Сановники, вельможи, знать — сейчас эти слова услышишь нечасто. Теперь популярно другое название — элита. От нее во многом зависит, как сложится судьба того или иного государства, будет ли оно развиваться или придет в упадок. Но взгляды и мнения элиты формируются не на пустом месте. Большую роль в этом процессе играют те, кого называют экспертным сообществом. Сегодня мы предлагаем нашим читателям интервью с двумя авторитетными московскими экспертами — Валерием Фадеевым и Виталием Лейбиным. К сказанному ими внимательно прислушивается российская элита — элита страны, являющейся для Украины одним из наиболее важных партнеров.
Дмитрий ГАЛКИН,
Москва
Уроженец Донецка Виталий Лейбин — главный редактор журнала «Русский репортер», одного из наиболее информированных и влиятельных общественно-политических российских изданий.
— Виталий Эдуардович, последние кадровые решения Владимира Путина, связанные с внешнеполитической сферой, свидетельствуют о том, что правящие круги страны в своей политике на постсоветском пространстве будут руководствоваться не идеологическими концепциями, а исключительно прагматическими соображениями.
Иначе трудно объяснить, почему спецпредставителем российского президента по взаимодействию с соотечественниками стал известный предприниматель Александр Бабаков, а начальником управления по сотрудничеству со странами СНГ президентской администрации бывший замглавы Минздравсоцразвития Юрий Воронин.
Значит ли это, что власть окончательно прекратит реализацию на постсоветском пространстве внешнеполитических проектов, имеющих идейную подоплеку? Или это временное явление и идеологические приоритеты могут быть важнее экономической выгоды?
— Насколько я могу судить, влияние практических соображений на внешнеполитический курс России на протяжении последнего десятилетия постоянно увеличивалось. Конечно, существует определенный идеологический фон, но он связан не с формированием внешнеполитического курса, а с его интерпретацией, с соотнесением действий власти на международной арене с теми образами и стереотипами, которые господствуют в массовом сознании. После «оранжевой революции» российское руководство отказалось от формирования каких-либо стратегических планов, связанных с Украиной, и заняло крайне прагматическую позицию.
Центральное место в украинской политике Кремля занимают договоренности по энергоносителям и поддержка российских корпораций, заинтересованных в усилении своего присутствия в разных отраслях промышленности Украины. Ситуация несколько изменилась после избрания Виктора Януковича. Российское руководство тогда пережило недолгий романтический период, занявший примерно три месяца. Но активизацией российско-украинских отношений попытались воспользоваться те же крупные корпорации, которые начали с энтузиазмом присматриваться к украинскому рынку и наиболее прибыльным предприятиям, строя планы по их поглощению.
Впрочем, для российской политики на постсоветском пространстве это обычная ситуация. Как только намечается потепление в отношениях с одной из бывших советских республик, российские корпорации, привыкшие к прагматизму, пытаются воспользоваться моментом, чтобы усилить контроль над ее экономикой. Поэтому романтический период в отношениях между Киевом и Москвой не мог продолжаться долго.
Он завершился не только потому, что в окружении Виктора Януковича борются несколько групп, которые придерживаются разных взглядов, в том числе и по вопросам внешней политики. Между правящими кругами Украины и России возникли разногласия, вызванные стремлением российских корпораций под лозунгом развития дружественных связей решить собственные задачи.
За то время, что у власти находится Владимир Путин, российская политика на постсоветском пространстве прошла путь от основанного на идеологических приоритетах стремления во что бы то ни стало сохранить бывшие советские республики в сфере своего влияния до голого прагматизма, лишенного какой-либо стратегической перспективы. Сегодня экономическая прагматика, которая перешла границы здравого смысла, обращается в собственную противоположность. Она мешает росту международного влияния России, в том числе и в экономической сфере.
— Существует ли вообще у российской власти ясная внешнеполитическая стратегия? Или она, подобно украинскому руководству, не может сформулировать долгосрочный геополитический проект, опасаясь, что он усилит разногласия в обществе?
— В отличие от Украины в России существует общественный консенсус относительно геополитических целей страны. Большинство российского общества поддержит действия, направленные на восстановление (в том или ином виде) союзного государства. Поэтому в России возможен только один геополитический проект — имперский. И большинство граждан с одобрением воспринимают любые признаки того, что власть занимается его реализацией.
«Молодые реформаторы», оказывавшие сильное влияние на государственный курс в первой половине 90-х, пытались противостоять этому феномену общественного сознания. Но эта попытка изменить характер российской внешней политики полностью провалилась. Все внешнеполитические стратегемы, появлявшиеся на протяжении 2000-х, непосредственно вытекали из общественного консенсуса относительно геополитических целей России. На нем основывается и проект Таможенного союза, который занимал одно из главных мест в предвыборной риторике Владимира Путина.
