«Наша эротика не похожа ни на китайскую, ни на индийскую…»
Казанский кремль. Двести метров налево — мечеть Кул Шариф, двести направо — Благовещенский собор. То колокола звонят, то на намаз созывают. Повсюду стайками бродят европейские туристы в тюбетейках китайского производства. Сплошное торжество веротерпимости.
Институт истории Академии наук Татарстана стоит аккурат посередине между собором и мечетью. В секторе этнологии с утра немноголюдно. Перед монитором сидит молоденькая сотрудница в зеленом платке и юбке до пола. Так в Казани одеваются только те, кто серьезно относится к исламу. Сразу и не догадаешься, что именно здесь зародилась книга о сексе.
«И оба пальца прижала к своему телу…»
— Да он, наверное, псих! Ну какая может быть татарская Камасутра?! Какая такая эротика у мусульман?! Это примерно то же самое, что изучать водоплавающих верблюдов… — примерно так реагировали знакомые журналисты и социологи, когда мы рассказывали им про Дамира Исхакова и его исследование эротической культуры ислама.
Ислам представляется нам чем-то абсолютно антисексуальным: чадра, паранджа, хиджаб, побивание камнями неверных жен. Эта религия дает четкие предписания верующим — когда молиться, как умываться, какие части тела обнажать. Христиане при всем своем консерватизме еще пятьсот лет назад разрешали рисовать женское тело со всеми прелестями и выставлять его на всеобщее обозрение. Про индусов с китайцами и говорить не приходится.
— Я интересуюсь проблемой эротических отношений в мусульманском мире прежде всего с научной точки зрения. Данная сфера вообще плохо изучена, а применительно к тюркской культуре — особенно, — неторопливо начинает свой рассказ Дамир Исхаков.
Исхаков — доктор исторических наук, этнограф-полевик, руководитель центра этнологического мониторинга. Его называют одним из идеологов умеренного крыла татарского национального движения. Внешне он вполне академичен. Небольшая клиновидная бородка, спокойный голос. А главное, на многие наши вопросы отвечает: «Пока я не могу вам этого сказать, поскольку не располагаю достаточным количеством источников…» — явное отличие ученого-историка от историка-графомана.
В Татарстане уже начались протесты против его еще не написанной книги. В эфире местного телеканала имам мечети Марджани Мансур хазрат Джалялетдинов возмущается:
— Что такое татарская Камасутра? Со стороны религии это запрещенное. Всегда татарский народ был очень скромным…
Еще радикальнее высказывается Альмира Адиятуллина, председатель мусульманской женской организации «Муслима». В ее телеинтервью прозвучала фраза, рискующая стать хрестоматийной: «Татары никогда сексом не занимались». Сразу вспоминается телемост с Америкой времен ранней перестройки, на котором наша тетенька произнесла: «В СССР секса нет». Понятно же было, что речь идет вовсе не о том, что советские граждане размножаются почкованием, а об отсутствии развитой сексуальной культуры. Примерно так же надо понимать аналогичное высказывание про татар.
— У нас произошло возрождение традиционализма, — пытается объяснять Дамир Исхаков. — Татары в этническом плане много потеряли, и, видимо, им нужно какое-то психологическое убежище. Для многих таким убежищем стала кондовая исламская модель. Нам хотят привить весьма примитивные трактовки, идущие из позднего ислама.
Эта религия кажется монолитной. Но ведь есть ислам средневековый и ислам современный, есть шииты и сунниты, есть мусульмане арабские, нигерийские, тюркские, малайзийские и так далее.
Если обращаться к основам, то тут все зависит от интерпретаторов. Взять все тот же Коран. В переводе Абу Аделя аят 223 суры 2 гласит: «Женщины [жены] ваши — пашня для вас (на которой вы сеете семя, и затем она дает детей по воле Аллаха). Ходите же на вашу пашню [вступайте в близость с женами] (только через дозволенный орган), как [с какой стороны] пожелаете». Предполагается, что «с какой стороны пожелаете» — это ответ суеверным древним иудеям, считавшим, что поза «мужчина сзади» приводит к рождению косоглазых детей.
