«Вероятно, многие удивятся появлению настоящего очерка» – такими словами начиналась некогда строго засекреченная научная работа Петра Каратыгина «Партизанство. Начальный опыт тактического исследования» (1924 г.). Разве нет более интересных и более жизненных тем? – воскликнет гипотетический оппонент Каратыгина. Какой смысл заниматься подобными вопросами? Довольно о партизанах, всему своё время… Однако, тут же парирует П.Каратыгин, «никто не будет удивляться, если завтра, через неделю, через месяц радио известит нас о первых стычках германских красных партизан и с оккупантами, и с полками рейхсвера...».
В какой мере всё это может быть актуально в ХХI веке? В 1920-х годах партизанство в армейских кругах считалось делом прошлого, но наступил 1941-й... Худшие варианты сложно, морально тяжело просчитывать. Однако история учит: пару раз за столетие, а то и чаще организация партизанского движения на Святой Руси становилась делом актуальным. Просто стоит это иметь в виду…
Неприятная неожиданность
Маршал Г.К. Жуков в своих мемуарах пишет: «Полной неожиданностью для гитлеровцев явилась война на территории СССР, так сказать, на два фронта: с одной стороны, против регулярных войск Красной Армии, а с другой — против организованных партизанских сил в тылу немецких войск».
Почему, по мнению Жукова, организованное партизанское движение для гитлеровцев оказалось неожиданностью? Историки напоминают: во время Второй мировой войны партизанские отряды во Франции появились через полтора года после завершения оккупации, в Греции – через десять месяцев, в Польше – почти через три года. И лишь в Югославии партизаны активно заявили о себе уже в июле 1941-го, но и это почти через три месяца после воцарения там немецкого «нового порядка». Таким образом, на момент нападения на СССР гитлеровская коалиция нигде с организованным партизанским сопротивлением не встречалась. Неожиданностью это оказалось ещё и потому, что германское руководство наверняка знало: широкая подготовка к партизанской войне в СССР была заморожена после 1935 года, а в период «великой чистки» 1937-1938 годов – свёрнута.
Тем не менее партизанская война на оккупированных территориях СССР началась мгновенно.
Как стихийно, так и организовано.
Словно б генетически было запрограммировано.
Если завтра война
Действительно, подготовка к партизанской войне в Советском Союзе велась с конца 1920-х годов – и по линии НКВД, и по линии Разведупра (военной разведки). Уровень подготовки, масштаб показывает историк Александр Дюков в сборнике «Неправда Виктора Суворова»: «К 1933 г. на Украине было подготовлено и законспирировано более 50 диверсионных групп численностью от 2 до 6 человек каждая, имелось не менее 30 организаторских групп численностью до 12 человек, более 20 партизанских отрядов по 20-50 человек и более 20 диверсионно-разведывательных групп по 6-8 человек, способных действовать и за рубежом. В Белоруссии подготовили шесть партизанских отрядов численностью каждый от 300 до 500 человек… У каждого отряда имелся свой штаб в составе начальника отряда, его заместителя, заместителя по политчасти, начальника штаба, начальника разведки и помощника начальника отряда по снабжению; кроме того, в приграничных городах и на железнодорожных узлах были созданы и обучены подпольные диверсионные группы...»
Полемизируя с пресловутым «Суворовом», автор показывает, что целенаправленных репрессий «по линии «Д» (комплекса мероприятий по подготовке к партизанской войне) не было.
Но что же было?
С середины 30-х годов в Советском Союзе изменилась военная доктрина. Возникла новая концепция, которая теперь стала выражаться лозунгом: «Мы будем бить врага на его территории!»
При этом в обществе создавалась особая атмосфера. Особая. В которой государство могло выжить.
Когда Суворов (настоящий Суворов, генералиссимус) говаривал, что «безверное войско учить, что перегорелое железо точить», он знал, что говорил. За грех отступничества от веры русский народ получил такой режим правления, который взамен утраченного страха Божия сумел привить страх иного свойства.