— В украинском обществе, по мнению ряда экспертов, действительно отсутствует понимание целей и характера внешнеполитического курса. Но украинскую элиту, как представляется, объединяет скептическое отношение к проектам, направленным на интеграцию с Россией. Будет ли оказываться на нее со стороны России какое-то давление? Возможно ли в принципе убедить правящие круги Украины в необходимости присоединения страны к Таможенному союзу?
— Такое давление, насколько можно судить, оказывалось не только с помощью политических инструментов, но и крупных корпораций. По-видимому, оно оказалось избыточным и напугало украинские олигархические группировки.
В этом, впрочем, нет ничего удивительного. Интеграционный проект, предлагаемый российским руководством, не предполагает сохранения влиятельной и самостоятельной украинской олигархии. При этом в украинской элите действительно сложился своеобразный консенсус: ее представители едины в стремлении сохранить за собой право самостоятельно контролировать экономическое и политическое пространство страны, а также по собственному усмотрению распоряжаться общенациональными ресурсами.
Этим, кстати, объясняется и напряженность, возникшая между Украиной и ведущими странами Евросоюза, которая фактически похоронила планы, связанные с евроинтеграцией.
Как показал опыт «оранжевой власти», даже появление в Киеве прозападного руководства не может изменить позицию ЕС, которая предусматривает снижение экономического и политического влияния украинских олигархических группировок внутри страны. Это непременное условие, без которого развитие сотрудничества между Украиной и ЕС попросту невозможно. Но украинская элита не собирается отказываться от контроля над страной в обмен на благожелательное отношение со стороны западноевропейских государств или на экономическое сотрудничество с Россией.
Поэтому Виктор Янукович, который стремится действовать как защитник интересов всего отечественного правящего класса, всеми средствами стремится доказать, что внешние игроки не будут допущены к управлению экономическими и политическими процессами.
Однако подобная позиция украинской власти не соответствует объективным экономическим обстоятельствам. Несмотря на то что украинские финансово-экономические группы обладают капиталами, сравнимыми с ресурсами европейских и российских корпораций, они не смогут выжить самостоятельно без взаимодействия с экономическими и политическими структурами России и ЕС.
— Да, создается впечатление, что украинская элита оказалась в тупике. Есть ли из него выход или, как утверждают некоторые политологи, правящий класс Украины ожидает капитуляция?
— Выход, на мой взгляд, для элиты состоит в том, чтобы достичь компромисса, отказавшись как от наиболее жестких условий, которые выдвигаются внешними игроками, так и от собственных претензий на единоличное господство в экономическом и политическом пространстве страны.
Причем с Россией будет проще прийти к компромиссному соглашению, чем с ЕС, поскольку европейские корпорации значительно меньше, чем российские, заинтересованы в приобретении контроля над частью украинской экономики. Но достижение компромисса как с Россией, так и с ЕС невозможно без введения украинской властью принципа «равноудаленности олигархов», который с начала 2000-х гг. действует в России. Он предполагает отказ олигархических группировок от влияния на геополитический курс государства в обмен на определенные экономические гарантии.
— Но это приведет к серьезным изменениям в политическом строе Украины, где власть неизбежно была вынуждена заключать закулисные соглашения с олигархическими группами, уступая им часть своих полномочий, в том числе во внешней политике. Есть ли теперь в политическом пространстве страны сила, способная осуществить подобные перемены?
Окружение президента пыталось замкнуть на себя управление экономическими и политическими процессами. Однако, скорее всего, подобные планы так и не будут реализованы, поскольку власть теряет популярность и связанным с ней группам неизбежно придется договариваться с соперничающими кланами. И пока не видно силы, которая могла бы отстранить олигархию от управления государством.
— Такой силы и вправду нет, но она непременно появится. Этого обязательно потребует логика становления буржуазной демократии. Она требует от капиталиста отказаться от контроля над государственной властью и позволить государственным и общественным структурам контролировать деятельность экономических игроков. Без этого формирование институтов политической демократии невозможно, а установить в стране авторитарный режим не позволят внешние игроки. Их давление в случае отказа украинской власти от компромиссных соглашений вызовет политический кризис, в ответ на который в обществе появится политическая сила, способная бороться с олигархией за возможность управлять страной.
Очевидно, что без политического кризиса такая сила не появится, а добиться успеха она сможет только после довольно тяжелой борьбы.
— Что препятствует формированию подобной силы в нынешних условиях?
— Украинская правящая элита создала фикцию противостояния между востоком и западом, которая позволяет навязывать обществу выгодные ей сценарии политического развития. В действительности общественное противостояние, иллюзия которого поддерживается с помощью медийных и политических инструментов, было бы невозможно, если бы сама элита не поддерживала идеи и представления, которые принято соотносить с западом страны.
