Шарля де Голля считают во Франции "последним великим французом" — человеком, стоящим в одном ряду с Карлом Великим, Жанной д'Арк и Наполеоном. Сам генерал полагал, что не заслуживает сравнения с такими легендарными историческими фигурами. И действительно: он вошёл в историю как генерал, но при этом (вот парадокс!) как боевой командир не состоялся. Он всегда оставался солдатом, какие бы роли ему ни пришлось разучивать в течение жизни. Он считал своим долгом защищать интересы родины — в тех безнадежных ситуациях, когда любой другой политик отказывался, полагая себя бессильным. Именно поэтому он и остался в памяти французов великим, несмотря на все его человеческие слабости и ошибки.

Ученик иезуитов

Шарль Андре Жозеф Мари, третий ребёнок Анри де Голля и Люси Мэйо, увидел свет 22 ноября 1890 года. По отцовской линии де Голли относились к мелкой знати, а по материнской — к буржуазии, мелким предпринимателям, говоря современным языком. Предки его немало потрудились на благо Франции: один сражался с англичанами в Столетней войне, другой воевал в армии Наполеона. Отец принял участие в войне с пруссаками 1870-1871 гг. и был ранен.
Детство Шарля не было безоблачным. Набожные, аскетичные родители воспитывали своё потомство в духе строгой приверженности дисциплине, традициям, католической церкви и патриотизму. Анри де Голль, учитель истории иезуитского колледжа, иначе как узурпатором Наполеона не называл, а всеобщее избирательное право считал катастрофой для Франции.
Неудивительно, что образование детей получило довольно мрачный религиозный оттенок. Закончив школу святого Фомы Аквинского, Шарль по желанию родителей поступает в иезуитский колледж. Несмотря на то, что во французских школах того времени господствовали жёсткая дисциплина и зубрёжка, иезуитское образование считалось одним из лучших из всего того, что могла себе позволить семья де Голлей. Мальчик оказался способным учеником. Его способность цитировать по памяти отрывки из латинских и греческих авторов впоследствии немало восхищала сослуживцев. Жизнь в колледже не казалась беспросветно монотонной. Устраивались различные спортивные игры и даже театрализованные представления исторических пьес. В одной из них Шарль играл главную роль — короля Франции. Разве мог он тогда предположить, что спустя полвека его самого будут называть "некоронованным королём Франции"!
В 1905 году он решает посвятить себя военной карьере и готовится к поступлению в Сен-Сир — самую престижную во Франции военную академию. В октябре 1908 года Шарль де Голль выдерживает вступительные экзамены и достигает своей первой амбициозной цели.

Знакомство с Петеном

Атмосфера в армии Третьей республики была довольно спокойной, несмотря на то, что её престижу был нанесён существенный удар. Бездарно проигранная франко-прусская война 1870-1871 гг. показала огромное техническое и кадровое отставание от армии Второго рейха. После 1871 года политики новой республики предоставили армии значительную автономность. Сохранился старый офицерский корпус, был произведён набор в армию, поставлено новое вооружение, военные расходы повышены.
В такую армию и попал новоиспечённый курсант де Голль. В октябре 1909 года будущий генерал поступает в 33-й пехотный полк. Первый год военной службы был не из приятных. Стеснительный, начитанный, долговязый (195 см), он стал объектом для грубых шуток сослуживцев — как солдат, так и офицеров. Они смеялись над ним, поколачивали и вообще всячески старались сделать его жизнь невыносимой. Но спустя год, в апреле 1910 года, Шарлю присваивают звание капрала, а в октябре он уже поступает в Сен-Сир.

Как и в иезуитском колледже, дни в военной академии были заполнены до предела. Были споры о стратегии, о будущем армии, о возможности новой войны с Германией за возвращение Эльзаса и Лотарингии. А в сентябре 1912 года младший лейтенант де Голль покинул Сен-Сир. У него были хорошие оценки по всем дисциплинам (кроме стрельбы из винтовки, верховой езды и фехтования).
В качестве офицера он вернулся в 33-й пехотный полк. Отчасти он принял такое решение из-за того, что, будучи уроженцем Северной Франции, мог видеться с родителями (часть его была дислоцирована там же, в городе Аррасе); отчасти из-за того, что новым командиром полка стал некто Филипп Петен.
Петен, будущий маршал, военный министр и премьер-министр Франции, так же как и де Голль, родился на севере страны. Помимо репутации прекрасного инструктора, он отличался тем, что последовательно и упрямо продвигал свои новаторские для своего времени взгляды. Так, вопреки мнению вышестоящих начальников он считал, что в будущей войне решающее значение приобретет не инициатива в наступлении, а способность войск к большей концентрации огня на решающем направлении.
Младшему лейтенанту де Голлю было поручено командовать взводом солдат, "неповоротливых и туповатых". Вроде бы лекции нового командира ничем не отличались от лекций его сослуживцев, но этот взводный, в отличие от других, выяснял и запоминал каждую деталь из жизни своих подчиненных — к их изумлению, а порой и ужасу.