В общем, можно сделать вывод, что Коран приветствует разнообразие сексуальных поз, а там уже и до Камасутры недалеко. А можно такого вывода и не делать. Особенно если взять другие переводы, например: «Ваши жены — нива для вас, ходите на вашу ниву, когда пожелаете, и уготовывайте для самих себя». Тут никаких поз — только разрешение спать со своими женами в любое время.
Другой пример — хрестоматийные сказки «Тысячи и одной ночи», весьма популярные в исламском мире. Тут с сексуальностью все в полном порядке: «И, увидев, что я взглянул на нее, она положила палец в рот, а затем взяла свой средний палец, и приложила его вплотную к указательному пальцу, и оба пальца прижала к своему телу, между грудями…»
— Дамир, скажите все-таки, что такое исламская эротика?
— Затрудняюсь даже определение дать, пока исследование не закончу. Но она однозначно не похожа ни на китайский, ни на индийский вариант. Возможно, она более внутреннего плана. В исламе эта сфера более закрытая, но это не значит, что там эротики меньше — просто она не получает такого внешнего выражения, в этом может быть вся проблема. Поэтому одна из моих задач — показать, что мусульманам тоже ничто не было чуждо, вытащить эту сферу из тени и попытаться раскрыть.
«Слава Аллаху, что мы созданы мужчинами и женщинами…»
— Вы, наверное, хотите спросить, будет ли в моей книге описываться техника секса и даваться практические советы? Все журналисты этим интересуются. Хочу сразу ответить, что, возможно, будет, — Исхаков улыбается, как подросток, но потом снова становится серьезным, как и положено доктору наук. — Только имейте в виду, что меня интересует не столько секс, сколько культурное взаимодействие в этой сфере…
— Вообще-то мы хотели спросить про источниковую базу вашего исследования. Все-таки речь идет об интимном процессе и вряд ли на эту тему существует много исторических документов.
— И тем не менее таких источников сохранилось немало. Есть даже переводы на русский язык. Вот алжирский трактат XV века. — Дамир Исхаков достает книгу, на обложке которой изображена некая барышня, напоминающая исполнительницу танца живота. — Он написан по распоряжению алжирского бея одним шейхом. «Слава Аллаху, что мы созданы мужчинами и женщинами» — так начинается книга, и там отчетливо видно влияние Камасутры.
Действительно видно. Поза одна, поза другая, как двигаться, как достичь «высшего блаженства».
— Помимо этой есть еще много других книг. Я очень надеюсь на кое-какие османские источники. Турки ведь через Крымское ханство тесно взаимодействовали с татарами. Недавно я был в Турции и привез книгу «Секс у османов». — Историк достает из своего портфеля книгу на турецком языке. — Вот, полистайте…
Листаем. Турецкого мы не знаем. Приходится довольствоваться миниатюрами. Судя по всему, запрет, наложенный мусульманами на изображение человеческого тела, не всегда соблюдался в Османской империи. Вполне себе тела — с грудями и бедрами. Не порнография, конечно, но вполне откровенно.
— Оказалось, в Турции есть десятки рукописей, которые лежат в архивах, но толком не изучены.
В каком-то смысле Татарстан похож на Турцию. Там тоже сначала семьдесят лет воевали с религией, а заодно и сексуальной культурой. Потом ислам начал отвоевывать позиции, но сексу от этого проще не стало.
Главная тема будущей книги — это не столько сексуальные техники (хотя они там тоже будут), сколько влияние мировых культур друг на друга.
— Наиболее развитая эротическая культура была в Индии и Китае, но тюрки тесно взаимодействовали с этими цивилизациями и очень много позаимствовали, переработав по-своему, — объясняет Исхаков. — Я пока лишь условно назвал свою будущую книгу «Тюркско-мусульманская Камасутра», но меня уже успели раскритиковать, потому что Камасутра — это все-таки индуистское произведение. В случае с Индией интересно то, что туда из Средней Азии вторглась большая группа тюрок, создавших на территории современного Пакистана империю Великих Моголов. В этом государстве тесно переплелись монгольская, тюркская и индуистская цивилизации — получилась весьма оригинальная культура. Там сохранилось много миниатюр, по которым отчетливо видно, что индуистская культура сильно повлияла на тюрков.
