Количество комментариев под статьёй «Наше будущее» даёт мне основание считать, что тема людям небезразлична. Даже с учётом того, что слишком большое внимание было уделено неудачной попытке рекламы «Славянской партии» с последующим выяснением отношением между теми, кто что-то об этой структуре слышал.

Если суммировать всё написанное в комментариях на «Альтернативе», то вырисовывается следующий круг вопросов и тезисов:

1.    Как же можно ни за кого не голосовать, ведь тогда к власти придут националисты? Дальше возможны варианты:

- голосовать за ПР, потому что у них больше шансов и есть «вертикаль»;

- голосовать за КПУ, потому что коммунисты честные и у власти не были;

- голосовать за ПСПУ, потому, что Наташа лучше Пети;

- голосовать за Славянскую партию (вариант Лузана).

2.    Доживём ли мы до 2015 года, если будем строить партию из расчёта 2013-го? Нас задушит Тягныбок.

3.    Зачем создавать ещё одну русскую партию, если полно старых, дискредитированных? Новая будет такой же.

4.    Русскую партию вообще нельзя создавать. Потому, что присутствие слова «русский» в названии партии – это фашизм (только русский). Как вариант, русскую партию нельзя создавать, поскольку «народ не поймёт» (он, видите ли, весь давно украинский).

5.    Ну и, как обычно, – надо срочно придумать идеологию, желательно левую. Потому, что без идеологии партий не бывает.

Начнём «разбор полётов» с конца. Поглядеть по сторонам, так у нас нет ни одной партии, поскольку ни у одной нет идеологии, кроме идеологии «дерибана». Даже КПУ является условно идеологической партией, поскольку методы диалога с электоратом и реальная политическая деятельность отличаются диаметрально. Даже «Свобода» условно идеологична, поскольку набор этнических и социальных лозунгов не есть идеология.

Да, они чувствуют духовное родство с гитлеровским национал-социализмом. Об этом свидетельствует их преклонение перед коллаборантами, в том числе служившими в Вермахте и СС, об этом говорит набор их «исторических личностей» и «памятных дат» и даже признание ими 9-го Мая трагедией, а не победой свидетельствует об этом же. Во Второй мировой войне (этапом которой являлась Великая Отечественная) было две стороны: Третий Рейх с союзниками и Антигитлеровская коалиция (Объединённые Нации). Для Объединённых Наций 8–9 Мая (в зависимости от часового пояса) – день Победы. Для наследников Гитлера – величайшая трагедия.

Но ведь «Свобода» отказывается публично признать своё родство с национал-социализмом. Они даже говорят, что социал-национализм и национал-социализм – не тождественны. А можно ли считать достаточно идеологизированным фашиста, если он боится (стесняется) признать себя фашистом? Ведь это значит, что он в глубине души признаёт, что его политическая деятельность в чём-то позорна.

Можете себе представить Сталина или Камо, отрекающихся от участия в «эксах», Ленина, утверждающего, что он не марксист, Азефа, осуждающего эсеровский террор, Гитлера, стесняющегося надеть коричневую форму штурмовика и т.д. Идеологические силы не стесняются своего выбора. Наоборот, они пытаются навязать свой выбор другим.

Только «идеология» – это не способ агитации, не набор истин, даже не стройная система. Любая идеология, от «Манифеста Коммунистической партии» до «Майн Кампф», – набор штампов, заблуждений, прозрений и комплексов «вождя» – признанного гуру узкой группы политически озабоченных личностей. Не случайно китайцы, сменив вождя (с Мао Цзедуна на Ден Сяопина), легко «подкорректировали» идеологию, не оставив ничего общего с маоизмом, кроме заявлений о преемственности. Да и сами маоизм, ленинизм и прочие измы как варианты марксизма, далеко разошедшиеся в повседневной практике, убедительно подтверждают – у нового «вождя» новая идеология. Вспомните хотя бы СССР с его переходом от ленинизма к сталинизму с последующим разоблачением «культа личности», затем с разоблачением хрущёвского волюнтаризма и уж напоследок с борьбой с застоем. Минимум пять идеологий в одной.