Маневры 1913 года показали отличную выучку 33-го пехотного полка. Дисциплина была укреплена, а подготовка солдат стала соответствовать требованиям дня. Эти манёвры оправдали необходимость внедрения новых идей во всей армии. Новый начальник генерального штаба генерал Жоффр назначил полковника Петена командовать бригадой в конце 1913 года.
Но он оставил глубокий след в душе молодого де Голля, который в сентябре 1913 года был произведён в лейтенанты. "Петен — великий человек", — говорил Шарль. Гораздо менее ясно, чем полковнику приглянулся молодой лейтенант. Возможно, Петен разглядел в де Голле родственную бунтарскую натуру, возмущенную царившей повсюду (и в армии, и в обществе) бескрылой посредственностью. Тот факт, что после войны, в 1921 году, бывший командир вспомнил о бывшем подчиненном, говорил, что их отношения в годы совместной службы сложились как нельзя лучше.

"Войска во всех отношениях великолепны…"

Первая мировая война началась для лейтенанта де Голля 1 августа 1914 года (все даты приведены по новому стилю), когда приказ о всеобщей мобилизации дошёл до штаба 33-го пехотного полка. После прощального бала в Аррасе полк получил приказ отправиться в Бельгию и занять позицию у Динана, прикрывая мост и обороняя близлежащий участок реки Маас. Его письма домой к матери и сестре полны оптимизма: "Войска во всех отношениях великолепны. Мы полны уверенности в своих силах".
Первое боевое столкновение произошло возле Динанского моста. Немецкие пулемётчики и стрелки успели раньше занять цитадель, и наступление французских пехотинцев превратилось в самоубийственную бойню — немцы расстреливали французов, как мишени в тире. Французская артиллерия запаздывала, 33-му полку негде было укрыться. Взвод де Голля кое-как окопался, а затем получил приказ передвинуться к мосту. Лейтенант поднял взвод и бросился к мосту. Как раз в тот момент, когда он достиг цели, ему в колено ударила пуля. Он упал, а на него тут же свалился смертельно раненный сержант. С большим трудом ему удалось выбраться. Лейтенанта отправили в Париж в госпиталь. Вернулся он на фронт уже в октябре.
К тому времени сухопутные военные действия стали носить характер пассивной, окопной войны. Порой доходило до курьёзов. Когда немцы начали рыть траншею в сторону французских позиций, молодой лейтенант организовал отряд, чтобы произвести вылазку. Но ему было сказано, чтобы он ничего не предпринимал, поскольку это может привести к "обострению боевых действий".
Неповиновение лейтенанта привело к тому, что его заменили более сговорчивым командиром, а де Голля перевели в штаб полка и назначили адъютантом. В конце февраля 1915 года 33-й полк попал в эпицентр сражения на реке Шалон, и снова де Голль был ранен — шрапнелью в руку. Вскоре после выздоровления он получил звание капитана. В середине февраля 1916 года он принял участие в "верденской мясорубке", как называли ее солдаты. В итоге за три дня боев 33-й полк перестал существовать. Раненный штыком в бедро капитан был взят в плен. Тяжкая школа плена
Де Голль пытался бежать из плена пять раз за два года. Несмотря на то, что ни одна попытка не удалась… В плену он изучал немецкий язык, сам учил пленных русских французскому, работал в библиотеке, читал лекции, которые потом составили основу его книги "Раздор в стане врага". Поразительная ирония судьбы: одним из его "учеников" в плену стал будущий красный маршал Михаил Тухачевский…
Война и плен закалили будущего президента Франции. Плен стал его "университетами", где он учился думать, и думать основательно. За два года бездействия ум де Голля сконцентрировался на серьёзных проблемах, которым предстояло стать сутью его будущей карьеры. Характерной чертой капитана стало и стремление к самостоятельности и уединению.
В начале декабря 1918 года освобожденный Шарль приезжает домой. Отец собрал всю семью де Голлей, чтобы его встретить. По тем временам действительно казалось чудом, что все четыре воевавших сына остались живы...
Однако положение Шарля было неопределенным и не сулило карьерного роста. Ведь он большую часть войны просидел в плену. В его послужном списке была отмечена храбрость, но каких-либо крупных боевых заслуг за ним не числилось.
Между тем Первая мировая война закончилась, однако боевые действия в Европе не прекратились. Рухнувшая Российская империя раскололась на два лагеря — красных и белых. Западные державы под разными предлогами вмешались в Гражданскую войну. Приняла участие в интервенции против Советской России и Франция.

…Шёл 1919 год. Польша, восставшая из пепла и признанная Антантой, развязала войну против красных. Франция, симпатизировавшая полякам, в качестве поддержки отправила маршалу Юзефу Пилсудскому около двух тысяч военных специалистов. Капитан де Голль также подал рапорт об отправке в польскую армию в качестве советника и принял участие в советско-польской войне 1919-1920 гг.
