Выступление на научно-практической конференции в МЭСИ доцента кафедры Конституционного и административного права, кандидата юридических наук, члена Президиума Общероссийской общественной организации «СОБОР РУССКОГО НАРОДА» Сергея Иванеева формально было посвящено наступлению ислама на светское право , но в его процессе обозначился гораздо более широкий круг проблем. Регламент мероприятия не позволял ученому прокомментировать некоторые из своих тезисов, что стало возможным в беседе с журналистом.

RP: Отметив в своем докладе, что во внутренней политике современной России видна явная тенденция к православной клерикализации всех сфер жизни, Вы оговорились о том, что реакция ислама на это была «ожиданной». Не могла ли клерикализация, начавшаяся с предоставления широких преференций РПЦ МП в начале 2000-х стать прямой причиной наблюдаемого сегодня лавинообразного процесса внедрения православного и мусульманского регламентов в светское пространство на территории всей России?

Серей ИВАНЕЕВ: Могла. Активизация православия  в России вполне закономерно  спровоцировала оживление ислама вместе с его правосознанием, как религии противостояния  православию. Как говорил Ходжа Насреддин, сколько не говори «халва» – во рту слаще не станет. Поэтому, сколько бы ни говорили о «миролюбии» ислама к христианству, истины здесь ни грана. Один из самых известных знатоков исламского мира, Бернард Льюис, профессор востоковедения Принстонского университета, это прекрасно показал в своей книге «Кризис ислама», (2007):

«Самое древнее из ныне существующих мусульманских строений религиозного значения за пределами Аравии – Купол скалы в Иерусалиме, завершенное в 692 г. н.э. и возведенное на месте Иерусалимского Храма и по соседству с церковью Гроба Господня и церковью «Вознесения означало открытое послание в первую очередь христианам, а также евреям.

Как евреи были замещены христианами, так и христианский мировой порядок замещался мусульманской верой и исламским халифатом. Чтобы подчеркнуть эту мысль, стихи Корана, нанесенные на стены Купола скалы, относятся к тому, что мусульмане считают главными ошибками христиан: «Прославляйте Бога, который не родил сына и не имеет партнеров» и «Есть Бог, единый, вечный. Он не рождает и не был рожден, Он не имеет себе равных» (Коран, 92). Это был открытый вызов, брошенный христианству в сердце его зарождения».

Констатируя противоречия положений шариата не только букве и духу действующего законодательства, но и принципам светского права в целом, Вы, тем не менее, признаете права человека и гарантии фундаментальных свобод – слова, убеждений, вероисповедания и неверия и т.д. Но известно, что «шариат», источник ислама  «Коран» и сам «ислам»  неотделимы друг от друга, и истинно верующий должен доверять словам Пророка, а не научным достижениям и постулатам права. То есть, они обязаны руководствоваться шариатом, а следовательно, входить в конфликт с правом. Но каким образом, в таком случае, совместить объективную необходимость просвещения с обеспечением прав людей свободно исповедовать свою веру – в данном случае, ислам?

Просвещение как фактор общечеловеческого прогресса должно иметь приоритет перед ненаучным мировоззрением, в том числе и  мистифицированным вероучением ислама. Дело в том, что с позиции науки Коран является книгой, представляемой откровением Аллаха, т.е. мистифицированной богословием. А наука не признает никакой мистификации в силу ее недостоверности.

К сожалению, основная масса мусульманского населения воспитана на основе мусульманского традиционализма. Слово объективной правды до простого народа не доходит, а богословие же удерживает массовое сознание на уровне воззрений Корана. Вот хотя бы свежий пример: реакция имама Московской соборной мечети Ильдара Аляутдинова в связи с нападением религиозных фанатиков на радиоведущего Сергея Асланяна и нанесения ему ножевых ранений. Преступление связывают с вольным высказыванием журналиста в адрес «пророка» Мухаммеда. Имам предложил ту версию, что «…просто-напросто всевышний Господь руками каких-то отдельных людей наказал этого человека», фактически оправдывая и поощряя насилие. И это не первое его неосторожное выступление: например, в апреле 2009 г. он призывал мусульман в проповеди к тому, что «…браки, где переплетаются культуры и веры недопустимы, эти браки запрещены. Но, если, же семья создана, то нужно осознавать на своих плечах неимоверную ответственность за то, чтобы дети и супруга были мусульманами».