Так что если кто-то хочет заняться написанием «Майн Кампф» – флаг в руки. Но в этом отношении прав Лузан, утверждающий, что есть же идеология «славянофилов». Ежели дело только в идеологии и кому-то хочется вести бесконечные споры о том, что первично – курица или яйцо, Александр Васильевич и его «Славянская партия» держат двери открытыми и до сих пор надеются вырастить в ходе своих дискуссий новых хомяковых и аксаковых. Бог в помощь.

Я же позволю себе двинуться по пунктам вверх (от последнего пятого к предпоследнему четвёртому) и скажу, что не вижу ничего крамольного в создании русской партии на Украине. Во-первых, те же регионалы, коммунисты, та же «Славянская партия», та же ПСПУ и прочие базируют (или базировали) свою агитацию, в первую очередь, на пророссийских лозунгах. И тот факт, что регионалы стабильно собирали в разы больше голосов, чем КПУ, делая акцент именно на языке, восстановлении экономического сотрудничества с Россией, отказе от прозападной внешней политики, – свидетельство востребованности более пророссийских, чем голых социальных лозунгов. Кстати, социальные лозунги Тягныбок выдвигает грамотнее и последовательнее, чем коммунисты, что-то я не видел среди наших левых жаждущих проголосовать за Тягныбока. Так что объединяет нас скорее советское (или имперское) прошлое, понимаемое как русскость, чем мечта о социальной справедливости.

Думаю, что это естественно. Россию Путина сложно назвать страной победившего социализма, но Россия Путина – естественный союзник не только имперских, но и левых сил на Украине (не в китайское посольство Витренко и Симоненко за поддержкой ходили). И Россия без Путина – это и наше поражение. В первую очередь, наше поражение. Потому что Россия, пережившая Ельцина, потенциально может пережить ещё одно смутное время, а мы уже не переживём. Не будет цели объединения с Россией, не будет и политического смысла в существовании русских движений, но не будет смысла и в КПУ, поскольку социальные инициативы коммунистов (даже если считать, что они действительно планируют их когда-то реализовать) реализуемы только в едином государстве, только с опорой на совокупный потенциал. А что может Украина в одиночестве, показали годы правления Ющенко и Януковича.

Коммунисты талантливее, честнее? И поэтому в 1991–1992 годах сами (имея большинство в парламенте) отдали власть, а после этого стабильно, от выборов к выборам, теряли поддержку? Поэтому в 2004 году людей было легче убедить голосовать за никакого Януковича, чем за Симоненко?

Мне левые не мешают. И КПУ не мешает. Не помогает, но и не мешает. Странно, правда, что тесное сотрудничество с КПУ не помешало газете «2000» печатать в своей типографии и затем рекламировать «литературные» проекты Анны Герман (об истории с «пропавшей» книгой Януковича умолчим). Странно и то, что вместо журналистов, отстаивавших идеи русско-украинского единства и даже социальной справедливости, в «2000» появился активист Болотной площади Галкин. Но КПУ и Кичигину виднее. Пока они говорят правильные вещи или в основном правильные вещи, их мелкие личные проблемы меня не особенно волнуют. Точно так же меня не волнует кто, кому, за сколько, когда и как пытался продать или не продать «Славянскую партию». Я уверен, что как клуб славянофилов они бесперспективны, но в качестве агитаторов и пропагандистов русского мира делают полезное дело.

Меня не волнует цвет кошки – пусть ловит мышей. Так вот, если мы выступаем с лозунгами русской Украины, то не важно, будет ли слово «русская» в названии партии, но отрицать свою русскость и пророссийскость мы не можем. Иначе у нас будет, как у Тягныбока, – вроде, верим в справедливость своего дела и правильность своего выбора, но где-то стесняемся признать, что мы именно такие, а не иные.

Я не боюсь, что народ нас не поддержит, что выросло новое поколение. СССР воспитал несколько поколений. И всё это было сломано за пару лет пропагандой жалкой группки конъюнктурщиков и предателей. При этом они даже не перетянули на свою сторону большинство населения. Они вначале создали видимость массовой поддержки, парализовали своих простодушных оппонентов, получили власть, а потом уж стали «воспитывать молодёжь». В сравнении с тем, что было у них в 1990–1991 годах, наше положение значительно лучше. У нас просто больше сторонников. А сам факт открытой пропаганды наших идей (что больше всего бесит «патриотов») выводит их с позиций чего-то маргинального, о чём нельзя говорить и показывает миллионам, которые думают так же, но боятся сказать, что в русскости нет ничего стыдного или запрещённого. Умным и здоровым быть не стыдно, стыдно гордиться тем, что ты глуп и болен.

