Нагнетая русофобскую истерию, некоторые идеологические сепаратисты, вынашивающие планы окончательного уничтожения русского языка на Украине и перевода на латиницу украинского языка, любят вспоминать «Валуевский циркуляр», изданный в 1863 году министром внутренних дел Российской Империи Петром Валуевым и, якобы запрещающий печатать книги на украинском языке, обосновывая это тем, что "никакого отдельного малороссийского языка не было, нет и быть не может".

При этом, эти самые идеологи оранжевого прозападного идеологического течения на Украине под любыми предлогами стараются избежать общения с теми, кто изучал суть вопроса и читал первоисточники.

Так что же было на самом деле?

Редакция газеты «Киевская Русь сегодня» считает своим долгом перед читателями и историей объективное, научное освещение любых, даже самых острых проблем. Чтобы избежать домыслов и кривотолков нужно опубликовать документы.

Для публикации материалов, собранных воедино, воспользуемся публикациями историков М.Соловьева, Л. Соколова и С.Родина, писавших хоть и в разные годы, но об одном и том же.

Знаменитый "Валуевский циркуляр" служит одним из двух (второе - т.н. "Эмский указ") главных доказательств тех гонений и запретов, которым подвергался украинский язык в Российской империи. По этой теме отметились многие украинские авторы.

Например, И.П.Крипьякевич говорит об этом так: "В 1863 р. міністер внутрішніх справ Валуєв дав наказ цензурі не дозволяти до друку шкільних підручників і видань популярно-наукових та релігійних, призначених для народу, тому що "ніякого окремого малоросійського язика не було, нема і бути не може". ("В 1863 г. министр внутренних дел Валуев дал приказ цензуре не допускать к печати учебников и изданий популярно-научных и религиозных, предназначенных для народа, потому что "никакого отдельного малороссийского языка не было, нет и быть не может").

Д.И.Дорошенко - следующим образом: "Нарешті в 1863 р. міністр внутрішніх справ Валуєв видав циркуляр із забороною видавати українські книжки для школи й народного читання, мотивуючи тим, що "не було, нема й бути не може ніякої української мови". ("Наконец в 1863 г. министр внутренних дел Валуев издал циркуляр с запрещением издавать украинские книги для школы и народного чтения, мотивируя тем, что "не было, нет и быть не может никакого украинского языка").

О.Субтельный: "У липні 1863 р. міністр внутрішніх справ Петро Валуєв видав таємний циркуляр про заборону українських наукових, релігійних і особливо педагогічних публікацій. Друкувати "малороссийским наречием" дозволялося лише художні твори. Валуєв заявив, що української мови "ніколи не було, нема і бути не може". ("В июле 1863 г. министр внутренних дел Петр Валуев издал тайный циркуляр о запрещении украинских научных, религиозных и в особенности педагогических публикаций. Печатать "малороссийским наречием" позволялось только художественные произведения. Валуев заявил, что украинского языка "никогда не было, нет и быть не может").

Современный львовский историк В.Мороз: "...відомий Валуєвський указ 1863 року про заборону української мови, якої, мовляв, "не було, нема і не може бути". ("...известный Валуевский указ 1863 года о запрещении украинского языка, которого, мол, "не было, нет и не может быть").

Первое, на что стоит тут обратить внимание - формулировки "свидомых" авторов. Прочтите внимательно, как они формулируют фразу насчет "никакого языка нет...". Как ни странно, именно Субтельный, наиболее, казалось, авторитетный исследователь, прямо вкладывает эту фразу в уста Валуеву: "Валуев заявил, что украинского языка "никогда не было, нет и быть не может".

Другие авторы выражаются более обтекаемо, так, чтобы читатель, с одной стороны, понял эти слова, как слова Валуева, а с другой стороны - чтобы не утверждать этого прямым и явным образом. Секрет прост - эти слова в циркуляре присутствуют, но принадлежат не Валуеву.

Потому так и трудна задача наших сказочников - сформулировать свое утверждение нужно вот именно таким хитроумным способом: "это сказал Валуев, но я этого не утверждал, вы сами так поняли".

Вот полный текст Валуевского циркуляра. Обратите внимание на выделенный фрагмент.

«Давно уже идут споры в нашей печати о возможности существования самостоятельной малороссийской литературы. Поводом к этим спорам служили произведения некоторых писателей, отличавшихся более или менее замечательным талантом или своею оригинальностью.