Но, ведь, возвращение к средневековому шариатскому праву с его абсолютизацией мусульманской семьи является нарушением принципов интернационализма и прав человека. Получается, что гражданин не может заключать брак по любви, а вправе делать это только по канонам средневекового права, что подрывает общие принципы создания браков. В перспективе цивилизация давно идет именно к смешанным бракам, где основой является не вероисповедная или этническая замкнутость, а гуманный в своей сути принцип выбора супруга по любви.

Напомнив о тезисах Конвенции о правах человека, Вы совершенно справедливо сформулировали, что демократии нет, и не может быть без свободы слова и свободы убеждений. Но, как известно, противники демократии, которые, одновременно, бывают сторонниками и монархии, и клерикализации, и анархии, и фашизма – вовсе не заинтересованы в «демократичных», то есть оптимальных условиях сосуществования всех и разных в обществе и государстве. В таком случае, можно ли считать любые отвергающие демократический принцип тенденции и доктрины деструктивными в отношении общественного блага?

Можно, но лишь частично. Потому что все определения степени деструктивности должны выводиться исходя из норм действующей правовой системы  данного государства – РФ в частности.

Я солидарен с мнением профессора С.А. Авакьяна, который считает, что свобода совести имеет два аспекта. Один – это свобода морально-этических воззрений человека (т.е. что считать добром и злом, добродетелью или подлостью, хорошим или плохим поступком и т.д.). Другой аспект свободы совести – это внутренняя (духовная) возможность личности выбрать себе идеал и поклоняться ему. Но все дело в том, что всякая религия клеймит нелестными эпитетами свободолюбие и атеизм. Хотя, именно сторонники этих концепций всегда воспаряли творчески разумом в человечестве, ориентируя его на поиски истины о сущности бытия. Признавая истиной только веру в «своего бога», любая религия считает остальные вероисповедания в лучшем случае ошибочными, а то и прямо враждебными. А потому не чурается открытых призывов уничтожать неверных. Поэтому государство просто обязано регламентировать деятельность религиозных конфессий для защиты своих интересов, а также всеобщей безопасности – общества, личности. Тем более, что в условиях обыденного сознания религия, как «логика в популярной форме» (Маркс), вбирает в себя различные сферы общественного бытия от имени бога (богов) и выдает за свои. Так в поле религиозной экспансии попадают внерелигиозные стороны жизни людей – мораль, культура, быт и т.д.

Бытие контрастно в своей сущности. Социальное бытие в особенности, поскольку здесь место природной стихии занимает фактор деятельности людей, социально-духовные интересы, которых могут не совпадать. До тех пор, пока человечество не придет к обществу социальной однородности, оно будет контрастировать в идейном и мировоззренческом отношении. Поэтому в современных сообществах, какими бы претензиями они ни руководствовались, нет и не может быть единства идейно-мировоззренческих концепций.

Однажды, находившийся на посту госсекретаря США американский генерал Александр Хейг, заявил, что «есть вещи поважнее, чем мир». И в его словах есть доля истины: к огромному сожалению, в том числе и в России имеют место нарушения конституционного принципа свободы совести со стороны правящей группы. Проявляются они и в виде клерикализации светского пространства, в том числе армии и флота, когда под влиянием предоставленных религии широких возможностей активизации, любая критика в адрес деятельности ее организаций клеймится нападками на свободу вероисповедания.

Но такие претензии клерикальных структур не отражают действительного положения вещей. Попустительство администрации – это не либерализм, а популизм и соглашательство. Подлинный гуманизм предполагает наступательность на антигуманную в своей сущности религиозную позицию пессимизма и откровенную мировоззренческую архаичность.

Известно, что некоторые ученые  высказываются о возможности введения шариата в ряд светских правовых норм для исповедующих ислам. Насколько это реально и допустимо? Каким мог бы стать результат таких экспериментов?