Советско-польская война существенно отличилась от пассивного, окопного сидения, увиденного Шарлем де Голлем на Западном фронте. Безудержное наступление поляков обернулось сокрушительным контрнаступлением Красной Армии — прежде всего благодаря мощному броску Первой Конной армии. И когда казалось, что судьба Польши висит на волоске, во время сражения за Варшаву красные вдруг пропустили фланговый удар с юга, стоивший им 70 тысяч пленных. Война закончилась поражением Советской России, но территориальные приобретения Польши оказались существенно меньше, чем ожидали планировщики этой кампании из Лондона и Парижа.
Де Голль счел полезным приступить к написанию отчётов и выводов (не имея на то поручения от кого бы то ни было). Призадуматься было над чем: капитан понял, что вполне возможно вести маневренную войну даже в условиях высокой концентрации огневой мощи. Секрет победы в современной войне заключался, по его мнению, в двух факторах: совмещение мобильности в наступлении и подвижного артиллерийского огня, а также опора на высокий моральный дух войск, который необходимо создавать. Кроме того, де Голль понял, что будущее принадлежит танкам, какими бы бесполезными они ни выглядели на полях битв Первой мировой войны…

"Любимый жеребчик" Петена

В ноябре 1920 года де Голль обручился с Ивонн Вендро, а 7 апреля 1921 года, после возвращения капитана из Польши, они поженились. Но, даже планируя женитьбу, капитан не забывал о военной карьере. Во французской армии мирного времени было два пути продвинуться по служебной лестнице: командироваться в колониальную армию, где были возможны боевые действия, или занять штабную должность. Капитан выбрал последнее. Теперь для продвижения ему нужно было хорошо зарекомендовать себя в качестве теоретика и успешно окончить Высшую военную школу — французский штабной колледж.
По возвращении из Польши де Голль подал заявление на замещение должности и занял место помощника преподавателя истории в Сен-Сире. Эта вакансия предполагала как обучение, так и педагогическую деятельность. Капитан получил великолепную возможность совершенствовать свои ораторские способности, которые проявились в плену и в Польше. Его лекции были интересными и оживляли военную историю в глазах офицеров-курсантов, привыкших скучать у других педагогов. Все шло своим чередом: обучение и служба в Сен-Сире полностью устраивали и не утомляли, он мог жить с молодой женой в Париже, заводя полезные знакомства и восстанавливая утраченные связи.
Судьбоносным для Шарля стало возобновление отношений с прежним командиром Петеном, теперь маршалом и героем Франции. Не без помощи маршала, как считают некоторые биографы де Голля, в мае 1922 года он сдал экзамены и был зачислен в Высшую военную школу.
Конечно, нашлись и завистники. Коллеги по школе между собой стали звать де Голля "любимым жеребчиком" Петена. Их зависть расцвела пышным цветом, когда стало ясно, что капитан гораздо лучше подготовлен по военной истории, чем многие из его наставников. Именно зависть сверстников и породила надменность, даже кичливость, которая станет заметной чертой сложного характера будущего генерала. По отзывам сослуживцев, капитан не желал слушать мнения других, с презрением относился ко многим преподавателям, "двигался так, словно передвигал свою статую".
Неудивительно, что де Голль по мере дальнейшего обучения в школе становился всё более неудобен, в том числе и в связи с тем, что имел смелость поправлять преподавателей. Когда дело дошло до определения его знаний по окончании учёбы, экзаменационная комиссия приняла во внимание его вопиющее поведение. В итоге его наказали и отнесли к разряду середнячков. Реальной или мнимой была эта несправедливость, оценка, полученная де Голлем, отразилась на его будущем. Вместо назначения преподавателем в этом колледже он получает должность… заведующего кухонным оборудованием и складированием замороженных продуктов при штабе армии!
Однако Петен, воспринявший такую оценку способностей де Голля как личное оскорбление, пришёл на помощь своему ученику и взял его в 1925 году в свой личный штаб. Ему поручили изучать вопросы будущих военных действий (в долгосрочной перспективе) и рассматривать общие проблемы военной философии.
Вскоре де Голль получил повышение в чине и должность командира батальона. В декабре 1927 года новоиспеченный командир 19-го батальона альпийских стрелков отправился в Трир, в Германию, чей западный берег Рейна по Версальскому мирному договору был под контролем французских вооруженных сил. Де Голль немедленно приступил к боевому обучению батальона и установил строгую дисциплину. При этом он по-отечески следил за жизнью своих подчиненных. Правда, приказы вышестоящих командиров он исполнял с большой неохотой и с трудом принимал от них критику.
Де Голль больше не вернулся в штаб Петена. Отслужив в Трире, капитан получил в 1929 году назначение не в штаб своего патрона, а в штаб командующего французскими войсками в Леванте. Этим словом в то время называли все восточносредиземноморские территории, находившиеся под властью галлов. Французский Левант состоял из нынешних государств Ливана и Сирии.