Всё схроны, базы, конспиративные сети - всё это было ликвидировано. Из библиотек воинских частей изъята литература по партизанско-диверсионной тематике: там всюду фигурировали фамилии Берзина, Якира и других «разоблачённых врагов народа», которые занимались «подготовкой банд и закладкой для них оружия». Из профессионалов в «великую чистку» уцелело лишь несколько десятков человек, заметная часть – из числа участников гражданской войны в Испании, получивших там опыт партизанских действий. Тогда же ушло в небытиё словосочетание «советский диверсант».
Тем поразительней, что партизанское движение вспыхнуло в первые дни войны, произошло почти чудо. Подобное случилось и с военной разведкой.
Уместно вспомнить, что в 1930-е годы все руководство советской военной разведки (IV Управление Штаба РККА, позднее — Разведывательное Управление народного комиссариата обороны) было уничтожено. Историк ГРУ констатирует: «В Разведупре наступила эпоха майоров… 11 майоров занимали должности начальников и заместителей начальников отделов, 9 майоров — начальников отделений. Можно считать, что за два года репрессий опытное квалифицированное руководство военной разведки было полностью уничтожено… Агентурная нелегальная сеть, что является основой разведки, почти вся ликвидирована... Можно было бы говорить о полном разгроме военной разведки, если бы не произошло невозможное. Майорам за два с небольшим года работы удалось сделать то, чего за годы и годы усилий так и не смогли добиться генерал-майоры. Во время Второй мировой войны советская военная разведка по праву считалась сильнейшей среди спецслужб всех стран мира». Во время войны все симпатии европейской интеллигенции были на стороне России.
На той войне незнаменитой
Весной 1940 года в Москве проходило совещание Главного Военного совета, посвященное анализу Финской кампании. На совещании присутствовал Сталин. Полковник Хаджи-Умар Мамсуров, начальник диверсионного отдела Разведупра, в своём выступлении поднял вопрос «о создании специальных частей в нашей армии, в округах».«Эти части, - сказал Мамсуров, - я должен прямо назвать, что это диверсионно-партизанские отряды, поскольку они (финны) этим путем действовали. Опыт у нас в этом направлении есть».
Но Сталин думал о другом. В своём выступлении в последний день совещания, 17 апреля, он, подводя итоги, сказал примечательную вещь, указывая на главный, по его мнению, недостаток финской армии: «Она создана и воспитана не для наступления, а для обороны, причем обороны не активной, а пассивной… Я не могу назвать такую армию современной. На что она способна и чему завидовали отдельные товарищи? На небольшие выступления, на окружение с заходом в тыл, на завалы… Все эти завалы можно свести к фокусам. Фокус – хорошее дело – хитрость, смекалка и прочее. Но на фокусе прожить невозможно. Раз обманул – зашел в тыл, второй раз обманул, а в третий раз уже не обманешь. Не может армия отыграться на одних фокусах, она должна быть армией настоящей. Если она этого не имеет, она неполноценна…» Сталина, конечно, занимали вопросы создания современной армии, «серьезной артиллерии», «хорошей авиации».
Примечательно, что Выборг, основной элемент финской «линии Маннергейма», был взят именно «фокусом». Лихой переход по льду 70-й стрелковой дивизии в тыл Выборгского укрепрайона решил всё дело, что и привело к победному завершению войны. Именно так, таким же «фокусом» в своё время и войска Петра I, пройдя по льду, овладели этим городом-крепостью.
Победили талантом, умом, умением. «Фокусом».
А прежде так, «фокусом», побеждал Александр Невский. А потом – Суворов…
Когда Жуков писал о способности советских полководцев учиться (они «постоянно упорно учились сложному полководческому искусству и стали его подлинными мастерами»), он имел в виду и Сталина.
Но в 1940-м на опыт великих русских имён ещё не пришло время опереться.