В последнее время вопрос о малороссийской литературе получил иной характер, вследствие обстоятельств чисто политических, не имеющих никакого отношения к интересам собственно литературным. Прежние произведения на малороссийском языке имели в виду лишь образованные классы Южной России, ныне же приверженцы малороссийской народности обратили свои виды на массу непросвещенную, и те из них, которые стремятся к осуществлению своих политических замыслов, принялись, под предлогом распространения грамотности и просвещения, за издание книг для первоначального чтения, букварей, грамматик, географий и т.п.

В числе подобных деятелей находилось множество лиц, о преступных действиях которых производилось следственное дело в особой комиссии.

В С.-Петербурге даже собираются пожертвования для издания дешевых книг на южно-русском наречии. Многие из этих книг поступили уже на рассмотрение в С.-Петербургский цензурный комитет. Не малое число таких же книг представляется и в киевский цензурный комитет. Сей последний в особенности затрудняется пропуском упомянутых изданий, имея в виду следующие обстоятельства: обучение во всех без изъятия училищах производится на общерусском языке и употребление в училищах малороссийского языка нигде не допущено; самый вопрос о пользе и возможности употребления в школах этого наречия не только не решен, но даже возбуждение этого вопроса принято большинством малороссиян с негодованием, часто высказывающимся в печати. Они весьма основательно доказывают, что никакого особенного малороссийского языка не было, нет и быть не может, и что наречие их, употребляемое простонародием, есть тот же русский язык, только испорченный влиянием на него Польши; что общерусский язык так же понятен для малороссов как и для великороссиян, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами и в особенности поляками, так называемый, украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малороссов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных к России и гибельных для Малороссии. Явление это тем более прискорбно и заслуживает внимания, что оно совпадает с политическими замыслами поляков, и едва ли не им обязано своим происхождением, судя по рукописям, поступившим в цензуру, и по тому, что большая часть малороссийских сочинений действительно поступает от поляков.

Наконец, и киевский генерал-губернатор находит опасным и вредным выпуск в свет рассматриваемого ныне духовною цензурою перевода на малороссийский язык Нового Завета.

Принимая во внимание, с одной стороны, настоящее тревожное положение общества, волнуемого политическими событиями, а с другой стороны имея в виду, что вопрос об обучении грамотности на местных наречиях не получил еще окончательного разрешения в законодательном порядке, министр внутренних дел признал необходимым, впредь до соглашения с министром народного просвещения, обер-прокурором св.синода и шефом жандармов относительно печатания книг на малороссийском языке, сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы; пропуском же книг на малороссийском языке как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановиться.

О распоряжении этом было повергаемо на Высочайшее Государя Императора воззрение и Его Величеству благоугодно было удостоить оное монаршего одобрения».

(М. Соловьев - "История России", т. XIV. М 1962, кн. VII, стр. 597-598.).

Легко увидеть, что эти знаменитые слова - не слова самого Валуева, а слова "большинства малороссиян", которые "негодуют" и "весьма основательно доказывают, что ..." и далее знаменитая фраза. Советуем широко распространять циркуляр среди людей, как документ, который проясняет ситуацию.

Второе обстоятельство, на которое следует обратить внимание, заключается в следующем. Если Дорошенко еще не осмеливается сказать о "запрете украинского языка" или хотя бы о "запрете книжек на украинском", а говорит только о "запрете книг для школы и народного чтения", то современный автор (Мороз) так прямо и пишет о "запрещении украинского языка". Еще Геббельс говорил, что ложь тем лучше работает, чем проще сформулирована.

Речь в циркуляре идет, как видно из текста ("...сделать по цензурному ведомству распоряжение, чтобы к печати дозволялись только такие произведения на этом языке, которые принадлежат к области изящной литературы; пропуском же книг на малороссийском языке как духовного содержания, так учебных и вообще назначаемых для первоначального чтения народа, приостановиться.) не о книгах вообще, а о книгах, по которым неграмотные учатся читать. О книгах, по которых люди вообще знакомятся с письменной речью. И кстати, "приостановиться" все же не идентично по смыслу "запретить".

Третье, о чем стоит упомянуть, это причины написания циркуляра и обстоятельства, которые этому сопутствовали.