Жизнь в колонии не была богата на события, да и сам де Голль не обременял себя делами в штабе. Он продолжал работать над лекциями, прочитанными в Высшей военной школе, чтобы придать им законченный вид для последующей публикации.
В ноябре 1931 года закончился двухгодичный срок службы майора де Голля, и он получил новое назначение — в секретариат национальной обороны. Этот орган был создан для того, чтобы контролировать степень готовности государства на случай войны. Это была весьма интеллектуальная работа, и Шарль де Голль взялся за неё как серьёзный исследователь. Он проанализировал положение французских сил в Леванте, написал пространную статью об экономических аспектах мобилизационной работы и большой дискуссионный документ по поводу национального плана обороны.
Работа захватила де Голля, но и здесь он столкнулся с большими трудностями. Концепция приоритета наступательных действий, которую он отстаивал, была раскритикована и Петеном, и многими популярными генералами. Все они склонялись в пользу статичных оборонительных действий — к постройке линий долговременных полевых укреплений. Так возникла известная в годы Второй мировой войны своей бесполезностью "линия Мажино", протянувшаяся вдоль франко-германской границы. Её строительство продолжалось пять лет и ежегодно обходилось в одну пятую военного бюджета Франции. Именно против беспрекословного следования оборонительной доктрине и возражал де Голль в предвоенные годы.
Теперь, когда майор находился в официальной опале, он мог быть менее сдержанным в отстаивании взглядов, противоположных военной доктрине маршала Петена. Но сначала ему надо было многое изучить, найти сведения, которые убедительно доказали бы правоту его точки зрения.
В течение длительного пребывания в секретариате, с ноября 1931 года по июль 1937-го, майор де Голль изучал планы действий на случай возникновения войны, рассматривал проблемы тылового обеспечения, национальной мобилизации, соотношения вооруженных сил сторон будущего военного конфликта. Эта работа была бесценной в подготовке будущего лидера сражающейся с нацизмом Франции. В то же время он изучал альтернативные концепции сторонников активных наступательных действий и широкого применения танков в современной войне.
В 1934 году де Голль стал подполковником, спустя два года — полковником. В ноябре 1937 года Шарль ушёл из секретариата национальной обороны и получил должность командира 507-го танкового полка, расквартированного в Меце. Таким образом, от "бумажных" танков полковник-теоретик перешёл-таки к настоящим.
1 сентября 1939 года началось вторжение германских войск в Польшу, а спустя два дня, 3 сентября, в войну вступили Великобритания и Франция, верные договору с Польшей о союзе. Однако соединённые франко-британские силы не двинулись в Германию, хотя противостояла им всего лишь одна недоукомплектованная армия на недостроенном Западном вале — слабом немецком аналоге "линии Мажино". Вместо активных боевых действий стоявшие у власти союзные политики просто сидели сложа руки и нетерпеливо ждали: когда же, разделавшись с Польшей, фюрер двинется дальше на Восток, сокрушая Советский Союз...
Полковник де Голль вступил в войну, будучи командиром 4-й бронетанковой дивизии. Самой дивизии, правда, не существовало: ее части только формировались. 17 мая он получил приказ предпринять контрнаступление и задержать противника, чтобы дать возможность резервной армии закрепиться на позициях. Танкистам де Голля, увы, мало чего удалось достичь, кроме как показать немцам, что есть ещё французы, готовые драться. Из 90 танков 4-я бронетанковая дивизия, фактически так и не вступив в серьезную схватку, сразу потеряла 23 машины, и при этом не вывела из строя ни одного танка противника. Ибо немцев нападение не застало врасплох, они сумели развернуть на прямую наводку зенитные 88-миллиметровые орудия и направить "юнкерсы" на танки французов.
Де Голль поспешно отступил, но через два дня снова контратаковал. И снова 4-я бронетанковая дивизия еле спаслась. Гудериан, против которого безуспешно наступал полковник де Голль, на этот раз тщательно спланировал оборону и заманил французов под огонь противотанковой артиллерии и бомбы штурмовой авиации. Несмотря на поражения, ожесточившийся де Голль, получив чин бригадного генерала, снова продолжил беспокоить немцев. На этот раз контрнаступление под Аббевилем было более успешным. Французы захватили полосу земли в 7 км и 250 пленных, но потеряли 24 танка…
Подвиги бригадного генерала были хотя и спорными, но едва ли не единственными во всей французской армии. Сам де Голль, подражая склонным к браваде и хвастовству гасконцам, рисовал эти столкновения в розовом цвете. И то ли сыграл свою роль показной оптимизм генерала, то ли еще что-то в нем показалось симпатичным, но старый знакомый де Голля, премьер-министр Поль Рейно, предложил ему войти в правительство, заняв пост заместителя военного министра. На этом и закончилась военная карьера де Голля — теперь он стал политиком.