Тем более никто не может отрицать и не отрицает того, что при вступлении в Таможенный союз нам предлагают идеальные условия, выводящие нашу экономику из состояния ступора и избавляющие нас от необходимости судорожно искать кредиты (которые нам никто не даёт), находясь под постоянной угрозой дефолта. Никто не отрицает и не может отрицать того, что в России уровень жизни выше в три-четыре раза. Российская провинция опережает украинскую, Москва оторвалась от Киева навсегда, а Санкт-Петербург – на порядок. Никто не может отрицать того, что пока у нас было единое государство, население Украины росло, а с обретением независимости стало сокращаться, как во время войны. Это экономический и социальный базис нашей позиции. Пусть нацисты честно говорят народу, что предлагают ему вымирать в автаркичном государстве под галицийское щебетание, в то время как мы предлагаем развитие, но при двуязычии и при принятии российских интеграционных предложений. В глухих украинских сёлах всегда говорили на суржике и всегда будут на нём говорить. Какая им разница, в каком городе у них столица и как зовут президента. Их интересуют закупочные цены на зерно, мясо и молоко, стоимость бензина, газа, электроэнергии, воды и удобрений, а не филологические изыскания нацистов и не вступление в НАТО.

Но, действительно, надо ли создавать ещё одну русскую партию, если полно старых, маргинальных. Не хочу обижать людей, которые многие годы более или менее бескорыстно работали на русскую идею. Их заслуга в том, что они не дали данной идее умереть окончательно, хоть и позволили ей скатиться в маргинальную нишу. Не всё и не всегда зависело только от них. Агитировать за русскость, когда во главе России стоял Ельцин, было морально тяжело и политически бесперспективно, но они это делали.

Тем не менее, можем ли мы говорить, что раз не получилось у одних и у вторых, то и пытаться незачем – всё равно не получится. А сколько революционных партий было в России конца XIX – начала XX века? А зачем так много? А они ещё и раскалывались на левых и правых (эсэры), на меньшевиков, большевиков и бундовцев (эсдеки) и далее плодились и размножались (одних анархистов было с десяток подвидов).

Но давайте вспомним, что все эти партии и другие – чисто капиталистические (кадеты, например) – были вместе в борьбе против монархии. Свергли царя и социалисты выступили против кадетов. Потом левые социалисты – против правых и умеренных, потом большевики – против всех остальных. Но в полном и абсолютном одиночестве большевики оказались лишь к 1925 году, когда после ликвидации ДВР из правительственных структур окончательно исчезли прочие социалистические партии. И тогда же началась борьба фракций в большевизме, не завершавшаяся до гибели СССР и утраты власти КПСС.

То есть неважно, одна ли у вас партия или их много – всё равно будет вестись фракционная борьба, поскольку сколько людей, столько и мнений и не все готовы подчиниться большинству, если считают, что большинство неправо. Даже Ленин, бывало, выступал против большинства ЦК, о Сталине не говорю – вопреки математическим законам он и был «большинством ЦК» в одном лице. Но и при нём шла фракционная борьба. И фракции боролись за поддержку «большинства». Поскольку большинством был лично Сталин – за его поддержку.

Любая группа людей, если она не объединена контролем тоталитарного аппарата, только до тех пор готова взаимодействовать, пока цели этих людей совпадают.

Поэтому мы и предложили вначале политклуб как обычную дискуссионную площадку, которая может объединить при обсуждении вопроса не только сторонников, но и противников наших идей. Критику тоже надо слышать. Чтобы с врагом бороться, его надо знать в лицо, знать его аргументы, его позицию, образ мыслей, способ агитации и т.д.

На втором этапе – политическое движение. Оно не отменяет политклуба. Оно только сужает рамки. В движении могут находиться только те, кто разделяет определённый набор ценностей и кому разность во взглядах на стратегическую перспективу не мешает сегодня вместе выступать против общего врага.

