уже рисует то, что «верхи», дескать, давно делают... Действительно: если можно «верхам» по отношению к своим подчинённым, то почему нельзя этим подчинённым по отношению к своим «низам»?! Коррупция – как электричество – вмиг распространяется по всем каналам власти! И если кто-то становится на её пути, она тут же превращает его в «своего» или выбрасывает вон (!) из своей системы – особо же непокорных просто уничтожает. Поэтому я называю коррупцию раковой опухолью общества…

Впрочем, опухоль эта может зарождаться на любых этажах власти, когда власть почему-нибудь ослабла или когда общество оказалось совсем без власти, как это бывает после стихийных бедствий и особенно после общественных потрясений, происходящих в процессе войн и революций.

Вот такая тяжёлая беда после Великой Отечественной и свалилась на победивший, но голодный Советский Союз. И первым из дел, за которое взялась коррупция, естественно, стало «хлебное дело». Потому что голодные люди за хлеб готовы были отдать последние свои сбережения!

Выявление «паразитов», поистине высасывавших из народа оставшиеся соки, началось с изу­чения Невзоровым документов, согласно которым в течение 1945 г. Совнарком СССР выделял хлебопекарной промышленности муку, сахар, сгущённое молоко, сливочное масло, сахарин, изюм, джем, мясные консервы и другие продукты особой важности, чтобы поскорее восстановить в ослабленных за годы войны людях необходимый набор витаминов.

Инкубатором и разносчиком коррупции в пищевой промышленности России стала распределительная система «Росглавхлеб» во главе с начальником отдела снабжения Михаилом Исаевым. В разветвлённую сеть его преступной группы (кроме зама начальника отдела Шулькина Б.Н., главбуха отдела Розенбаума Д.А. и директора Московской межобластной базы Главка Бухмана Э.М.) входили должностные лица из плохо контролируемых трестов Алтая и Татарстана, а также Архангельской, Брянской, Ивановской, Московской, Оренбургской и Ростовской областей. Всего было не менее 20 человек…

Внимание Невзорова и его товарищей по спецслужбам привлекли хорошенькие молодые женщины, которых разожравшиеся исаевские красавцы меняли как перчатки. Ещё бы: когда одних качало от голода, у этих в ресторанах и на дачах столы ломились от блюд и выпивки, что позволяло устраивать чуть ли не конкурсный отбор среди слабого пола. Дошло до того, что жена Исаева узнала про дачные «хоровые оргии» мужа и… повесилась. Исаев же и его компаньоны по лёгкой жизни, чтобы скрыть истинные причины смерти, похоронили её как скончавшуюся от внезапного сердечного приступа…

Спрашивалось: а на какие деньги и откуда бралось всё это?

Ответ был до предела прост: с миру по нитке – рубашка к телу. Действительно, за то, что указанным трестам все дефициты выделялись без задержки, а то и сверх положенного, их начальнички «откатывали» московскому начальству по следующей схеме.

Выписывали, например, какому-то хлебозаводу или кондитерской фабрике тысячу кг муки или сахара, однако отпускали, скажем, сахара лишь 950 кг, оставляя Исаеву в виде «отката» 50 кило. Чтобы покрыть эту недостачу (да ещё и нажиться на полученном дефиците), при изготовлении, допустим, печенья осуществлялось недовложение сахара: вместо 1000 в производство шло 900 кг… в расчёте на то, что на вкус не определить, сколько сахара в килограмме печенья – 90 г или 100! Сделать это можно было только в лаборатории.

Или возьмём выпечку 100 тыс. булочек, на каждую из которых вместо 10 шт. изюма шло 8 и вместо 30 граммов сахара – 25 и т. д. и т. п.

Практиковалось и прямое хищение за счёт неполного оприходования поступавшего продовольствия, что в послевоенных условиях легко объяснялось как невыявленными пропажами из распломбированных в пути вагонов, так и явными грабежами при разгрузке «товарняков» членами многочисленных бандформирований, которые нанимались на работу как порядочные люди, но потом вдруг исчезали в неизвестном направлении и, естественно, не с пустыми руками. В итоге материально-ответственные лица вынуждены были составлять акты на нанесённый ущерб. Разумеется, в сложившейся обстановке многие из них воровали и сами, а списывали всё на бандитов.

«Сэкономленные» таким образом продукты быстро сбывались на рынках и через коммерческую сеть магазинов.