Рейно поручил де Голлю контролировать переговоры с британцами и выработать общую с ними стратегию дальнейшей борьбы с Третьим рейхом. 9 июня генерал вылетел в Лондон для встречи с Уинстоном Черчиллем. Обстановка становилась все более угрожающей: Италия вступила в войну на стороне немцев. На просьбы французского генерала прислать на континентальный ТВД побольше британской авиации премьер-министр отвечал уклончиво. Реальной помощи французы так и не получили, но первое свидание двух великих политиков завершилось к обоюдной симпатии.
Немцы вот-вот собирались войти в Париж, и правительство переехало в Тур. 11 июня прибыл Черчилль с британскими генералами, чтобы согласовать планы дальнейшего сопротивления. Присутствовал на той встрече и генерал де Голль. Он предложил объединить британские и французские бронетанковые силы. Соединение тяжелых французских танков с лёгкими британскими должно было, по мнению генерала, "обеспечить значительно большую эффективность". На британцев это первое реалистичное предложение произвело впечатление, особенно на фоне заявлений союзного главнокомандующего маршала М. Вейгана об отсутствии резервов. На следующий день французы пришли к мнению о необходимости сепаратного мира. Черчилль понимал, что силы Галлии иссякли, и в подавленном настроении вернулся в Англию. Между тем генерал де Голль не был поставлен в известность об этом решении. Лишь 13 июня Рейно в приватном разговоре известил его о крахе Франции. Первой реакцией генерала было подать в отставку, но министр внутренних дел Жорж Мандель отговорил его. Мандель прозорливо разъяснил, что происходящее всего лишь начало мировой войны и что де Голль с репутацией, незапятнанной грязной политикой пораженчества, имеет прекрасный шанс сыграть главную роль. Этот шанс будет упущен, если генерал покинет свой пост. Это обращение придало де Голлю сил, он устыдился своего отчаяния и твёрдо принял решение продолжать борьбу, даже и в одиночку, против немецких захватчиков. Попрощавшись с умирающей матерью, дав инструкции семье, де Голль из французского Бреста перебрался в британский Плимут.
17 июня 1940 года де Голль снова встретился с Черчиллем. Британия к тому времени оказалась в полном одиночестве на европейском континенте. Франция, вопреки всем заверениям, вышла из войны, и теперь от неё остался лишь один высокий, худой, неуклюжий двухзвёздочный генерал, отказавшийся признать поражение. Именно этот отказ и пришёлся по душе британскому премьер-министру.

А между тем, перебравшись в Англию, де Голль перестал быть действующим военным и политиком, став вроде бы как изменником. Официально его лишили должности и звания 24 июня 1940 года. Случилось это после того, как 18 июня, еле добившись согласия Черчилля и его военного кабинета, он выступил с речью на радио Би-би-си. Незадолго до того маршал Петен в радиообращении к французской нации заявил: "С болью в сердце я говорю вам сегодня, что необходимо прекратить борьбу".
Воззвание де Голля к французской нации заняло всего четыре минуты, но готовился к ней генерал несколько часов. Британцы ещё не оставляли надежд договориться с новым французским правительством. Прежде всего их беспокоил вопрос флота, который, если бы он отошёл к Германии, представлял бы огромную угрозу для Англии. Поэтому генерал своей речью должен был и достичь своих целей, и не сорвать франко-британские переговоры. Иезуитские навыки и в этот раз помогли начинающему мятежному политику, и он, не переступив черты законности, смог создать впечатление, что бросает призыв к неповиновению.
Следующее обращение, которое вовсе не планировалось и стало возможным лишь благодаря поддержке Черчилля, состоялось на следующий день, 19 июня. Даже готовившиеся оборонять Великобританию от вторжения гитлеровских варваров англичане не могли себе представить, что мятежный генерал прямо скажет: "Абсолютным долгом всех французов, которые ещё носят оружие, является продолжение сопротивления". Он также заявил, что "сдача оружия, согласие на передачу французской земли под власть противника будут преступлениями против нации". В довершение ко всему генерал призвал военачальников французской армии не подчиняться приказам, исходящим от противника.
28 июня 1940 года в Лондоне было опубликовано коммюнике, в котором говорилось: "Правительство Его Величества признает генерала де Голля главой всех свободных французов, где бы они ни находились, и выражает согласие с их присоединением к нему для защиты дела союзников".
Так родилась организация "Свободная Франция".

От "Свободной Франции" — к "Сражающейся Франции"

В 1942 году сопротивление оккупационному режиму немцев приобрело во Франции организованный массовый характер. Подпольщики успешно действовали против вишистов, но в оккупированной зоне сталкивались с могущественной тайной государственной полицией Германии — гестапо. Там сопротивление было вопросом жизни и смерти, причем смерти после мучительных пыток. Движение не было единым: коммунисты, социал-демократы, католики и другие партии предпочитали действовать самостоятельно. Наиболее активными были коммунисты. Их Национальный фронт оказался наиболее массовым и решительно настроенным, но даже при активном участии коммунистов организация и координация внутри Сопротивления оставались в плачевном состоянии. Ясно, что рано или поздно пришлось бы наводить порядок в этой путанице, и генерал де Голль должен был взять этот труд на себя. Но у него не было связного, человека, с одной стороны, авторитетного среди Сопротивления, с другой — искушённого в тактике подпольной борьбы.
