Расово правильные украинцы упорно дрочат в интернетах на тему «мовы». Самозабвенно и непрерывно. Это к вопросу о том, что «языкового вопроса в Украине не существует».
Приятно наблюдать за рефлексией «свидомой части» населения, которая никак не может опомниться от «предательства своих интересов». Они так боролись, так боролись, как вдруг все пропало. Раздаются стенания и вопли в специально отведенных для этого местах. В частности, на сайтах «изданий», существующих на американские гранты. Действительно, где же еще бороться за мову?
Прежде чем перейти к классификации мово-дрочеров, хочу сделать небольшое отступление, которое, естественно, не будет воспринято расово правильными пользователями Интернета. Но, тем не менее… Двадцать один год назад, в прошлом веке, русскоязычное большинство Украины проголосовало за независимость. Смутное было время. Проблемы возрождения национальной культуры, развития украинского языка людей не волновали. За исключением, естественно, жителей «галичанского треугольника» (Тернополь – Львов – Ивано-Франковск), в котором сегодня бесследно исчезают бюджетные деньги. Гораздо больше волновали пустые полки магазинов, стремительная инфляция и вопросы элементарного выживания. Печатались листовки, из которых следовало, что если Украина станет отдельным государством, то сразу же возникнет изобилие колбасы, мяса, молока и промышленных товаров иностранного производства. Ну и все на это повелись. В том числе и коммунисты. Ярчайший пример – этот полный м…г, который стал первым президентом. У этнически правильных украинцев был исторический шанс создать конкурентоспособную цивилизационную модель общества. Если говорить проще, то за два десятилетия можно было доказать, что украинская нация способна динамично развиваться на базе языка, культуры и собственной версии истории. И тогда никаких проблем с «культурой», «митцями», «мовой» не было. Все условия для этого были. Дачивоужтам. Могу привести в пример личный опыт. Получив в очередной раз аспирантскую стипендию с опозданием в три месяца, я почесал голову и понял, шо надо как-то выкручиваться. Забросив дисер, устроился стрингером в одно англоязычное издание. Прикол заключался в том, что хозяйка этого еженедельника требовала «вживати украинську мову». Другими словами, статьи следовало писать по-украински. Ну а затем они переводились на английский. Думаю, не надо объяснять, что Лидия – так звали издателя – была украинкой американского происхождения.
И никаких проблем тогда действительно не возникало. Я думал, что живу на переломе эпох, наблюдаю процесс становления национального государства, характерный для шестнадцатого века. Освоил мову за считанные недели. Благодаря многочасовому общению с Лидой стал говорить с характерным «дияспорянским акцентом». Думал, что расширяю таким образом свой интеллектуальный горизонт. Переводчики (все как один – «носители языка») чуть ли не дрались за то, чтобы переводить именно мои статьи. Писал я просто, короткими фразами, по сути. Ну как на иностранном языке. Были еще две барышни, работавшие обозревателями. Они употребляли сложноподчиненные конструкции с двенадцатью деепричастными оборотами.Переводчики просто сходили с ума и часами висели на телефоне, пытаясь выяснить у автора, что она, в принципе, хотела этим сказать. Позднее мне довелось редактировать статьи одной из этих журналисток. Скажу прямо: что на украинском, что на русском она не могла выражать свои мысли. Я просто разбивал предложение на три или четыре отдельных фразы. Только после подобной дешифровки можно было понять, что Рада приняла очередной закон, суть которого сводилась к следующему… Далее по тексту.
Годы шли, а конкурентная модель национального общества все не появлялась. Из года в год звучал профессиональный плач свидомитов, которым мешало все. Сначала засилье русскоязычных в средствах массовой информации и, в первую очередь, на телевидении. Появились первые украинские телеканалы «1+1» и «Интер». Затем раздуплился Пинчук со своим расово правильным холдингом. Довольно быстро долю национального телепродукта, в первую очередь информационного, нагнали до 100%. Не помогло, сука. Хотя набрали на вакантные места кучу этнических носительниц языка из Западной Украины. Кстати, до сих пор этот первый «набор» борется за мову и национальную культуру, составляя костяк разнообразных организаций, кормящихся на гранты.
