Коллапс Советского Союза в 1991 году обратил процесс, который шёл с момента возникновения Российской Империи в 17-м веке. Его задачами было инкорпорировать четыре главных элемента: Восточную Европу, Центральную Азию, Кавказ и Сибирь. Ось Санкт-Петербург–Москва была его ядром, и Россия, Белоруссия и Украина были центром гравитации. Границы всегда были динамичными, преимущественно расширяющимися, но периодически сокращались, когда международная ситуация ухудшалась. Наибольшего расширения они достигли в период с 1945 по 1989 годы, когда охватывали центральную Германию, доминируя над странами, освобождёнными во Второй мировой войне. Российская Империя никогда не жила в мире. Как и многие империи, всегда были её части, которые сопротивлялись (иногда жестоко) и части, которые были желанны для соседних стран (как и части других стран, желанные для России).
Российская Империя опровергала предположение, что политическая и военная мощь требует сильной экономики: она никогда не была процветающей, но часто была сильной. Русские победили Наполеона и Гитлера, а также более сорока лет Холодной войны противостояли гораздо более богатой Америке, не взирая на менее развитую и менее технологичную экономику. Её экономическая слабость, естественно, иногда ослабляла её военную мощь, но чтобы понять Россию, важно понимать, что отношения между экономической и военной мощью не однозначны.
Экономика и безопасность
Есть много причин российской экономической дисфункции, но основное, если не полное объяснение, это география и транспорт. Россияне и украинцы имеют лучшие в мире плодородные земли, сравнимые разве что с американским Средним Западом. Разница в транспортировке, способности перевозить урожай в остальную часть империи и удалённые населённые центры. В США есть речная система Миссисипи-Миссури-Огайо, которая интегрирует местность между Скалистыми горами и Апалачами, российские реки не являются объединяющими транспортными артериями, и учитывая расстояния и недостаток альтернативных видов транспорта, российские железные дороги никогда не были способны обеспечить непрерывный, надёжный агрикультурный транспорт.
Это не говорит, что не было интеграции имперской экономики и что это не служило фактором, объединяющим её вместе. Это говорит, что недостаток экономической интеграции, и слабость агрикультурного транспорта в частности, значительно ограничивали процветание Российской Империи и СССР. В то же время относительная слаборазвитость империи и союза сделали невозможными для них успешное соревнование с Западной Европой. Поэтому присутствовала экономическая мотивация для различных частей империи и союза, чтобы интегрироваться между собой. Может быть синергия на нижних уровнях развития между этими народами.
Экономика была одним из факторов, которые держали Российскую Империю и Советский Союз вместе. Вторым фактором были военные и аппарат безопасности. Российский аппарат безопасности в частности играл значительную роль в удержании сначала империи, а затем и союза вместе; во многих направлениях это была наиболее современная и эффективная институция, которая у них была. Какие бы желания конституционных республик покинуть империю или союз не возникали, они были систематически подавляемы внутренней безопасностью, обнаруживающей и разрушающей оппозицию центру. Можно сказать так: армия создаёт империю. Общие экономические интересы были слабой силой, держащей её вместе, а аппарат безопасности был её главной силой.
Чтобы империя и союз выжили, им нужно было усилить экономические связи между регионами, при этом некоторые регионы оказались бы в худшем, а другие в лучшем положении. Это могло бы случиться только если государство достаточно сильно, чтобы внедрить такую реальность. Поскольку государство в основном было ограничего в большинстве направлений, аппарат безопасности отдувался за всех. Когда аппарат безопасности терпел поражение (как в конце Первой мировой войны или в 1989-1991 годах), правительство не могло удержаться. Когда он справлялся – страна держалась вместе.
В Российской Империи экономика и безопасность были подчинены всеобъемлющей идеологии: российской православной церкви, которая обеспечивала рациональность системы. Государственный аппарат безопасности работал совместно с церковью и против диссидентов и других религий в империи. В Советском Союзе религиозная идеология была замещена на секулярную идеологию Марксизма-Ленинизма. Советский Союз использовал свой аппарат безопасности, чтобы трансформировать экономику и сокрушить оппозицию высокой цене этой трансформации. В некотором смысле марксизм-ленинизм был более эффективной идеологией, поскольку российское православие создало религиозную дифференциацию, а марксизм-ленинизм был враждебным ко всем религиям и одинаково относился ко всем этносам и народам.