К счастью, 20 октября 1941 года после рискованного путешествия в Лондон прибыл французский подпольщик, способный решить эту проблему. Этим человеком оказался Жан Мулен, социалист и бывший префект, истово ненавидевший оккупантов. Шарль назначил Мулена главным представителем "Свободной Франции" на родине, поручив провести объединение всех разрозненных групп в единую организацию, подчинявшуюся ему, де Голлю. Первого января 1942 года Мулена перебросили во Францию. Он помог де Голлю наладить связь с другими руководителями французского Сопротивления.
…26 мая 1942 года началось давно ожидавшееся наступление Роммеля в Ливии. Англичане вынуждены были отступать, и, чтобы не допустить окружения войск, был отдан приказ легкой дивизии "Свободной Франции" удерживать позиции у Бир-Хашейма. Дивизии нужно было задержать Роммеля хотя бы на неделю. Но французы сделали больше и, несмотря на многократные требования немцев сдаться, держались 16 дней в условиях полного окружения, противостоя трёхкратно превосходившему по численности противнику. В конце концов они с боем прорвали окружение и отошли, сохранив три четверти своих сил.
"Сражающаяся Франция" стала незаменимым союзником англичан с марта 1943 года, когда благодаря Жану Мулену все группы французского Сопротивления (кроме коммунистов) признали руководящую роль генерала де Голля. В мае того же года был создан Национальной совет Сопротивления, объединивший всех лидеров подпольной борьбы под его председательством. Это был последний успех Мулена: его арестовало гестапо, и после жестоких пыток он погиб в концлагере. Впоследствии, в 1964 году, его прах перенесли в Пантеон — место захоронения национальных героев Франции. Спаситель Франции
Операция "Оверлорд" прошла довольно успешно. Союзники понесли гораздо меньшие потери, чем ожидали. Французское Сопротивление выполнило свой долг и существенно помогло изгнанию оккупантов.
18 августа 1944 года де Голль вылетел в Нормандию. Так случилось, что пилот заблудился в тумане над Ла-Маншем и израсходовал почти всё горючее. Но веривший в свое предназначение и в судьбу генерал запретил сажать машину в Англии и сам на глаз определял точные ориентиры на Шербурском полуострове, которые и позволили произвести здесь удачную посадку. Отсюда лидер Франции направился в штаб 2-й французской бронетанковой дивизии, двигавшейся на Париж.
В самом Париже тем временем вспыхнуло восстание против немецкого гарнизона. Почти 50000 человек ринулись сооружать баррикады, и прибытие де Голля было как нельзя кстати. Немцы сдались, хотя в городе ещё продолжали оставаться группы снайперов. Несмотря на опасность снайперских пуль, Шарль де Голль торжественно вступил в столицу своей родины. Толпы людей, "поток ликования", как впоследствии он их назовёт, ожидали его, возбуждение людей нарастало по мере приближения генерала к центру города. У ратуши он выступил с речью перед многотысячным собранием соотечественников, приветствовавших "Спасителя Франции". Это была одна из немногих импровизированных речей де Голля, которая, как оказалось, стала одной из самых замечательных в его жизни.
Придя к власти, генерал был вынужден решать сложные задачи, требовавшие высокого политического мастерства. И он оказался на высоте.
Во-первых, генерал сумел предотвратить назревавшую гражданскую войну в стране, придя к взаимоприемлемому компромиссу с коммунистами и социалистами. По сути, он направил Францию на путь умеренного социализма и тем охладил пыл коммунистов. Впоследствии были приняты конкретные меры, предусматривавшие национализацию угольной, газовой, электроэнергетической отраслей и банков, введение системы выплат на содержание семьи, пособий по безработице и болезни, участие работников в управлении промышленностью.
Во-вторых, он сумел безболезненно распустить французское Сопротивление и включить его в регулярную армию. При этом ряд видных деятелей Сопротивления были введены во Временное правительство, а само Сопротивление лишилось политической власти, на которую претендовало.
В-третьих, он мудро ограничил преследования вишистов, осуществлявшиеся незаконно. Самосуды и казни лиц, подозревавшихся в предательстве и коллаборационизме, были по его воле прекращены, а все смертные приговоры глава Временного правительства изучал лично. Благодаря де Голлю из всех приговоренных к высшей мере наказания французов оправдано было более двух третей...
Отношения же его с союзниками в это время, напротив, охладели. Генерал был искренне огорчен, что его не пригласили ни на Ялтинскую, ни на Потсдамскую конференцию 1945 года. Он окончательно рассорился с Рузвельтом и продолжал испытывать терпение Черчилля. Сталин тоже не воспринял де Голля как равного себе и подчеркнуто скучал, принимая французского лидера в Москве.
