Как верно отмечает Михаил Леонтьев в понедельничном номере журнала «Однако», своими политическими кувырканиями профессиональный оппортунист Геннадий Зюганов и его соратники по партноменклатуре уже не раз нарвались на санкции «за обман потребителя». Так или иначе, одним из итогов «оранжевого всхлипа» стало фактическое самоустранение бессменного начальника КПРФ из более или менее взрослой политики.

Это, несомненно, хорошо с точки зрения общесанитарной.

Однако есть проблема. Связанная, правда, с персоной Зюганова весьма опосредованно.

Эта проблема – объективная востребованность весьма немалой долей российского населения идеологии, которая в последние 20 лет ассоциировалась с КПРФ и лично Зюгановым. Эту идеологию можно по-разному называть – коммунистической, марксистско-ленинской, «левой», – но в любом случае эксклюзивные права на её эксплуатацию прочно, казалось бы, присвоены зюгановцами.

Разве можно утверждать, что политическая конфузия всего лишь одного функционера превращает коммунистическое (или «левое») мировоззрение в маргинальное и как бы несуществующее? Нет, нельзя так утверждать. Обанкротился всего лишь один персонаж (и до того сомнительный). Может быть, даже целая партструктура обанкротилась. Но миллионы и миллионы наших сограждан никуда не обанкротились. И остались без самопровозглашённого «лидера».

В том же понедельничном номере журнала «Однако» Александр Дугин подробно и убедительно анализирует историю развития коммунизма и его нынешнее состояние – как в отечественных умах, так и в зарубежных, – перспективы его прикладной применимости в XXI веке после провозглашённого уже было «краха». Однако мы сейчас с вами поговорим о другом.

…А что мы с вами понимаем под «коммунизмом»? Какие ценности оседлал в своё время гр. Зюганов – причём ценности, разделяемые не только «твёрдым электоратом» КПРФ, но и гражданами, которые на выборах голосовали за других политиков и за другие партии?

Мы понимаем под этим некий комплекс научных дисциплин в социально-экономической области? Или принцип отношений собственности? Или принципы перераспределения национального богатства? Или принцип государственного устройства? Или набор политического инструментария?

Нет, товарищи. При всём уважении к вышеизложенным академическим дисциплинам они – факторы всего лишь сопутствующие. И, кстати, вовсе не обязательные – именно потому что академические и теоретические либо тактические и преходящие. А под «коммунизмом» мы с вами в статистически значимом порядке понимаем совсем другое. И электоральные успехи партии Зюганова связаны с паразитированием на совсем других понятиях и ценностях.

Это «другое» – «красный проект». Это наша страна – та, в которой большинство из нас родились, выросли, учились и успели поработать. Страна, в которой мы любили. Страна, в которой мы, молодые и красивые, гуляли по улицам Риги, Одессы и Тбилиси, не пересекая государственной границы. Страна, которой навсегда принадлежат Победа и Гагарин, Большой театр и Большой хоккей.

Ну, вот такие у нас были 90-е годы. Кто-то по скудоумию ловко приватизировал всего лишь гиганты советской индустрии, а кто-то не мелочился – и приватизировал гордый образ Нашей Страны. При полном попустительстве, надо заметить, официальных властей, отдельные представители которых до сих пор продолжают что-то лопотать про «десталинизацию».

Так уж вышло, что в единой и цельной русской истории именно «красный проект» советского периода остаётся высшей точкой миссии нашей цивилизации. Что естественно: ведь «красный проект» (даже со всеми своими известными издержками и противоречиями) – логическое звено тысячелетнего поступательного развития. Логическое, очередное и не последнее. А «красный» он – по той фундаментальной причине, что это цвет Знамени Победы. Остальные текущие обоснования давно утратили смысл и силу.

Что такое «красный проект», намертво вбитый в наш генокод? Каковы его ценности, воспроизводство которых мы считаем неотложной необходимостью?

Это императив национальной суверенности, которая базируется на экономике созидательного типа и на способности нанести неприемлемый ущерб любому вооружённому агрессору. Это императив создания особого культурного поля и воспитания в этом поле личности, способной к самосовершенствованию. Это безусловный приоритет общественных интересов перед частными. Это формирование и воспроизводство надэтнических общественных и культурных ценностей, на которых строится уникальный тип единого многонационального народа-цивилизации. Это, в конце концов, безусловный русский императив свободы и справедливости.

Это всё то, что веками несёт в себе и преумножает наш народ – от киевских князей до «красного проекта». И что мы должны нести и преумножать дальше – иначе какой же мы народ?

Это то, что считает нашими очередными и естественными задачами избранный президент. Собственно, поэтому и для этого он и был избран. Иначе – зачем?

…Отсюда следует обязательная задача деприватизации «красного проекта» и возвращения его законному владельцу – нам с вами.

Мы не «левые» – мы красные.

Вот сюда и коммунисту податься.

ОДНАКО, Андрей Сорокин