Да, Вы правы. Среди российских ученых есть те, кто сетуют, что «властные структуры пока не в состоянии посмотреть на шариат с последовательно юридических позиций и обнаружить в нем правовое начало, которому может найтись место в российской правовой системе»[i]. Сторонники внедрения шариата замечают, что «…есть Закон «О третейских судах в РФ», есть Закон о медиации, № 193-ФЗ и по этому законодательству возможно создание структуры, которые могут быть шариатскими судами, в этом случае применение шариата может быть лучше контролируемым, шариат мог бы быть союзником закона, теоретически нельзя исключать условий создания таких судов в России».[ii]

Но, нельзя пройти мимо очевидного факта, что ислам сегодня рвется к мировому религиозному господству, а мусульманские ортодоксы в России консолидируются по многим вопросам с зарубежными мусульманскими кругами. Этим вызывается неприязнь к исламу со стороны представителей других конфессий и атеистов, что уже само по себе создает чуждую принципам интернационализма ситуацию разделения на основе религиозной принадлежности. Кроме того, предоставление исламу еще и одной из государственной функции, пусть и с попыткой закамуфлировать ее  под «Закон о медиации», подрывает принцип конституционной светскости государства Российской Федерации. Попытка внедрения шариатского права есть один из реальных приемов мусульманских ортодоксов легализовать в XXI веке мусульманское право, являющееся правом феодально-клерикального этапа развития государственности на Востоке в VIII-XII вв.

Возвращение к давно отжившим социально-мировоззренческим позициям есть поступление принципами современной цивилизации, или как замечал Маркс «Le mort saisit le vif! [Мертвый хватает живого!]». Кстати,     К. Маркс очень точно определял феодальное право «кулачным правом», правом сильного. То есть, возвращение к шариатскому праву в условиях современной цивилизации является совершенно откровенным движением вспять или возвращением к VIII-XII вв.

Вместе с тем, есть еще одна замалчиваемая в обществе конституционно-правовая проблема, которая способна взорвать наш хрупкий гражданский мир в случае введения шариата в ряд светских правовых норм для мусульман. Название этой проблемы – «Русский вопрос», который обострился сегодня как никогда ранее.

Дело в том, что русская нация в последние годы становится объектом для нападок и обвинений в варварстве. При этом у русских есть основание чувствовать себя ущемленными, т.к. они – единственные из всех коренных народов России, кто не обладает правосубъектностью. Это признал, в частности, Председатель Конституционного Суда РФ Баглай М.В. В своем учебнике «Конституционное право Российской Федерации» он отметил, что  «…республики – субъекты Федерации являются национальными государствами, несмотря на многонациональный состав их населения, русская нация не имеет в составе Российской Федерации полноценной национальной государственности, из чего следует, что русская нация видит воплощение своих национальных интересов в создании многонационального демократического правового государства – Российской Федерации».

В силу тенденции вероисповедной исключительности многие народности Северного Кавказа автоматически противопоставляются России. Для этого используется идея общекавказского единства, или «Кавказского дома», подчеркиваются особенности менталитета горских  народов. Эта далеко не безобидная тенденция проявляется путем внедрения в федеральные органы власти, в том числе правоохранительные, носителей такой идеологии, что, в свою очередь, способствует подрыву доверия к власти со стороны русской части населения. Тогда как любая попытка поставить вопрос о проявлениях национализма в отношении русских объявляется проявлением «великодержавного шовинизма».

Таким образом, введение шариата в ряд светских правовых норм для исповедующих ислам в светском государстве на том фоне, что славянское население юга России негативно восприняло последнее заявление премьера о продолжении приоритетного финансирования Северо-Кавказских республик, добавит масла в огонь. То есть, приведет к окончательной утрате доверия к власти со стороны русской части населения. Понятно, что последствия этого непредсказуемы.

То есть, универсальным критерием, который определяет и регулирует все стороны жизни на данном этапе, является право, общее для всех – светское право?