Отечеству предстояло испить избранную чашу до конца.
Работа над ошибками
И вот обрушилась на нас большая война. Те же финны бодро запели: «Иди за Урал, иди за Урал… Туда отправим и Сталиных, и их приспешников».
Через семь дней после начала войны в Директиве от 29 июня 1941 г. был, в частности, пункт, вскоре прозвучавший в радиовыступлении Сталина 3 июля: «В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».
По сути, это было началом исправления ошибки, допущенной в 1930-х, когда все приготовления к партизанской войне были свёрнуты.
Следующая директива, от 18 июля, конкретизировала: «Партизанские отряды и подпольные группы должны быть обеспечены оружием, боеприпасами, деньгами и ценностями, для чего заблаговременно должны быть в надежных местах зарыты и запрятаны необходимые запасы».
Немцев это не обескуражило. Начальник штаба Верховного командования Франц Гальдер взял тему «на карандаш»: «Необходимо выждать, будет ли иметь успех воззвание Сталина, в котором он призвал всех трудящихся к народной войне против нас. От этого будет зависеть, какими мерами и средствами придется очищать обширные промышленные области, которые нам предстоит занять». То есть в успехе дела он не сомневался. Гитлер же словно б даже и воодушевился: «Русские в настоящее время отдали приказ о партизанской войне в нашем тылу. Эта партизанская война имеет и свои преимущества: она даёт нам возможность истреблять всё, что восстаёт против нас». Вскоре немецкие солдаты получат право стрелять в каждого, кто появляется вблизи расположения их гарнизонов в пределах прямой видимости.
Тогда же были сформированы первые партизанские полки. Историк А. Цветков сообщает: «В Ленинградской области в конце июня и в июле 1941 г. было сформировано и переброшено на оккупированную территорию 6 партизанских полков, 30 отрядов и групп общей численностью около 4800 чел. В Киеве в июле и августе 1941 г. из оперативных работников и партийно-советского актива западных областей Украины были сформированы и переброшены в тыл врага два партизанских полка общей численностью 2296 чел… Совершая рейды по тылам врага, партизанские полки уничтожали гарнизоны и воинские склады гитлеровцев, взрывали их коммуникации. В неравных боях полки понесли большие потери и в ноябре-декабре 1941 г. прекратили свое существование. Оставшиеся в живых влились в местные партизанские отряды и подпольные организации…»
Сразу же стихийно появились и «неорганизованные» партизаны.
Случалось, партизанские отряды, не зная задачи соседей, мешали друг другу, срывали подготовленные операции.
Штаб партизанского фронта
70 лет назад, в 1942 году, к началу лета второго года войны возникла необходимость в объединении руководства и координации действий партизанских отрядов. При Ставке Верховного Главнокомандующего был создан Центральный штаб партизанского движения. Это было попыткой организовать полноценный фронт в тылу врага… Штаб возглавил глава компартии Белоруссии П.К. Пономаренко.
Жуков характеризует его так: «Пантелеймона Кондратьевича я знал очень давно. Твердый коммунист, он оправдал доверие партии и стал подлинным организатором деятельности народных мстителей».
Главнокомандующим партизанским движением (с сентября 1942 года по май 1943 года) был маршал К.Е. Ворошилов. Позже эта его должность была упразднена.
Для непосредственного руководства отрядами при Военных советах фронтов были созданы свои штабы партизанского движения, подчинённые Центральному штабу. Вся структура создавалась из переплетения трёх мощных силовых линий – партийной, НКВД и Разведупра.
Масштаб движения на 1 июля 1942 года, по данным Пономаренко, был таков. Центральному и фронтовым штабам подчинялись 608 партизанских отрядов - 81 тысяча 546 человек. Кроме того имелись сведения о ещё 1626-ти действующих отрядах, численностью свыше 40 тыс. человек.