На третьем этапе должна кристаллизоваться партия. Она не отменяет движения, как движение не отменяет политклуба. Она просто сужает круг единомышленников. В одном политическом движении я могу вместе с КПУ, ПСПУ и даже «Славянской партией» бороться за восстановление моей страны. В партии я могу блокироваться с ними в Раде, если будет необходимость создать антинационалистическое большинство, но если угроза нацизма в Раде будет преодолена, а большинство я смогу сформировать без них, они будут в оппозиции. И я буду в оппозиции, если они смогут создать большинство без меня.

И это правильно. Лучше иметь много родственных партий, хороших и разных, которые будут бороться между собой, как республиканцы и демократы в США (пусть и горячо, но без крови и без угрозы основам государства), чем каждый раз рисковать победой нацистов. Ведь рано или поздно любая власть надоедает. И тогда она должна либо уступить оппозиции, либо удерживаться «железом и кровью». Лучше уступить той оппозиции, расхождения с которой у тебя не самые принципиальные, с которой вы хоть 9-е Мая готовы праздновать вместе.

В общем, как говорил Ленин, «прежде, чем объединяться, мы должны размежеваться». Просто надо оставить давнюю русско-украинскую привычку бороться с союзниками яростнее, чем с оппонентами. Вначале надо вместе навсегда победить оппонентов, а уж затем в спокойной обстановке мирно выяснять, кто из союзников милее народу. И не бояться оказаться сегодня невостребованным. Политика, как и история, недетерминирована. Начиная борьбу, мы надеемся на победу, но мы не можем назвать конкретные сроки победы и не можем быть уверены, что победим обязательно. Утверждать, что обязательно победим, можем и должны, но сами должны помнить, что в любой войне есть две армии и каждая стремится к победе и каждая может победить, и зачастую победу определяет непредвиденная случайность, поэтому никто никогда не знает, «со щитом или на щите».

Почему 13-й год, если опасность перехода власти в руки нацистов существует уже на выборах 12-го года? Потому, что в этом году мы ничего не можем предложить, кроме:

- отказа от голосования;

- голосования за ПР;

- голосования за КПУ.

Ну, ещё голосование за отдельных мажоритарщиков, но они погоды не сделают (это так – для успокоения совести тех, у кого она слишком болезненна).

Голосование за ПР после неоднократного публичного, наглого, глумливого предательства всего, что партия и президент обещали своим избирателям, сродни заявлению жертвы ограбления бандитам: «Я вам не скажу, где лежат деньги и ценности, но могу показать, где хранятся утюг и паяльник». В общем, «назло маме отморожу уши». Я, честно говоря, не вижу разницы между продолжением просто регионального правления, правлением регионально-националистической коалиции или правлением собственно националистов. Регионалы, реализуя программу националистов, ещё и компрометируют наши идеи и позволяют им тыкать нам в нос тем, кого мы избрали, так же как когда-то мы тыкали им в нос Ющенко и компанию.

КПУ, с моей точки зрения, полностью ответственна минимум за последние два года. Старое вспоминать не будем. Будем даже считать, что коммунисты вошли в коалицию и находятся в ней совершенно бескорыстно. Мы же не присутствуем при расчётах Андрея Петровича с Петром Николаевичем. Но нельзя находиться в коалиции с Партией регионов и не нести ответственность за деятельность правительства, парламента и президента. Это всё равно, что быть в коалиции с НСДАП и утверждать, что Гитлер сам по себе, а мы сами по себе – другая партия. Не согласны с политикой – выходите из коалиции. Не выходите – несите за политику ответственность. По-другому не бывает. Конечно, гораздо удобнее говорить, что у меня, мол, депутатов мало, потому я не могу изменить коалиционную политику, но при этом все блага от нахождения в коалиции получать. Но тогда, чем они лучше регионалов. Тем, что лучше маскируются?

Чтобы выбрать одного мажоритарщика, который с точностью до 90% всё равно примкнёт к большинству, я на выборы не пойду. Тем более что в Киеве сложно ждать выдвижения адекватного мажоритарщика.

Это мой личный выбор. Я понимаю людей, которые всё равно пойдут голосовать за ПР или за КПУ, или за кого-то ещё. Но я не могу никого призывать идти за кого-то голосовать. В том числе и потому, что в результатах своего голосования подавляющее большинство проголосовавших в 2012-м году будет жестоко разочаровано. Я совсем не хочу, чтобы забыв свой сегодняшний раж, с которым они отстаивают свой выбор, они бы мне завтра предъявляли претензии за то, что их едва ли не заставили отдать голос за мерзавцев.

