Не нужно рассказывать самим себе сказки: с 17,9% голосов Марина Ле Пен одержала крупную победу на выборах. Ей удалось улучшить результат своего отца в 2002 году (16,86%), когда он вышел во второй тур президентских выборов. Она еще раз опровергла опросы общественного мнения, которые ее недооценивали. Благодаря высокой явке она набрала на миллион голосов больше предыдущего рекорда Национального фронта. Более того, хотя мне и непросто об этом писать, но на всем протяжении кампании она проявила свою бесспорную харизму, отличавшуюся эффективным красноречием, личным обаянием, борцовскими качествами, дьявольским нахальством и невероятной выносливостью. Марина Ле Пен не только дочь своего отца, не просто наследница.
Это прирожденный лидер, грубый, резкий, склонный к упрощениям, способный увлечь за собой и крайне опасный. И вот, сейчас она надолго закрепилась на французской политической арене, во главе партии, которая явно стала третьей по значимости политической силой в стране, оставив далеко позади Левый фронт (хотя и ему удался неплохой прорыв), и еще дальше - остатки центристов. Арифметически, именно она показала самый зрелищный результат в ходе избирательной кампании первого тура.
В политическом плане перед нами встает следующий вопрос: что олицетворяет собой Марина Ле Пен? Прямой ответ таков: новые ультраправые силы, еще более опасные, чем их предшественники. Президенту Национального фронта удалась операция по омоложению своей партии. Жан-Мари Ле Пен, который также обладает мощной харизмой, работал в тональности ностальгии. Его неудержимый антисемитизм, навязчивая ксенофобия, постоянно и намеренно искажали позицию, которая на самом деле представляла собой отказ от истории и пристрастие к прошлому: колониальной империи, самой крупной армии в мире, обществу со строгой иерархией, слабому государству, постоянной ярости, подпитывавшейся талантами выдающихся трибунов. Его партия была пережитком старых ультраправых сил, который вновь вернул к жизни кризис - уже тогда, а также его личный талант и отказ от современного мира: единой Европы, рынков (Жан-Мари Ле Пен был избран в 1956 году депутатом от пужадистов), социальной солидарности. Это была сумеречная идеология, и его мрачный талант поймал ее последние огни.
С Мариной Ле Пен мы перешли от умирающей идеологии к зарождающейся социологии. Она является воплощением пролетарского ультранационализма. Речь идет о все тех же ультраправых силах, однако теперь это новые ультраправые, типичные для начала XXI века, зародившиеся в Европе в результате повторяющихся конвульсий кризиса. Естественно, как и ее отец, она отрицает свою принадлежность к ультраправым силам. Что за вздор: если она не представляет ультраправых, то кто же тогда может быть еще правее?
Что же касается тематики ее кампании и мотивации ее электората, их следует понимать абсолютно однозначно. Марина Ле Пен нашла новую формулу современных ультраправых. Для этого она изменила имидж своей партии: никаких крайностей, никаких провокаций, подобных тем, которые любил ее отец. Она позиционирует себя как современная сорокалетняя женщина, разведенная мать семьи, которая всегда работала и понимает повседневные проблемы окружающих: сейчас она уже пожинает плоды своих усилий, добившись значительных результатов у женского электората, до сих пор на дух не переносившего ультраправую партию ее отца.
Кстати, она попыталась также обзавестись невиданной доселе экономической респектабельностью, предложив конкретную программу. Результат был провальным, но намерение понятно: в отличие от своего отца Марина Ле Пен хочет власти, со временем, конечно же, и пытается выстроить имидж достойного кандидата в президенты.
За этими стилистическими приемами необходимо, тем не менее, различать суть. Это все еще ультраправая партия, меняющаяся, но по сути остающаяся незыблемой, это современная ультраправая партия со всеми ее характеристиками: агрессивным национализмом, претензиями на монополию патриотизма, замаскированной, но выплывающей на поверхность ксенофобией (одержимость иммиграцией и религиозным фундаментализмом), интенсивным использованием в своих целях ухудшения безопасности, неистовой анти-элитарностью, ненавистью к единой Европе, отвращением к капитализму, методичным и ловким вылавливанием всех социальных бед и распространенных тревог.
И прежде всего она размахивает основной темой борьбы с системой - это один из способ показать свое стремление переломить ход событиях, играя на страхах. Этот новый набор инструментов (происхождение которого можно, тем не менее, легко проследить в идеологии различных Лиг, существовавших в 30-е годы) обладает двумя основными характеристиками: он позволяет ей занять первое место в рабочей среде, закрепиться в народной Франции. Ее партия также может претендовать на звание партии пролетариата.
Эти новые ультраправые силы, кстати, распространяются сейчас по всей Европе, в частности, в небольших странах. Пролетарский ультранационализм прогрессирует. И Франция отныне стала его витриной.