Главная цель всей этой громоздкой конструкции — придать легитимность различным вариантам националистической доктрины, которую элита пытается превратить в свою идеологическую опору.
Олигархические группировки поддерживают националистическую идеологию не потому, что она близка им. Она нужна им для того, чтобы обосновать свое право бороться с внешним (прежде всего российским) влиянием и получить возможность отвергать интеграционные инициативы, которые она рассматривает как угрозу собственным интересам.
Украинская элита практически разломала страну ради реализации собственного проекта, который имеет мало общего с развитием территории, оказавшейся под ее контролем. Поэтому формирование силы, способной ограничить влияние олигархии на государственный курс Украины, станет возможным только в том случае, если будут разрушены нынешние механизмы контроля над политическим процессом. А для этого необходимо, чтобы искусственно созданный, иллюзорный конфликт уступил место реальным общественным противоречиям. Это главное условие выхода из того тупика, в который загнала страну ее собственная политическая элита.
Реально существующие противоречия можно разрешить, создав основу для дальнейшего развития. Иллюзорный конфликт разрешить нельзя. Его ликвидация также позволила бы украинской власти выработать приемлемые сценарии геополитического партнерства с Россией или ЕС, учитывающие широкие общественные интересы.
— Многие полагают, что украинская власть не желает учитывать общественные интересы, и потому искусственный конфликт между востоком и западом, который вы так хорошо описали, необходим ей для того, чтобы игнорировать требования общества.
— Переход к прямому диалогу с обществом превратился в главное условие выживания режима, созданного окружением Януковича. Он все больше утрачивает социальную базу и рискует уже в близком будущем повиснуть в воздухе. Президент не сможет опереться даже на все крупнейшие олигархические группировки. Несмотря на незначительное число людей, составляющих высшую олигархию, в нынешних условиях практически невозможно обеспечить их консенсус.
Попытка перенести на украинскую почву российский опыт, создать жесткую административную вертикаль, замкнутую на главу государства, может закончиться трагически. Украина слишком разнообразна с экономической и культурной точек зрения, чтобы всеми ее регионами можно было управлять из единого центра, с помощью одной и той же схемы.
Кроме того, украинская власть не располагает организационными, финансовыми и медийными ресурсами, необходимыми для того, чтобы контролировать олигархические группировки. Поэтому почувствовав серьезную угрозу собственным интересам, они непременно могут напрямую выстроить отношения с внешними игроками, в том числе с Россией.
Если Виктор Янукович так и не решится начать диалог с обществом, не станет реализовывать хотя бы часть важнейших требований, действующий режим будет либо подмят под себя олигархическими группировками, либо рассыплется под внешним давлением.
— Давление на украинскую власть со стороны России и ЕС в последние месяцы существенно выросло. Но главное — оно стало осуществляться практически синхронно. Значит ли это, что Россия превратилась в союзника Германии и Франции, которые готовы вместе с ней разделить сферы влияния в Восточной Европе?
— Европейское направление представляет для Путина особую важность. Россия крайне заинтересована в участии европейского капитала в модернизации экономики и инфраструктуры. Правда, решение этой задачи пока продвигается довольно слабо. Но ее постановка позволила очертить идейные рамки «Большой Европы».
Однако в украинской ситуации синхронизация действий России и ЕС вызвана поведением украинской стороны, а не какими-то договоренностями российского президента с лидерами Германии и Франции. Позиция Виктора Януковича, настаивавшего на полном экономическом и политическом суверенитете Украины, была отвергнута как российской властью, так и руководством западноевропейских стран. Дело Тимошенко дало России и ЕС удобный повод, которым они воспользовались для давления на Украину. Но при этом у каждой стороны были собственные причины добиваться уступок от украинской власти, а цели, которые они преследуют, существенно различаются.
Владимиру Путину важно обеспечить участие Украины в его амбициозных интеграционных проектах. Руководство ЕС заинтересовано в создании механизмов, позволяющих контролировать украинский политический процесс. При этом украинская правящая элита утратила способность адекватно реагировать на предъявляемые требования.
Ситуация сегодня принципиально не изменилась по сравнению с существовавшей в начале 2000-х гг. Украинская элита и тогда, и теперь была заинтересована прежде всего в том, чтобы сохранить контроль над экономикой страны и иметь возможность распоряжаться общенациональными ресурсами. В обмен на подобные гарантии от нее вновь требуют либо пойти на геополитические и геоэкономические уступки (это необходимо России), либо допустить внешнее управление внутриполитическими процессами (этого добивается ЕС).