Общая картина не представляется мне безнадёжной. Даже наоборот, политический кризис, в который мы вступаем, даёт надежду на выздоровление.

Независимо от хода и исхода выборов, я об этом уже писал, любая власть будет делегитимизирована, поскольку выборы пройдут нечестно и непрозрачно, а внешние игроки, если их и признают, то весьма условно. Власть провиснет.

Но ведь уже понятно, что провиснет не наша власть. Это будет власть либо регионально-националистическая, либо просто националистическая. Помешать этому практически невозможно. Нет ничего альтернативного, что можно было бы выставить на выборы (о коммунистах не надо – если даже они наберут 10–12%, им скажут, что они набрали 6%, и скажут, за сколько, и они согласятся). Да и не решает ничего ни 10, ни 12, ни даже 15%. Нет и готовности народа решить вопрос до выборов и без выборов (так сказать, прямым и не оставляющим сомнений волеизъявлением). И, опять же, нет силы, готовой принять на себя ответственность за такой вариант развития событий. Надежды на то, что Янукович до октября не только сломается под давлением Путина, но и успеет полностью перестроить всю свою и партийную риторику, добиться хотя бы минимальных экономических успехов и вернуть себе доверие избирателей, нет. Сломаться-то он, может, и сломается (хотя тоже не факт), но на всё остальное уже нет времени.

В общем, хоть чучелком, хоть тушкой, но вероятно, что националисты во власть зайдут. Менее вероятно, но не невозможно, что они смогут и Януковича свергнуть и монополизировать всю власть, как пока что её монополизируют регионалы. Хорошо это? Нет, плохо. Но это два наиболее вероятных сценария развития событий.

Но ведь националисты-то тоже ничего не смогут изменить. Перед ними будет стоять та же дилемма: Таможенный союз либо крах, но у них не будет двух лет на раскачку. И Европа, и США им не помогут. Нет таких денег, которые позволили бы украинскому режиму одновременно за всё платить России по мировым ценам, разворовывать бюджет до копейки и повышать социальные стандарты. Украина – банкрот при любом правительстве. Спастись от банкротства может только пророссийское правительство, хоть поздно, но идущее в Таможенный союз.

Следовательно, националисты будут вынуждены либо вступать в Таможенный союз (более мелкие уступки Россию уже не устроят), либо пытаться удержать власть при помощи репрессий. Репрессии неизбежно переведут гражданское противостояние в горячую фазу, а гражданскую войну националисты выиграть не могут.

Но в гражданской войне погибают не только плохие парни, а и хорошие ребята тоже. И мне будет не легче от того, что после того как меня год как расстреляют, наше дело восторжествует. Поэтому я и говорю, что для того, чтобы было меньше желающих въехать в Киев и в Донецк на белом коне и навести «новый порядок», к 2013 году надо иметь собственную партию как готовое к активным действиям ядро, являющуюся одновременно частью широкого антинационалистического общественного движения.

Националисты – на 90% бывшие коммунисты издания до 1991 года. Если они тогда боялись силы, способной вывести на улицы Киева 10–20 тысяч человек, то сейчас тем более будут бояться. Люди сейчас не такие мирные и благодушные, как на закате перестройки в ожидании всеобщего капиталистического счастья. Опора на массовость и организационные структуры, способные продемонстрировать готовность принять вызов, – наш шанс избежать горячего конфликта и сменить систему полюбовно. Если вы не хотите проливать кровь, ваши оппоненты должны быть уверены, что вы готовы пролить любое количество крови и что это будет именно их кровь. Если они будут уверены в своей безнаказанности, то прольётся наша кровь.

А то, что потом отольются кошке мышкины слёзки, съеденных мышей уже беспокоить не будет.

Напоследок ещё раз хочу напомнить то, что я неоднократно писал: возможности продолжения своей жизнедеятельности исчерпала система. В эту систему вписаны все сущие на Украине политические партии. В этом их слабость – они часть системы и вынуждены защищать систему, против которой выступает народ. Поэтому падают их рейтинги (и у власти, и у оппозиции).