Тогда же были сформированы Центральные школы организаторов партизанских отрядов и специальная радиошкола. Аналогичные школы создавались и при фронтах.
Из спецхранов извлекались работы теоретиков и практиков партизанских войн прошлого. У того же П. Каратыгина не без удивления читали:
«В августе 1918 г. в Черниговской губернии вспыхнуло восстание против немцев и гетмана. Красные казаки немедленно перешли в нейтральную зону у г. Новоград-Северска и повели партизанскую войну против немцев, во время которой, действуя преимущественно по ночам, неоднократно истребляли целые батальоны немцев. Постепенно выросли сами и создали вокруг себя несколько пехотных партизанских полков. Из этих пехотных полков в октябре 1918 г. сформирована 1-я Украинская повстанческая дивизия, которой командовал Щорс…»
Основной задачей, поставленной перед Центральным штабом, было: «разрушение коммуникационных линий противника (подрыв мостов, порча железнодорожных путей, устройство крушений поездов, нападение на автомобильный и гужевой транспорт противника); разрушение линий связи (телефон, телеграф, радиостанции); уничтожение складов — боеприпасов, снаряжения, горючего и продовольствия; нападение на штабы и другие войсковые учреждения в тылу противника; уничтожение материальной части на аэродромах противника; осведомление частей Красной Армии о расположении, численности и передвижениях войск противника».
И действительно, горела земля под ногами врага, и действительно, ужасом было для немцев проезжать в поездах через партизанские районы…
Стратег Старинов
Помощником П.К Пономаренко по диверсиям и заместителем начальника Украинского штаба был профессиональный диверсант, изобретатель многих видов мин специального назначения, имевший успешный опыт партизанских действий в Испании, полковник Илья Григорьевич Старинов. Позже его будут называть «богом диверсий», а ещё позже – «дедушкой русского спецназа»…
Крупнейший теоретик и практик, он исходил из положения, что «партизанские выступления не месть, а военные действия» и предлагал «создать на каждом фронте по одной диверсионной бригаде и широко готовить асов-диверсантов», чтобы «разрубить наползавшую фашистскую гадюку надвое, отделить её голову – передовые части, от хвоста – источников снабжения». Партизанско-диверсионные бригады по его замыслу должны были снабжаться централизованно, как и прочие части регулярной армии.
За образец он брал опыт 1812 года, опыт Дениса Давыдова, который сумел убедить вначале Багратиона, а затем Кутузова в действенности партизанской войны. Старинов наизусть цитировал формулировки Дениса Давыдова: "Партизанская война состоит ни из весьма дробных, ни первостепенных предприятий, ибо занимается не сожжением одного или двух амбаров, не сорванием пикетов и не нанесением прямых ударов главным силам неприятеля. Она объемлет и пересекает все протяжение путей, от тыла противной армии до того пространства земли, которое определено на снабжение ее войсками, пропитанием и зарядами, через это, заграждая течение источника ее сил и существования, она подвергает ее ударам своей армии обессиленною, голодною, обезоруженною и лишенною спасительных уз подчиненности. Вот партизанская война в полном смысле слова».
Эта идею, идею создания бригад партизанского спецназа Пономаренко оформил «в соответствии с моментом» и донёс до Сталина. Идея реализована не была.
Но задача рассечь «гадину» командованием ставилась: «Немедленно начать жесточайшие удары по коммуникациям врага, поставив своей задачей не пропустить ни одного поезда с живой силой, техникой и боеприпасами врага к линии фронта путем систематической организации крушений, взрывов и поджогов; наносить удары повсеместно и непрерывно по всей глубине вражеского тыла, расставив свои силы вдоль основных железнодорожных и шоссейных магистралей…»
При этом полноценным фронтом, по мнению Старинова, партизанское движение так и не стало. У политического руководства в течение войны не сложилось чёткого мнения о единой стратегии партизанской войны. Это сказывалось на снабжении. Глядя на документы той поры, невольно обращаешь внимание, что Центральному ШПД постоянно приходится выпрашивать самолёты для доставки грузов и вооружений.