Да. Вы совершенно правы. Ничего другого человечеством пока не изобретено. Объективная интеграция человечества в общепланетарное сообщество уже разрушает регионально-этническую и религиозно-конфессиональную замкнутость. Поэтому сегодняшняя «мусульманская», «христианская», «буддийская» и прочая мораль уже сегодня заметно уступает место общечеловеческой морали на основе светских принципов миропонимания и светского права.

Приведенный Вами пример метафоры Дидро о религии, как о «плюще», который приспосабливается к любым новым условиям, вероятнее всего справедлив. То есть, религия и в самом деле будет существовать всегда, быть может, в совершенно невообразимых формах. При этом, на примере христианства мы знаем такие контрастные проявления религии, как «Крестовые походы», инквизиция, «ведьмовские процессы» с одной стороны, и стремительно развившаяся на основе протестантской этики Европа и Новый свет – с другой. То есть, опыт сосуществования религии и прогресса в истории есть – им стало развитие нашей цивилизации в минувшем веке. Какие, по-Вашему, условия следовало бы соблюдать при дальнейшей эволюции нашей цивилизации с учетом того, что религия все же никуда не исчезнет?

То, что мы называем религией и определяем, как фантастическое мировоззрение, явление не неизбывное. Это – преходящая форма общественного сознания, эволюция которой и в самом деле со временем будет порождать любые непредсказуемые формы фантастичности, сказочности. Поэтому, сегодня перед обществом во весь рост стоит задача формирования широкой просветительской и образовательной системы в стране. То и другое в настоящее время настолько запущено, что на исправление ситуации потребуется, как минимум одно-два десятилетия. Именно дефицит образованности населения позволяет сегодня религии и религиозным организациям занимать не предназначенные для них ниши. Олигархической правящей верхушке не нужны высокообразованные граждане, им нужно «стадо» людей, подобное «пастве пасомой» в церкви, людей,  не осознающих себя, как развитое общество, не разбирающихся в политических и мировоззренческих проблемах. И трудящиеся должны заявить такому положению решительный протест под лозунгом наших дедов: «Мы не рабы, рабы не мы, – и не социальные рабы, и не рабы религиозного обмана!».

Очень плохо, что в стране утрачена такая традиция широкого приобщения населения к научным знаниям, как публичные выступления с лекциями ученых, педагогов и других профессионалов. Совершенно очевидно, что необходимо возродить общероссийское общество «Знание», т.к. СМИ, завися от политического фактора, явно не выполняют своих просветительско-воспитательных функций. Выступления через СМИ ученых будто находятся под каким-то преступным запретом. Поэтому широкие массы населения не информируются о научных достижениях в изучении достоверной истории и природы религии. Зато главный «православный поп» Кирилл и его единомышленники, благодаря ретивому нахрапу умудряются глаголить свои взгляды под видом «истинного слова божьего» везде и всюду.

Наконец, необходимо поднимать в среде россиян правовую культуру, т.к. в соответствии с Конституцией России Российская Федерация – светское государство, но вместо реализации конституционной свободы совести, поддерживается тенденция представления религии в виде некой морально-этической системы, которой она для россиян фактически не является. Хотя, конечно, таковой ее может воспринимать круг церковной паствы, например.

Поэтому единственным непременным условием для сосуществования сегодня религии и прогресса, может быть только светскость общества и государства. Это значит, что религиозные организации, которые входят как любые другие в общее для всех культурное и правовое пространство, обязаны соблюдать общие для всех правовые и моральные нормы.

Наступлению ислама и любых иных религий на государственно-правовые позиции необходимо противопоставлять научное и правовое просвещение, которое могло бы способствовать формированию реалистичного общественного мнения по поводу этой опасной своей деструктивностью перспективы. А тем самым, упреждать и ослаблять риски России оказаться изгоем. Так как научное и правовое просвещение является профилактикой деградации права и культуры к состоянию примитивного общественного устройства.

Беседовал Платон Прохоров для RP

[i] http://tatar-history.narod.ru/shariat.htm

[ii] http://www.radiorus.ru/issue.html?iid=381376

"СОБОР РУССКОГО НАРОДА"