Затем, с целью развития «спивучей национальной пестни», ввели стопроцентную квоту на украинских исполнителей в FM-cообществе. Создали сверхльготные условия для национального книгоиздания и производства художественных фильмов. Подождали пару лет – ничего не прет. Так, отдельные случаи. Зато появились профессиональные борцы за культуру, которые стали активно осваивать бюджетные деньги. Кинопроизводство епнулось. Унылые баллады о героизме воякив ОУН-УПА в схронах на полноценный блокбастер не тянули.
Поскольку никакой системной культурологической модели не появилось, то возникла ее имитационная демо-версия. Дескать, кругом одни враги. Кровавая гебня не дает развиваться. «Москали» засирают информационный простор. Надо всех победить, провести люстрацию, и сразу, сука, появится национальная интеллигенция и пейсатели. Кстати, о Матиос. Есть такой «мытець». Шо характерно: когда работала пресс-секретарем у Марчука, то такие оды спецслужбам лабала… Любо дорого почитать. А потом стала описывать свое климактерическое состояние в сложных образах национальной ментальности.
Еще раз задаю простой вопрос: за два десятилетия что мешало расово правильным ипланам вытеснить русский язык на конкурентной основе? Если это так «модно» и «классно» общаться на мове, то почему русский, поставленный фактически вне закона, упорно развивается и побеждает? Мнения экспертов на этот счет расходятся. Одни считают, что слишком много русскоязычного быдла, которое говорит на фене. Другие придерживаются иной точки зрения: немногочисленная украинская быдло-элита пытается навязать всем свои несостоявшиеся культурные и идеологические ценности.
Неудивительно, что после принятия в первом чтении очень компромиссного закона Колесниченко–Кивалова, который (вдумайтесь!) отводит русскому языку роль «регионального», реакция свидомитов была сказочно ипланской. Нет чтобы консолидироваться, доказать конкурентные качества своей «мовы», создать по-быстрому шедевр на уровне Булгакова или, на худой конец, Оксаны Робски, они занялись массовым дрочерством в тырнете. Вот характерные примеры рефлексо-дрочерства расово правильных пользователей Интернета. «Украинский – это албанский сегодня». Вершина «мовного креатива». Давайте создадим украинский сленг по примеру «олбанского языка». Действительно, сленг является свидетельством развития языка. Появляются новые субкультуры, которые создают на основе родного языка специфические «платформы» для общения. В Интернете это олбанский язык, на котором пишут с «ашибками». И он настолько популярен, что давно уже стал чуть ли не каноническим. Что предлагают мово-дрочеры? Создать свой «албанский словарь». К примеру, такой:
В Бобруйск, жевотное! – В Бердичів, тварино.
Ужоснах! – Страхіття нах.
Гламурненько – Чарівненько.
Жжошь, сцука – Палиш, сцуко; смалиш, сцуко.
Афтар, выпей йаду – Автор, пий отруту.
Аццкий сотона – Пекельний чортяка.
Ржунимагу – Ржу нездужу, регочу-аж-сцяти-хочу.
Ну и как пользоваться этим лексиконом, который, по сути, представляет собой искаженный олбанский? Подобные эксперименты по развитию языка предпринимает СТБ. Но его любят не за это, а за сиськи Оксаны Марченко.
«Вибачте, але я не розумію російської!». Предлагается на личном примере внедрять в обиход мову, категорически отказываясь общаться на русском. Подобный вид дрочерства очень популярен на форуме ручных украиномовных обезьянок Алены Притулы (кстати, русскоязычной). Сколько геройских постов там написано на данную тему: «Я зашел в маршрутку и заставил там всех говорить на украинском!». Это же, мля, подвиг. Или вот еще один характерный призыв расово правильных: «Модератор! Немедленно в бан всех, кто пишет на русском». Толерантность и демократичность.
«Теория заговора». Особенно одаренные свидомиты во всем видят заговор жидомасонов. На этот раз в роли заговорщиков выступают «регионалы» и «поцреоты». Они типа специально договорились принять языковый законопроект, чтобы консолидировать восточный и западный электорат. Однако свидомиты в курсе, что это заговор. Поэтому они самозабвенно дрочат на тему «все казлы, один я истинный ариец».