1863 год - это год польского восстания. Год, когда в Петербурге обратили, наконец, внимание на деятельность польских подрывных организаций, занимающихся созданием новой нации.

Первый запрет на эту тему датируется 1859 годом - когда цензурой было запрещено ввозить из Польши в Россию "сочинения на малороссийском наречии писанные собственно для распространения их между простым народом, ...напечатанные за границею польским шрифтом" - а таковые книжки, напечатаные латиницей, ввозились и продолжали ввозиться за исключением книг для начального чтения.

По поводу же обоснованности Валуевского запрета и тех ссылок на "большинство малороссиян", которые он делает, лучше всего сказал один из основателей украинофильства тех лет, классик "украинства", Михаил Драгоманов. Приведем просто фрагменты из статьи Л.Соколова, где он цитирует Драгоманова и дает свои комментарии:

«...Поэтому обратимся к произведениям известного украинофила, историка и публициста XIX в. Михаила Драгоманова, в которых он говорит о состоянии украинского языка и литературы в описываемый нами период, а также о распоряжении министра Валуева 1863 г. Работы эти были опубликованы за пределами России и, естественно, что российская цензура никакого воздействия на них не оказывала. Для М.Драгоманова события 60-х годов XIX в. не являлись предметом исторического исследования. Он сам был их современником и непосредственным очевидцем. ...

"Тенденціі провести мову украйінску в школи, суди і т.д. почали забирати собі в голови тілько невеличкі украйінофільскі кружки з 40-х років під впливом думок західно славянских національних рухів." ("Тенденции провести язык украинский в школы, суды и т.д. начали брать себе в головы только небольшие украинофильские кружки с 40-х годов под влиянием мыслей западно-славянских национальных движений."). Научные же труды украинофилы писали на общерусском языке и это было вполне обычным явлением и до издания всяких запретительных указов. ...

Указывая, что запрет 1863 г. не исключал возможности печатать по-украински не только беллетристику, но и научные труды, а запрещал только духовную и научно-популярную литературу, Драгоманов спрашивал: "Чомуж ні один украйінский учений не видав наукового діла за ті часи?" ("Почему же ни один украинский ученый не издал научного труда за те времена?").

Далее, закон о печати 1865 г. давал всякому возможность обойти предварительную цензуру, печатая в Петербурге и Москве книги в 10 листов, и несколько лет этот закон добросовестно исполнялся. "Чому ні один украйінский письменник не пробував скористуватись тим законом." ("Почему ни один украинский писатель не пробовал воспользоваться тем законом.").

...Даже запрет 1863 г. препятствовал, например, Костомарову печатать в России по-украински Библию и популярно-педагогические книжки, но не запрещал ему печатать по-украински "Богдана Хмельницкого", "Мазепу" и т.д. Почему же он писал их "по-московскому"? Почему пишут "по-московскому" научные произведения все теперешние украинские ученые, даже патентованные украинофилы? Почему сам Шевченко писал "по-московскому" повести или даже интимный "Дневник"? - спрашивал Драгоманов. Очевидно потому, что все эти интеллигентные украинцы совсем не так ощущают свою отдельность от "москалей" как, например, поляки. "Який же резон ми маємо кричати, що "зажерна Москва" вигнала нашу мову з урядів, гімназій, університетів і т.і. закладів, в котрих народня украйінска мова ніколи й не була або котрих самих не було на Украйіні за часи автономіі...?" ("Какой же резон мы имеем кричать, что "зажерна Москва" выгнала наш язык из учреждений, гимназий, университетов и т.п. заведений, в которых народного украинского языка никогда и не было, или которых самих не было на Украине во времена автономии...?").

Остается только добавить – нельзя верить ангажированным историкам, насаждающим однобокий взгляд и дезинформирующим людей. Сложно противостоять лжи, а тем более наглой лжи, но противодействовать ей нужно всеми силами, иначе общество будет погружаться в духовное разложение. Только правда сможет победить ложь и объединить всех здоровых людей. Как говорил в известном романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» Иешуа: «Правду говорить легко и приятно».

Для будущего нашего единого народа, нашей евразийской цивилизации, духовным ядром которой является Русь, важно помнить о значении русского языка, защищая его от внешнего и внутреннего варварства. Вспомним пророческие слова И.С. Тургенева из его стихотворения в прозе "Русский язык", написанные в 1882 году: "Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома. Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!".

Сергей Лисовский, monarhist.net