Как бы там ни было, но сыщику Фёдору Невзорову и его товарищам по спецслужбам удалось вывести на чистую воду не только уже названный столичный продовольственно-криминальный центр М.И. Исаева, но и связанных с Исаевым высокопоставленных провинциальных любителей устраивать себе «сладкую жизнь» за счёт горьких слёз простых граждан.

По агентурным данным

Перечисляю преступников-коррупционеров и их «дела» по документам МВД СССР. Итак:

«ЛЕЙДЕРМАН Л.Г., представитель Ростовского треста, по преступному сговору с Исаевым и другими работниками Центральной базы и отдела снабжения «Росглавхлеб» получил для предприятий хлебопекарной промышленности области разных продуктов на сумму 123,7 тыс. рублей, но в гор. Ростов их не доставил. Часть денег за эти похищенные продукты он (по договорённости с гл. бухгалтером отдела снабжения Главка Розенбаумом) перечислил через московские гострудсберкассы наличными. Часть товаров были списаны по отдельным хлебозаводам на производство как якобы израсходованные на изготовление хлебобулочных изделий.

Фролов А.Е., работая в должности управляющего Архангельского треста хлебопекарной промышленности, в 1945–46 гг. получил с базы «Росглавхлеб» продовольственных товаров на сумму 86 928 рублей, из которых на 66 569 рублей в трест их не доставил и похитил.

Аналогичным путём получили и расхитили продтовары:

представители Татарского треста хлебопечения экспедитор Курочкин-Саводеров Ф.Н. и Цанин Я.Т. – на сумму 183 тыс. рублей (из них Курочкин-Саводеров – на 136 тыс. рублей);

главный инженер Алтайского, а затем управляющий Брянского треста «Росглавхлеб» Дашковский М.И. – на сумму 10 600 рублей;

экспедитор Бузулукского хлебокомбината Оренбургской области Спе­-
вак С.М. – на сумму 94 тыс. рублей и т.д.

Кроме того, следствием по делу установлено, что Исаев М.И. по приказу Минпищепрома СССР №104 от 18.03.46 г. получил с Московского треста «Печение» 30 автомашин для отправки по разнарядке в ряд трестов Российской Федерации. По преступной договорённости с управляющим транспортной конторы Московского треста Меламедом Г.Я. за отправку автомашин трестам они получали с их представителей взятки из расчёта 7 тыс. рублей за машину. Всего ими было получено около 200 тыс. рублей. Например, тот же Лейдерман за 10 автомашин передал Меламеду взятку 70 тыс. рублей. Документально Лейдерман отчитался так, что якобы израсходовал указанную сумму на ремонт машин, который он производил на предприятиях Москвы в частном порядке. Фиктивные документы за соответствующую плату составлял ему экспедитор Центральной базы «Росглавхлеб» Рабинович И.З. За отпуск автомашин Бузулукскому хлебокомбинату с его представителя Спевака Исаев получил 60 кг сахарина, который тот должен был доставить на свой хлебокомбинат. В результате, чтобы скрыть недостачу, похищенный таким образом сахарин был списан на производство…

Часть незаконно полученных денег шла на разгульный образ жизни, в частности, на пьянки в ресторанах и на кутежи с женщинами лёгкого поведения. Другая часть расходовалась на приобретение драгоценностей и предметов быта. У Исаева была изъята сберегательная книжка на предъявителя на сумму 100 тыс. рублей и описана в Подмосковье дорогая дача, на которой был обнаружен и изъят целый склад продовольственных товаров, и среди них – мешки с сахаром и мукой, большое количество мясных и молочных консервов, сотни бутылок дорогостоящих вин, водочные и колбасные изделия на десятки тысяч рублей и проч.

Преступной группой Исаева за период с 14 апреля 1945-го по 1946 г. включительно было похищено: сахара – 1670 кг, муки – 8500 кг, сахарина – 670 кг, изюма – 310 кг, сливочного масла – 414 кг, сгущённого молока – 1553 банки, джема и повидла – 2605 кг и т.д. – всего по розничным ценам (согласно Приказу Министерства торговли СССР №550 от 14.12.1947 г.) на сумму 1 139 230 руб. 18 коп.



Таким образом, ущерб, нанесённый преступниками государству, был возмещён полностью. О подобных результатах сегодня не приходится даже мечтать…