«Всеобщее отделение». «В українців із мешканцями територій Даунбасу, Лоханська та Криму – абсолютно різні мови, культури, герої, історія, традиції, ментальність, вірування. Навіть економічно це різні території, з різними моделями економіки. Населення цих регіонів становить 8.6 млн. чоловік. Без цих територій населення України становитиме 37 мільйонів чоловік, або зменшиться на 19%. Площа цих областей становить 79 282 кв. км. Без них площа України становитиме 524 346 кв. км або зменшиться на 13%. Але головне те, що Україна позбудеться левової частки громадян, які люто ненавидять саму Україну, фактично 5 колона опиниться за межами України». Комментарии, как говорится, излишни. Поскольку нас никто не понимает, мы уходим. Точный римейк событий 1991 года, но на этот раз на культурологической основе.
«Еврейский опыт». На полном серьезе предлагается изучить опыт еврейского народа по сохранению своего языка и традиций. Делается смелое обобщение: и украинцы, и евреи – это этнически близкие народы. У евреев был Холокост, у украинцев – Голодомор. Оба народа никто не любит. Следовательно, надо перенимать опыт.
Культивирование мовы привело к деградации Украины как государства. Особенно ярко это проявилось во времена «оранжевого безумия». Они не создали конкурентоспособную модель общества. И уже не создадут.
И никаких проблем тогда действительно не возникало. Я думал, что живу на переломе эпох, наблюдаю процесс становления национального государства, характерный для шестнадцатого века. Освоил мову за считанные недели. Благодаря многочасовому общению с Лидой стал говорить с характерным «дияспорянским акцентом». Думал, что расширяю таким образом свой интеллектуальный горизонт. Переводчики (все как один – «носители языка») чуть ли не дрались за то, чтобы переводить именно мои статьи. Писал я просто, короткими фразами, по сути. Ну как на иностранном языке. Были еще две барышни, работавшие обозревателями. Они употребляли сложноподчиненные конструкции с двенадцатью деепричастными оборотами.Переводчики просто сходили с ума и часами висели на телефоне, пытаясь выяснить у автора, что она, в принципе, хотела этим сказать. Позднее мне довелось редактировать статьи одной из этих журналисток. Скажу прямо: что на украинском, что на русском она не могла выражать свои мысли. Я просто разбивал предложение на три или четыре отдельных фразы. Только после подобной дешифровки можно было понять, что Рада приняла очередной закон, суть которого сводилась к следующему… Далее по тексту.
Годы шли, а конкурентная модель национального общества все не появлялась. Из года в год звучал профессиональный плач свидомитов, которым мешало все. Сначала засилье русскоязычных в средствах массовой информации и, в первую очередь, на телевидении. Появились первые украинские телеканалы «1+1» и «Интер». Затем раздуплился Пинчук со своим расово правильным холдингом. Довольно быстро долю национального телепродукта, в первую очередь информационного, нагнали до 100%. Не помогло, сука. Хотя набрали на вакантные места кучу этнических носительниц языка из Западной Украины. Кстати, до сих пор этот первый «набор» борется за мову и национальную культуру, составляя костяк разнообразных организаций, кормящихся на гранты.
Затем, с целью развития «спивучей национальной пестни», ввели стопроцентную квоту на украинских исполнителей в FM-cообществе. Создали сверхльготные условия для национального книгоиздания и производства художественных фильмов. Подождали пару лет – ничего не прет. Так, отдельные случаи. Зато появились профессиональные борцы за культуру, которые стали активно осваивать бюджетные деньги. Кинопроизводство епнулось. Унылые баллады о героизме воякив ОУН-УПА в схронах на полноценный блокбастер не тянули.
Поскольку никакой системной культурологической модели не появилось, то возникла ее имитационная демо-версия. Дескать, кругом одни враги. Кровавая гебня не дает развиваться. «Москали» засирают информационный простор. Надо всех победить, провести люстрацию, и сразу, сука, появится национальная интеллигенция и пейсатели. Кстати, о Матиос. Есть такой «мытець». Шо характерно: когда работала пресс-секретарем у Марчука, то такие оды спецслужбам лабала… Любо дорого почитать. А потом стала описывать свое климактерическое состояние в сложных образах национальной ментальности.