Вопрос со снабжением, «исходя из момента», порой предлагалось (август 1942) решать так: «Партизанские отряды должны и имеют к этому все возможности обеспечить себя за счет противника. Партизаны, если у них нет в достаточном количестве оружия, боеприпасов и другого снаряжения, должны добыть все это в бою. Лишь бездействующие отряды будут испытывать нужду, но вряд ли целесообразно заниматься в централизованном порядке снабжением таких отрядов…»
По мнению Старинова, такой подход свидетельствовал о непонимании сути партизанских действий. Насильственное изъятие продуктов у населения приводило к враждебному отношению к ним населения. При этом измотанные боями и преследованиями отряды, лишённые поддержки, гибли.
Не единичен случай, подобный тому, когда на Кавказе член военсовета Лазарь Каганович на просьбу выделить самолеты для доставки продовольствия Крымским партизанам ответил Старинову: «Какие же это партизаны, что не могут себя прокормить».
Судьба крымских партизан, загнанных немцами в горы, трагична, среди них были и подростки.
И.Г. Старинов (1900-2000) прожил большую жизнь, написал несколько книг, актуальность которых, кажется, с годами не убывает. Полковник утверждал, что если бы наши войска, попавшие в 41-м в окружение, обладали навыками партизанских действий, то они не сдавались бы в плен и это «привело бы к катастрофе фашистской Германии еще в 1942 году». Он повторял, что «искусство партизанской войны – серьезная наука». Отношения с Пономаренко у него не сложились: тот «был пытливым, бодрым, но в делах разбирался слабо, к примеру, собирался за неделю обучить партизан, не любил, когда ему перечили. Был очень самонадеянным…».
Старинов в разное время по разным поводам несколько раз бывал под расстрелом, несколько раз его представляли к званию Героя Советского Союза; он занимал генеральские должности, дружил с маршалами, но так и остался полковником. Помнится, у Дениса Давыдова тоже случались неприятности: присвоение генеральского звания объявили ошибкой, он вновь стал полковником. И со Стариновым это тот случай, когда звание можно писать с большой литеры.
У Полковника есть наблюдение по сравнению войн в Корее 1950-х и во Вьетнаме 1970-х.
В Корее около 170 тысяч северокорейских воинов попали в плен к американцам. «А все это потому, - говорит Старинов, - что корейские войска были подготовлены нашими советниками, которые не понимали роли и значения партизанских действий в современных войнах». А во Вьетнаме «южновьетнамские партизаны, подготовленные китайскими специалистами, создали для американских войск невыносимые условия. Не вступая с ними в бои, уничтожили 70% боевой техники и 30% живой силы, заставив интервентов с позором убраться восвояси». У Старинова есть суждения о войне в Афганистане. А его замечание по поводу первой Чеченской кампании, кажется, было учтено при проведении второй…
«Развитие боевой техники не исключает партизанства, а лишь дает в его руки более совершенное оружие, - говорит в заключение своей работы П. Каратыгин. – Итак, подумаем еще раз о «партизанах» и не будем спешить сдавать их в архивы минувшей борьбы». Шёл 1924 год. До большой войны оставалось 17 лет.
Вот и сейчас, когда внешнеполитическая ситуация серьёзно обостряется, опыт 1941-го, как и опыт выдающихся специалистов партизанской войны – таких как Д.В. Давыдов, Н.С. Голицын, М.В. Фрунзе, П.А. Каратыгин, И.Г. Старинов, С.А. Ковпак, Г.М. Линьков… – забывать не следует.
Возникают новые виды специальных вооружений, совершенствуются средства связи, но оставленная нам предками пословица «Готовь сани летом, а телегу зимой», как ни крути, актуальна и ныне: дана на все времена.
Олег БИБИКОВ, ФСК
