И в этом смысле вполне заурядными фашистами выглядят российские рыночные фундаменталисты наших дней

Фашизм – это не только концлагеря и гестапо. И даже не в первую очередь концлагеря и гестапо. Концлагеря создавали и Англия, и США. Тайная полиция есть везде. И будет всегда, пока в мире будут тайны.

Фашизм – это по определению «открытая террористическая диктатура наиболее реакционной крупной буржуазии». Когда-то террор носил в первую очередь физический характер. Но в той же гитлеровской Германии фашизм – это не только Гиммлер: это и Геббельс. В современном мире на смену физическому террору даже в большей степени приходит информационный террор. Для подавления несогласия и противодействия можно уже не бить прикладом по зубам: подчас эффективнее оскорблять, растаптывать и унижать с помощью безапелляционных и не допускающих возражения СМИ.

И это может делать даже не официальная власть, а формально «общественные организации» и «независимые радиостанции», когда они агрессивно утверждают вину то тех или иных исторических персонажей, то тех или иных представителей власти и общественных фигур, то составляют «черные списки», пытаясь подвергнуть их обструкции. Когда ими осуществляются информационно-психологическое давление, растаптывание личностных ценностей и достоинства, привитие комплекса неполноценности и ущербности.

Как однажды записал Черчилль: «Довод слаб – повысить голос».

Эти люди все время апеллируют к свободе слова и открытой дискуссии. Однако они не только никогда сами не играют по этим правилам, но и вообще к ней неспособны. Потому что, как правило, не могут ни держать удар, ни аргументированно возражать: просто не хватает знаний и эрудиции.

Давайте вспомним, как осуществлялся информационно-психологический удар по общественному сознанию в конце 1980-х. Ведь никакой дискуссии не было. Они никогда не давали оппоненту ни развернуть свою аргументацию, ни соревноваться с ними просто в эрудиции. Они лишь воспроизводили ими же придуманные штампы и уводили разговор от сути вопроса к бесконечным повторениям собственных тезисов.

Показательны в этом смысле многие проходящие ныне ток-шоу, в которых эти люди публично раскрывают стиль и методы своей информационной агрессии. Проигрывая, например, тому же Кургиняну в дискуссии, они выработали новый прием, сущностно для них характерный. Не имея ни аргументов, ни способности противостоять оппоненту, они просто пытались его закричать. Закричать Кургиняна им пока не удавалось, а вот Дмитрия Киселева – подчас удается. Если сам Сванидзе еще иногда соблюдает относительную сдержанность (но только на фоне остальных членов своей команды), то его «свидетели» постоянно выкрикивают не столько возражения, сколько оскорбления и штампованные лозунги. Одни начинают угрожать дракой (как в свое время Муратов); другие (как, допустим, в свое время Рыжков) постоянно сыплют оскорблениями либо откровенно лгут, перевирая общедоступные цифры; третьи (как, скажем, однажды Ксения Собчак) просто постоянно визжат и верещат пронзительным голосом хамоватой продавщицы, пытаясь заглушить слова оппонента и не дать ему говорить.

В целом это довольно привычная тактика для представителей данной политической прослойки. В любом споре и в любом политическом шоу они обычно демонстрируют свою неграмотность и плохое владение фактологией, но зато со скоростью коммунальной скандалистки сыплют словесными штампами и пропагандистскими клише. Они каждый раз пытаются просто заглушить слова оппонента или вывести его из себя и не дать ему изложить свою позицию.

Если вспомнить их методы информационного манипулирования, к которым они прибегали в период перестройки (а это было время самой большой лжи в нашей истории, причем лжи наглой, откровенной, но притворяющейся правдой), то выяснится, что это – манипуляции, построенные на сломе любых апробированных и принятых норм мышления, логики и критериев достоверности. Все очевидное в принципе объявляется недостоверным и проявлением «шор и стереотипов старого мышления».

Вот, например, человеку задается вопрос: «Ты согласен, что жаба зеленая?» – «Да». – «А что доллар зеленый?» – «Да». – «Значит, надо строить рынок». Человек в недоумении: при чем здесь жаба, доллар и рынок? Он еще не готов согласиться. Тогда ему говорят: «Это у тебя рецидивы старого мышления. Ты не понимаешь, потому что тебе нужно, чтобы все было разложено по полочкам, как в «Кратком курсе истории ВКП(б)». Ты не преодолел в себе сталинизм. А все уже давно поняли, что ты неправ». Человек смущен: с одной стороны, то, что он услышал, – как будто бы полная чушь. С другой стороны, ведь жаба – действительно зеленая, как и доллар. А доллар имеет хождение в «рыночных странах». Значит, два суждения из трех верны. Наверное, верно и третье, просто он сам еще этого не понял. Но ведь все другие давно поняли... Стыдно быть таким тугодумом. И он согласно кивает головой: нужно строить рынок.

Но, конечно, главное в их действиях – это именно террор и подавление оппонента, лишение его возможности вести с ними дискуссию: либо посредством лишения его слова вообще, либо посредством откровенного шельмования, либо посредством той или иной формы закрикивания.

Тот или иной тезис фабрикуется – и провозглашается с уверенным видом. Сам он при этом может вообще никак не соответствовать действительности, но, помещенный в рамку утверждения наподобие «Сегодня уже всеми признано», «Преодолеем шоры прошлого», «Давайте уйдем от шаблонов тоталитаризма», он производит впечатление чего-то смелого и по-новому открытого.

Вот их методы. Говорить с уверенным видом. Говорить быстро. Игнорировать возражения оппонента. На ходу выдумывать или воспроизводить заготовленные штампы, откровенно не имеющие ничего общего с фактической реальностью и по возможности максимально абсурдные, чтобы оппонент сам усомнился и не мог возразить, не сообразив с ходу, что ему впаривают откровенный вымысел. Оказывать информационно-психологическое давление, подавлять, лгать. А будучи поставленными перед фактами – например, того, что за время с 1921 по 1953 гг. по политическим статьям к смертной казни были приговорены менее 2% осужденных – с высокомерно-возмущенным видом отвечать: «И что, это мало?» Или еще более нагло и бессмысленно заявлять: «Да какая разница, сколько? Все равно, 2% или 20%?».

Фашизм – это не идеология, а методы открытого террора в сочетании с интересами. Для осуществления фашистского режима можно использовать любую идеологию, отвечающую интересам крупных собственников: национализм, как в Германии Гитлера, консерватизм, как в Испании Франко, либерализм, как в Чили Пиночета. Обычно ведь не решаются вслух говорить о том, что военно-фашистская диктатура Пиночета использовала (пусть формально) либеральную идеологию и была, по сути, благословлена некоторыми «гуру либерализма». И экономическая модель, которая вводилась этой диктатурой, готовилась той же экономической школой, которая внедряла примерно ее же и в России во времена Гайдара и Чубайса. Только Пиночет при этом, как и классические фашисты, больше использовал физический террор. Отечественные же рыночные фундаменталисты использовали и используют до сих пор террор информационный, и как информационные террористы они, конечно, являются пусть и не совсем обыкновенными, но вполне заурядными фашистами.