Конец двадцатого столетия, как мы все помним, выдался чрезвычайно богатым на геополитические изменения. Политическую карту мира в конце восьмидесятых – начале девяностых с ее постоянными метаморфозами переиздавали с пугающей регулярностью. Вместо огромного Советского Союза появилось полтора десятка независимых государств и еще несколько территориальных единиц, статус многих из которых не решен до сих пор. Еще одной территорией, которая испытала дробление на фоне кровопролитных межнациональных и межконфессиональных конфликтов была Югославия. Мины с часовым механизмом, которые были заложены в то время на территории СФРЮ, продолжают взрываться до сих пор, в результате чего все новые и новые осколки некогда большой Балканской страны больно режут души тех людей, кто привык чувствовать себя единым югославским народом. Межэтнические столкновения за последние более чем два десятилетия унесли жизни десятков тысяч человек и перекроили внутрирегиональные границы до неузнаваемости.
Первая волна югославского дробления состоялась в начале девяностых, когда на карте Европы вместо СФРЮ появились такие государства как Словения, Хорватия, Босния и Герцеговина, Македония и так называемая Третья Югославия в составе Сербии и Черногории. Политическая борьба на фоне внешнего вмешательства ряда западных государств на этом не закончилась. Территориальные проблемы возникли сначала между Сербией и Черногорией, после чего в 2006 на карте появились независимые государства, а затем и внутри самой Сербии. Кровавое отделение Косово, которое до сих пор не признается официальными властями Сербии, показало, что в настоящее время любые территориальные споры можно решать за счет подмены базовых понятий и вмешательства внешних сил, которые решают помимо всего прочего еще и свои конкретные задачи.
Казалось бы, косовский прецедент со всеми его краеугольными камнями должен стать последним в дроблении на Балканах, однако судя по последним событиям в регионе, это далеко не так. Еще в 2008 году начал расти новый зародыш большого Балканского территориального раздора, когда Борис Тадич, восходя во второй раз на пост сербского президента, заключил договор о собственной поддержке с Лигой социал-демократов края Воеводина. По понятным причинам, любая поддержка сегодня потребует некоего ответного хода завтра. И Лига действительно потребовала вернуть «должок» от Бориса Тадича. В конце прошлого года один из сербских демократов Драган Веселинов опубликовал манифест под названием «Республика Воеводина». Согласно основным тезисам этого манифеста, Сербия должна в скорейшем времени превратиться в Федерацию с наделением широкой автономией края Воеводина. Концовка манифеста господина Веселинова выглядит совсем не весело для Белграда. Он (Веселинов) говорит, что Воеводина – это уже не Сербия, и с этим Белграду нужно считаться.
После таких слов хочется вспомнить начало процесса размежевания между Сербией и Черногорией. Тогда официальная Подгорица тоже начала с того, что Черногория должна была получить статус субъекта Федерации, а уже через непродолжительное время после этого было объявлено о ее полной и безоговорочной независимости на основании референдума (за отделение тогда высказались чуть более 55% черногорцев). Получается, что определенные силы, следуя по тому же принципу, теперь пытаются отделить от Сербии еще и Воеводину.
Борису Тадичу его соратники по коалиции, которая и провела его в президенты Сербии во второй раз, преподнесли сюрприз в виде документа о наделении Воеводины «полунезависимым статусом» - тем самым статусом, когда Воеводина становится субъектом Федерации наравне с остальной частью Сербии. Борис Тадич отдал свой долг Коалиции, не став препятствовать приобретению таким весьма спорным документом юридической силы. Теперь край Воеводина наделен просто огромными полномочиями пока еще в составе «большой» Сербии.
Власти края могут самостоятельно (без согласования с Белградом) делать заявки и получать международные кредиты, за которые расплачиваться придется всем сербским налогоплательщикам, власти Воеводины объявили, что никакое решение Белграда по вопросу территорий не может теперь автоматически вступать в силу без проведения референдума в Воеводине. Ситуация, как уже было сказано, весьма похожа на черногорский прецедент, однако есть здесь и существенные отличия. И отличия эти заключаются в том, что на территории края Воеводина с административным центром Нови-Садом проживают более 65% этнических сербов, к которым относятся и большинство активистов той самой Коалиции, выступившей за федеративность Сербии. Что же получается: сербы хотят получить автономию от сербов – Нови-Сад от Белграда? Странная тенденция, которая в мире имеет не так много прямых параллелей. Если говорить о недавней истории, то такая же ситуация была в Германии, когда внешние силы разделили государство на капиталистическую и социалистическую части. Выходит, что и современные попытки построить барьер между Нови-Садом и Белградом пришли в голову явно не самим жителям края Воеводина, а были рождены совсем в других головах, которые не могут смириться с мыслью существования на планете такого государства как Сербия.
