Недавно биологам удалось разгадать загадку эволюционного смысла гомосексуализма. Оказывается, у человекообразных обезьян с его помощью можно повысить свой социальный статус в группе. Чаще всего к однополому сексу прибегают повзрослевшие новички, которые будучи изгнанными из той стаи, где они родились, пытаются присоединиться к чужому сообществу.
Свой социальный статус можно повысить разными способами. Самый простой — это агрессивное поведение. Так поступают многие общественные животные, однако, как показывают наблюдения, этот путь чреват неприятностями на личном фронте, поскольку у агрессивных доминантов сильно снижается способность к воспроизведению потомства (как следствие постоянного стресса). И получается эволюционный тупик — особь, повысившая свой статус и получившая право спариваться с любым партнером, уже чисто физически не может этого делать. Стоило ли в таком случае вообще начинать борьбу?
Более приемлемым способом повышения статуса в сообществе себе подобных, как это ни странно, являются сексуальные связи. Такое часто бывает у приматов — например, самка, на которую обратил свое внимание альфа-самец, сразу же поднимается на несколько ступеней вверх по иерархической лестнице. Однако иногда ради того, чтобы сделать "карьеру" в обезьяньей стае, приходится прибегать и к однополому сексу.
Вообще, гомосексуализм, как мужской, так и женский, вовсе не является каким-то ненормальным поведением у обезьян. Наблюдения показывали, что такой "содомией" у приматов занимаются представители практически всех видов, причем как самцы, так и самки. Долгое время ученые не понимали, почему естественный отбор не выбраковывал такую форму поведения — ведь, как ни крути, а прямой выгоды от нее нет, одни лишь убытки, ибо энергия потрачена, а детей от такого секса не появляется.
И вот недавно, похоже, эту загадку удалось разгадать. Группа биологов из университетов Эмори (США) и Сент-Эндрюс (Великобритания), наблюдая в одном из национальных парков Конго за поведением карликовых шимпанзе или бонобо (Pan paniscus), убедились, что однополый секс часто помогает этим приматам подняться вверх по социальной лестнице.
Следует заметить, что бонобо, хоть и являются ближайшими родственниками обыкновенных шимпанзе (Pan troglodytes), но очень сильно отличаются от них по поведению. Они куда более миролюбивы и предпочитают разрешать конфликтные ситуации не с помощью насилия, а путем сексуальных контактов (подробнее об этом читайте в статье "Шимпанзе бонобо — первые "дети цветов""). Кроме того, в стаях бонобо — настоящий матриархат. Группа всегда возглавляется альфа-самкой, а все остальные дамочки занимают свои места в иерархической лестнице на более низких ступенях. Самцы же в борьбе за статус вообще не принимают участия.
Было давно известно, что все молодые самки рано или поздно покидают группу, в которой родились, и ищут себе новую семью, где могли бы жить и размножаться (самцы, кстати, этого не делают). Однако, придя в группу с уже сложившейся иерархической структурой, такая "путешественница" испытывает некоторые проблемы с адаптацией — ведь в новой стае у нее пока нет никаких связей, и ее никто не знает. Получается, что первое время молодая "чужестранка" оказывается выключенной из социальной жизни (в результате чего ей не позволяют первой приближаться к пище, а также флиртовать с любым понравившимся самцом). Неудивительно, что ей приходится приложить немало усилий для того, чтобы понравиться коллегам и по возможности продвинуться как можно выше.
Конечно, почти все "новенькие" для повышения своего социального статуса прибегают к стандартным для обезьян приемам — они все время стараются держаться поближе к высокоранговым самкам, принимают участие в играх, затеянных ими, а также постоянно вычесывают шерсть этим обезьяньим "герцогиням". Однако, как показали наблюдения британских и американских биологов, у бонобо для того, чтобы социализироваться используется и однополый секс.
Исследователи, наблюдавшие за жизнью нескольких групп бонобо и впоследствии подтвердившие результаты своих наблюдений экспериментально, заметили, что новые самки вообще куда более активны во всем, что касается однополого секса. Этому есть объяснение — ведь "путешественницы" постоянно испытывают стресс, поскольку их никто не знает, а потому стремятся снять его привычным для бонобо способом. Ну раз к самцам их не подпускают, то приходится заниматься любовью с местными самками (благо, что те практически никогда не против). И вот что интересно — когда такая "новенькая" занимается сексом с особью более высокого ранга, она старается при этом кричать как можно громче, тогда как ее партнерша делает свое дело молча.
Кроме того, было замечено, что новая самка еще громче вопит в процессе занятия любовью, если вокруг собирается "аудитория" из других высокоранговых самок (бонобо, как и другие приматы, обожают любоваться сексуальными играми своих сородичей). А уж если на весь этот "разврат" взирает сама "повелительница" группы, то "новенькая" кричит так, что ей может позавидовать любая современная поп-певица.
По мнению ученых, такое шоу пришлые самки устраивают специально — своими громкими криками они стараются сообщить примерно следующее: "я не такая уж ничтожная персона, если доминанты занимаются со мной любовью". Ученые составили математическую модель на основе наблюдений и выяснили, что этот способ социализации действительно работает — наиболее голосистые самки куда быстрее социализировались в новой группе, чем "тихони". И вот что показательно — достигнув высокого ранга, они прекращали вопить на всю округу во время занятий любовью. Просто потому, что теперь им это было не нужно для продвижения по иерархической лестнице.
Наблюдения за бонобо объяснили ученым, почему в свое время женский гомосексуализм у приматов не исчез в процессе эволюции. Оказывается, он не такой уж бесполезный — с его помощью можно повысить свой статус в сообществе. Не исключено, что и мужской гомосексуализм, наблюдаемый у обыкновенных шимпанзе, орангутанов (род Pongo) и павианов (род Papio) тоже исходно служил именно этой цели. Просто у этих обезьян не самки, а самцы переходят из группы в группу, да и иерархия строится по мужской линии. И для того, чтобы быстрее социализироваться, чужаки были вынуждены использовать однополый секс.
Возможно, в древние времена и у предков человека однополый секс играл точно такую же роль — с его помощью новичок мог достаточно быстро освоиться в новой группе. А поскольку у древних людей путешествовали из стаи в стаю как юноши, так и девушки, то естественный отбор закрепил обе формы гомосексуализма — и мужскую, и женскую. Тогда подобный "разврат" был эволюционно оправданным. Кстати, и сейчас у некоторых народов, живущих охотой и собирательством (например, у южноамериканских индейцев, некоторых африканских племен и жителей Папуа-Новой Гвинеи), сохранилась ритуальная содомия, которой в обязательном порядке подвергают каждого подростка при инициации (ведь, с их точки зрения, он является новичком, который пришел в племя). Кстати, и в том случае, если к племени захочет присоединиться взрослый человек, то аналогичного ритуала и ему избежать не удастся.
Тем не менее, в цивилизованном обществе однополый секс в настоящее время эту функцию утратил, что и дает повод рассматривать его как некое отклонение от нормы. Ведь стать своим в новой компании современный человек может и другими, более легкими способами. Например, сводить своих знакомых в ресторан за свой счет (так называемая ритуализированная щедрость, подтверждающая высокий статус пригласившего), или победить в местных спортивных соревнованиях (что является более цивилизованным аналогом агрессивной борьбы за статус альфа-особи).
Так что, как видите, сейчас никакой надобности в столь опасном для здоровья способе утверждения в новой группе, в общем-то, нет. Хотя в некоторых ситуациях, когда отсутствуют все другие возможности (например, среди заключенных в тюрьме), этот древний метод продвижения по иерархической лестнице вновь активизируется…