Падение советского Союза началось с кризиса в экономике, который создал кризис в безопасности, в КГБ. Юрий Андропов, глава КГБ, первым понял всю глубину пропасти, в которую падала экономика СССР из-за растущей коррупции во время правления Брежнева и из-за чрезмерных трат на оборону. КГБ поняло две вещи. Во-первых, России нужно было реструктуризироваться (Перестройка) или пропасть. Во-вторых, традиционная замкнутость Советского Союза должна была быть изменена, и советы вынуждены были открыться западным технологиям и методам (Гласность). Советский лидер Михаил Горбачёв был реформатором, но он был коммунистом, пытавшимся реформировать систему, чтобы спасти партию. Он исходил из модели КГБ. Его и Андропова игра была, что СССР может выжить и открыться Западу без распада, и может менять свои геополитические интересы (например, доминирование в Восточной Европе) на экономические отношения, не разваливая СССР. Они проиграли ставку.
Падение СССР
Девяностые были катастрофическим периодом для бывшего СССР. Кроме нескольких регионов, коллапс советского государства и аппарата безопасности привёл к хаосу, и приватизация превратилась в воровство. Не удивительно, что наиболее опытная и хорошо организованная часть советского аппарата, КГБ, играла главную роль в клептократии и сохранила более других институций свою институционную идентичность. Долгое время его контроль над экономикой оставался неформальным, пока один из представителей безопасности, Владимир Путин, не стал главой государства.
Путин разработал три принципа. Первый принцип, что система безопасности является сердцем государства. Второй, что Москва является сердцем России. Третий, что Россия является сердцем бывшего СССР. Эти принципы возникли не внезапно. Сила КГБ, переименованной в ФСБ и СВР, медленно двигалась от системы неформального доминирования с помощью клептократии к более систематическому доминированию государственного аппарата и служб безопасности, воссоздавая старую модель. Путин взял под контроль региональные правительства, назначая губернаторов и контролируя промышленность вне Москвы. И что более важно, он осторожно начал продвигать Россию к первой среди равных в бывшем Советском Союзе.
Путин пришёл к власти на волне войны в Косово. Россия настаивала, чтобы Запад не шёл войной на Сербию, оставшуюся от бывшей Югославии. Россию проигнорировали, и отсутствие влияние оставило президента Бориса Ельцина униженным. Но «оранжевая революция» в Украине убедила Путина, что США постараются разделить Россию на части, если кто-то типа Ельцина придёт к власти. Украина экономически и географически важна для российской национальной безопасности, и Путин видел попытку создания прозападного правительства, хотящего в НАТО. И видел, что это Вашингтон, используя финансируемые ЦРУ негосударственные организации, продвигает смену правительства, пытаясь перманентно ослабить Россию. Когда оранжевая революция свершилась, Путин начал исправлять ситуацию.
Первым шагом он дал понять, что Россия восстановила значительную часть своей силы и готова использовать её. Вторым шагом он продемонстрировал, что американские гарантии ничего не стоят. Грузинско-русская война в 2008 году сделала и первое, и второе. Русские провели быструю контр-наступательную операцию, и американцы, связанные войнами в Ираке и Афганистане, не смогли ответить. Урок был не только для Грузии (которая, как и Украина, хотела стать членом НАТО). Он был также для Украины и всех прочих стран бывшего СССР, демонстрируя, что Россия снова становится сердцем Евразии. Также один из последних проектов Путина, Евразийский Союз, связывающий вместе Россию, Казахстан и Беларусь, значительную экономическую и военную часть бывшего СССР. Добавьте сюда Украину, и бывший Советский Союз возникнет ещё больше.
Воссоздавая Союз
Для России воссоздание Союза – стратегическая необходимость. Путин объявил, что падение СССР было геополитической катастрофой. России нужна экономическая интеграция, в частности получаемая за счёт новой экономической стратегии постсоветской России, состоящей в экспорте сырья (в основном энергоносителей). Альянс со странами типа Казахстана по энергии и Украины по зерну обеспечивает Москву рычагом воздействия на остальной мир, особенно на Европу. И что важно, он обеспечивает стратегическую глубину.