Между тем де Голлю скучать не приходилось: относительное спокойствие во Франции контрастировало с начавшимися беспорядками в колониях. В Леванте и Алжире вспыхнули восстания исламистов, переросшие в погромы. Началась долгая и кровавая алжирская война.
Тем не менее, за неимением какой-либо другой компромиссной фигуры, Национальное собрание единогласно утвердило генерала президентом Французской республики и главой Временного правительства. Ему предстояло ещё выработать новую конституцию, согласно решению общенационального референдума.
Но усталость, скопившаяся за годы войны, резкая критика союзников, внутреннее недовольство стремительно растущей инфляцией и раскол внутри Национального собрания подкосили де Голля. Не добавили ему популярности и суд над маршалом Петеном, к тому времени 89-летним стариком, популярность и славу которого французы ещё не забыли, и казнь премьер-министра Виши Пьера Лаваля, выглядевшая как месть со стороны победителя-генерала.
Президент Франции остро переживал все эти события, и 19 января 1946 года объявил кабинету о своей отставке.
Однако спокойная старость оказалась не для него. Де Голль, перестав заниматься активной общественной деятельностью и нестерпимо скучая в своём загородном доме в Коломбэ (Восточная Франция), все-таки решил вернуться в политику и начал возобновлять контакты с соратниками из Сопротивления. Они живо откликнулись на идеи генерала и помогли ему основать партию РПФ (Объединение французского народа). Ведь несмотря на отставку, де Голль оставался самым популярным среди французов. Это показали выборы в Национальное собрание летом 1947 года, когда партия генерала набрала 40 процентов голосов, легко обойдя коммунистов с их 29 процентами.
Правда, это возвращение в большую политику оказалось неудачным. Связано это было прежде всего с тем, что французские службы правопорядка раскрыли существование полувоенной организации при РПФ. Французская общественность была возмущена, тем более что вскрылись факты убийств и насилия со стороны членов этой "службы правопорядка" РПФ. На дальнейших парламентских выборах в 1951 и 1953 годах популярность партии резко упала. Тогда генерал признал своё поражение и сам же ликвидировал свою партию, заявив о ее самороспуске.
Период 1953-1958 годов биографы генерала обычно называют "годами затворничества". В те годы у де Голля было много времени, принадлежавшего только ему, и он использовал его, чтобы думать. Именно размышлениями были заполнены те дни, когда генерал совершал бесконечные прогулки по своему саду или окрестностям. Он обдумывал свою карьеру, отведенную ему роль, успехи и поражения, прошлый и будущий ход истории. Его размышления воплотились в "Военных мемуарах".
Для Франции был очень трудный период. К 1958 году война в Алжире окончательно зашла в тупик. Исламистская организация ФЛН и отряды самообороны белых поселенцев превратили жизнь мирных жителей в ад, бесконечную серию террористических актов. Правительство вынуждено было в апреле 1958 года подать в отставку. Генералы в Алжире потребовали передать власть правительству "общенационального примирения". Неспособность гражданского правительства предотвратить беспорядки вынудила его согласиться с требованиями мятежных генералов и передать власть де Голлю.
Но сам генерал Шарль не спешил принимать власть, пока не будет оформлено законное решение парламента и приняты его требования. Лишь после того, как 30 мая 1958 года парламент незначительным большинством проголосовал за нового премьер-министра, де Голль раскрыл свои карты.
Национальное собрание вынуждено было согласиться предоставить генералу специальные, почти неограниченные полномочия в алжирском урегулировании, принять правление генерала на основании декретов в течение шести месяцев и рассмотреть законопроект о конституционной реформе.
В Алжире генерал опробовал политику кнута и пряника. Прежде всего он вызвал к себе генералов, отказавшихся исполнять приказы из Парижа, наградил их и отправил в провинциальные гарнизоны, лишив возможности влиять на процесс урегулирования в Алжире. После этого он совершил поездку по Алжиру и постарался убедить солдат и белых поселенцев (этнических французов) в том, что его курс полностью отражает их интересы. Утихомирив алжирцев, он начал готовиться к референдуму, на котором должна была быть принята новая конституция.
Однако алжирский вопрос всё ещё не был разрешён. Белые поселенцы с недоверием отнеслись к генералу. И им было чего опасаться. После серии весьма эффективных воздушных бомбардировок тренировочных лагерей боевиков и наземных спецопераций оказалось, что террористические акты, проводимые мусульманами, не только не уменьшились, а, наоборот, возросли. Мало того, увеличились военные расходы и ухудшился образ Франции в мире (к чему генерал был особенно чуток). Описания обоюдных зверств ФЛН и белых отрядов самообороны просачивались в международную прессу, дипломаты европейских стран намекали на недовольство их правительств. В самой Франции росло недовольство войной.
