Волею случая всемирным образцом для подражания стала англо-саксонская модель капитализма. Но ведь могло быть иначе. Пионерами новых буржуазных отношений были совсем не насельники продуваемой всеми ветрами Британии, а купцы итальянских городов-республик. Однако в раннем средневековье шанс стать законодательницей капиталистических мод был и у Древней Руси.

Естественными центрами развития экономических отношений всегда выступали города. И Древняя Русь, которая уже тогда была самым крупным государством Европы, могла похвастаться их немалым количеством. В княжение Владимира Красное Солнышко городских поселений насчитывалось 25, а ко времени нашествия Батыя их было уже более 270. Видавшие виды викинги, совершавшие набеги по всей Европе вплоть до Северной Африки, называли Русь Гардарикой - "страной городов".

В них и собирались для обмена плодами своего труда бобровники, бортники, звероловы, смолокуры, лыкодеры и прочие "промышленники". И, конечно же, купцы, которые вывозили их товары в другие страны. На Руси очень рано поняли важность торговой деятельности. И хотя купцы не были отдельным сословием, уже в древнейшем памятнике российского законодательства - "Русской правде" - вира за убийство торгового человека вдвое превышала выкуп за смерть свободного общинника.

Вообще, "Русская правда" уделяет большое внимание той сфере общественных отношений, которая спустя столетия станет называться предпринимательской деятельностью. В своде подробно рассмотрены такие актуальные по сей день вопросы как взыскание долгов с разорившихся собственников, кредитные операции, деятельность ростовщиков, которые были предтечами нынешних банкиров.

Торговлей на Руси занимались все свободные люди - от князей до простых смердов. Широкое распространение торговых отношений в тогдашнем русском обществе во многом было обусловлено тесными контактами с великим южным соседом Восточной Римской империей, Византией. Ее столица, Константинополь, или Царьград в русских летописях, был одним из крупнейших городов мира и уж точно важнейшим торговым центром Европы и Азии.

Именно византийцы дают самое раннее представление о том, как велась торговля на Руси. Император Константин Багрянородный в начале десятого века так описывает распорядок жизни русского купца.

С первыми холодами, как только появлялась возможность перемещаться по неторным русским просторам на санях, торговый люд покидал города и устремлялся в глубинку. Там на специально приспособленных для "гостей" местах - погостах - они скупали все, что добыли и произвели селяне за год: пеньку, воск, мед, меха, изделия из железа, шерстяное сукно и льняное полотно, канаты, холстину, хмель, сало и говяжий жир, овчины и шкуры. Даже клыки моржей. В урожайные годы - еще и зерно.

Весной, когда разливались реки, все товары по полой воде свозились в два главных центра - Киев на юге и Новгород на севере. К этому времени в городах уже готовились суда, на которых купцы отправлялись в заморские страны. Как писал Константин Багрянородный, в Царьград с Руси прибывали огромные торговые караваны, объединявшие торговцев самых разных русских земель - смоляне соседствовали с новгородцами, черниговцы с вышегородцами.

В византийской столице русичи торговали все лето, зимовать в ней они не имели права. Однако и во время их пребывания в Константинополе, имперские власти стремились не пускать воинственных славян в город, памятуя, видимо, о знаменитом Олеговом щите. Поэтому размещались русские гости за городом, на подворье монастыря Святого Мамонта. Однако это неудобство с лихвой компенсировалось различными льготами. Купцы обладали правом беспошлинной торговли с греками, им бесплатно предоставляли продукты питания и разрешали попариться в термах. В октябре русичи сворачивали торжище, и ромеи обеспечивали гостей съестными припасами и корабельными снастями. Возвратившись на родину, торговые люди снова отправлялись на погосты распродавать заморские гостинцы и готовиться к следующему году.

"Из грек" на Русь везли вина, шелк, предметы искусства - иконы и ювелирные украшения, фрукты и изделия из стекла. Однако, при всей важности торговли с южным соседом, не пренебрегали русичи и другими странами. Из стран Востока они везли специи, драгоценные камни, шелковые и сатиновые ткани, оружие знаменитой дамасской стали и лошадей. Часть этих товаров оседала на Руси, часть оправлялась дальше на запад через крупнейший торговый центр Северной Европы - Новгород. В ответ европейцы поставляли на Русь ткани, иглы, оружие, изделия из стекла, вина, соль, пиво и металлы - железо, медь, олово, свинец.

Разносторонние и насыщенные торговые контакты древних русичей оставили свой след не только в письменной истории. Доказательством оборотистости русских купцов стали многочисленные клады, которые находят на всем пространстве от Балтики до Черного моря. В них русские гривны соседствуют с византийскими солидами, арабскими дирхемами и западноевропейскими грошами.