Системе нельзя противопоставить партию, имеющую корни в системе. Если вы будете искать поддержки административных структур или денег олигархов, вы изначально становитесь частью системы и отторгаетесь людьми вместе с нею. Создать что-то действенное можно только самоорганизацией неравнодушных людей не потому, что так проще. Так сложнее. Но это единственный способ получить работающую структуру.

И для этого годится всё, и пригодиться могут все. И те, кто никогда не выйдет с форума и только горячо спорит о второстепенных вещах. И те, кто нас ругает в тех же форумах и живых журналах. Глупость, написанную спрятанным под ником хомячком, прочтёт пять-десять, пусть даже сто и тысяча человек. Но все эти люди получат алгоритм поиска. Нельзя ругать, не называя организацию, фамилию, название статьи. А дальше все, кому интересно, прочтут и сделают собственные выводы. И какие бы это ни были выводы, одно могу сказать точно – люди никогда не будут голосовать за ник в интернете и мнение ника никогда не будет для них важнее живого человека.

Поэтому гораздо важнее даже сочувствующих нам пропагандистов, не находящих в себе силы оторваться от клавиатуры, та работа, которую ведут люди, пытающиеся организовывать реальные группы и общаться между собой (хотя бы между собой) в реальном мире. Важно увидеть, кто твой собеседник. Важно понять, что вполне адекватные люди разделяют твои взгляды, не боятся об этом заявить и готовы с тобой их заинтересованно обсуждать.

Конечно, важно проводить самые разнообразные акции (от пикетов до манифестаций и т.д.), но гораздо важнее создавать свои средства массовой информации. Акция состоялась не тогда, когда вы её провели, а когда она стала информационным поводом. Если в сотне СМИ я описал десять акций, которые никогда не проходили, тысячи, а то и миллионы людей будут уверены, что они состоялись. Если же прошли сотни акций, но о них знают только непосредственные участники и узкий круг знакомых, то их не было.

Но самое, с моей точки зрения, важное на данном этапе – просто технически наладить связь и координацию между разными группами. Связь и координация – суть победы. В 1941 году немцы разрушили систему управления войсками, оторвали фронтовые части от штабов и потом гоняли совсем неслабую Красную армию, как хотели, до зимы. Больше разрушить систему управления немцам не удавалось ни разу и, несмотря на то что армия ещё терпела серьёзные поражения, таких катастроф, как в 1941-м, больше не было никогда. Сумеем наладить связь и координацию, организовать штабные структуры, войска найдутся.

Если сравнивать политику с военными действиями дальше, то, как армия проводит мобилизацию накануне войны, а до тех пор старается обходиться профессиональным кадровым составом, так и в политике, мобилизация проводится только в момент голосования, а всё остальное – штабная работа. У нас уже никогда не будет такой массовой партии, как КПСС, а за пытающуюся стать массовой Партию регионов на ближайших выборах может проголосовать меньше людей, чем в ней записано членов.

В общем, если мы и дальше будем рассуждать о том, что надо найти кого-то, за кого можно проголосовать и он сделает нам хорошо, то мы и дальше будем постоянно разочаровываться. Верить можно только себе. Голосовать только за себя. И поэтому нельзя строить партию лидерского типа.

Но позвольте, если я нашёл деньги купить или создать партию, нашёл деньги на её содержание, на избирательную кампанию, провёл в парламент какое-то количество депутатов, то при чём здесь вы? Ах, вы голосовали. Ну и что, а мы работали, ресурсы вкладывали, а каждый труд должен быть оплачен. Не хотите работать – дальше голосуйте, а я буду решать свои проблемы.

Совсем по-другому ситуация будет выглядеть в партии, состоящей из равноценных и равноправных ячеек единомышленников. Ну и что, что я председательствую на собрании, а через пять минут, если буду плохо себя вести, меня сменят. Попробую записать в партийный список на выборы Жучку, Внучку и Мышку с Кошкой – меня вместе с этим списком выгонят. Такой силой даже формальный руководитель (кого-то же всё равно избирают) может руководить только до тех пор, пока он реализует волю большинства.

Назовите это хоть демократическим централизмом, хоть сетевой структурой. Так построены все работающие схемы. Даже абсолютный монарх или диктатор должен удовлетворять взглядам, желаниям и надеждам подданных, иначе получается, как с Виктором Фёдоровичем, и впереди начинает маячить Тягныбок на белом коне.

 

Ростислав Ищенко,  alternatio.org