Весь мир знает, что вторжение России немыслимо. Русские могут осознать это. Они помнят, что Германия в 1932 году была в разрухе. К 1938 году она была чрезвычайно мощной. Шесть лет – это не много, и хотя такая эволюция маловероятна, с российской точки зрения она должна приниматься всерьёз в долгосрочной перспективе (планировать на худшее и надеяться на лучшее).
Поэтому сердцем российской стратегии, после восстановления государственной власти в России, является создание системы отношений в пределах бывшего СССР, которые обеспечат экономическую принадлежность и стратегическую глубину, но при этом не дадут России неоспоримого права игнорировать внутренние законы других народов. В отличие от Российской Империи или Советского Союза, стратегия Путина состоит в получении преимуществ от отношений на общей основе без получения ответственности за другие народы.
В достижении этой цели войны США в Ираке и Афганистане были божьим даром. До 11 сентября США были глубоко вовлечены в разделение частей бывшего СССР, например, стран Балтики и интеграцию их в западные системы. После 11 сентября США стали одержимы войнами с джихадистами, давая России окно возможностей для стабилизации и увеличения своей региональной силы.
После того, как США вывели свои войска из Афганистана, России стоит беспокоиться, что Вашингтон совместит свой фокус на Китае с возобновлением фокуса на России. Возможная развязка этих конфликтов не в интересах России. Поэтому одна часть российской внешней стратегии – это продлить и увеличить американскую одержимость Ираном. На сегодняшний день, к примеру, Россия и Иран – единственные крупные страны, поддерживающие правительство сирийского президента Башара аль Ассада. Россия хочет видеть проиранскую Сирию – не потому, что это в долгосрочных интересах Москвы, но потому что сейчас всё, что отвлекает США от России работает на продление возможности перевоссоздать бывший Советский Союз.
Кризис в Европе похожим образом выгоден России. Сложности, которые Германия имеет с ЕС, пока не выросли до размеров полного разрыва, и возможно, не вырастут. Но эти сложности означают, что Германия будет искать других партнёров, чтобы снизить напряжённость своего положения и это создаёт возможности. Германия зависит от российского экспорта энергоресурсов, и хотя эта зависимость может уменьшиться в ближайшие годы, Россия работает с текущим вариантом будущего. Германия ищет потенциальных экономических партнёров и, что наиболее важно, во время европейских трудностей Германия не хочет быть застигнутой американской попыткой перерисовать границы России. Система ПРО не значительна, поскольку не угрожает России, но американское присутствие в регионе беспокоит Москву. Для России убеждение Германии, что США являются дестабилизирующей силой, может быть огромным достижением.
Другие вопросы второстепенны. У Китая и России есть вопросы, но Китай не может представлять значимой угрозы для базовых интересов России, пока не сможет осуществить морское вторжение в Россию, а он не может. Также, конечно, есть и экономические и политические вопросы, но Китай не находится в сердце российских стратегических проблем.
Для России главной стратегической задачей остаётся доминирование над бывшим Советским Союзом, не становясь его патроном. Украина – ключевой недостающий элемент, и долгая, сложная политическая и экономическая игра уже ведётся. Вторая игра в Центральной Азии, где Россия систематически продвигает свою силу. Третья в Балтике, где ход ещё не сделан. И есть бесконечный конфликт на северном Кавказе, который всегда создаёт двери для нового продвижения российской силы на юг. Российская внешняя политика построена вокруг необходимости выиграть время, чтобы завершить свою эволюцию.
Чтобы сделать это, русские должны держать американцев отвлечёнными, и российсая стратегия на Среднем Востоке служит этой цели. Вторая часть этой стратегии – обезопасить западное направление, вовлекая Германию во взаимовыгодные экономические отношения, не создавая значительного сопротивления в Польше и сопротивляясь американскому присутствию в регионе. Получится ли это, зависит в равной степени от Ирана и России.
Россия ушла очень далеко от того места, куда завёл её Ельцин. Службы безопасности снова стали сердцем государства. Москва доминирует над Россией. Россия движется к доминированию над бывшим СССР. Главный противник, США, отвлечён, Европа слаба и разрознена. Конечно, Россия экономически дисфункциональна, но так было столетиями и не всегда означало, что она слаба. На сегодня Россия хочет быть сильной в ближнем зарубежье, состоящем из республик бывшего СССР. Зайдя так далеко, она не пытается решить неразрешимую проблему.