Но развития этот торговый бум, к сожалению, не получил. Страшный урон русской торговле нанесли крестовые походы, в особенности спровоцированное венецианскими купцами разорение Константинополя в 1204 году. Стремительно набиравшей силу Венецианской республике экономическая и военная мощь Византии, хоть сильно подорванная к тому времени бесконечными войнами с турками, была словно кость в горле. Правда, вдохновитель крестового похода против христианской империи венецианский дож Энрико Дандоло радовался недолго. Разграбив великий город, в нем же он и нашел свой конец. Похоронили дожа-вандала с почестями, которые не снились и византийским василевсам, - в соборе Святой Софии.

А вскоре и сама Древняя Русь пала под ударами монгольских завоевателей. И на несколько веков торговля в державе Рюриковичей фактически прекратилась. За время татаро-монгольского ига были утрачены одни ремесла и значительно опростились другие. Прекратилось каменное строительство. Были заброшены плодородные земли русского юга, центр экономической жизни переместился на северо-восток. На восток, на Золотую Орду переориентировалась и внешняя политика русских княжеств.

Лишь Великий Новгород и Псков миновали этой печальной участи. Степняки не сумели дойти до северо-западных земель Руси. А угрозу, исходившую от обосновавшегося в Прибалтике Тевтонского ордена, нейтрализовал Александр Невский. И пока остальные русские земли мало-помалу собирали силы для изгнания иноземных захватчиков, на что потребовалось более двух веков, торговые боярские республики Новгорода и Пскова богатели на торговле с Европой, особенно с Ганзейским союзом.

Между тем с начала XIV века началось возвышение пограничного городка Владимиро-Суздальской Руси - Москвы. Большой вклад в становление Московского княжества внес внук Александра Невского - Иван Калита. Оправдывая свое прозвище - калитой называли сумку для денег - он начал скупать близлежащие владения. К тому же московский князь умело воспользовался восстанием против татар во владениях своего главного соперника в борьбе за лидерство в русских землях - тверского князя Александра Михайловича. Разорив Тверь с помощью татарского войска, Иван Калита получил от хана Узбека ярлык на великое княжение. При нем же в Москву переехал глава русской церкви митрополит Петр.

Окончательно превосходство Московского княжества на Руси закрепилось после долгожданной победы русских дружин над ненавистными захватчиками на Куликовом поле в 1380 году. Хотя через два года Москву разорил хан Тохтамыш, но отныне стало ясно, что падение ига - это дело времени. И никто уже не смел оспаривать авторитет московских князей. Кроме Новгорода и Пскова.

Экономическая мощь северо-западных городов привела к тому, что к концу XV века они стали главными очагами сепаратизма. Действительно, силы были не равны. Пока боярские республики богатели на торговле с Европой, остальные земли хирели под гнетом ордынской дани. Но по мере загнивания Золотой Орды и концентрации власти на Руси в руках великих князей Московских расклад менялся. И политическая централизация победила. Пока боярская олигархия Новгорода думала о том, чтобы отколоться от Руси и присоединиться к католической Литве, Иван III дважды осаждал город и в 1478 году окончательно лишил независимости. А его сын Василий III присоединил Псков.

После объединения русских земель вокруг Москвы и падения татаро-монгольского ига в 1480 году были созданы политические предпосылки для новой экономической интеграции. И как следствие развития торговли. Появляются первые крупные производственные центры. Металлообработка развивалась в Туле и Устюжне Железнопольской, текстильные промыслы - в Москве и Ярославле. А на севере, в Соли Вычегодской активно развивался соляной промысел, который контролировала семья Строгановых.

Пожалуй, эту купеческую династию можно назвать первыми русскими предпринимателями. К концу XVI века они уже контролировали не только большую часть российского солеваренного производства, но и торговлю пушниной, которую через Архангельск продавали иностранцам, прежде всего англичанам. Из их владений в нынешнем Пермском крае казачий отряд под командованием Ермака Тимофеевича начал покорение Сибири. Позднее к их "конгломерату" присоединились медеплавильные и железоделательные производства на Урале. Строгановы первыми в России стали использовать труд квалифицированных иностранных рабочих.

После неудачной Ливонской войны, которую Иван Грозный вел добрую четверть века, в России оказалось множество пленных ремесленников и прочего рабочего люда. Строгановы выкупали их у государства и использовали на своих многочисленных промыслах. В том числе с их помощью на архангельских верфях были построены первые суда по европейскому образцу, которые использовались для экспедиций в устье Оби. Накопленные богатства позволили купцам стать, по сути, первыми русскими банкирами, у которых одалживался сам грозный государь Иван Васильевич.

С соляных промыслов начинали и другие российские купцы - Светешниковы, Панкратьевы, Гурьевы... Однако все они скоро переключались на пушнину. Торговлю мехом, с Европой через Архангельск, с Востоком - через Астрахань и Казань, можно назвать российской специализации в международном разделении труда в XVI-XVII веках. И еще, пожалуй, промысел осетровых. Уже тогда в Европе любили полакомиться русской икрой. Больше России миру пока было предложить нечего.