— А как же Китай?
— Китайская цивилизация тоже тесно взаимодействовала с тюрками. Вот, например, Юаньская династия, которую основал внук Чингисхана, это XIII– XIV века. Тогда тоже произошло интересное переплетение различных представлений, в том числе в той самой сфере, о которой мы говорим.
С мусульманской сдержанностью Исхаков избегает слова «эротический» или «сексуальной», называя это «той самой сферой».
«Мне слаще райской влаги ваши губки…»
В кабинет входит женщина, специалист по традициям в современной татарской семье. Присутствию журналистов она уже не удивляется.
— Ты всех своей книгой возбудил! — обращается она к ученому, иронически улыбаясь.
Мы же от абстрактных мусульман и тюрков пытаемся перейти к конкретным татарам. Получается, что их эротическая культура сродни бозону Хиггса — по расчетам ученых она должна существовать, но пока достоверных данных не получено. Эксперименты продолжаются.
— А собственно татарские источники у вас есть?
— Очень мало, — сокрушается Исхаков. — Есть кое-какие материалы из области практической народной медицины — каким образом, скажем, мужской потенциал поддерживать. Еще я знаю, что два писателя собирали татарские частушки: один триста штук собрал, другой — пятьсот. Там должно быть много отражений этой сферы.
— И что это за писатели, как их зовут?
— Мне не хотелось бы называть вам их имена. Хотя и этот материал было бы интересно проанализировать с точки зрения науки. Но на меня уже ополчились религиозные круги, заявившие, что у татар ничего такого нет. Они рассуждают с точки зрения позднего ислама, который находился в упадке, и плохо представляют собственное культурное наследие, где эти вопросы обсуждались совершенно по-другому. Кстати, до сих пор не опубликована масса эротических стихов Габдуллы Тукая, который очень свободно писал на эту тему.
Тукай — самый-самый знаменитый татарский поэт, живший на рубеже XIX–XX веков, эдакий местный Пушкин. Мы не знаем, что спрятано в казанских архивах, но и в открытом доступе можно найти вполне фривольные строки. Вот его стихотворение «Татарским девушкам» (Пер. В.С. Думаевой-Валиевой):
Мне слаще райской влаги ваши губки,
И да простят меня за эти шутки…
Но это все-таки лирика. А полную картину сексуальной жизни татарина, жившего сто или триста лет назад, нарисовать очень сложно.
— Нельзя будет представить эту сферу полностью. Но какие-то детали известны благодаря полевым исследованиям. К примеру, в начале XX века в некоторых татарских районах были большие двухэтажные дома — там одновременно жили по пять-шесть братьев, которые все были женаты, так что их семейная жизнь протекала на глазах друг у друга. Они особо даже не уединялись, была лишь занавеска в комнате — современному человеку это трудно представить. Я задавал старикам вопрос, и они уверяли меня, что никакой проблемы в этом не видели, — говорит Исхаков.
Еще один метод — анализ статистики.
— У татар раньше был праздник Джиен, немного похожий на славянский Ивана Купала, — рассказывает Исхаков. — Отмечали его в июне. Во время праздника молодежи дозволялась большая свобода в отношениях, поэтому уже в 30-х годах XIX века муллы очень критиковали этот праздник. Так вот, я посмотрел статистику и обнаружил, что спустя девять месяцев после Джиена у татар происходил всплеск рождаемости.
Под конец мы задаем вопрос о многоженстве. В одной из статей об Исхакове утверждалось, что в его книге будет описано, как заниматься любовью одновременно со многими обитательницами гарема.
— По поводу одновременности я ничего не слышал. Похоже, это не было принято. А многоженство в Татарстане есть и сейчас. Многие мужчины живут с несколькими женщинами, и те знают об этом. Просто это не рекламируется и не анализируется статистикой.