В начале 2000-х правящие круги без колебаний соглашались на подобную сделку, ясно осознавая возможные последствия своего отказа. Подобное соглашение в принципе не ущемляло базовые интересы украинских олигархических групп. Однако «донецкие», оказавшись у власти, стали отстаивать не только экономический, но и политический суверенитет страны, плохо понимая, как они будут самостоятельно управлять политическим пространством и формировать геополитический курс. Причем в своей борьбе против внешнего вмешательства нынешняя власть стремится опереться даже на силы, представляющие для нее серьезную угрозу, скрыто поддерживая украинских националистов.
— Но российские олигархические группировки в свою очередь поддерживают «имперский» проект, который также угрожает их отношениям с внешними игроками, а значит, и их финансовым интересам. Это также вызвано неспособностью адекватно определить собственные цели?
— Нет, здесь действуют иные механизмы, благодаря которым крупные российские корпорации извлекают выгоду из действий государственного руководства. Мы уже говорили о непрагматичности чрезмерной прагматики, превращающейся в собственную противоположность.
Ситуация, сложившаяся вокруг «имперского проекта», яркий пример подобной трансформации. Глава государства выступает с интеграционными инициативами, которые направлены на достижение долгосрочных целей. Ради этого предлагается смириться с текущими трудностями и экономическими потерями.
Однако реализуется данный проект через крупные корпорации — Газпром, Росатом, Транснефть. Там решения принимают люди, ориентированные на получение прибыли, и предпочтительно быстрой. Их мало интересует стратегия, но именно они ведут переговоры с представителями других государств, участвующих в реализации интеграционных проектов. В результате возникают новые угрозы для интеграционных процессов, поскольку политическая воля российского руководства подменяется планами государственных и окологосударственных корпораций по расширению собственного присутствия на рынках других стран.
— В России формируется массовый протест, отчасти напоминающий украинские протестные акции начала 2000-х. Будет ли использоваться внешнеполитическая тематика для того, чтобы как-то ослабить позиции российской власти? Или требования оппозиции будут связаны исключительно с внутриполитической проблематикой?
— Все, что будет происходить во внешней политике, будет играть на руку действующему руководству. Подобная ситуация, кстати, сложилась накануне «оранжевой революции». Все, что касалось геополитической рамки, усиливало позиции Януковича, а внутриполитическую проблематику успешно использовал Ющенко.
Российская оппозиция может укрепить свое положение, разоблачая и обличая коррупцию. Но внешнеполитические шаги (как успешные, так и неудачные) будут способствовать усилению действующей власти.
Общественная поддержка Владимира Путина обусловлена не только ростом бюджетных расходов. Одним из важнейших достижений президента в глазах общества является то, что он вновь дал возможность российским гражданам ощутить национальную гордость. Поэтому все, что содействует реализации национальной гордости, или, напротив, воспринимается как ее унижение, будет увеличивать популярность главы государства.
— Может ли пойти по такому же пути Виктор Янукович? Возможно ли в такой разобщенной стране, как Украина, сформировать представления о национальной гордости, которые разделяло бы большинство граждан?
— В украинских условиях использовать представления о национальной гордости для общественной консолидации можно только на региональном уровне. Единственный способ сохранить украинское государство — признать региональные различия. Нужно позволить жителям регионов гордиться тем, что им дорого, а не вынуждать одну часть страны отказываться от своих мировоззренческих ценностей на том основании, что они не пользуются признанием у остальных граждан.
В мире достаточно государств, где отдельные регионы гордятся историческими событиями и политическими деятелями, которые вызывают негативное отношение на национальном уровне. Яркий тому пример — США, где жители южных штатов с удовольствием вспоминают дни Конфедерации и чтут память солдат, сражавшихся на стороне Юга против Севера. При этом федеральное правительство не мешает южанам иметь собственную гордость и не напоминает им о том, что они все-таки проиграли в гражданской войне.
Центральная власть также должна помочь регионам сохранить собственную культуру и ментальность, а не пытаться привести их к некоему единообразному состоянию. Нужно понимать, что ни одна из олигархических групп Украины, в том числе и т. н. «донецкие», пока не доросла до уровня общенациональной элиты. Все они в той или иной степени сохраняют региональный характер. Назначение выходцев из Донецкой области в Крым или Днепропетровск — пример типичного колонизаторского поведения, характерного для первых месяцев правления Ющенко. Оно может вызвать социальный протест в юго-восточных областях, в том числе в Крыму.
Чтобы предотвратить это, нужно предоставить этим регионам большую самостоятельность, особенно в культурной сфере, создать условия для появления у них собственной «национальной гордости», основанной на преемственности с советским прошлым. Если этого не произойдет, то конфликты между группами элиты могут окончательно расколоть страну.
 |