В этой связи вспоминается, как совсем недавно по поводу дробления Сербии высказывалась политолог и историк Наталия Нарочницкая. Она заявляла, что как только Белград в лице Тадича сделает попытку сблизиться с Западом, последний предъявит ему новые территориальные требования. И эти требования будут выдвигаться бесконечно, представляя собой морковку, привязанную на ниточке перед одним известным животным, чтобы это животное двигалось в нужном направлении.
И, действительно, стоило только руководству Сербии заключить соглашение о возможности сотрудничества с косовскими властями, как о себе чересчур отрыто заявили власти Воеводины. Выходит, что вектор, взятый Борисом Тадичем на сближение с Евросоюзом, до момента вхождения в этот самый Евросоюз может довести лишь, извините, «огрызок» от Сербии. Однако самое печальное заключается в том, что Бориса Тадича, похоже, такая перспектива нисколько не шокирует. Венгерское лобби, а на территории Воеводины этнических венгров проживает около 15%, при активной поддержке Будапешта уже сегодня всеми силами пытается отделить Воеводину от Сербии, мало заботясь, что в крае все же более многочисленным является именно сербский этнос. И сербский президент не видит в попытках отделить Воеводину ничего экстраординарного. Мало того, Венгрия пытается с помощью статуса Воеводины шантажировать официальный Белград, заявляя, что если никаких подвижек в стороны федералиции Сербии предпринято не будет, то Будапешт закроет маршрут для этой страны в Евросоюз. Это лишний раз говорит о том, что сегодня Сербию пытаются шантажировать все, кому не лень. Албания уже добилась своего, теперь эстафетную палочку перехватила Венгрия.
Теперь можно с уверенностью говорить о том, что политический шантаж активно спонсируется Западом. Только при этом сложно объяснима позиция самих сербов и в первую очередь, конечно, сербских властей. Идти на сотрудничество с теми, кто еще вчера осыпал их страну авиабомбами, в угоду призрачной идеи евроинтеграции – по меньшей мере, недостойно. Фактически продавать своих граждан в сербских анклавах Косова в обмен на придание Сербии Западом статуса кандидата на вхождение в ЕС. Всеми силами рваться в Евросоюз, позволяя откалываться связанным историческим родством с Центральной Сербией землям. Неужели народ Сербии действительно видит свое будущее в этом. Если да, то это выбор, который отдает малоприятным запахом фатальности.
Первая волна югославского дробления состоялась в начале девяностых, когда на карте Европы вместо СФРЮ появились такие государства как Словения, Хорватия, Босния и Герцеговина, Македония и так называемая Третья Югославия в составе Сербии и Черногории. Политическая борьба на фоне внешнего вмешательства ряда западных государств на этом не закончилась. Территориальные проблемы возникли сначала между Сербией и Черногорией, после чего в 2006 на карте появились независимые государства, а затем и внутри самой Сербии. Кровавое отделение Косово, которое до сих пор не признается официальными властями Сербии, показало, что в настоящее время любые территориальные споры можно решать за счет подмены базовых понятий и вмешательства внешних сил, которые решают помимо всего прочего еще и свои конкретные задачи.
Казалось бы, косовский прецедент со всеми его краеугольными камнями должен стать последним в дроблении на Балканах, однако судя по последним событиям в регионе, это далеко не так. Еще в 2008 году начал расти новый зародыш большого Балканского территориального раздора, когда Борис Тадич, восходя во второй раз на пост сербского президента, заключил договор о собственной поддержке с Лигой социал-демократов края Воеводина. По понятным причинам, любая поддержка сегодня потребует некоего ответного хода завтра. И Лига действительно потребовала вернуть «должок» от Бориса Тадича. В конце прошлого года один из сербских демократов Драган Веселинов опубликовал манифест под названием «Республика Воеводина». Согласно основным тезисам этого манифеста, Сербия должна в скорейшем времени превратиться в Федерацию с наделением широкой автономией края Воеводина. Концовка манифеста господина Веселинова выглядит совсем не весело для Белграда. Он (Веселинов) говорит, что Воеводина – это уже не Сербия, и с этим Белграду нужно считаться.