В этой ситуации генерал принял, как оказалось позднее, единственно мудрое решение: он начал готовить общенациональный референдум о самоопределении Алжира. В ответ алжирские белые поселенцы создали собственное единое полувоенное формирование — Французский национальный фронт. Некоторые генералы и офицеры отказались повиноваться гражданскому правительству и создали Временное правительство Алжира. Мятеж был подавлен, но Французский национальный фронт начал охоту за генералом. Радикальные экстремисты этой группировки взяли себе новое название и теперь стали именоваться "Секретная вооруженная организация" (ОАС).
Жизненно важный референдум был проведён 8 января 1961 года, и подавляющее большинство французов отдали свои голоса за решения де Голля. Алжир получил независимость, а жизнь генерала между тем оказалась под страшной угрозой. Он пережил 30 (!) покушений на свою жизнь и остался цел и невредим, а ОАС в конце концов была разгромлена в 1966 году. Генерал милостиво обошёлся с мятежниками и помиловал их. Все они получили свободу, кроме одного, которого Шарль де Голль приговорил к смертной казни — того самого, который стрелял в генерала почти в упор и… не попал. "За то, что этот французский офицер не умеет даже стрелять правильно", — так прокомментировал он журналистам свою непреклонную волю.
Во внешней политике президент де Голль отстаивал идею величия и независимости Франции от военных союзников. Он словно действовал по перевернутой формуле Клаузевица. Не война — это дипломатия, проводимая другими средствами, а дипломатия — это война, только другими средствами. Он вывел Францию из военной организации НАТО, сохранив ее участие в политических комитетах. При нём было заключено историческое соглашение с Германией о примирении.
Отношения с Советским Союзом улучшились, хотя вторжение в Чехословакию в 1968 году заставило президента с горечью убедиться, что его надежды на разрядку не оправдались…
Вездесущая роль Америки, и как спонсора Франции по "плану Маршалла", и как защитницы Европы от Советского Союза, органически претила генералу, который в своих мечтах желал бы видеть в этом качестве свою родину. Но наполеоновские времена прошли — де Голль это понимал, хотя и не мог удержаться от того, чтобы при каждом существенном случае не задеть справедливым укором "дядю Сэма". Он осудил агрессию США против Вьетнама, заставил все американские военные части уйти из Франции, и его страна в конце концов покинула НАТО, как проамериканскую военную организацию...
С Великобританией де Голль тоже особенно не миндальничал. Он не пускал бывшего союзника в Европейское экономическое сообщество, используя "право вето", обвинял англичан в чрезмерной зависимости от Америки и в вероломности в отношениях с Германией. Важной инициативой президента стало создание собственного ядерного оружия, которое, по его замыслу, должно было обеспечить независимость Франции от союзников. "Франция овдовела"
Со временем, однако, генерал начал терять нити управления. К 1968 году он уже был глубоким стариком. Его зрение катастрофически начало слабеть, и он уже не мог, как раньше, уделять государственным делам полный день. К тому же генерал перестал ездить по стране, что охотно и без малейших затруднений проделывал раньше. Да и роль кабинета в его президентские сроки свелась исключительно к выполнению его единоличных решений. Усилилось влияние оппозиции, и выросло молодое поколение, не видевшее ужасов Второй мировой войны, забывшее, кому оно обязано своей беззаботной юностью...
В такой ситуации добровольный уход де Голля не стал для соотечественников большой неожиданностью, но для него самого майские события 1968 года оказались переломными. Тогда всё началось со студенческого бунта по смешному, казалось бы, вопросу: о возможности совместного проживания студентов разных полов. Старомодный генерал сделал все возможные в данной ситуации ошибки, не сумев свести эту надуманную проблему к шутке и жёсткими указами, настроив против себя не только молодёжь, но даже профсоюзы. Начались нескончаемые забастовки и демонстрации. Генерал был удручён, даже подавлен: первый солдат республики, он устал бесконечно принимать решения и чувствовал себя безмерно одиноким. В какой-то момент казалось, что он переломил ситуацию в свою пользу, и журналисты вместо бледного, сумрачного старика увидели прежнего, энергичного генерала де Голля. Его радиообращение от 30 мая 1968 года побудило французов броситься на спасение от анархии своей Пятой республики, основанной де Голлем.
После победы де Голль удовлетворил все требования студентов и профсоюзов и назначил референдум по двум вопросам, одним из которых стало увеличение участия рабочих в управлении компаниями. Именно этот вопрос и провалился: президенту не хватило поддержки всего четырёх процентов. Он знал об этом уже за два дня, и будучи уверен, что проиграет, записал на плёнку выступление с объявлением о собственной отставке.
Так генерал окончательно ушёл с политической сцены. 9 ноября 1970 года, не дожив тринадцати дней до восьмидесятилетия, Шарль де Голль ушел из жизни. На следующий день в час дня президент Жорж Помпиду, преемник генерала, появился на экранах и с неподдельным трагизмом в голосе объявил: "Французы и француженки, генерал де Голль умер, Франция овдовела".

Евгений ПРОНИН