Попытка латинизации языков народов СССР с треском провалилась
Пётр I со знаком ордена Св. Андрея Первозванного на голубой андреевской ленте и звездой на груди. Ж.-М. Натье, 1717 г. (megabook.ru)
Споры о том, на каком языке должна основываться русская письменность, начались в России с тех пор, как Петр I ввел новый гражданский алфавит. По мнению исследователя Евгения Жирнова, ученые-западники полагали, что царь-реформатор собирался завершить преобразование русской жизни на европейский манер переводом русского языка на латинский алфавит, и что задуманное, но не осуществленное императором надо довести до конца. Славянофилы же, напротив, считали, что достойным продолжением деяний Петра стал бы перевод языков всех проживавших в России народов на кириллицу.
Буквы нового гражданского шрифта выбраны Петром I, зачёркнутые буквы не приняты (сайт Мысли о России)
В XIX веке появился даже проект перевода на кириллицу письменности поляков, живших в той части Польши, которая после раздела досталась Российской империи. Николай I дал согласие на создание специального комитета по рассмотрению этого непростого вопроса. Однако лишенные самостоятельности и государственности поляки крайне болезненно реагировали на любое ущемление национального достоинства, а русификация письменности могла стать отличным поводом для возмущения или восстания. Так что в итоге от реформы польского языка отказались.
Николай Ильминский (megabook.ru)
Совсем иная картина наблюдалась во внутренних губерниях империи. Поводом для перевода туземных, как тогда говорили, языков на русский алфавит оказалась история, происшедшая в 1840-х гг. в Казанской губернии. Там довольно значительное количество крещеных татар — кряшен — под влиянием соплеменников-мусульман вернулось в ислам. В Санкт-Петербурге сочли, что главной причиной этого вопиющего для тех времен события — отхода от православия, стало незнание кряшенами русского языка и непонимание того, что происходит во время церковных служб. И в 1847 году последовало высочайшее повеление о переводе на татарский язык важнейших богослужебных книг. «Переводы, — вспоминал миссионер Николай Ильминский, — сделаны были на язык книжный магометанский и напечатаны арабскими буквами... По окончании этой работы привелось мне в 1856 году на месте осведомляться о пригодности ее для крещеных татар, и я увидел, что наши переводы, особенно Литургия и Часослов, для тех совершенно непонятны и потому бесполезны».
Часослов учебный, издание 1951 года (hram-hvh.ru)
Со временем Ильминский принялся записывать простонародную татарскую речь русскими буквами, так, как воспринимал ее на слух. Но более всего в деле создания нового алфавита миссионеру помогли его ученики по Казанской крещено-татарской школе, нашедшие способ записи звуков татарского языка, отсутствовавших в русском, которые сам Ильминский не воспринимал и записывал неправильно. В результате появилась татарская письменность на основе русского алфавита, получившая вскоре широкое распространение. А затем письменность по наработанной методике получили и некоторые другие народы в российской глубинке и на Кавказе.
Однако далеко не все в России считали миссионеров народными просветителями. Борцы с самодержавием рассматривали созданные им письменности как средство русификации и порабощения народов. Не случайно большевики, придя к власти, одним из первых начинаний затеяли лингвистическую реформу, хотя, казалось бы, у них и других дел было по горло. Русскому языку предстояло стать разменной монетой новой политики. Большевики подчеркивали, что стоят всецело за отказ от старых миссионерских алфавитов, русифицировавших и порабощавших народы. Так что во многих местах вскоре начался переход на латиницу.
Процесс, что называется, пошел семимильными шагами. Евгений Жирнов пишет: «Большевики всемерно способствовали латинизации, издавая постановления о национальных языках и обязательности их использования в делопроизводстве на местах и выделяя деньги на создание алфавитов, словарей, учебников и подготовку учителей. Формально это форсированное внедрение новых алфавитов объяснялось желанием центральных властей как можно быстрее раскрепостить бывшие угнетенные народы. Но по факту главный упор делался на народы, где было сильно влияние ислама, а главной целью оставался отрыв масс трудящихся от религиозного образования, неотделимого от арабской письменности, и, соответственно, выведение их из-под влияния религиозных авторитетов».
Анатолий Луначарский (megabook.ru)
Гладко было на бумаге, да не посчитали все овраги. Именно что «не посчитали». Бывший нарком просвещения Анатолий Луначарский потом откровенничал: «Введение нового шрифта предполагает переоборудование всей полиграфической промышленности. Уже одно это принесет значительный расход. К нему нужно прибавить расходы на переобучение населения грамоте, включая подготовку соответственных кадров. Затем необходимо переиздание на латинском шрифте книг, в особенности наиболее жизненно необходимых…»
ЦК незамедлительно потребовал у Главнауки (орган, отвечавший за латинизацию) объяснений. Ведь в условиях экономического кризиса идею о переиздании всей русской литературы новым шрифтом иначе как безумной не назовешь. А когда Главнаука заявила, что намерена разрабатывать вопрос и впредь, Политбюро приняло следующее решение: «Предложить Главнауке прекратить разработку вопроса о латинизации русского алфавита». В 1931 году запрет повторили с категорическим указанием не тратить попусту силы и средства.
Латинизация языков народов СССР после этого продолжалась, но в руководстве страны смотрели на новые алфавиты с все нарастающим раздражением. Ведь, помимо экономической составляющей, «переходы» на новояз осуществлялись настолько безграмотно, что вполне могли быть расценены как вредительство. Судите сами: например, в переводе речи тов. Сталина «Об итогах пятилетки» на чувашском языке выражение «чрезвычайно усилили мощь СССР» передано как «безобразно сильно увеличили мощь СССР». Термин «максимальное усиление» передан как «усиление по мере надобности».
Уже в 1936 году некоторые региональные партийные и советские органы стали просить разрешения о возвращении на русский алфавит. Это диктовалось прежде всего практическими соображениями: сложный шрифт создавал проблемы не только при изучении, но и в полиграфии. Порой газеты и книги попросту не могли напечатать.
А затем процесс стал массовым. Одновременно всюду ликвидировались национальные районы и национальные сельсоветы и вводилось обучение на русском языке. А когда в 1940 году к СССР присоединили Бессарабию и образовали Молдавскую ССР, латинский шрифт на новых территориях без лишнего промедления заменили кириллицей.
При этом про «имперское закабаление народов» даже и не вспоминали: все шло обычным, естественным путем. Если присмотреться, можно заметить, что какой бы строй ни начинали в России — просвещенную монархию, социалистическую республику или демократическую федерацию — в результате все равно получается империя.