После таких слов хочется вспомнить начало процесса размежевания между Сербией и Черногорией. Тогда официальная Подгорица тоже начала с того, что Черногория должна была получить статус субъекта Федерации, а уже через непродолжительное время после этого было объявлено о ее полной и безоговорочной независимости на основании референдума (за отделение тогда высказались чуть более 55% черногорцев). Получается, что определенные силы, следуя по тому же принципу, теперь пытаются отделить от Сербии еще и Воеводину.
Борису Тадичу его соратники по коалиции, которая и провела его в президенты Сербии во второй раз, преподнесли сюрприз в виде документа о наделении Воеводины «полунезависимым статусом» - тем самым статусом, когда Воеводина становится субъектом Федерации наравне с остальной частью Сербии. Борис Тадич отдал свой долг Коалиции, не став препятствовать приобретению таким весьма спорным документом юридической силы. Теперь край Воеводина наделен просто огромными полномочиями пока еще в составе «большой» Сербии.
Власти края могут самостоятельно (без согласования с Белградом) делать заявки и получать международные кредиты, за которые расплачиваться придется всем сербским налогоплательщикам, власти Воеводины объявили, что никакое решение Белграда по вопросу территорий не может теперь автоматически вступать в силу без проведения референдума в Воеводине. Ситуация, как уже было сказано, весьма похожа на черногорский прецедент, однако есть здесь и существенные отличия. И отличия эти заключаются в том, что на территории края Воеводина с административным центром Нови-Садом проживают более 65% этнических сербов, к которым относятся и большинство активистов той самой Коалиции, выступившей за федеративность Сербии. Что же получается: сербы хотят получить автономию от сербов – Нови-Сад от Белграда? Странная тенденция, которая в мире имеет не так много прямых параллелей. Если говорить о недавней истории, то такая же ситуация была в Германии, когда внешние силы разделили государство на капиталистическую и социалистическую части. Выходит, что и современные попытки построить барьер между Нови-Садом и Белградом пришли в голову явно не самим жителям края Воеводина, а были рождены совсем в других головах, которые не могут смириться с мыслью существования на планете такого государства как Сербия.
В этой связи вспоминается, как совсем недавно по поводу дробления Сербии высказывалась политолог и историк Наталия Нарочницкая. Она заявляла, что как только Белград в лице Тадича сделает попытку сблизиться с Западом, последний предъявит ему новые территориальные требования. И эти требования будут выдвигаться бесконечно, представляя собой морковку, привязанную на ниточке перед одним известным животным, чтобы это животное двигалось в нужном направлении.
И, действительно, стоило только руководству Сербии заключить соглашение о возможности сотрудничества с косовскими властями, как о себе чересчур отрыто заявили власти Воеводины. Выходит, что вектор, взятый Борисом Тадичем на сближение с Евросоюзом, до момента вхождения в этот самый Евросоюз может довести лишь, извините, «огрызок» от Сербии. Однако самое печальное заключается в том, что Бориса Тадича, похоже, такая перспектива нисколько не шокирует. Венгерское лобби, а на территории Воеводины этнических венгров проживает около 15%, при активной поддержке Будапешта уже сегодня всеми силами пытается отделить Воеводину от Сербии, мало заботясь, что в крае все же более многочисленным является именно сербский этнос. И сербский президент не видит в попытках отделить Воеводину ничего экстраординарного. Мало того, Венгрия пытается с помощью статуса Воеводины шантажировать официальный Белград, заявляя, что если никаких подвижек в стороны федералиции Сербии предпринято не будет, то Будапешт закроет маршрут для этой страны в Евросоюз. Это лишний раз говорит о том, что сегодня Сербию пытаются шантажировать все, кому не лень. Албания уже добилась своего, теперь эстафетную палочку перехватила Венгрия.
Теперь можно с уверенностью говорить о том, что политический шантаж активно спонсируется Западом. Только при этом сложно объяснима позиция самих сербов и в первую очередь, конечно, сербских властей. Идти на сотрудничество с теми, кто еще вчера осыпал их страну авиабомбами, в угоду призрачной идеи евроинтеграции – по меньшей мере, недостойно. Фактически продавать своих граждан в сербских анклавах Косова в обмен на придание Сербии Западом статуса кандидата на вхождение в ЕС. Всеми силами рваться в Евросоюз, позволяя откалываться связанным историческим родством с Центральной Сербией землям. Неужели народ Сербии действительно видит свое будущее в этом. Если да, то это выбор, который отдает малоприятным запахом фатальности.
Володин Алексей