Еще раз задаю простой вопрос: за два десятилетия что мешало расово правильным ипланам вытеснить русский язык на конкурентной основе? Если это так «модно» и «классно» общаться на мове, то почему русский, поставленный фактически вне закона, упорно развивается и побеждает? Мнения экспертов на этот счет расходятся. Одни считают, что слишком много русскоязычного быдла, которое говорит на фене. Другие придерживаются иной точки зрения: немногочисленная украинская быдло-элита пытается навязать всем свои несостоявшиеся культурные и идеологические ценности.
Неудивительно, что после принятия в первом чтении очень компромиссного закона Колесниченко–Кивалова, который (вдумайтесь!) отводит русскому языку роль «регионального», реакция свидомитов была сказочно ипланской. Нет чтобы консолидироваться, доказать конкурентные качества своей «мовы», создать по-быстрому шедевр на уровне Булгакова или, на худой конец, Оксаны Робски, они занялись массовым дрочерством в тырнете. Вот характерные примеры рефлексо-дрочерства расово правильных пользователей Интернета. «Украинский – это албанский сегодня». Вершина «мовного креатива». Давайте создадим украинский сленг по примеру «олбанского языка». Действительно, сленг является свидетельством развития языка. Появляются новые субкультуры, которые создают на основе родного языка специфические «платформы» для общения. В Интернете это олбанский язык, на котором пишут с «ашибками». И он настолько популярен, что давно уже стал чуть ли не каноническим. Что предлагают мово-дрочеры? Создать свой «албанский словарь». К примеру, такой:
В Бобруйск, жевотное! – В Бердичів, тварино.
Ужоснах! – Страхіття нах.
Гламурненько – Чарівненько.
Жжошь, сцука – Палиш, сцуко; смалиш, сцуко.
Афтар, выпей йаду – Автор, пий отруту.
Аццкий сотона – Пекельний чортяка.
Ржунимагу – Ржу нездужу, регочу-аж-сцяти-хочу.
Ну и как пользоваться этим лексиконом, который, по сути, представляет собой искаженный олбанский? Подобные эксперименты по развитию языка предпринимает СТБ. Но его любят не за это, а за сиськи Оксаны Марченко.
«Вибачте, але я не розумію російської!». Предлагается на личном примере внедрять в обиход мову, категорически отказываясь общаться на русском. Подобный вид дрочерства очень популярен на форуме ручных украиномовных обезьянок Алены Притулы (кстати, русскоязычной). Сколько геройских постов там написано на данную тему: «Я зашел в маршрутку и заставил там всех говорить на украинском!». Это же, мля, подвиг. Или вот еще один характерный призыв расово правильных: «Модератор! Немедленно в бан всех, кто пишет на русском». Толерантность и демократичность.
«Теория заговора». Особенно одаренные свидомиты во всем видят заговор жидомасонов. На этот раз в роли заговорщиков выступают «регионалы» и «поцреоты». Они типа специально договорились принять языковый законопроект, чтобы консолидировать восточный и западный электорат. Однако свидомиты в курсе, что это заговор. Поэтому они самозабвенно дрочат на тему «все казлы, один я истинный ариец».
«Всеобщее отделение». «В українців із мешканцями територій Даунбасу, Лоханська та Криму – абсолютно різні мови, культури, герої, історія, традиції, ментальність, вірування. Навіть економічно це різні території, з різними моделями економіки. Населення цих регіонів становить 8.6 млн. чоловік. Без цих територій населення України становитиме 37 мільйонів чоловік, або зменшиться на 19%. Площа цих областей становить 79 282 кв. км. Без них площа України становитиме 524 346 кв. км або зменшиться на 13%. Але головне те, що Україна позбудеться левової частки громадян, які люто ненавидять саму Україну, фактично 5 колона опиниться за межами України». Комментарии, как говорится, излишни. Поскольку нас никто не понимает, мы уходим. Точный римейк событий 1991 года, но на этот раз на культурологической основе.
«Еврейский опыт». На полном серьезе предлагается изучить опыт еврейского народа по сохранению своего языка и традиций. Делается смелое обобщение: и украинцы, и евреи – это этнически близкие народы. У евреев был Холокост, у украинцев – Голодомор. Оба народа никто не любит. Следовательно, надо перенимать опыт.
Культивирование мовы привело к деградации Украины как государства. Особенно ярко это проявилось во времена «оранжевого безумия». Они не создали конкурентоспособную модель общества. И уже не создадут.
