Пятый год мирового финансового кризиса обнаруживает неспособность существующих институтов преодолеть кризисные явления на почве господствующей неолиберальной идеологии. Капитализм, как выяснилось, также не в состоянии справиться с проблемами, им порожденными, как некогда феодализм или социализм советского толка. В результате уже в ближайшее время у нас появится возможность наблюдать комбинации из старых идеологических установок, а возможно, и рождение новых форм и моделей общественного устройства.  

Провал политики мультикультурализма в Европе и усиление кризисных тенденций уже привели к росту поддержки национализма и социализма. Президентские выборы во Франции, на которых победил социалист, а на третье место вышла лидер националистического фронта, затем убедительная победа социалистов на выборах во французский парламент, победа националистов на выборах в Венгрии, борьба между правыми и левыми радикалами на повторных выборах в парламент Греции доказывают, что в недалеком будущем можно ожидать реинкарнации как социалистических, так и национал-социалистских идей в Европе.

С учетом масштабов кризиса еврозоны рассматриваются два возможных варианта его преодоления. Первый: распад еврозоны на отдельные государства и «схлопывание» ЕС до размеров коалиции шести-десяти наиболее экономически развитых стран при самостоятельном плавании всех остальных. Второй: создание Единого фискального и бюджетного пространства с разрушением остатков национальных суверенитетов и постепенным преобразованием Евросоюза в империю с единым бюджетом, единым центром принятия решений, общей бюрократией, полицией, едиными вооруженными силами.

Однако, если первый вариант прорабатывается достаточно досконально, то о втором обычно говорят экономисты, а не политики, поскольку последним ясно, что подобная метаморфоза ЕС невозможна без создания идеологически приемлемых для населения предпосылок к объединению. Кроме того, существующие элиты вряд ли добровольно поступятся частью своих полномочий в национальных государствах ради создания империи. Следовательно, будущую империю должна объединять как понятная гражданам разных государств цель, так и политический инструмент, способный преодолеть сопротивление национальных элит. В качестве такой идеологии и такого инструмента может выступить панъевропейский фашизм.

В поисках панъевропейской идентичности

Почему именно он? Прежде всего потому, что он дает простые, четкие и внешне непротиворечивые ответы на вопросы «кто виноват?» и «что делать?» При этом база для радикализации настроений европейцев, связанная с политикой урезания социальных расходов при одновременной поддержке эмигрантов всех мастей и видов, уже много лет создается правительствами большинства европейских государств.

Кроме того, давно насаждаемые идеи толерантности и мультикультурализма, возникновение в Европе анклавов и гетто выходцев из Африки, Ближнего и Дальнего Востока и др. привели Старую Европу к усиленным поискам наднациональной панъевропейской идентичности. Активно поддерживаемые государством культурные различия между «постхристианской» (безрелигиозной) Европой и пассионарной мусульманской эмиграцией всё больше подталкивают европейцев к мысли о необходимости защиты собственных ценностей в своем же доме.

Поскольку в отличие от социализма, исповедующего интернационализм и братство народов, фашизм и национал-социализм основывались на идее исключительного превосходства одной расы над другими, логичнее, что именно они лягут в основу панъевропейской идентичности, которая будет претендовать на объединение большей части старого света. Католики и протестанты Европы могут найти здесь общий язык. Не исключено появление нового свода моральных заповедей «истинного европейца» и определенных культурно-этических моделей поведения, которые и будут отличать представителя «высшего» европейского суперэтноса от всех остальных.

«Левые» фашисты

Особенностью панъевропейского фашизма, возможно, станет его симбиоз с левыми и даже леворадикальными течениями. Ведь и фашизм изначально не был классически «правым», поскольку основывался на объединении, коллективных действиях и примате интересов организации над интересами отдельного ее члена. Именно этот коллективизм и помог фашизму достаточно успешно и вполне законными средствами отвоевать для себя обширное политическое пространство.

В ХХ веке экономическая модель, предлагавшаяся фашизмом и национал-социализмом, не достигла полноты своего развития и была уничтожена внешними силами. Фашизм похож на дерево, которое срубили, но оставили корни, и при наличии благоприятных условий он может снова пойти в рост.

К тому же вторая волна индустриализации в Европе, без которой трудно преодолеть рост безработицы и усиление обнищания граждан ЕС, в неолиберальной демократической модели невозможна. Здесь вполне логично обратиться к опыту преодоления кризиса в Германии во время Великой депрессии - опыту мобилизационной экономики Ялмара Шахта. Ситуация в Германии в 1933 году во многом была похожа на ту, что сложилась сейчас в Греции, Испании, Португалии, а очень скоро станет реальностью и для большинства других стран Евросоюза. Тогда в Германии только официально были безработными более 6 миллионов человек, то есть 30% трудоспособного населения и 3 млн. работавших по сокращенной рабочей неделе (США - 25%, Франция - 20%, Англия - 18%.). Гитлеру после избрания его канцлером и поджога Рейхстага удалось разгромить политических противников, имея под рукой отряды штурмовиков. Куда труднее было быстро возродить парализованную экономику с 68 тысячами предприятий-банкротов и огромной армией безработных, но… он с этим справился. И этот пример тоже будет взят на вооружение его идеологическими последователями.

Однако возродить в Европе национал-социализм германского толка будет крайне сложно, уж очень сильно он связан в сознании европейцев с войной, концлагерями, холокостом и прочими кровавыми событиями. В отличие от итальянского фашизма, который не оставил после себя такой памяти. Даже сейчас по высказываниям европейских политиков можно заметить их более чем лояльное отношение к фашизму итальянского образца. В частности, к нему никогда не скрывал своих симпатий бывший премьер-министр Италии Сильвио Берлускони.

Возможные альтернативы: «Призрак коммунизма 2.0»

Еще одним фактором, способствующим популярности фашизма, станет рост левых настроений в обществе и возможная реинкарнация коммунистических лозунгов. В борьбе с новой коммунистической идеологией фашистов будут поддерживать центристские и правые партии, уверенные в том, что фашисты  -  их коллеги, то есть точно правые.

Таким образом, может сложиться ситуация, когда в Европе будут бороться между собой два радикальных течения: одно, основанное на интернационализме, второе – на панъевропейском национализме.

Если вспомнить, что последние десятилетия европейские левые много занимались защитой прав разного рода извращенцев, а также прав иммигрантов, то их деятельность на этой почве будет дополнительным аргументом для обвинений их со стороны фашистов в подрывной работе против европейской стабильности в угоду тем, кого панъевропейские фашисты обязательно назовут врагами.

Если же европейские левые откажутся от борьбы за права девиантных групп, то европейским избирателям будет неясно, чем же они, собственно, отличаются от новых «левых фашистов», исповедующих идею социальной справедливости (правда, только для «истинных европейцев», но эта разница при общем сходстве базовых постулатов незначительна). А значит, шансов в политической борьбе у левых будет мало.

Какими могут быть возможные действия, экономическая программа и лозунги панъевропейских фашистов, попробую спрогнозировать в следующей статье.

Юрий ГАВРИЛЕЧКО, ФСК